Снижение достигается естественным образом: понижением температуры
в горелке, отчего газ внутри шара постепенно охлаждается. Вообще же
подъем шара должен происходить, конечно, гораздо скорее, чем его
снижение. И это очень благоприятное обстоятельство: надобности в
быстром снижении у меня никогда не будет, и, наоборот, очень быстрым
подъемом ( могу избежать разных осложнений. Опасность ведь не вверху,
а внизу.
Впрочем, как я уже говорил вам, у меня есть некоторое количество
балласта, который в случае экстренной надобности может дать
возможность подняться еще скорее. Клапан, находящийся на верхнем
полюсе шара, является только предохраийтельным клапаном. Воздушный шар
неизменно содержит одно и то же количество водорода. Подъем и
снижение, повторяю, происходит только благодаря изменению его
температуры.
А теперь, господа, я хочу сообщить вам еще одну подробность: при
сгорании водорода и кислорода на конце горелки получаются водяные
пары; поэтому я снабдил нижнюю часть цилиндрического ящика трубкой с
клапаном, действующим при давлении в две атмосферы; следовательно,
когда пар достигает такого давления, он сам автоматически выходит
наружу.
Наконец, познакомлю вас с самыми точными цифровыми данными:
двадцать пять галлонов воды, разложенные на свои составные части, дают
двести фунтов кислорода и двадцать пять фунтов водорода. При
нормальном атмосферном давлении это составляет тысячу восемьсот
девяносто кубических футов первого и три тысячи семьсот восемьдесят
кубических футов второго, итого смеси пять тысяч шестьсот семьдесят
кубических футов. Моя горелка расходует при совершенно открытом кране
двадцать семь кубических футов смеси в час, давая пламя по крайней
мере в шесть раз сильнее пламени больших горелок светильного газа.
Держась же на значительной высоте, я сожгу в среднем не более девяти
кубических футов в час. Значит, двадцать пять галлонов воды мне хватит
на шестьсот тридцать часов воздушного плавания, что составляет
немногим больше двадцати шести дней.
А так как я по своему желанию в состоянии спускаться на землю и
возобновлять свой запас воды, то мое путешествие может продолжаться
сколько угодно.
Вот вам и вся моя тайна, господа. Она очень проста, и потому я
уверен в успехе. Мой способ, основанный на расширении и сжатии газа,
как видите, исключает надобность и в громоздких крыльях и в
механических двигателях. Калорифер, с помощью которого я изменяю
температуру, и горелка для его нагревания не представляют никаких
неудобств и мало весят.
- Итак, я думаю, что у меня имеются все нужные условия для
успеха.
Этой фразой закончил доктор Фергюссон свою речь, вызвавшую самые
горячие, искренние аплодисменты. Тут нельзя было сделать ни единого
возражения: все было обдумано и предусмотрено.
- Но все-таки,- заметил капитан,- это дело опасное.
- Что из этого, раз оно выполнимо! - просто ответил фергюссон.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Прибытие на Занзибар.- Английский консул.- Враждебное отношение
местных жителей.- Остров Кумбени.- "Вызыватели дождя".-
Наполнение воздушного шара.- Старт 18 апреля.-
Прощание.- "Виктория".
Благодаря попутным ветрам "Решительный" шел ускоренным ходом. В
Мозамбикском проливе погода была особенно благоприятна. Удачный
морской переход казался добрым предзнаменованием и для воздушного
перелета.
Каждый жаждал поскорее добраться до Занзибара и там помочь чем
только возможно доктору Фергюссону в его последних приготовлениях.
Наконец, показался город Занзибар, расположенный на острове того
же имени, и 15 апреля, в одиннадцать часов утра, "Решительный" бросил
якорь в его гавани.
Остров Занзибар является владением имама Маската, союзника
Франции и Англии. Это, несомненно, лучшая его колония. В гавань
заходит множество кораблей из соседних стран.
