всего энергетическая.
Вскоре над беглянкой и стайкой ловцов навис край гигантского диска,
взгляд вдруг заволокло синеватой дымкой. Истребители чужих моментально ушли
в стороны, рассыпались, как стая скворцов при появлении ястреба. А
"бумеранг" сразу же перестал рыскать, стабилизировался, словно его схватили
невидимые гигантские руки. А спустя пару секунд он стал медленно
подтягиваться к днищу крейсера.
Трудно описать, что я чувствовал в эти мгновения.
А потом километрах в пяти от нас, у самого горизонта, невысоко над
землей раскрылся купол атмосферного парашюта - обычного крыла, на каких
обыкновенно сигали из поднебесья многочисленные обитатели Манифеста.
Поднявшийся ветер немилосердно швырял его с потока на поток.
И мне сразу же вспомнилось, что за миг до появления синеватой дымки от
"бумеранга" будто бы отделилась крохотная точка-песчинка, и сразу исчезла из
виду.
Юлька катапультировалась. Отчаянная!
- В машину! - заорал я и прыжком втиснулся на место водителя. Слава
богу, никто не стал спрашивать - зачем.
Взвыл в форсажном режиме гравипривод. Вездеход круто развернулся, и
теперь громада вражеского крейсера маячила перед самым лобовым триплексом.
Чувствуя в груди неприятную пустоту, я погнал вездеход навстречу ему.
Навстречу необЦятному диску, начиненному смертоносным оружием. Туда, где в
промежутке между днищем этого вторгшегося в небо Волги железного блина и
пыльной астраханской степью одиноко краснела риска юлькиного купола.
Никто не проронил ни слова - ни Костя, ни старатель с отвисшей
челюстью. Они даже не пытались меня остановить. И правильно.
Потому что я бы все равно не остановился. В голове у меня пульсировала
всего одна мысль. Короткая, как вдох и выдох.
Смерть или слава. Death or glory, как сказал бы Фил,
старатель-американер из глубинки. Задуматься о том, что никакой славы мне не
светит, даже если я собью вражеский крейсер подвернувшимся под руку
булыжником, не было времени. О смерти задуматься тоже не было времени.
Времени вообще не стало - ничего не стало. Здравого смысла не стало.
Чужих вместе со всей их технологической мощью не стало.
Были только я и она где-то там, над степью, в обЦятиях маленького
шторма. Да еще разделяющие нас несколько километров.
16. Юлия Юргенсон, старатель, Homo, планета Волга.
Сразу же после Ромки Савельева отключился и Риггельд. Сказал: "Bis
bald, Verwegene!" - и пропал.
Юльке очень хотелось услышать "Herzallerliebste" или "Suesse Kleines"
вместо обычного "Verwegene". Но... Риггельд очень сдержан.
Юлька протяжно вздохнула.
Все не так. Савельев лишился "Саргасса" - да лучше было ему руку
отрубить, чем оставить без корабля! Как он теперь жить-то будет? Он же с
тоски высохнет!
Все наперекосяк.
Стащив наушники, она откинулась в кресле, задумчиво глядя в обзорный
экран. Внизу, далеко-далеко, синел океан. С высоты Волга казалась уже
заметно выпуклой, казалась шаром, а не плоскостью. Юлька видела только часть
шара, подернутый сизой дымкой бок родной планеты.
А на втором обзорнике колюче сияли звезды на фоне непередаваемой
черноты. И где-то там, в черноте, посреди синеватых искорок - несколько
сотен чужих кораблей. Несколько сотен жадно разинутых пастей, готовых
проглотить все то, что она любит с детства.
Волга - грязное место, а люди во многом заслужили участь, которой,
похоже, теперь им не избежать. Но все же, среди людей есть и те, кто очень
дорог.
Юлька встрепенулась. В кабине звучало только тихое пение автопилота,
которое любой звездолетчик даже не замечает. Как только в пение вплетутся
неприятные диссонирующие ноты - вот тут-то о нем вспомнят. А пока - оно
воспринималось как часть тишины.
