Виталий ВЛАДИМИРОВ
З А К Р Ы Т Ы Й П Е Р Е Л О М
п о в е с т ь
Лаской страшишь, оскорбляешь мольбой,
Входишь без стука.
Все наслаждением будет с тобой -
Даже разлука.
Пусть разольется в зловещей судьбе
Алая пена.
Но прозвучит, как присяга тебе
Даже измена...
Анна Ахматова
"Случалось ли в лодке переезжать быструю
реку? Надо всегда править выше
того места, куда вам нужно, иначе
снесет. Так и в области нравственных
требований надо рулить всегда выше -
жизнь все равно снесет."
Лев Толстой
1
Рабочий день закончился, сотрудники разошлись, где-то в конце
коридора уборщица громыхала щеткой, звякала ведром и что- то вор-
чала себе под нос, а Виктор все еще сидел и тяжело смотрел на теле-
фон. Потом решительно снял трубку, подержал ее в руках, глядя в ок-
но, и положил на место.
Сквозняк, вздохнув, прихлопнул дверь кабинета. Виктор
вздрогнул, встал, щелкнул замками "дипломата", вышел и запер за
собой дверь собственным ключом.
Пустые учреждения всегда наводят уныние - легли на свои пол-
ки бумаги, с которыми весь день бегали из комнаты в комнату озабо-
ченные люди, утихли телефоны, смолкло радио. Виктору, когда он
проходил по коридору, вяло представилась бессмысленность дневной
суеты, показались равнодушно-пустыми, как эти канцелярские ком-
наты, все дела, которые еще несколько часов назад были крайне
важными и неотложными.
Впрочем, это ощущение пустоты и бессмысленности быстро
прошло, потому что в душе у Виктора постепенно зрела черная тос-
ка. Она его еще не тревожила пока он садился в свою машину, грел
мотор, ехал домой, ни даже когда он вошел в квартиру и закрыл за
собой дверь.
Виктор снял пиджак, прошел в большую комнату и опустился в
кресло. Перед ним, на стене, были развешаны гипсовые маски. Они
удивлялись, тревожились, корчились от нестерпимой боли каждая по-
своему и все вместе составляли огромное, белое, пустоглазое лицо
страдания.
Может быть в такой момент лучше двигаться, действовать, ко-
лоть дрова или бездумно бежать до изнеможения, но стоило Виктору
расслабиться, как все внутри у него окаменело, исчезло обычное
восприятие звуков, вкуса, цвета, запахов - так ему стало БОЛЬНО.
Боль, наваливаясь до звона в ушах, сдавила горло, гулко застучало
сердце и онемели руки. Виктор никогда не думал, что боль духовная
может быть равноценна или сильнее боли физической. У Виктора
даже мелькнула мысль, что у него началось психическое расстрой-
ство, хотя через какое-то время болезненная, катастрофическая остро-
та прошла, осталось лишь постоянное ощущение каменной тяжести,
надорванности, открытого перелома...
Виктор сам заслужил свою боль.
Кого же еще винить?
2
В тот день, всего полгода назад, Виктор договорился со своим
начальством, что во второй половине дня он поедет в министерство, а
сам позвонил в главк, Ефрему Анатольевичу, получил от него прин-
ципиальное согласие на визу одного непринципиального документа,
узнал, что Ефрем Анатольевич уходит на совещание и порадовался
своей удаче: теперь Виктор мог объяснить, что он, де мол, был в
главке, успел заручиться согласием Ефрема Анатольевича, но тот
торопился на совещание и не успел поставить визу. Обеспечив себе
формальное алиби своего отсутствия на работе, Виктор поехал домой,
по пути забежав в овощной магазин. Потом тщательно убрался в своей
двухкомнатной квартире, смахнул пыль, пропылесосил полы, вокруг
низкого, длинного журнального столика расставил стулья таким обра-
зом, чтобы они образовали амфитеатр, в котором каждый зритель
был бы обращен лицом к раздвижному экрану. На обеденный стол,
сдвинутый к окну, Виктор установил слайд-проектор, а экран пове-
сил на треногу около стены с масками.
Виктор гордился своим домом, хотя немалых трудов после
смерти родителей ему стоило сменить мебель, уютно и рационально
организовать свой быт, свою среду обитания, создать свою атмосферу,
где ему, именно ему, Виктору Григорьевичу Коробову, было бы не-
принужденно и покойно.
