- Нет.
- Но ему что-то надо было?
- Да.
Проходя мимо пиццерии. Юра невольно покосился на вход, словно там
могла открыться отгадка.
Расстояние до дому сокращалось, и петли вопросов сужались. - А с ним
вообще было все в порядке?
- Нет. Уже в лифте Юра подпрыгнул и закричал:
- Значит, ему что стакан воды, что испуг - одинаково?! И получил одно
вместо другого! Он икал и хотел избавиться от икоты - так?
- Наконец-то.- Открыв дверь, Звягин потянул носом и объявил: -
Пирожки с капустой и салат из кальмаров. Рота, в столовую! Ставя цветы в
синюю вазу, жена поинтересовалась:
- А с чего ты решил про салат? Он ведь не пахнет.
- Если в воскресное утро наша несовершеннолетняя дочь трудолюбиво
варит рис, ты вчера купила майонез, в холодильнике пропадают кальмары, а я
люблю все это вместе, то иной вывод невозможен.
После обстоятельного завтрака интересы семьи разделились: дочка
отправилась к подруге, сын плюхнулся в кресло перед телевизором, жена
взялась за пылесос, а Звягин встал перед окном, сунул руки в карманы и
заскучал.
- Юра,- рассеянно сказал он, не оборачиваясь,- а по твоему виду
перенапряжения незаметно... И как ты рассчитываешь за неделю, оставшуюся
до конца практики, распутать свое дело?
- Дело веду не я,- буркнул Юра.- Есть следователь, работает группа.
- А ты получаешь зачет, и ладно? Если у нас врач-интерн не несет
ответственности за результат - так что же, и лечить не надо? Некоторых это
очень бы устроило.
- Дело вообще тухлое,- вздохнул Юра.- Типичный глухарь.
- Стоит учиться в МГУ и практиковаться в Ленинграде, чтобы ловить
ваших глухарей. Ты через неделю отбудешь продолжать веселую жизнь
столичного студента, а тот, кого вы не можете...
- Послушай,- обиделся сын,- мне ведь не приходит в голову учить,
скажем, тебя медицине...
- Еще не хватало,- весело изумился Звягин.
- ...Почему же ты хочешь учить меня криминалистике, которую ты не
знаешь? Я взрослый, ты не заметил? Ты уже научил меня, чему мог.
- Значит, не научил,- посетовал ЗвягинКриминалистики я не знаю,
верно. Зато знаю простую вещь: работа должна быть сделана. Ваша работа -
найти его. Вот и все.
- Ага,- сказал Юра.- Вот и все. Читайте детективы и смотрите по
телеку "Следствие ведут знатоки" - и успех вам обеспечен. Только не забудь
попросить преступника оставить следы. Потому что иногда, к сожалению,
ухватиться абсолютно не за что. Бывают же у вас больные, которым не могут
поставить диагноз?
- На это есть хорошие диагносты.
- Да? Тогда, может быть, ты решишь мою логическую задачку?
- А что? - задето спросил Звягин.- Уверен, что не решу? Пошли
погуляем, солнце выглянуло.
Солнце положило бутылочные блики на Фонтанку, нагрело чугун решеток,
высветило вдали голубой колпак Троицкого собора: бабье лето...
Отчетливо стуча подкованными каблуками по граниту набережной, Звягин
велел излагать подробно и по порядку. Он видимо наслаждался предстоящей
игрой. (Наверное, геройсыщик живет в каждом мужчине до седых волос.) Сын
тоном вещего кота, рассказывающего надоевшую сказку, начал:
- Итак, в некотором царстве, в тридевятом государстве жили-были
курсант мореходного училища и ученица ПТУ. Они познакомились на танцах и
полюбили друг друга. Курсант стал моряком дальнего плавания, а девушка -
парикмахером. И сыграли они свадьбу. И родилась у них дочь.
Скоро сказка сказывается, да нескоро дело делается-Моряк вырос до
старшего механика сухогруза, а жена работала мастером в дамском салоне с
обширной клиентурой. И купили они трехкомнатный кооператив. А дочке
исполнилось десять лет. И жили они в мире и достатке, и все было хорошо.
И вот тут,- Юра пнул валявшийся спичечный коробок,- сказка кончается,
и начинается история странная и скверная.