Остров отделен, от африканского материка только проливом шириной
не более тридцати миль.
Занзибар ведет обширную торговлю камедью, слоновой костью и в
особенности чернокожими, так как он является крупным рынком
невольников. Сюда свозятся все пленники, захваченные в боях, а бои эти
не прекращаются, ибо вожди внутренних африканских племен беспрестанно
воюют между собой.
Эта торговля распространена по всему восточному берегу вплоть до
Нила; Г. Лежан видел, что она ведется совершенно открыто на
французских судах.
Не успел "Решительный" пришвартоваться в занзибарской гавани, как
на нем появился английский консул с предложением своих услуг доктору
Фергюссону. Уже целый месяц он знал из европейских газет о
проектирующемся перелете, но до сих пор принадлежал к многочисленному
разряду скептиков.
- Я сомневался,- заявил консул, протягивая руку Самуэлю
Фергюссону,- но теперь все мои сомненья исчезли. И он тут же пригласил
к себе в дом доктора. Дика Кеннеди и, конечно, милейшего Джо.
Консул был так любезен, что познакомил доктора с несколькими
письмами капитана Спика, и Фергюссон узнал из них, что капитан и его
спутники претерпели страшные муки и от голода и от непогоды, прежде
чем добрались до страны Угого. Теперь же, как видно, они принуждены
подвигаться чрезвычайно медленно, встречая на пути беспрестанные
затруднения, и вряд ли в ближайшее время смогут дать знать о себе.
- Вот те опасности и лишения, каких мы сумеем избегнуть,- заметил
доктор.
Багаж трех путешественников был отправлен в дом консула.
Воздушный шар собирались выгрузить на занзибарском берегу, где для
него было выбрано очень удобное место у сигнальной мачты, позади
огромного здания, которое защищало бы его от восточных ветров. Эта
массивная башня, походившая на бочку, по сравнению с которой
Гейдельбергская бочка показалась бы всего лишь бочонком, играла роль
форта, и на ее плоской верхушке дежурила стража - вооруженные копьями
"белучи", шумливые бездельники. Но незадолго до предполагаемой
выгрузки шара консул был извещен о том, что туземное население
намерено силой воспрепятствовать ей. Нет ничего более слепого и
бессмысленного, чем страсти, внушенные фанатизмом. Известие о приезде
христианина, который решил подняться в воздух, возмутило местных
жителей. Негры, взволнованные больше, чем арабы, усмотрели в этом
полете что-то враждебное их религии. Они вообразили, что замышляется
какое-то зло против Солнца и Луны. А так как оба светила являются
предметами поклонения у африканских Народов, то и было решено силой
противиться нечестивой экспедиции.
Узнав о таких настроениях местных жителей, консул сообщил о них
доктору Фергюссону и капитану Пеннету. Капитан ни за что не хотел
отступать перед угрозами, но новый его друг, доктор, разубедил его в
этом.
- Конечно, в конце концов нам удалось бы выгрузить шар,- сказал
Фергюссон,- и гарнизон имама даже оказал бы нам в этом содействие, но
знаете, дорогой капитан, порой для несчастного случая довольно одного
мгновения. Какой-нибудь злостный удар - и шару будет нанесен
непоправимый вред, а наше путешествие сорвано. Нет, тут надо
действовать осмотрительно.
- Но как же быть? Если мы высадимся на африканском берегу, то там
встретимся с теми же трудностями. Что же делать?
- Ничего не может быть проще,- заявил консул.- Взгляните вон на
те островки, расположенные за гаванью. Выгрузите ваш шар на одном из
этих островков, окружите его цепью матросов, и он будет в полной
безопасности.
- Великолепно! - воскликнул Фергюссон.- Там же нам будет удобно
заняться последними приготовлениями.
Капитан тоже одобрил это предложение, и вскоре "Решительный"
подошел к островку Кумбени.
