пневмопривод, шкаф вздрогнул, и Юльку выплюнуло из корабля.
Сначала ее сильно ударило ветром, но потом ветер неожиданно стих; ее
развернуло лицом к небу, но вместо неба она увидела близкое-близкое днище
вражеского диска. Диск медленно удалялся. Точнее, это Юлька падала, но
казалось, что удаляется диск, а Юлька неподвижно зависла между ним и Волгой.
Она выскользнула из гравизахвата. Не то поле было строго векторное, не
то отстрел выплюнул ее за пределы столба - во всяком случае своего она
достигла. "Ценитель" уже исчезал в черноте распахнутого шлюза. И она
перевернулась лицом к Волге.
Юлька быстро теряла горизонтальную скорость, лежа на потоке. В голове
неприятно шумело, и давление в уши ощутимо нарастало. Степь угрожающе
надвигалась; Юлька зажмурилась и потянула за кольцо. С сухим шелестом,
слышным даже в шлеме, из-за спины полезло что-то упруго-шевелящееся, потом
Юлька ощутила сильный рывок, и падение несколько замедлилось. Вверху
раскрылся красный, разделенный на продольные секции, купол-крыло. Юлька
раскачивалась под ним словно медальон на шее бегуна. А крейсер-диск чужих
все еще шел над ней. Переднего края Юлька уже не видела, не видела и пасти
сегментного шлюза.
Зато спустя несколько секунд она заметила далеко-далеко впереди себя
приближающиеся истребители. И еще - еле-еле ползущий по степи вездеходик.
Вездеходик тоже приближался.
А потом Юльке стало не до наблюдений - она снизилась настолько, что ни
о чем, кроме приземления временно не могла думать. В ушах сам собой
прозвучал голос Кости Зябликова: "Ноги вместе! Ноги!"
Юлька послушно свела ноги.
Волга ударила ее по стопам. Больно, но не смертельно. Парашют не желал
опадать, все норовил поработать немного парусом, и Юльку тащило за ним
добрых двадцать метров. Потом она удачно дернула за стропу, и красный
пузырящийся шелк наконец погас, бессильно осел в пыль. Как раз в этот момент
три истребителя с шелестом пронеслись над ней - не с ревом, а лишь с
шелестом рассекаемого воздуха. Двигателей их Юлька совершенно не слышала,
хотя уже откинула лицевую пластину шлема и звуки степи стали доступными.
А четвертый корабль совершил головоломный вираж с
разворотом-переворотом, и мягко опустился на траву метрах в восьмидесяти от
нее.
У Юльки еще достало сил потянуться за бластом.
Она ожидала, что в обтекаемом борту чужого истребителя откроется
какой-нибудь люк, выдвинется сходня, или произойдет еще что-нибудь в этом
роде.
Ничего подобного.
Пилот выскочил из истребителя словно пробка из бутылки шампанского -
вертикально вверх, кажется - из самой высокой точки корабля, из макушки еле
выраженного колпака посреди шестиметровой плоскости. Выскочил, раскинул
крылья, на мгновение завис, и по косой дуге ринулся к Юльке.
Юлька выстрелила прежде, чем что-либо успела сообразить. Без всякого
лазерного наведения - лицевая пластина шлема так и осталась откинутой. Тем
не менее она попала, с первого выстрела.
Чужого астронавта сшибло с дуги, он несколько раз кувыркнулся и рухнул
в траву, как подстреленный рябчик.
Юлька перевела дыхание и опустила пластину. Все-таки с наведением
целиться куда проще. Бласт она и не подумала убрать или выронить.
Сзади наползал равномерный гул гравиподушки - приближался замеченный
при посадке вездеход. "Кого еще несет?" - сердито подумала Юлька,
разворачиваясь.
Вездеход, вздымая жиденький шлейфик пыли, несся прямо к ней. Юлька
выразительно подняла бласт и прицелилась. Светящийся квадратик целеуказателя
мигал прямо на вездеходе.
А потом шустрая машина остановилась и из кабины выскочил взЦерошенный
Рома Савельев, и еще - Костя Чистяков, как всегда улыбающийся.
И Юлька немного расслабилась.
Савельев с ходу налетел на нее, обнял, приподнял.
