Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
Roman legionnaire vs Knight Artorias
Ghost-Skeleton in DSR
Expedition SCP-432-4
Expedition SCP-432-3 DATA EXPUNGED

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
Проза - Михаил Веллер Весь текст 115.38 Kb

Ножик Сережи Довлатова

Предыдущая страница Следующая страница
1 2 3 4 5 6  7 8 9 10
исконным в ней. Основа прозы  -  факт.  Основа  поэзии  -  чувство.  Великие
события  и  великие  чувства лежат в основе литературы. "Илиада" - это отчет
художника об экспедиционной кампании героев. "Улисс" - это  отчет  художника
об  одном  дне из жизни микроба. Джойс объемнее и эстетически богаче Гомера.
Всем  изощренным  арсеналом  наработанных  средств  литература   въелась   в
маленького человека; он тоже - глубок! интересен! велик! герой! Да: но т о ж
е  .  Двести  лет назад обращение к маленькому человеку и обыденному событию
было открытием, поворотом, актом справедливости. Подзорную  трубу  повернули
другим  концом:  какое  богатство мелкой флоры и фауны! вот на каком уровне,
оказывается, заложено бытие! И Акакий Акакиевич  заслонил  Вещего  Олега,  а
чаепитие заглушило грохот сражений. Наступил новый этап.
     На  этом  этапе  литературе  рекомендовали  обыденность:  персонажей  и
событий, чувств и языка. А в чем искусство?  А  в  создании  тонкой  системы
многозначных   условностей,   в  том  вкусе  и  красоте  изложения,  которые
базируются на овладении традицией.
     Началось  внутрисебясамойпереваривание:   в   замкнутом   ограничениями
пространстве  предметом  литературы стало развитие литературных средств. Что
естественно привело к  внутрисебясамойпотреблению.  Ах,  как  это  написано:
новое  слово.  Об  чем  слово-то,  граждане?  Белого  Дракона  все  одно  не
переплюнешь.
     Верните мяч в игру, вздохнул старый авантюрист. Вы можете  конгениально
и сверхискусно изображать теннис без мяча сколько угодно, но на Кубке Дэвиса
вас нв поймут. Это ваши личные игры в бисер.
     Героев,   стр-расти.   простоту   и   сенсационный   материал  оставили
масскультуре: ваш телескоп примитивен, у нас свой микроскоп.
     То  есть,  как  существует  наука  чистая  и  прикладная,  образовались
литература  чистая  и литература прикладная: одна для профессионалов, другая
для всех потребителей.
     А про чего всегда влекло человека узнавать? Великие герои и отъявленные
элодеи,  грандиозные  катастрофы  и  необычайные   приключения,   любовь   и
преступление,  тайны  государства  и  тайны мироздания. Это стало достоянием
массовой  литературы.  Но  коммерческий  успех  книги   об   этом   еще   не
свидетельство  ее  художественной  неполноценности. В вину ей ставят: а) она
привлекает  своим  материалом,  а  нс  художественностью;  б)   она   вообще
нехудожественна,  т.е. арсенал средств изложения неоригинален и беден. Ты не
из нашей корзинки, дешевка.
     Говоря об истории литературы, наука признает шванк,  фацетию,  анекдот,
хронику,  сагу.  Говоря  о  современной  литературе,  наука  обязательным ее
условием ставит выдуманность и соблюдение условных критериев "искусства". Не
поступимся принципами. Тем хуже  для  "науки".  Если  можно  таковой  счесть
критику.
     Об  этой  критике  кратко  и исчерпывающе сказал Денис Горелов. Жму ему
руку через разделяющую нас госграницу.
     Критик должен быть готов  и  способен  в  любой  момент  и  по  первому
требованию  занять  место критикуемого им и выполнять его дело продуктивно и
компетентно; в противном случае критика превращается в наглую  самодовлеющую
силу  и становится тормозом на пути культурного прогресса. Если вам нравится
сентенция, получите и автора - доктор Йозеф Геббельс.
     Где возлюбленный писатель  интеллигенции...?  Где...?  Где...?  Где...?
Какие  люди  были,  блин, какое время было, что ты. Дети, крепитесь, с вашим
дядей Авелем произошло несчастье.
     А бестселлерами с лотков идут справочники по  оружию,  флоту,  авиации,
танкам, что делать в постели и как нажить деньги, биографии великих, история
по  Гумилеву,  война  по  Суворову и золото партии по Буничу. Ближе к жизни,
ребята! По этой причине "Новый мир" печатал "Одлян" и "Желтых королей": чего
там в  жизни  делается?  да  скажите  вы  просто  и  внятно;  а  без  вашего
эстетического отношения к словесности мы обойдемся. Гений успеха Радзинский:
книга об убиении царской семьи. Муза успеха Васильевой: книга о "кремлевских
женах".
