И поехал Багряный по земле, бессмертный и бессловесный; все горе мира
видел и все стоны слышал - вмешаться же не мог. Менял коней, не спрашивая
хозяев. Кто воспротивится проклятому? Порой, завидев, звали люди
Багряного, по, не останавливаясь, проносился он мимо...
Ибо не пришел еще предел горю людскому.
Но ведомо ли кому, где тот предел?"
Источник: Сборник "Фольклор цивилизаций третьего уровня"
Издание Галактического Института Социальных исследований.
Секция филологии. Земля - Валькирия - Тхимпха-два.
Том 4. Глава XIX. Страницы 869-871.
3
Бегать по лесу и аукать я не стал. Какой смысл? Испорченные киберы
сами по себе не пропадают. Их могут изъять. Кто? Это второй вопрос. На
него с моей компетенцией не ответишь. По инструкции положено запросить
Центр, подтвердить полномочия и только потом принимать меры. Свой резон в
такой системе есть. Хотя... Инструкции пишут те, кто давным-давно успел
забыть, что такое живое дело: недаром же говорится, что по инструкции
хорошо только помирать. Не смешно, но точно. Тогда, семь лет назад, на
улицах горящей Кашады Энди крикнул нам: "Бегите!", а сам залег за
кладбищенской оградкой, но я все медлил, и Энди, повернувшись, еще раз
крикнул: "Да беги же..." и выматерился; и глаза у него были бешеные, а
из-за поворота уже выруливали, перхая соляркой, бэтээры с парнями в черных
капюшонах, и все это было до омерзения не по инструкции, да никаких
инструкций на сей счет и не было. Откуда? Бубахай, "лучший друг Земли",
решил идти своим путем, и его люди, порезав полкабинета, блокировали
посольский квартал; Кашада агонизировала, и мы трое были уже бессильны
что-то изменить, а остальных накрыло прямым попаданием. Там, в трех сотнях
метров, в полувзорванном посольстве нас ждали, но ждали зря, а Серега
закатил глаза и хрипло дышал, и у Энди в руках дергался автомат,
одолженный у трупа на перекрестке. Это была не институтская работа, нас
специально затребовали дипломаты; "Беги!" - и я побежал, утягивая на
плечах Серого, и по пляжу сумел-таки выползти к окраинам, а Энди вернулся
только через неделю, когда Бубахая извели, но вернулся уже упакованным в
футляр с кашадским национальным орнаментом - белые ромбы на сине-зеленом.
Вот так-то. Инструкция...
Итак, кибера я не нашел. Зато нашел Оллу. То есть еще не Оллу, а
просто дрожащий комочек, забившийся в кусты. Она кинулась было в сторону,
но влетела в колючки и застряла, так что мне пришлось еще и распутывать
это плачущее и царапающееся, а потом и встряхнуть покрепче, чтобы утихло.
Девочка. Лет десять, может, чуть больше. Бросились в глаза волосы:
длинные, чуть вьющиеся, тепло-золотого цвета. Аришкины волосы. Только
очень грязные, слипшиеся: видимо, по лесу девчонка пробродила дня два,
если не три. Глаза тоже дочины, я даже замер, когда увидел; редкие глаза:
не синие, и не серые, и не зеленые, а всего понемножку, и все
переливается. И в глазах этих - такой страх, что мне стало не по себе. Она
подергалась, слабо пища, и обвисла. Глаза потускнели. Тяжелейший шок. И
переохлаждение.
Но я недаром Ирруах дан-Гоххо! Мы, западные люди, издревле сведущи в
искусстве отпугивания смерти, а матушка моя, к тому же еще и урожденная
дан-Баканна, чей род спокон веку славился любовью к наукам. В общем, я -
хороший лекарь. А кроме того, сотрудники ОСО сдают экзамен по мануальной
терапии, причем с некоторых пор на задание, кроме пальцев да пары иголок,
не позволяется брать ничего. Перестраховка после грустной истории с
утерянной аптечкой. Начальство упростило себе бытие, здраво рассудив, что
тот, кто умеет пальцем успокоить человека часа на четыре, обязан владеть и
обратной методой.
Я помассировал виски, прошелся вдоль позвоночника, помял мочки ушей.