- Ну Юлька! Ну отчаянная!
Она тоже улыбалась, хотя улыбка пряталась под шлемом и никто не мог ее
увидеть.
- Ты цела хоть?
Юлька кивнула. "Если бы не шлем, он точно бы меня расцеловал, -
подумала она. - Хороший он, Ромка..."
- Рома, - спокойно сказал Чистяков. - Полюбопытствуй...
Савельев отпустил Юльку и обернулся к нему. Юлька тоже взглянула -
прямо на них неслась троица оставшихся истребителей. Низко-низко, стелясь
над самыми пучками степных ковылей.
И тогда, ни слова не говоря, Савельев ринулся к сидящему чужому
истребителю.
- Куда? - растерялась Юлька; она невольно пробежала метров десять за
ним, пока не споткнулась о тело убитого чужого. Рядом возник Чистяков.
Савельев ловко вспрыгнул на плоскость истребителя, заглянул в открытый
люк на макушке выпуклой кабины, и скользнул внутрь, как ныряльщик. Во
вражеский корабль. Люк был узкий, и Савельев едва протиснулся.
Тройка истребителей сократила расстояние вдвое. Они неслись над степью
правильным треугольником на одной высоте - метрах в десяти над землей.
Неслись точно в лоб сидящему собрату.
Юлька подняла бласт, сразу начавший казаться маленьким, немощным и
жалким. Но выстрелить не успела - что-то ослепительно блеснуло и передний из
истребителей вдруг исчез в синей вспышке. Оставшиеся чужаки зацепили это
сияние лишь краями плоскостей, но и этого хватило: они мгновенно утратили
стройность полета, перевернулись и парой огненных болидов вонзились в
степной суглинок. Юльку и Чистякова сшибло в траву короткой и мощной
воздушной волной.
А потом стало тихо.
Юлька приподняла голову - Рома Савельев стоял на плоскости севшего
истребителя и пристально разглядывал место падения одного из болидов.
Чистяков сидел на корточках над трупом пилота-инопланетянина. А рядом с
вездеходом неподвижно стоял рослый парень с отвисшей челюстью, от которого
за версту разило какой-нибудь глухой заимкой вдали от цивилизации. На руках
парень держал ребенка - мальчишку.
Юлька тоже поглядела на пилота, которого сама же недавно и подстрелила.
Пилот был заметно меньше человека, не выше метра. Птичью голову
прикрывал прозрачный шлем; серый свободный комбинезон, весь в складках,
прожжен импульсом бласта. Плоть в месте попадания запеклась черной коркой.
Юлька поморщилась, но взгляд не отвела. Обувь казалась смешной - похоже,
ноги у чужака устроены совсем иначе, чем у людей. К поясу пристегнута
продолговатая штуковина, похожая на оружие. Чужак даже не пытался взять
штуковину в руки - да и не мог он этого сделать, потому что руки явно
служили ему и крыльями тоже, а в полете, наверное, не очень-то постреляешь.
Но зачем он, дурень, полез наружу прямо под ствол юлькиного бласта? Зачем?
Мог ведь сжечь из корабельного оружия, а в мощи последнего все недавно могли
убедиться. Мог - и не сжег. Значит, Юлька была нужна чужаку живой?
- Давайте-ка убираться отсюда, - негромко сказал Чистяков. Савельев
прыгнул с плоскости на траву и трусцой приблизился.
- Е-мое! - сказала Юлька. Сначала она хотела кое-что произнести
по-немецки, но потом передумала и ограничилась емким русским "Е-мое". - Как
ты сумел выстрелить по ним, Рома?
Тот передернул плечами.
- Эй! - напомнил о себе Чистяков. - В вездеходе поговорите. Пошли.
Юлька с сомнением оглянулась на вражеский истребитель, похожий не то на
огромную детскую игрушку, не то на гигантское украшение.
- Даже и не думай, - проворчал Савельев. - Если пальнуть из этой штуки
еще можно, то поднять в воздух - вряд ли. Чужая она.
Юлька вздохнула. Иногда ей начинало казаться, что Савельев может все.
Но это ей только казалось, потому что сам Савельев всегда развеивал
напрасные надежды.