Его мать с серьезным диагнозом попала в клинику. Требовалась срочная
операция, причем риск был большой. Жена вызвала его из рейса радиограммой.
Он прилетел, в тот же день дал хирургу согласие на операцию, и назавтра же
ее оперировали, очень удачно. Он рассчитывал пробыть еще три-четыре дня и
вернуться на судно в следующем порту.
Следующим утром жена встала в шесть часов - как обычно, когда
работала в первую смену, с половины восьмого. Приготовила завтрак,
разбудила дочку, поцеловала мужа и ушла в пять минут восьмого. Муж посидел
с дочкой, пока она завтракала и собиралась, в двадцать минут девятого
помахал ей из окна: занятия начинаются в девять, но школа сравнительно
далеко.
Он был в прекрасном настроении, шутил. К четырем часам собирался
поехать к матери в больницу.
В начале одиннадцатого старушка из соседней квартиры развешивала в
лоджии вещи проветривать. Их лоджии рядом, разделены перегородкой. Она
слышала, как у соседей бурно спорят о чем-то двое мужчин. Из любопытства
заглянула за перегородку: соседская дверь в лоджию была открыта, но
завешена занавеской. Слов она не разобрала, слышит неважно. Потом голоса
разом умолкли.
Жена, договорившись в парикмахерской, что часть записанных к ней
клиенток обслужат подруги, вернулась домой около часу дня, зайдя по дороге
к знакомой заведующей стола заказов и в универсам. На звонок муж дверь не
отворил. Она открыла своими ключами и вошла. Муж не отозвался, она сделала
несколько шагов через прихожую и увидела его, лежащего ничком на полу в
гостиной. Сначала она не поняла, потом с криком бросилась к нему: он был
мертв, под головой растеклась кровь.
Через минуту-две (по ее словам), в ужасе не веря происшедшему, она
выбежала во двор к телефону-автомату и вызвала "скорую", а затем милицию.
Приехав, мы застали на месте происшествия следующее. Он лежал ногами
к двери, головой к центру комнаты. Удар был нанесен в правую височную
область головы. В ране обнаружены следы стекла. Осколки тяжелой
хрустальной вазы валялись рядом. Согласно экспертизе смерть наступила
между десятью и одиннадцатью часами утра.
На столе были остатки завтрака на двоих - две чашки, тарелки, чайник,
сахарница, обрезки ветчины, хлебные крошки. Пачка сигарет "Пегас" и окурки
той же марки в пепельнице.
Одет он был в домашние вельветовые джинсы и шерстяную рубашку. В
карманах - ничего. Никаких следов насилия, кроме этой раны, на теле не
было.
Никаких следов борьбы, беспорядка в комнате не было. Никаких улик
типа оторванных пуговиц, потерянных трамвайных билетов, характерного
прикуса на окурках - не было. Тронуто из вещей ничего не было. А самое
главное - никаких отпечатков пальцев и следов обуви тоже не было!
Ни-ка-ких! Ни на вазе, ни на чашке - нигде. Вот такая картина. А теперь
остается найти убийцу.
- Н-да,- сказал ЗвягинПридется найти. А то что же: стер за собой
пальчики, прошелся по полу носовым платком,- и поминай как звали? Слишком
просто захотел отделаться. Кстати, кухонное полотенце или половая тряпка
не пропадали?
- Нет.
Они перешли мост и двигались сейчас по Московскому проспекту к
Обводному. Звягин расстегнул плащ и сощурился. Молчал, вживаясь в роль.
- Надо представить себе реально дом, квартиру... Опишика,- попросил
он.
- Хороший район. Огромный четырнадцатиэтажный дом квартир на тысячу.
Подъезд закрывается, трехзначный цифровой код. Два лифта. Седьмой этаж.
Дверь направо от лифта. В двери глазок, два надежных замка, цепочка.
Трехкомнатная квартира с улучшенной планировкой и встроенной мебелью в
прихожей. Комнаты изолированные, большая кухня, в ванной и туалете кафель.
Паркетные полы. Спальня выходит на северо-запад, на улицу, кухня, детская
и гостиная - на юго-восток, во двор. Звукоизоляция приличная...
- Ладно, давай гостиную.
