- Вася, шуруй в подвал. Если найдешь ход в любой окрестный дом,
воспользуйся. Если нет - найди укромное местечко и вылазь. Можешь
притвориться техником-слесарем, если найдешь какой-нибудь инструмент.
- Сумку взять? - спросил Вася.
- Бери. Какой же слесарь без сумки? Можешь еще выпачкаться для вящего
эффекта.
- В подвале все равно выпачкаюсь. И не хотел бы даже - а иначе не
получается никогда, - жизнерадостно сообщил Вася.
- Можно подумать, ты много по подвалам лазил, - с сомнением произнес
Вольво. Вася и Пард переглянулись, невольно вспоминая Одессу и эпопею с
Левиной женитьбой, и одновременно вздохнули:
- Ой, много...
Вольво удивленно на них уставился, переводя взгляд с Васи на Парда, и
обратно. Потом со странной смесью сомнения и удивления в голосе сообщил:
- Жулики вы оба...
- Это в прошлом, шеф! - невинно заверил Вася. - В общем, я все понял.
- Бюс, командуешь ты.
- Шеф! - с той же невинностью в голосе, какую только что
продемонстрировал Вася, вмешался Пард. - Техники-слесаря обычно работают
парами...
Вольво понимающе усмехнулся.
- Черт с тобой, иди. Но помни: ты нужен целым и невредимым. Там, в
Николаеве.
- Понял, шеф! Буду осторожен. Люди и так живут мало; зачем же
укорачивать и без того куцую жизнь?
- Пять минут на сборы-раздумья. Все, - обЦявил Вольво. - Пард,
останься.
Все, кроме Гонзы и Парда вышли. Гонза даже не стал проситься - гоблин
на улицах, да еще одетый как Гонза, а не как носильщик с вокзала, привлек бы
не меньше внимания, чем одинокий прожектор в полной темноте.
- Зачем тебе понадобилось идти с ними? - жестко спросил Вольво. - Ты же
понимал, что при всех я не могу отказать.
- Понимал, - честно признался Пард. - А зачем... Пытаюсь честно
отработать свой кусок будущего пирога.
- Ты его вполне отработаешь, если приведешь нас на место.
- Значит, - улыбнулся Пард, - я особенно голоден, и втайне рассчитываю
на добавку.
Вольво на это ничего не сказал. Только глубоко вздохнул.
- Иди, - велел он спустя минуту.
Когда Гонза уже вышел из комнаты, а Пард стоял в дверях, девушка
окликнула его.
- Пард! Будь осторожен. Пожалуйста!
Пард обернулся и замер в дверном проеме. Она смотрела на него. Просто
смотрела, Пард не мог угадать никаких чувств, ничего, стоящего за этим
взглядом.
- Хорошо, Инси, - ответил Пард и вышел, успев злорадно заметить, как
поползли на лоб глаза Вольво.
В контрольные пять минут ни у кого не возникло революционных идей.
Вопросов тоже не возникло.
Вольво, выйдя на середину общей комнаты, бегло оглядел своих живых и
выдохнул:
- Зеппелин, пошел...
Полувирг небрежно поправил пистолет, заткнутый за пояс джинсов,
запахнул куртку и щелкнул замком входной двери. Замок открывался по довольно
сложной формуле, но Вася-"Секс", крупный спец по отпиранию замков, успел
народ тщательно проинструктировать. Зеппелин сделал приятелям ручкой и мягко
взбежал вверх по лестнице. Шагов его, кроме Гонзы и эльфов, никто не
услышал.
Прошла минута.
- Вася, Пард...
Орк Вася нахлобучил пятнистую кепку, у которой на внутренней стороне
козырька виднелась самодельная надпись "Я вас всех имел!", и решительно
прошагал к двери. Пард потрогал пистолет в кармане, мысленно пообещал Инси
быть осторожным, сам же по этому поводу ухмыльнулся, и вышел вслед за Васей.
Лифты Вася обычно игнорировал, да и этаж был всего-навсего четвертый.
Спустившись к выходу из подЦезда, Вася подошел к запертой двери в подвал.
Подергал за рукоятку, пригляделся. Полез в карман, добыл длинный стержень с
крючком на конце, поковырялся в замочной скважине, и потянул побежденную
дверь на себя.