Маски были оригиналами, Виктор делал их сам и в свободное
время он мог часами сидеть перед стеной с масками, меняя их мес-
тами и добиваясь оригинальной композиции в целом.
Первыми пришли Антон и Таисия.
Антон скинул дубленку, шарообразную шапку волчьего меха и
протянул Виктору согнутую клешней руку:
- Здорово, старик.
Антон - высокий, крепкий, начинающий лысеть блондин в
вельветовых джинсах, черном кожаном пиджаке, песочного цвета
рубашке с погончиками и дымчатых очках, хотя на дворе стояли
февральские морозы. Лицо и руки покрыты плотным, как бы въев-
шимся в кожу загаром. Такой загар бывает, если человек провел дол-
гое время в горах или на море. К загару и серым глазам особенно шла
белозубая улыбка, правда, улыбался Антон редко.
- Погодите, ребята, там тапочки есть, - нагнулся Виктор к галош-
нице, но Таисия решительно преградила ему путь.
- Нет, нет, не надо, я лучше босиком побегаю, мне так лучше,
свободнее, да и к земле поближе. И давайте помогу, что надо.
В руках у Таисии были гвоздики, преподнесенные, очевидно, Ан-
тоном. Невысокая, крепко сбитая, Таисия источала энергию и жар
жадной до жизни молодости.
Виктор встречал Таисию у Антона несколько раз, но дома у Вик-
тора она была впервые. Освоилась Таисия мгновенно, заглянула в
холодильник, во все шкафы на кухне и принялась хозяйствовать.
Антон прошел в комнату, сел на тахту и начал расчехлять при-
несенную им гитару. Виктор взял стул, подсел к нему:
- Хочешь есть? Может, сделать бутербродик?
- Ты же знаешь, я всегда голодный, но могу потерпеть. Вот Ма-
рина придет - у нее постоянно волчий аппетит, ей и предложи, тем
более, что явится она, надо полагать, не одна.
Марина, действительно, пришла не одна, но неожиданно не с тем,
кого ждал Виктор, вернее, не с той. Марина ввалилась в переднюю,
подставила Виктору холодную щеку для поцелуя, хлопнула его по
плечу, на ходу скинула шубу и шапку, мотнула головой, поправляя
короткую стрижку, и прошла в комнату, представив, не оборачиваясь,
своего спутника:
- А это Сереженька, биохимик, кажется, прошу любить его и жа-
ловать.
- Сергей, - представился Виктору очень худой и очень застенчи-
вый молодой человек.
Сергей заглянул в комнату, поздоровался с Антоном и отправил-
ся на кухню, где Таисия сразу же нашла ему работу. Виктор начал
носить приготовленные Таисией закуски, расставляя их на журналь-
ном столике, а Марина тяжело плюхнулась на тахту рядом с Антоном.
- Приветик, Антон.
- Здравствуй, Мина.
- Да не Мина я, я - Марина, сколько раз тебе говорить?
- Точнее будет мина - никогда не знаешь, когда ты взорвешься.
- Хочешь прямо сейчас получить скандальчик? - проворчала Ма-
рина. - Можно устроить. Впрочем, неохота. Устала... Вроде ничего не
делала, а устала. И почему так?
- Если труд создал из обезьяны человека, - философски заметил
Антон, - то безделье делает из человека обезьяну, так что берегись,
Мина.
Марина отмахнулась от Антона.
- Это кто сказал? Дарвин? Пожил бы он в наше время. Скорее за
день в собаку превращаешься, чем в обезьяну. Бегаешь, высунув
язык, лаешься так, что шерсть дыбом, а где и хвостом виляешь. И
так ласки хочется иногда, что скулить готова. Ты как насчет того, что-
бы приласкать меня, Дарвин?
Антон, как всегда, ушел от прямого ответа.
- Ты же знаешь, малыш, что ласка оттягивает и нейтрализует. Как
наркотик. А разве ты наркоманка?
- Нет, - сказала Марина и неожиданно добавила: - Мне театр
больше нравится.
- Нелогично, - сказал Антон, но продолжил тему: - А как же би-
леты?