Утром 16 апреля шар благополучно выгрузили на лужайку среди леса.
Здесь на расстоянии.восьмидесяти футов были вбиты два столба вышиной
также в восемьдесят футов. На столбах была установлена система блоков,
благодаря которой с помощью поперечного каната и был поднят шар. Пока
он был совершенно пуст. Внутреннюю оболочку соединили с внешней так,
что обе были подняты одновременно.
К нижней части оболочек были прикреплены трубки, через которые
должен был поступать водород.
День 17 апреля прошел в установке аппарата для добывания
водорода. Он состоял из тридцати бочек, в которых происходило
разложение воды с помощью железного лома и серной кислоты. Полученный
водород, очистившись от примесей, поступал в большую, находящуюся в
центре бочку, откуда и направлялся ро двум трубам в оболочку. Таким
образом, каждая из оболочек наполнялась строго определенным
количеством газа. Для этой операции потребовалось тысяча восемьсот
шестьдесят галлонов серной кислоты, шестнадцать тысяч пятьдесят фунтов
железного лома и девятьсот шестьдесят шесть галлонов воды.
Наполнение оболочек газом началось около трех часов утра и
длилось почти восемь часов. За час до полудня воздушный шар, одетый в
сетку, грациозно покачивался над своей корзиной, удерживаемый большим
количеством мешков с землей. С особой тщательностью был установлен
аппарат для расширения газа и прилажены в цилиндрическом ящике нагрева
трубки, сообщающиеся с обеими оболочками.
Якоря, веревки, инструменты, походные одеяла, тент, съестные
припасы, оружие-все было размещено в корзине на заранее намеченных для
этого местах. Вода запасена была еще в Занзибаре. Двести фунтов
балласта в виде песка, помещавшегося в пятидесяти мешочках, также было
уложено на дно корзины, так, чтобы он всегда был под рукой. К пяти
часам вечера все эти приготовления были закончены. Пока шла работа,
вдоль всего берега островка стояли часовые, а шлюпки с "Решительного"
курсировали по проливу.
Туземцы проявляли свой гнев дикими криками, гримасами и
кривлянием. Жрецы носились среди толпы, еще больше разжигая ее
фанатизм. Некоторые из самых рьяных пытались было вплЯвь добраться до
острова, но их легко отогнали.
Тут пущены были в ход заклинания и колдовство. "Вызыватели
дождя", утверждавшие, что они повелевают тучами, стали призывать
ураган и каменный ливень (так негры зовут град). Для этого они собрали
листья со всевозможных деревьев и принялись кипятить их на медленном
огне. В это же время с помощью длинной иглы, вонзенной в сердце, был
убит баран.
Но, увы, небо по-прежнему было безоблачным... Ни баран, ни
гримасы не помогли.
Неграм не оставалось ничего более, как устроить буйную оргию,
напившись "зембо", этого жгучего ликера, приготовленного из кокосовых
орехов, и "тогва" - чрезвычайно хмельного пива. И их песни,
маломелодичные, но ритмичные, слышались всю ночь до рассвета.
Около шести часов вечера наши путешественники в последний раз
сели за обеденный стол в кают-компании "Решительного" вместе с
капитаном и офицерами. Кеннеди, к которому никто не обращался ни с
какими вопросами, что-то про себя бормотал, не сводя глаз с доктора
Фергюссона. Прощальный обед был невесел. Приближение минуты разлуки
навевало на всех грустные размышления. Что сулила отважным
путешественникам судьба? Будут ли они когда-нибудь снова среди друзей,
у домашнего очага? А если почему-нибудь они не смогут пользоваться для
передвижения своим шаром, что станется с ними среди диких племен,
неведомых стран, в необъятных пустынях?
Все эти мысли, до сих пор только мелькавшие в головах
присутствующих, теперь волновали их разыгравшееся воображение. Доктор
Фергюссон, как всегда, хладнокровный и невозмутимый, тщетно старался