- Просю, - сказал он, довольно ухмыляясь. На темно-коричневой
физиономии орка цвело выражение удовлетворенности собой и
неудовлетворенности миром, поскольку приходится изощряться и применять
формулы.
В подвале было темно, как в подвале, и Пард вытащил из кармана
предусмотрительно захваченный фонарь. Вася щурился: орки в темноте видят
похуже гоблинов или эльфов, но все равно куда лучше людей. В одиночку Вася
прекрасно обошелся бы и без фонаря.
Засаленные трубы переплетались в подвале самым причудливым образом.
Где-то капала вода; издалека доносилось скрежетание работающего лифта. В
щели-оконца пробивался тусклый свет; будь щели пошире, фонарь бы не
понадобился.
- Туда, - сказал Вася, махнув рукой. Пард повернулся в ту сторону и
посветил. Пятно света легло на дверь с пластиковой табличкой "Мастера".
Эту дверь Вася открыл так же играючи, и щелкнул выключателем. Свет
послушно зажегся. В тесной клетушке стояли исцарапанный стол, ветхий шкаф с
грязной робой и стеллажи с инструментом.
- Сказка! - обрадовался Вася. - Переодеваемся, герр слесарь...
Пард брезгливо покопался в шкафу, выбрал робу почище и переоделся. Свою
одежду он аккуратно уложил в найденную здесь же брезентовую сумку с надписью
"17-й участок", прикрыл куском поролона, а сверху небрежно сунул разводной
ключ, плоскогубцы и моток проволоки.
Вася в рабочей одежде смотрелся как типичный орк-работяга, хоть сейчас
папиросину в зубы и сажай в какую-нибудь шараш-контору к режущимся в домино
аборигенам.
- Ну, Пард, будешь прорабом, - заявил Вася. - У тебя вид нерабочий,
рожа слишком умная.
- Зато ты - чистый пролетарий, - огрызнулся Пард. - Одна извилина, и та
от удара саблей.
Вася тихо захихикал. Подобные перепалки давно стали нормой их
отношений, никто и не думал воспринимать сказанное всерьез. А настроение
поднималось.
Они погасили свет, и снова окунулись в темень подвала.
- Давай вон туда, в тупик, - предложил Вася. - Поглядим, что из окошка
видно, если все тихо - расковыряем, и вылезем.
- Расковыряем? - не понял Пард.
Вася ухмыльнулся и показал ему увесистый лом, видимо прихваченный из
каморки слесарей.
- Во! Полезная штука. И формулы для лома простые, даже я их знаю...
Пард хмыкнул. Да уж, действительно, если живой не знал формул для лома,
такого можно было смело сдавать биотехникам, для экспериментов. Потому что
больше в этом мире такие кретины ни на что не годились.
Щель в торце дома была чуть пошире, чем остальные. Пард осторожно
выглянул - напротив, очень близко, серела бетонная стена. Или забор, было не
рассмотреть. Они просидели минут пять напротив щели, и никто рядом не
прошел.
- Ладно, - Вася поплевал на руки и взялся за лом. - Отойди, чистюля,
пролетарий пахать будет. Как бы не выпачкать тебя, умника...
Пард послушно отошел в сторону. Звонкие удары железа о камень нарушили
сонную тишину подвала.
Долго напрягаться Васе не пришлось - дыра расширялась весьма охотно, и
вскоре в подвал хлынул режущий глаза дневной свет. Пард погасил фонарик и
сунул его в сумку. Бетон напротив оказался низким заборчиком, опоясывающим
не то детский сад, не то школу. Пард и Вася проворно выбрались наружу,
незамеченные никем. Ну, разве что кем-нибудь из жильцов дома, если те
обратили внимание на стук васиного лома и удосужились выглянуть в окно.
- Пошли, начальник, - Вася продолжал паясничать, но это сейчас отвечало
задуманным ролям, и Пард послушно направился вдоль заборчика. На проспект
они вышли спустя пять минут, миновав арку в длиннющем сорокаэтажном доме.
Невдалеке, на остановке, Пард увидел Бюскермолена и Роелофсена, чинных и
солидных, как и подобает гномам. Не знай Пард зачем они торчат на остановке,
решил бы - ждут себе автобуса двое живых.
Зеппелина видно не было.