Итак. В полете становится опаснее, чем на поверхности. Значит, нужно
садиться. Юлька потянулась к клавиатуре и вызвала готовую параболу на
Ворчливые Ключи. Пересчитала ее применительно к текущей точке. Вывела
поправки. И отдала штурману "добро" на исполнение.
Все. Теперь можно с чистой совестью поскучать с полчасика.
Только Юлька не умела скучать. Да и не судьба ей была сегодня
поскучать, даже если бы и умела.
Автопилот подпустил жуткого петуха, и вслед за этим перед самым носом
"Ценителя" что-то на неимоверной скорости пронеслось. Автопилот обиделся еще
сильнее и заорал так немузыкально, что у Юльки даже выругаться как следует
не получилось.
А потом она увидела на правом сканере чужой корабль. Плоский
диск-переросток. Всего-навсего в ста двадцати километрах в минус по
радианту. По меркам звездолетчиков - борт в борт.
И корабль этот был крупнее Юлькиного "бумеранга" в добрую сотню раз.
Кроме того, сканер сообщал о трех группах мелких кораблей, размером
сравнимых с "бумерангом". Одна шла на снижение совсем рядом с большим
кораблем - вероятно только что отделилась от матки-носителя. Одна тянула
прямехонько к "бумерангу". Точнее, к точке, где "бумеранг" вскоре должен был
оказаться; до этой группы осталось километров восемьдесят, и расстояние
быстро сокращалось. Третья группа была просто рядом - вилась вокруг Юльки,
как пчелы вокруг изгоняемого из семьи трутня. Это на их лихие маневры и
обиделся осторожный автопилот.
Каждая группа насчитывала по четыре небольших корабля. "Скорее всего,
это истребители-одиночки. Те, что сожгли савельевский "Саргасс", - подумала
Юлька растерянно. - Как же я их проворонила?"
Выверять курс и идти точно по параболе она уже не успевала.
Переключившись на ручное, Юлька положила "Ценителя" на левую плоскость и
ринулась вниз, заодно переведя гравипривод в активный режим. Ускорители
жужжали на пределе.
Спустя несколько минут в пределы видимости вторглась суша - восточный
берег материка. Желтоватая полоска земли, ограничивающая волжский океан. Она
казалась неподвижной, но Юлька знала, что материк приближается с
впечатляющей скоростью. Четверка истребителей перестроилась и принялась
грамотно клеиться к хвосту "Ценителя". Две других четверки скорректировали
курсы в соответствии с Юлькиным ускорением. Крейсер-диск, похоже, тоже пошел
на снижение, но прежнего курса не изменил.
И Юлька поняла: пока крейсер только снижается, маневрировать он не
будет. А потом, перейдя в горизонт, попытается ее достать... если к тому
времени "Ценителя" не доконают истребители.
Но оружие истребителей молчало, непонятно почему. Конечно, чужие могли
бы уже сжечь человеческий кораблик, и даже, наверное, не один раз. Но
почему-то продолжали настойчиво преследовать без единого выстрела.
На высоте километра Юлька перегнала ускорители в пакетный режим; в паре
с гравиприводом это разогнало "бумеранг" до совершенно сумасшедшей скорости
- в другое время Юлька не решилась бы на такие полетики в атмосфере.
Термодатчики в обшивке давно зашкалило, но Юлька знала, что обшивка сможет
выдерживать трение о воздух еще достаточно долго. Но потом "Ценитель"
все-таки превратится в неуправляемый болид.
Юлька надеялась, что до этого не дойдет.
Крейсер снизился до трех километров, и вот тут в полной мере показал на
что способна техника чужих. Юльку он настиг в четыре минуты, ускорившись на
мгновение, и сразу погасив ход. Мелкие истребители проворно расползлись в
стороны и попытались зажать Юльку с боков; самая близкая четверка спустилась
метров на двести ниже и явно намеревалась не позволить ей зайти на посадку.
А потом крейсер выплюнул откуда-то из-под необЦятного брюха еще одно
звено-четверку. Эти нацелились отрезать Юльке путь в небо. А сам крейсер
стал потихоньку нагонять "бумеранга", наползать, как дождевая туча, медленно
и неумолимо.