Находка поначалу пыталась вырваться, потом опять обмякла, но иначе,
по-живому, закрыла глаза, уронила голову на траву и задышала глубоко и
почти ровно. Это хорошо. Снять шок я успел вовремя, ничего необратимого не
случилось. А вполне могло случиться: девочку, видимо, очень крепко
напугали. И не только напугали: позже, в модуле, протирая ее дезраствором,
я увидел на плече и над локтями черные подтеки, отпечатки пальцев
какого-то скота. Но это потом, а пока что я просто понес ее, это было
совсем не трудно, она весила куда меньше Сереги. Волосы волочились по
траве - я подхватил их и перекинул ей на грудь.
Когда она проснулась, уже чистая и без выматывающего ужаса в глазах,
я попытался расспросить ее, но, кроме тихого "Олла", ничего не добился.
Говорить она не хотела, вернее, не могла. Бывает такое после шока. Будь
найденыш земным, я попробовал бы гипноз. Но с инопланетянами такие штуки
опасны, кто знает, какая у них психика... Впрочем, подумал я, девочку по
имени Олла уже наверняка разыскивают. Родители одинаковы везде, и я,
добрый лекарь Ирруах, с удовольствием окажу им такую услугу, как
возвращение дочки. И даже не стану брать вознаграждения, хотя, судя по
пушистости голубых лохмотьев, оно должно быть немалым. Я дворянин, черт
возьми! - и ничто не заставит меня взять жалкие деньги за благородный
поступок. Тем паче, что девочка тоже дворянка: на нежной шее - тонкая,
искусно сплетенная цепочка с нефритовым дракончиком-гербом. Совсем славно.
Очень может быть, что мне придется подзадержаться в здешних краях, а
папенька, уж конечно, не откажет в гостеприимстве бескорыстному чудаку, да
еще и дворянину, хоть и унизившему свой герб трудом за плату...
Потом мы сидели и ужинали. Закат был холодный, лиловый, нервный
какой-то. За окном прыгали тени. Лицо Оллы казалось землистым - уже
включился светильник, сработанный под местный гнилушечник. Правильно,
откуда в такой избенке взяться свече? Где-то очень далеко, в той стороне,
где начиналась степь, тоненько взвыли волки, но близкое шуршание вечернего
леса было очень спокойным, убаюкивающим. Олла, презабавная в моем свитере,
свисающем гораздо ниже коленок, ела жадно, но как-то очень красиво,
воспитанно, понемножку откусывая от бутерброда и весьма сноровисто орудуя
вилкой. Папенька, видать, не из последних: вилка здесь пока еще диковинка,
у захудалых такое не водится. Тем лучше. Она поела ветчины, ложечку икры -
черной (красную не беру с собой никогда, из принципа), а вот чай пить не
стала. А жаль. Это одна из не столь уж многих моих слабостей. Но уж
настоящий! Пять ложек на маленький чайничек, ополоснутый крутым
кипятком... а впрочем, с какой стати выкладывать свои секреты? Скажу одно:
чай готовить я умею, готов спорить. И у меня всегда найдется
пакетик-другой настоящего, земного, крупно порезанного, да и не просто
земного, а пахнущего благословенным островом Ланка, а в крайнем случае -
Индией, мамой цивилизаций, но тогда уж - северной, не ниже тысячи метров
над уровнем моря.
Когда Олла заснула - крепко, хотя и не очень спокойно, я вышел в
темные сени, врубил подсветку, приподнял крышку подвала и добыл из темного
проема крохотный бочонок. Довольно странный бочонок, сказали бы местные:
открыть его практически невозможно, разве что динамитом. Но динамит, к
счастью, здесь изобретут нескоро. Связался с орбиталом, вызвал Центр,
доложил, подождал, принял "указку". Все нормально, ничего неожиданного.
Ситуация усложнилась, соответственно усложнилось и задание. Честно говоря,
я несколько опасался, что искать пропажу пошлют кого-то из молодых, но
понадеялся на Серегу и не ошибся. "Жми!" - это значит, что он помнит и
верит, это значит, что он, мой Серый брат, добился разрешения не отнимать
у меня шанса вернуться в штат без лишней канители. Мы с тобой одной крови,
ты и я, как у Киплинга, - вот что означало это "Жми!" в графе для
неофициальных сообщений; вообще-то, по кодексу, там положено сообщать лишь
наиважнейшее ("Поздравляем с рождением сына!", "Супруга поправляется..." и
тому подобное), но кодекс писан не для парней с тремя шевронами, они сами
его сочинили и вполне могут позволить себе невинное отступление от
собственного творчества.