- Уметь надо устраиваться, - подмигнула ему Марина. - А тебе-
то с твоей гитарой, чего стоит? Пригласи кассиршу к себе домой,
обворожи своими песенками - она твоя. Правда, билеты все равно тебе
будут доставать с нагрузкой.
- И сама будет тоже нагрузкой, - усмехнулся Антон. - Боюсь, что с
кассиршей я просто не справлюсь.
- Ого, ты же турист, горнолыжник, мужчина весь в соку, - за-
смеялась Марина. - Или Таисию боишься?
- Ну-у-у... - протянул Антон. - Уж кто-кто, а наша Тая не растает.
В это время Виктор принес с кухни салфетки.
- Ну, что? - спросил он Марину. - Где же твоя подружка?
- Придет, куда она денется.
- Ладно, посмотрим. Ну, у нас готово... почти... И можем садить-
ся. Спасибо, Таисия и Сергей помогли. Хорошо у них получается,
дружные ребята. Смотри, Марин, как бы они там не спелись, эти ре-
бята.
- Не споются, - уверенно сказала Марина. - А если и так, то вот
Антон остается не при деле, вакантным. Верно, Антон?
Антон не ответил.
Виктор вздохнул:
- Ну, а мне ты кого приготовила? Она хоть ничего?
Виктор испытующе посмотрел на Марину. Та загадочно молчала.
- Не что-нибудь эдакое? - и Виктор скорчил тупую гримасу.
Марина рассмеялась.
- Ну, конечно, не Элизабет Тейлор, но ведь ты тоже не Грегори
Пек.
- Дай информацию, - вступил в разговор Антон.
Марина сразу сменила игривый тон на деловой:
- Вы же меня знаете, ребятки, я не подведу. Одевается фирмен-
но, звать Людмила, Люся. Переводчица. Преподает в вузе, подраба-
тывает на выставках, ездит с иностранными делегациями. Замужем.
Муж всю дорогу в командировках. Сыну пять лет.
- Тебе бы начальником отдела кадров работать, - сказал Виктор.
- Девка хорошая, - продолжила Марина. - Нет проблем, как ты
говоришь. Правда, со странностями, все ищет что-то.
- Все мы что-то ищем, - внимательно выслушав Марину, сказал
Антон. - И находим. Нашли же мы тебе Сергея.
- Это ты расстарался, - взглянула на Антона Марина. - Только
больно уж молод он для меня.
- Что ж, может в этом и есть великая сермяжная правда, - серь-
езно сказал Антон. - Я для тебя стар, в горы ты не ходишь - у тебя
боязнь высоты. Виктор... Вика, как ты знаешь, натура ласковая,
приятная - с ним легко и без него легко, а вот Сережа... А вот и Сере-
жа...
Сергей вошел с бутылками воды в руках, на нем был надет фар-
тук. За ним, пританцовывая, шла Таисия, высоко неся плетеную кор-
зиночку с нарезанным хлебом.
Марина нарочито восторженно запела:
- А вот и Сереженька, золотой мой, бриллиантовый мой, кисуля
моя, золотуля моя...
И сразу резко сменила тон:
- Ты что там с Таисией на кухне амурничал, да?
- Не до того нам было, - задорно откликнулась на ходу Таисия. -
Мы салаты резали.
- А может, действительно, начнем, чего тянуть? - предложил Ан-
тон.
- Но ведь мы ждем еще одного человека? - пытался возра-
зить Виктор.
- Ой, да она всегда опаздывает, - сказала Марина. - А я уже па-
даю от голода...
Она сделала вид, что падает на Антона. Тот подхватил Марину и
бережно повел к журнальному столику, на ходу выговаривая Виктору:
- Вот видишь, Вика, человеку уже плохо. Негуманный ты...
С помощью Антона Марина опустилась на стул и удивленно
протянула:
- Ого... помидорчики свежие... Умница, Вика, вечно ты нас пора-
дуешь чем-то вкусненьким.
Все расселись вокруг стола. Виктор невольно отметил про себя,
что Таисия заботливо наполнила тарелку Антона, а Сергей также
обошелся с тарелкой Марины.
Антон статно выпрямился на стуле и попросил:
- Минутку внимания!
Все затихли.
- Люблю порядок, - Антон обвел взглядом амфитеатр собравших-
ся, задержавшись на мгновение на пустом стуле, предназначенном для
