этим самым баобабом в тысяча восемьсот сорок пятом году и погиб
француз Мэзан. Мы как раз над селением Джеламора, куда он отважился
отправиться совершенно один. Шейх этой страны схватил несчастного
француза и привязал к подножию баобаба; под звуки воинственных песен
он медленно перерезал ему сухожилия, начал резать горло, но
остановился, чтобы наточить затупившийся нож, потом оторвал голову у
несчастного француза еще раньше, чем успел отхватить ее ножом. И,
знаете, этому злосчастному Мэзану было всего двадцать шесть лет!
- Неужели Франция не потребовала, чтобы преступление было
наказано? - спросил возмущенный Кеннеди.
- Франция-то потребовала, и ее союзник, владетель Занзибара,
сделал все, чтобы захватить убийцу, но это ему не удалось.
- Тогда я буду очень просить вас, сэр, не делать здесь
остановок,- заявил Джо.- Уж, пожалуйста, послушайте меня, мистер
Самуэль: давайте все подниматься, и подниматься ввысь.
- Тем охотнее, милый Джо, что гора Дутуми уже перед нами. Если
мои вычисления верны, то мы раньше семи часов перевалим через нее.
- Что, мы и ночью будем лететь? - спросил охотник.
- По возможности нет,- ответил доктор.- Хотя, принимая все меры
предосторожности и будучи начеку, мы и при ночном полете ничем не
рисковали бы. Но ведь недостаточно только пролететь над Африкой, надо
еще и увидеть ее.
- Пока нам жаловаться на эту самую Африку не приходится, сэр,-
заметил Джо.- Какая там пустыня! Самая возделанная, плодородная страна
на свете! Вот и верьте после этого географам!
- Подожди, Джо, подожди; посмотрим, что будет дальше,- сказал
доктор.
Около шести с половиной часов "Виктория" была уже у горы Дутуми.
Чтобы перелететь через нее, надо было подняться больше чем на три
тысячи футов, для чего доктору пришлось повысить температуру газа лишь
на восемнадцать градусов. Действительно, можно было сказать, что
Фергюссон управляет своим шаром Одним мановением руки. Кеннеди
указывал ему на препятствия, которых надо было избегать, и "Виктория"
неслась над самой горой.
В восемь часов шар, перелетев через гору, начал спускаться над
противоположным, более отлогим склоном. Из корзины были выброшены
якоря, и один из них зацепился за ветки огромного сикомора. Тут Джо
проворно соскользнул вниз по канату и прочно укрепил зацепившийся
якорь. Ему спустили шелковую лестницу, и через минуту он уже был снова
в корзине. "Виктория", защищенная горой от восточного ветра, была
почти неподвижна.
Приготовили ужин, и наши аэронавты, нагулявшие себе аппетит на
свежем воздухе, порядочно поубавили свой запас съестного.
- А интересно знать, сколько мы нынче пролетели? - спросил
Кеннеди, уписывая такие куски, что это внушало беспокойство за судьбу
взятой провизии.
Доктор сейчас же определил где находится шар, по местоположению
луны и по отличной карте, служившей ему путеводителем. Это была
немецкая карта его ученого друга Петермана из атласа "Новейшие
открытия в Африке", изданного в Готе. Доктор говорил, что атлас будет
ему полезен на всех этапах его путешествия: он включал в себя весь
маршрут Бёртона и Спика до Великих озер, карту Судана, основанную на
данных доктора Барта, карту Нижнего течения Сенегала по Гильому Лежану
и дельты Нигера по данным доктора Бейки.
Фергюссон запасся также ученым трудом, в котором были сведены
воедино все данные о Ниле, под заглавием: "the sources of the Nile,
being a general survey of basin, of that river and of ist head stream,
with the history of the Nilotic discovery by Charles Beke" (Чарльз
Бик, "Истоки Нила - общий обзор бассейна этой реки и ее течения, а
также история открытий, сделанных в бассейне Нила").
У доктора были с собой превосходные карты, напечатанные в
"Известиях Лондонского географического общества", и ни один пункт во
вновь открытых странах не мог бы ускользнуть от его внимания.