Я сел за стол, положил перед собой лист бумаги, ручку и задумался.
Дано: исчез кибер. Вопрос: куда исчез? Теоретически вариантов достаточно:
вилланы, сеньоры, местные антисоциальные элементы, наконец. Бездыханный
рыцарь в лесной глуши! Прямо скажем, чэпэ. И еще какое! Ладно, будем
рассуждать. Вилланы? Эти зароют поглубже, во избежание обвинений и
разборов. Сеньоры? Тоже похоронят. В доспехах, по обычаю. Антисоциалы?
Они, положим, начнут раздевать беднягу... и разбегутся тут же, как только
снимут шлем. Так? Так. Логично. Но! Рыцарь-то проклятый! Вот ведь что
важно. Недаром меня восхитила еще на Земле простая и изящная придумка
технарей. До хоть какого-то вольнодумия данная планета дорастет века через
два с половиной - три, а пока, столкнувшись нос к носу с подобной
нечистью, любой из местных помчится прочь со всех ног, пришептывая на ходу
молитвы и даже не оглядываясь. Экстра! Полнейшая гарантия
неприкосновенности. Летучий Голландец в упаковке из туземных суеверий.
А это значит... А что, собственно говоря, это значит? Ты же историк,
парень! - вот и прикинь, что сделал бы дремучий швабский пахарь,
повстречав где-то на вырубке нечто безгласное, недвижимое и рогатое, да
еще и при хвосте с копытами? Перекрестился бы. Правильно! А потом? А потом
привел бы священника. Надежного, чтобы без обмана. Этакого экзорсиста. И
данный экзорсист заклял бы демона именем Божьим. После чего напуганные
селяне веревками дотащили бы отродье ада до ближайшей ямы, зарыли бы
поглубже и забили в могилу осиновый кол. Так-так. Уже теплее. А отсюда
вывод: нужны личные контакты. С народом общаться надо. Подобные новости
обсасываются подолгу и со вкусом, а тут еще и трех месяцев нет, всего
ничего. Кто-то да подскажет, где могилка. Не пахари, так замковая челядь,
не она, так здешний дьячок. На худой конец, лесные парни: эти все знают,
им без информации - каюк.
Ну что ж, это уже кое-что. Это уже версия...
Я пригасил гнилушечник, расстелил на полу плащ, подложил под голову
сумку и прилег. Рядом, на лежанке, слабенько застонала Олла. Тихо,
девочка, тихо, все хорошо, спи. Я вытянул ноги, повернулся на правый бок.
Подсунул под щеку ладонь.
Все. Спать. Завтра - ранний подъем и очень много работы.
Уж если деревня называется Козлиная Грязь, то вероятность обнаружить
там что-то вроде Парфенона минимальна. Я и не надеялся. Зато, утверждал
атлас, именно этот населенный пункт расположен ближе всего к модулю. Что,
собственно, и требуется. И к тому же на карте оный пункт помечен
двухцветным кружком. Синее - место обитания графского пристава, своего
рода ячейка администрации на низшем уровне. Желтое - резиденция окружного
капеллана.
Вышли мы с Оллой не так уж рано, примерно через час после рассвета. Я
проснулся еще затемно: ночь выдалась нехорошая, дерганая - Олла
вскрикивала, я просыпался, поправлял шкуру на лежанке, а через пару минут
снова вскидывался и поправлял. Когда удавалось сколько-нибудь задремать,
перед глазами возникал кибер, несущийся куда-то вдаль громадными прыжками,
словно гигантский ярко-красный кенгуру. Изредка тварь оборачивалась и
заливисто лаяла. Так что с рассветом я был уже на ногах, хотя вообще-то
поспать люблю. Олла проснулась попозже; открыла глаза и присела,
прислонившись к стене, подтянув ноги и охватив плечи руками. Перестань,
глупая, перестань, не надо, успокойся, - монотонно повторял я, выкладывая
