крошкой, осыпавшейся с внешней обшивки "Саргасса". Я зло скрипнул зубами.
Все, дядя Рома. Ты теперь не летун. Проворонил, тля, батин корабль...
Семейную реликвию, которой просто не было цены. Во что она теперь
обратилась? В груду обломков да в керамическую крошку на дасфальте?
Разиня.
Я потряс головой. Не время казниться. Да и не помочь теперь никакими
стенаниями и укорами.
Костя рядом со мной быстро набрал входной код на сенсор-панели рядом со
шлюзом. У самой панели сверхпрочный спектролит был вмят, словно тонкая
жесть. Но все же купол выдержал, не раскололся.
Под куполом было прохладно и почти не воняло горелым. Только от нас
самих. Старатель, подхвативший на руки пацана, вошел тоже и притих у самого
шлюза. Растерянное выражение все не покидало его лицо. Кажется, парень не
блистал особым умом. А если когда-то и имелись к этому какие-нибудь
предпосылки, они погибли, скорее всего, в раннем детстве при посредстве
папашиного диктата.
Я тяжело опустился в кресло перед пультом; Костя оживил комп и вытащил
на консоль программу управления связью. Как и я, Чистяков не любил
графические интерфейсы, и манипулятор-мышь у него чаще без дела скучал на
пульте. Зато клавиатура была потертая и заслуженная, под стать моим, что в
куполе, что на "Саргассе"... второй, впрочем больше нет. Да и первой,
наверное, тоже, после визита банды Плотного.
Хорошая, словом, у Кости была клавиатура.
И правильно. Старая добрая командная строка и двухстолбцовые окошки
"Миднайт коммандера" - что может быть лучше? Не дурацкие же иконки в
псевдообЦеме, в которые нужно тыкать курсором...
Выставив частоту, я подтянул к себе микрофон на тонкой хромированной
подставке и переключил звук на внешний громкоговоритель.
На волне космодрома было тихо. Такое впечатление, что службы наблюдения
и диспетчерская обезлюдели. И переговоров кораблей не слышно. Я вспомнил,
что сотворили истребители чужих с несчастным "Саргассом", и стиснул зубы.
Если бы мне сказали, что в окрестностях Волги не осталось больше ни одного
человеческого звездолета, я бы поверил. И ничуть не удивился бы.
Тогда я настроился на наш график, и сразу же услышал низкий голос Курта
Риггельда:
- ...стоит, мне кажется. Не мальчик, разберется сам.
- Он обещал все время слушать волну! - с неменьшим облегчением я узнал
голос Юльки отчаянной. - Что-то случилось, я чувствую.
- Погоди, - остановил ее Риггельд. - Кажется, кто-то подключился.
Слышала?
- Рома, ты? - с надеждой спросила Юлька, и от этой ее надежды в голосе
у меня даже слегка защемило где-то в области сердца.
Черт возьми, приятно сознавать, что о тебе волнуются! Что ты кому-то
нужен. И вдвойне приятно - когда волнуется женщина, которая и тебе самому
небезразлична.
- Я, - отозвался я; почему-то голос у меня прозвучал очень устало.
- Ты цел? - спросила Юлька.
- Я-то цел...
- Урод! - сердито перебила Юлька. - Wo treibst du dich herum? Ты же
обещал отвечать сразу, Hol dich der Teufel!
Когда она сердилась или волновалась, она часто переходила на немецкий.
- Я не мог ответить, - по-прежнему устало обЦяснил я.
- Почему не мог? Ты где?
- У Чистякова на заимке.
Юлька рассердилась.
- Мы же договорились: ни минуты лишней на поверхности! Взлетай
немедленно!
- Юля, - сказал я как можно спокойнее. - Я не могу взлететь. "Саргасса"
больше нет.
Юлька соображала что к чему долгие пять секунд.
- То есть... как это нет?
- Чужие сожгли. Прямо на земле, около заимки. Я еле успел убраться в
сторону.
- Чужие? - я почувствовал, как Юлька напряглась. - Они что, уже начали
активные действия?
- Получается - да. И на космодроме тишина. Да и есть ли он еще -
космодром?
- Я связывалась минут десять... нет, уже больше. Минут пятнадцать
назад. Чужие посадили все взлетевшие корабли - наши корабли я имею в виду -
а над космодромом завис здоровенный крейсер. Другой завис над Новосаратовом.