     Солженицын  написал  великую  книгу - "Архипелаг "ГУЛАГ". Все прочее им
написанное не стоит выеденного яйца н стало никому не нужно и  не  интересно
раньше,  чем  кончило  печататься.  Шаламов  был лучшим писателем, чем автор
"Одного дня Ивана Денисовича". Из того,  что  "Архипелаг"  не  соответствует
канону  художественной  литературы,  явствует  условность  и  ограниченность
канона. Читателю, искусству и истории плевать на каноны. Они меняются.
     И  сейчас  канон  меняется  на  наших  глазах.  Обычное   дело.   Часть
"масслитературы"  канонизируется  в  "элитлитературу".  Нормально. Подпитка.
Высоцкий. Жванецкий. Живая жизнь. Тоже было: "низкий жанр".
     Да что: Пикуль остался, и  Штирлиц  остался,  и  уже  второе  поколение
читает  и  цитирует  "фантастов"  (низкий жанр!) Стругацких - и хоть бы одни
зараза ради разнообразия призналась, что выросла на Леониде Леонове.
     А театры плачут по зрителю и ставят  "Филумену  Мартурано".  Кто  такая
филумена?  кому она что мартурано?! Поставьте пьесу, трагедию поставьте, про
Героя Советского Союза Руцкого в  разносимом  танковыми  пушками  парламенте
России!  про  превращение  затурканного  интеллигента в главвора страны! про
карьеру искусствоведа на  панели!  Нет:  на  изюм  получите  педерастическую
версию  классики:  шарман,  шарман! Не хочите? Тогда Пинштейн из Мексики или
как его там будет кормить народ мыльной оперой "Просто богатая  рабыня"  или
как  ее  там.  он  бездарен  и  умен,  а  вы  талантливы и глупы. А у народа
потребности.
     Когда мужик не Блюхера и не милорда глупого, а весь союз  писателей  по
кочкам  понесет?  Фантастика - не литература, дамский роман - не литература,
уж Теккерей забыт, и Шерлок Холмс им все детектив, а не литература.  Им  бы,
умным,  что-нибудь  такое  около эколо. Как в ересь, в неслыханную простоту,
которая грешнее воровства. И  вот  с  незамысловатым  юмором  автобиография,
конечно,  читается  интересней  все-таки  Нарбиковой  или  Харитонова  с  их
онанистическими потугами на мудрую эдакость ни об чем и об всем на свете. Ну
что ты, говорит, Левушка, конечно Довлатов лучше. Тут он трах ее дубиной  по
лбу! И с тех пор во всем полагался на ее литературное мнение.
     И  я  положился  на  литературное  мнение  Довлатова,  с  которым  меня
эстетически, так сказать, примирил Вик. Ерофеев.  В  глазах  коллег  у  Вика
Ерофеева  должны быть два гадских порока: он много знает и много понимает. А
кто ж, батюшка мой, любит того, кто его умней. А поскольку знаменитость  под
пером собеседника предстает умной в меру разумения этого самого собеседника,
то  в  "Огоньке"  в  беседе  с  Виком  Ерофеевым в рубрике "Поверх барьеров"
Довлатов предстал умным, а также честным и невеселым.
     - Я свое место  знаю,  -  сказал  усталый  и  битый  Довлатов.  -  Я  -
эмигрантский русский писатель в Америке; не из первых: но и не из последних.
Где-то  посередине.  Есть  высший  класс  в литературе - это сочинительство:
создание новых, собственных миров и героев. И есть еще класс как бы попроще,
пониже сортом - описательство, рассказывание - того, что было в  жизни.  Вот
писателем   в   первом   смысле  я  никогда  не  был  -  я  бы  назвал  себя
рассказывателем.
     Это было сказано с достоинством и скромно. Слава уже пришла.
     Я ожидал услышать (прочесть) иной ответ. И впервые ощутил к нему  нотку
печальной  любви.  Я  был тогда стопроцентно согласен с такой самооценкой. А
сейчас согласен чуть больше - в сторону увеличения. Мне это  понравилось  до
чрезвычайности.
     Я  хранил эту любовь года два. Особенно она увеличилась, когда Довлатов
уже ушел...  Пока  однажды  зимой  не  позвонил  из  Ленинграда  приятель  с
радостной новостью:
     - Здорово. Как живешь?
     - Ага. Сегодня я тоже подстригал мои розы.
     - Тут,   значит,  выходит  у  нас  такая  многотиражка,  "Петербургский
литератор".
     - Слыхал. Так что?
     - Вот тут у меня последний номер... Не видел?