Юлька пробовала проскочить вбок между вражескими катерами - те сразу
начали стрелять. Не по Юльке - чуть вперед по курсу. Ставили впечатляющие
заслоны из сиреневых вспышек, так что поневоле приходилось отворачивать на
прежний курс. Пробовала прижаться к поверхности - нижние истребители выткали
излучателями сплошной фосфоресцирующий ковер, намертво отрезая от волжского
океана.
Крейсер приблизился на пять километров, когда разогнанный "бумеранг"
прошел над береговой линией. Горючее неумолимо таяло - на таком форсаже
Юлька не перетянула бы через весь материк. Рухнула бы где-нибудь далеко за
плоскогорьем Астрахань, ближе к Кумским горам.
По иронии судьбы истребители гнали ее практически точно на чистяковскую
заимку и Ворчливые Ключи.
Тогда-то и вспомнила Юлька о подарке Ирины Тивельковой, хозяйки
беспокойного Манифеста. О маленьком плоском рюкзачке, внутри которого
пряталась готовая система - купол-крыло и запаска.
Чужие не позволят ей сесть. Им зачем-то нужна либо она сама, либо
корабль. Иначе давно бы расстреляли и не жгли попусту дорогостоящее топливо.
Почему-то ей представлялось, что внушающий смутное уважение
диск-преследователь жрет массу какого-нибудь экзотического энергоносителя.
Погоня окажется над Ворчливыми Ключами минут через десять. Или чуть
раньше. Успеет ее нагнать чужой крейсер? Зажмут юркие инопланетные
истребители?
Во всяком случае времени мало. И еще нужно изобрести способ выбраться
из обреченного "бумеранга"...
Какая ирония! Чужие лишили звездолета Рому Савельева, а теперь пытаются
сделать бескрылой и ее...
Додумать Юлька не успела. Автопилот заорал так, что захотелось оторвать
себе уши. Одновременно "Ценитель" стал плавно набирать высоту, хотя тяга
гнала его точно по горизонту.
Юлька затравленно осмотрелась - диск уже настиг ее. Сероватый край
великанским козырьком нависал над маленьким корабликом, и в необЦятном днище
диска уже жадно отверзлось жерло сегментного шлюза. "Бумеранг" тянуло в этот
шлюз - неумолимо и настойчиво. Словно щепку, влекомую могучим весенним
течением.
Ясное дело, гравитационный захват. Привод "Ценителя" сразу же засбоил,
разводка пошла с перекосом и гравиподавитель благополучно захлебнулся. Юлька
лихорадочно тянула из-под кресла застрявший рюкзачок с парашютом.
Звездолет - не атмосферный тихоход "Шмель-омега". Рампы у него нет. И
катапульты, как в самолетах, нет. Да и из регулярного люка на ходу не
выпрыгнешь. Размажет по обшивке на такой скорости... Вдобавок еще и привод
взбесился из-за помех - у чужих могучие установки.
Но решение было, и Юлька нашла его очень быстро. Фильтрационный отстрел
- у нее нет выбора.
Она нацепила легкий, почти невесомый рюкзачок, поправила на плечах
лямки, застегнула все, что только можно было застегнуть и напялила неуклюжий
шлем с встроенным блочком лазерного наведения. Бласт в кобуре. Что еще?
Декомпрессия? Нет, высота всего около километра, какая уж тут декомпрессия?
Ага, карта...
Юлька выдернула из щели считывателя корабельного компьютера личную
карту и сунула ее в карман. Вот ведь подлость, даже проститься со своей
посудиной нет времени...
Она выскользнула из тесной кабины, протиснулась за обшивку санблока и
открыла узкий, похожий на гроб, фильтрационный шкаф. Быстро набрала задержку
на таймере. И активировала сброс.
Все. Теперь возврата нет. Прощай, "Ценитель"... Прощай "Der Kenner"...
Прощай и прости...
На глаза невольно навернулись слезы. Юлька втиснулась в шкаф, задраила
дверцу и нашарила в темноте заветное кольцо на жестком металлизированном
поводке.
Никогда она не думала, что первый ее прыжок состоится в таких
экстремальных условиях.
Таймер тикал, отмеряя секунды. А потом умолк. Одновременно зашипел