Кроме гномов на остановке топтались толстый человек в неопрятном
костюме и изможденная старуха с кошелкой. Пард с Васей неторопливо
приблизились.
- А все-таки, - непринужденно вещал Вася, - пластиковые трубы лучше
металлических. Формулы формулами, а износ износом...
- А я что - спорю? - в тон ему поддакнул Пард. - Лучше. Жаль участок
старый, мало пластика, металл один...
Вася сокрушенно вздохнул. Бюскермолен и Роелофсен свысока покосились на
двух слесарей; Парду даже завидно стало. Во умеют важность на себя
напустить!
Вскоре появился Зеппелин с бутылкой пива наперевес. Выглядел он мрачным
и торопящимся. Косо взглянув на желтую табличку-расписание, он привалился к
металлической стойке под краем козырька и стал жадно потреблять из бутылки.
Старуха с кошелкой тут же пристроилась рядом, явно нацелившись пустой
бутылкой завладеть. И преуспела: Зеппелин втащил остатки пива суровым
виржьим глотком и отдал обесценившийся сосуд старухе. Старуха неразборчиво
поблагодарила.
Первый автобус они пропустили, серебристую "Долину", почти полную. Пард
нервно покосился на часы, вздохнул и пожаловался Васе:
- Опоздаем, заведующий фитиля вставит...
- Ничего, - беспечно отозвался Вася. - Сам он, что ли, по подвалам
лазить будет? Ткачук говорил, он темноты боится!
Пард с Васей очень натурально заржали.
Два проходящих мимо остановки вирга с подозрительно оттопыренными
куртками ощупали живых у козырька цепкими внимательными взглядами и
прошествовали дальше. Пард видел, что вскоре они свернули во дворы. Как раз
туда, откуда недавно вышли Вася и сам Пард.
Вскоре показался очередной автобус, угловатый красный "Икарус". Над
лобовым стеклом чернели выведенные тушью цифры: "1109", и маршрут:
"Стадион-Лохановка".
Пард хмыкнул. В конечной точке маршрута этого автобуса, похоже, обитали
сплошные лохи...
Народу в салоне, к счастью, оказалось совсем мало, живых с десять.
Гномы вошли в среднюю дверь и устроились на спаренных сиденьях; Зеппелин
остался на задней площадке. Вася и Пард прошли к похожей на пузырь
паука-серебрянки кабинке водителя.
Водитель, парень-человек лет двадцати, листал пестрый журнал с
малоодетыми девицами, и автобусу почти не мешал. Автобус, похоже, был
отменно приручен и успел накопить солидный опыт на маршруте.
До следующей остановки они ничего не предпринимали; четверо пассажиров
очень удачно вышли, в том числе старуха с одинокой бутылкой в кошелке, а
взамен сел только один: орк-подросток с ранцем, непрерывно жующий резинку.
- Давай, - сказал Пард Васе и тот послушно потянул на себя дверь
водительской кабинки. Водитель оторвался от журнала и попытался вяло
протестовать, но Вася тихонько взял его за соломенные волосы и нехотя
брякнул ладонью по морде. Пард заслонял действо от пассажиров.
- Значит так, отроче, - невыносимо скучным тоном сообщил Вася. - Сейчас
ты остановишься, погазуешь маленько для пущего эффекта, и обЦявишь, что
автобус устал и хочет вернуться в парк. Потом медленно - слышишь? - медленно
пересядешь в салон. Не станешь дергаться, мы тебя отпустим. Станешь... пеняй
на себя.
Парень мелко-мелко закивал; журнал с девицами сполз с приборной доски и
шлепнулся на пол, к педалям. Водительскую шевелюру Вася отпустил, зато левую
руку держал подозрительно близко к боку, и Пард мог ставить все свои деньги
на то, что в бок парню упирается ствол.
Метров через двести автобус чихнул и приткнулся к тротуару. Водила
очень натурально поревел акселератором, подергал несчастный, ничего не
понимающий автобус вперед-назад, и потянулся, вопросительно взглянув на
Васю, к шишке с кнопкой, от которой тянулся в недра приборной доски витой
черный шнур. Вася кивнул.
- Граждане! - хрипло сказал водитель. - Автобус дальше не пойдет,
утомился, третьи сутки на маршруте. Извиняйте...