     - Откуда.
     - Весь посвящен Довлатову. Разные там его письма, воспоминания о нем  и
прочая муть.
     - Ну.
     - Про тебя тут тоже есть.
     - Забавно. Польщен. В связи с чем, собственно?
     - Хочешь послушать? Сейчас... Вот:
     "Что  делается  с сов. литературой? У нас тут прогремел некий М. Веллер
из Таллинна, бывший ленинградец. Я купил его книгу, начал читать н на первых
трех страницах обнаружил: "Он пах  духами"  (вместо  "пахнул"),  "продляет''
(вместо  "продлевает"),  "Трубка,  коя в лавке стоит 30 рублей, н так далее"
(вместо "коия", а еще  лучше  -  "которая"),  "снизошел  со  своего  Олимпа"
(вместо "снизошел до"). Что это значит? Куда ты смотришь?..
     Ваш С. Довлатов".
     - Что скажешь? - спросил приятель.
     - Экая скотина был покойник, - сказал я.
     - Письма к Арьеву.
     - Лучше бы он купил себе словарь.
     - А зачем? Так интереснее. Да послушай соседний абзац:
     "Посылаю  тебе  две  копии  - во-первых, из хвастовства, а во-вторых (я
как-то отвлекся и ушел в сторону) - как материал для твоей обо мне  заметки,
коя  меня  заранее радует..." Вот тебе твоя коя трубка и его коя заметка. Вы
вообще знакомы были? Ты ему что, чем-то насолил?
     К тому времени господин Мольер имел полную возможность  убедиться,  что
слава  выглядит совсем не так, как ее обычно себе представляют, а выражается
преимущественно в безудержной ругани на всех углах.
     - Насолил... - сказал  я.  скрывая  огорчение.  -  Первым  напечатал  в
"Радуге".
     - А.  Так тогда понятно, что ж ты хочешь. Ни одно доброе дело не бывает
безнаказанным. Про "Радугу" тут тоже есть... в соседнем письме:
     "У меня есть ощущение, и даже уверенность,  что  в  СССР  скоро  начнут
печатать  эмигрантов...  - так. - Я ждал 25 лет. готов ждать еще... - Вот: -
Но если да, то возникают (уже возникли, например,  в  таллиннской  "Радуге")
проблемы". Что за проблемы-то?
     - Правописание слова "гондон", - сказал я. - Интересно, там даты нет на
письме?
     - Про "Радугу" - 2-е декабря 88 года.
     - Ощущение и уверенность у него возникли после моего звонка, что мы его
в первом номере печатаем.
     - Информация - основа интуиции.
     - А про трубку?
     - Минутку... 13-е мая 89-го.
     - Покупатель. Книгу он купил. Библиофил. Эту книгу я ему сам послал.
     - Поздравляю, - сказал приятель. - На хрена?
     - Да вместе с журналами, где были его рассказы.
     - А  вот  меньше  надо выпендриваться и раздаривать свои книги. Он ведь
хотел получить напечатанными свои рассказы, а вовсе не твои.
     Подобный неожиданный привет  из  другого  измерения  может  на  полчаса
подорвать веру в людей, если у кого есть вера в людей. Я вытащил с полки "Не
только Бродского" и прочитал: "Михаилу Веллеру с уважением и благодарностью.
С. Довлатов. 2 (5) 89. Нью-Йорк".
     Летом  в  Ленинграде  я  позвонил  Арьеву.  Мы  не  были знакомы. Таким
образом, нас позна-комил Довлатов. Не могу сказать, с какой целью я  звонил.
Тем более этого понять не мог Арьев.
     - Вы хотите напечатать опровержение? - спросил он.
     У меня все-таки хватило ума ответить:
     - Упаси  меня  Боже дискутировать с умершим. Просто и вижу сомнительную
ему услугу в публикации этого письма.
     - Понимаете, у него иногда было довольно своеобразное чувство юмора,  -
объяснил Арьев мягко.- Здесь содержится такая некая ирония.
     - Я попытаюсь понять, - пообещал я. - Ирония - оно конешно.
     Арьев  оказался скромным и славным человеком и наблюдательным критиком.
Из его статьи я узнал,  что  в  сочинениях  Довлатова  все  слова  но  фразе
обязательно начинаются с разных букв. И никогда еще ни один литературовед не
делал  замечания  более  верного. Можете проверить. Я не знаю, какой смысл в
этой особенности, но за ней, видимо, таится большая  скрытая  работа,  являя
посвященному   за  внешней  простотой  свидетельство  настоящего  искусства.
Предыдущая страница Следующая страница
1 2 3 4 5 6  7 8 9 10
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 
Комментарии (2)

Реклама