Отметив местонахождение шара на своей карте, доктор нашел, что за
день они пролетели к западу примерно сто двадцать миль, то есть
продвинулись на два градуса. Кеннеди указал на то, что во время
перелета их относило к югу. Но Фергюссон, как уже было сказано раньше,
ничего не имел против этого, ибо ему хотелось, насколько возможно,
двигаться по следам своих предшественников.
Решено было разделить ночь на три вахты, чтобы каждый из трех
аэронавтов бодрствовал в свой черед. Доктору пред стояло нести вахту с
девяти часов вечера, Кеннеди - с двенадцати ночи, а Джо с трех часов
утра.
Кеннеди и Джо, завернувшись в свои одеяла, улеглись под тентом и
мирно заснули, а Фергюссон стал на вахту.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Перемена погоды.- Лихорадка Кеннеди.- Лекарство доктора Фергюссона.-
Путешествие по земле.- Бассейн Именго.- Гора Рубека.-
На высоте шести тысяч футов.- Привал днем.
Ночь прошла спокойно. Но, проснувшись утром, Кеннеди стал
жаловаться на усталость и озноб. Погода изменилась. Небо, покрытое
тяжелыми тучами, казалось, грозило потопом. Край Зунгомеро, где они
очутились,- унылая местность: здесь дожди льют не переставая, за
исключением, быть может, каких-нибудь двух недель в январе.
Вскоре разверзлись хляби небесные и начался ливень. Аэронавты
видели, как под ними дороги, и без того заросшие колючим кустарником и
гигантскими лианами, сразу стали совсем непроходимыми благодаря
мгновенно образовавшимся потокам-"нула", как они зовутся. А в воздухе
ясно чувствовались испарения сернистого водорода.
- На это явление обратил уже внимание капитан Бёртон,- заметил
доктор.- Можно подумать, говорит он, что здесь за каждым кустом
спрятано по трупу; и действительно, запах здесь стоит не из приятных.
- В самом деле, скверный край,- заявил Джо.- Вот и мистер Кеннеди
после проведенной здесь ночи что-то не очень хорошо себя чувствует.
- Действительно,- согласился охотник,- меня сильно лихорадит.
- Ничего тут нет удивительного, дорогой мой Дик,- отозвался
доктор,- мы сейчас находимся в одной из самых нездоровых местностей
Африки. Но мы недолго здесь останемся. Ну, в путь-дорогу!
Джо ловко отцепил якорь от сикомора и по шелковой лестнице
взобрался в корзину. Доктор зажег горелку, и вскоре "Викторию" снова
умчал довольно сильный ветер. Сквозь ужасный туман едва можно было
различить несколько хижин. Вид местности менялся. В Африке нередко
бывает, что какой-нибудь небольшой нездоровый район находится в
непосредственном соседстве с прекрасной, совершенно здоровой
местностью.
Кеннеди, видимо, страдал: лихорадка одолела и его могучий
организм.
- Совсем некстати эта болезнь,- проговорил шотландец,
заворачиваясь в одеяло и укладываясь под тентом.
- Потерпи немножко, дорогой мой Дик,- старался подбодрить его
Фергюссон.- Поверь, ты скоро и думать забудешь о болезни.
- Думать забуду! Когда бы так!.. Послушай, Самуэль, если в твоей
походной аптечке имеется какое-нибудь подходящее снадобье, такое,
чтобы поставить меня на ноги, давай мне его поскорее. Я проглочу
лекарство с закрытыми глазами.
- У меня есть нечто лучшее, чем лекарство, друг мой. Я дам тебе
такое противолихорадочное средство, которое ровно никаких денег не
стоит.
- Как же ты это сделаешь?
- Да очень просто: мы сейчас поднимемся выше этих туч, не
перестающих поливать нас дождем, и уйдем из этой зловредной атмосферы.
Вот только подожди каких-нибудь десять минут, пока газ расширится.
Не прошло и десяти минут, как аэронавты очутились уже выше
влажной зоны.