- Девятнадцать квадратных метров. Окно и стеклянная дверь в лоджию -
напротив входа. Вдоль стены слева до окна - полированная "стенка": там
фарфор-хрусталь, магнитофон, книги. Справа у окна телевизор, справа от
двери - большой угловой диван, перед ним - низкий длинный стол типа
журнального, за ним и завтракали. На стене маска черного дерева и икона
начала века. Хрустальная люстра.
- А где обычно стояла ваза, которой его ударили?
- На столе.
- Жена, вернувшись, открыла оба замка?
- Нет. Язычок одного был защелкнут, а второй открыт. Как обычно,
когда кто-то дома.
- Окна, форточки - закрыты?
- Дверь в лоджию и форточки в кухне и детской открыты и закреплены
специально приделанными крючками.
- Итак,- подытожил Звягин,- вырисовывается следующее.
Гость вошел в подъезд - знал код, или кто-то из жильцов как раз
входил-выходил. Поднялся на лифте. Позвонил в дверь. Хозяин посмотрел в
глазок, впустил его. Они позавтракали. Возник тяжелый разговор, спор.
Гость ударил его вазой по голове. Увидел, что он мертв. Стер возможные
отпечатки пальцев, протер возможные следы на полу и вышел, защелкнув за
собой замок.
Первое. Гость пришел без намерения его убить. Иначе воспользовался бы
не вазой, а другим оружием.
Второе. Гость рассудителен и хладнокровен. Совершив убийство,
постарался замести следы.
Третье. У них возникло крупное разногласие по серьезному поводу.
Прийти в такую ярость, чтоб бить человека вазой по голове, из-за мелочи
может только пьяный или психопат. Но пьяный утром хочет опохмелиться, а не
есть, психопат же не сообразит стереть следы, он будет близок к
невменяемости.
Для начала опросим всех соседей по подъезду, детей, пенсионеров:
видел ли кто-нибудь незнакомого мужчину, в дверях, в лифте, на лестнице.
- Само собой. Опрошены буквально все. Никто ничего определенного не
видел и не слышал. Дом заселен всего два года назад, большинство жильцов
друг друга не знает. А людей ходит много.
- Ждал ли убитый кого-нибудь в то утро?
- Нет. Жена говорит, что он собирался до ее прихода починить
воздушную вытяжку над газовой плитой.
- Кто же это в принципе мог быть? Порассуждаем. Этот человек знал,
что хозяин на несколько дней вернулся с моря домой.
Это какой-то его знакомый, или же сказал о себе, что он от знакомого.
Иначе с чего приглашать его в дом и кормить завтраком.
Кому еще можно открыть дверь? Почтальону, сантехнику, монтеру, врачу.
Но они не станут ни завтракать, ни, тем более, убивать. Однако спокойнее
проверить: Ленэнерго, санэпидемстанцию, бытовое обслуживание,- никто в то
утро не мог там оказаться?
- У тебя широкий охват,- покачал головой Юра.- Легко сказать. Но мы
действительно проверили: нет, никого не было.
- Молодцы,- сказал ЗвягинДавай теперь очертим круг всех, кто знал об
его возвращении. Мать. Врач в больнице. Диспетчерская служба пароходства,
очевидно. Навернякаподруги жены в парикмахерской, она просила ее
подменить. Коекто из соседей, видимо. Родственники в Ленинграде у, него
еще были?
- Нет.
- Жена кому-нибудь еще говорила об его возвращении?
- Нет.
- А дочка? В каком она классе?
- В четвертом. Тоже никому не говорила. Дети в школе обычно ничего не
говорят о делах своей семьи, у них свои темы и интересы.
- Все равно набирается довольно много народа.
- И ни у кого из них нет никаких побудительных мотивов для убийства.
Проверяли.
Звягин снял плащ и перебросил через руку. Скривил угол прямого рта.
- А каковы могут быть побудительные мотивы убийства? Хулиганство.
Деньги. Месть. Страх разоблачения. Ревность. Любовь. Оскорбление.
- Ваши действия? - безжалостно спросил Юра.
- Первое. Был ли он когда-либо замешан в контрабанде. Если да -
остались ли связи.
Второе. На каких судах работал раньше. Имел ли с кемнибудь по работе