И она послушно направилась к вездеходу.
- Эй, деревня! - рявкнул на парня с ребенком Чистяков. - Садись!
Парень послушно нырнул в кабину.
Чистяков зачем-то взял с собой убитого инопланетянина. Затолкал его в
багажник, и, бросив Юльке: "Подвинься..." устроился рядом. За руль сел
Савельев.
"Как бы остальные истребители не вернулись", - озабоченно подумала
Юлька и вездеход тронулся.
Как много произошло за какие-то двадцать минут! Потеря звездолета.
Первый прыжок. Убитый инопланетянин. Встреча со своими.
Юлька чувствовала, что теряет способность удивляться. Вообще теряет
способность к проявлению эмоций - наверное, она подошла к некоему пределу,
за которым сознание перестает воспринимать окружающее как реальность.
И вправду, происходящее казалось скорее сном. Но таким сном, в котором
испытываешь реальную боль и где вполне можно умереть.
А значит - нужно сражаться, даже не удивляясь. Оставаться холодной и
спокойной, но всегда помнить: от этого сна можно и не очнуться.
Вездеход вгрызался в потревоженный прохождением чужого звездолета
степной воздух. Савельев гнал на северо-запад, к карстовому буйству
Ворчливых Ключей. Чужие истребители так и не вернулись, а крейсер-диск давно
исчез за горизонтом.
17. Михаил Зислис, ополченец, Homo, планета Волга.
Первую волну чужих они благополучно перестреляли. Из кустов. Зислис все
больше склонялся к мысли, что воины из зелененьких никакие. На своих могучих
кораблях они еще чего-то стоили, а в качестве пехоты являлись скорее
пушечным мясом, чем боевыми единицами. Яковец, Веригин и Зислис, а также
невидимые им стрелки справа и слева раз за разом палили из бластов, едва
залегшие в траве чужаки пытались встать и перебежать вперед. После каждой
такой перебежки на ноги поднималось на три-четыре инопланетянина меньше.
Зислис недоумевал. Зачем они лезут под выстрелы? Почему не пытаются
стрелять сами? Почему не используют корабли? Да пусти над укрытиями патруля
один-единственный штурмовик на бреющем, он же всех защитников с черноземом
перемешает! Но корабль чужих прошел у них над головами всего один раз -
обдал порывом прохладного ветра, и сгинул в направлении города. Даже не
выстрелил ни разу.
Сначала Зислис палил наудачу, не глядя. Только поднималась
полупрозрачная фигура из травы, сразу давил на спуск. А потом решил
рассмотреть чужаков получше. Внешне инопланетяне очень напоминали ходячие
скелеты с очень толстыми костями. В принципе, они были антропоморфными, по
крайней мере имели две руки, две ноги и голову. Но в их телах насчитывалось
больше десятка сквозных отверстий - в самых неожиданных местах, как то в
груди или в области таза. Непохоже, чтобы чужаки носили какую-нибудь одежду,
но они явно пользовались каким-то волновым камуфляжем и полупрозрачными
казались не зря. Вообще, чужаки скорее смахивали на рукотворные конструкции
из повторяющихся продолговатых блоков. Все были вооружены короткими толстыми
палками с изогнутым стержнем посредине.
На уничтожение группы из сорока десантников у патрульных-людей ушло
минут десять. До смешного мало.
Когда чужаков-пехотинцев выбили подчистую, Яковец некоторое время
пристально обшаривал взглядом поле космодрома. Потом оглянулся; встретился
глазами с Зислисом.
- Молодцы, - сдержанно похвалил сержант. - Отлично стреляете. Не
ожидал.
- Брось, - вздохнул Зислис и поморщился. - На Волге стрелять учатся
раньше, чем читать.
Яковец неопределенно хмыкнул.
- А ведь правда! - подал голос Веригин. - Слышь, Миша? Зелененькие вряд
ли ожидали, что на мирной рудокопской планетке практически каждый взрослый
мужчина вооружен и пускает оружие в ход без лишних раздумий. Хоть в этом
людям повезло!
- Меня другое беспокоит, - отозвался Зислис скорее угрюмо, чем
воодушевленно. - Они почему-то не стреляли по нам. Я не могу понять в чем