- Еще немного. Дик, и ты почувствуешь всю силу воздуха и солнца,-
продолжал успокаивать доктор своего друга.
- Ну и лекарство! Просто чудеса какие-то! - воскликнул Джо.
- Нет, мой милый, это совершенно естественно,- возразил доктор.
- О! В том, что это естественно, я нисколько не сомневаюсь.
- Видишь ли, Дик,- продолжал доктор,- я посылаю тебя на курорт,
на чистый воздух, как постоянно делают с больными в Европе. На
Мартинике я послал бы тебя на Питон.
- Тогда, значит, наша "Виктория" - настоящий рай! - проговорил
Кеннеди, уже чувствуя себя несколько лучше.
- Во всяком случае, она приведет нас туда,- с серьезным видом
заявил Джо.
Удивительную картину представляла в эту минуту масса облаков,
скопившаяся внизу, под корзиной шара. Облака эти обгоняли друг друга,
смешивались и чудесно сверкали, отражая лучи солнца. "Виктория"
поднялась на высоту четырех тысяч футов. Термометр показывал некоторое
понижение температуры. Земли не было видно. Милях в пятидесяти на
западе сверкала снежная вершина горы Рубехо. Она возвышалась на
границе страны Угого под 36o 20' восточной долготы. Ветер дул со
скоростью двадцати миль в час, но наши аэронавты совершенно не
замечали этого: они не испытывали никаких толчков, не чувствовали
даже, что движутся.
Не прошло и трех часов, как уже сбылось предсказание доктора: у
Кеннеди озноб как рукой сняло, и он даже с аппетитом позавтракал.
- Да, это будет получше всякого хинина,- с довольным видом сказал
Дик.
- Знаете, под старость я непременно переселюсь сюда,- заявил Джо.
Около десяти часов утра атмосфера прояснилась. В облаках
образовался просвет, через который снова показалась земля. "Виктория"
незаметно снижалась. Доктор Фергюссон начал отыскивать воздушное
течение, которое понесло бы их на северо-восток, и нашел его на высоте
шестисот футов от земли. Местность становилась холмистой, даже можно
сказать - гористой. Край Зунгомеро исчезал на востоке вместе с
последними на этой широте кокосовыми пальмами.
Вскоре горы стали принимать более резкие очертания, то там, то
здесь внезапно появлялись острые конусообразные вершины, и надо было
очень внимательно следить, чтобы не напороться на одну из них.
- А мы среди довольно-таки опасных скал,- заметил Кеннеди.
- Будь спокоен. Дик: мы их не заденем.
- Но надо же правду сказать: это прекрасный способ
путешествовать,- вмешался Джо.
Действительно, доктор управлял своим шаром с удивительным
искусством.
- Знаете, если бы нам пришлось идти по этой размытой почве, мы
еле тащились бы по грязи,- заговорил Фергюссон,- с момента нашего
выхода из Занзибара половина наших вьючных животных уже погибла бы от
истощения. Сами мы походили бы на привидения и были бы близки к
отчаянию. У нас не прекращались бы столкновения с нашими проводниками
и носильщиками, мы немало натерпелись бы от этих необузданно грубых
людей. Днем мы страдали бы от убийственной влажной жары, ночью от
нестерпимого холода и от москитов, которые могут довести до
сумасшествия. От них, надо заметить, не спасает даже самая плотная
ткань. Не говорю уже о хищных зверях и диких племенах.
- Не хотел бы я всего этого испробовать,- чистосердечно признался
Джо.
- И имейте ввиду, что я ничего не преувеличиваю,- продолжал
доктор.- Почитали бы вы рассказы путешественников, дерзнувших
проникнуть в эти страны... Тут порой от слез не удержишься!
Около одиннадцати часов "Виктория" пронеслась над бассейном
Именже. Жители деревень, разбросанных по холмам, тщетно угрожали ей
своим оружием. Наконец, аэронавты достигли последних перед горой
Рубехо возвйшенностей. Это была третья и самая высокая цепь гор
Усагара.
Путешественники отдавали себе ясный отчет в рельефе местности.
Эти три ответвления, из которых Дутуми предшествует другим, отделены