Но они ничего не жгли, мне Зислис сказал.
- Зислис? Он что, еще тут? А, ну да, корабли ведь вернули...
- А он никуда и не летал, - сообщила Юлька. - Сидел на наблюдении с
Веригиным и этим американером... как его...
- Бэкхем, - подсказал молчун-Риггельд, и снова умолк.
- Ага, точно. Суваев еще с ними был одно время, потом ушел.
Юлька растерянно вздохнула.
- А Костя с тобой?
- Со мной. И еще тут один типчик... - я покосился на шлюз. Старатель с
пацаном на руках изваянием маячил на фоне серой оболочки купола. - Точнее,
даже не один. Полтора.
Юлька не стала уточнять - о чем я. Умница она, Юлька.
- Надо вас вытаскивать, - протянула она задумчиво. - "Саргасс" уже не
починишь?
- Юля, - терпеливо сказал я. - "Саргасса" больше нет. Вообще нет. Из
обломков даже шалаш не сложишь. И, между прочим, истребители, которые его
сожгли, пошли в сторону заимки Курта. Эй, Курт, ты слышишь?
- Слышу, - отозвался Риггельд. - Только я не на заимке. Не на основной,
точнее. Я на островке. Архипелаг Завгар знаешь?
- Это в южном полушарии, что ли? За Землей Четырех Ветров?
- Да.
"И у Риггельда есть левые рудники, - отметил я машинально. - Ну почему
эта дурацкая шкатулка попалась именно мне?"
Я спиной чувствовал взгляд старателя и его малолетнего соседа. Если бы
не я - сидели бы они сейчас по домам, занимались бы привычным. У мальца мать
здравствовала бы. У этого долдона - братья и отец, какой уж ни есть.
Одно нажатие кнопки - и все кувырком. Как причудлив мир!
И как беспощаден.
- Юлька, - сказал я. - А ведь полеты сейчас опасны. Кто знает, сколько
чужих истребителей сейчас рыщет в небе над Волгой? Сколько крейсеров торчат
на орбите? Они, поди, и с орбиты тебя пожечь могут, что им стоит?
- То есть? - спросила Юлька недоуменно. - Ты намекаешь, чтобы я вас
бросила?
Я промолчал.
- Рома, - сказала Юлька ласково. - Я тебе при встрече челюсть на
сторону сворочу. Понял?
Я опять промолчал.
- Сидите на заимке, и никуда. Ясно? - велела Юлька сердитым голосом.
- А если чужие начнут жечь и заимки? Тоже сидеть? Савельев и Чистяков
запеченные под куполом, подавать с зеленью и белым вином... - я сокрушенно
вздохнул.
Ну, вот опять. Начинаю нести всякую околесицу, когда нужно думать,
думать, и еще раз думать. Почему-то мое хваленое чутье помогает и
подсказывает только когда враг рядом и готов в меня выстрелить. А вот в...
э-э-э... долгосрочном планировании - помогать отказывается наотрез. Обидно,
честное слово!
Тут на графике прозвучал характерный щелчок - включился еще кто-то.
- Ау! - позвал новый голос; я сразу распознал голос Смагина.
- Ну? - отозвалась Юлька.
- Никто только что частоту патруля не слушал? - осведомился Смагин.
Голос его звучал странно и необычно, и я не сразу понял, что голос дрожит.
Смагин был напуган и растерян.
- Нет, а что?
- Я слушал переговоры - пара патрульных ракетопланов завидела корабль
Василевского, и пыталась его вызвать. "Хиус-II" отмолчался. Потом вблизи
обЦявились истребители чужих. И все - канал очистился. Тихо, как в могиле.
"Вот именно, - подумал я. - В могиле. Очень метко подмечено."
Не нужно было обладать развитым воображением, чтобы понять суть
произошедшего. "Саргасс" сожгли на площадке, "Хиус-II", посудину
Василевского, а заодно, наверное, и патруль - в воздухе.
- Василевского на корабле не было, - обЦяснил я зачем-то. - Его убили
раньше. Так что скорбеть именно сейчас - не стоит.
- Я знаю, что его там не было, - нервно сказал Смагин. - Меня другое
волнует. Чужие жгут корабли. Это что, война, так получается?
- Сообразил, наконец-то, - фыркнула Юлька. - Мыслитель!
- Какая это, Donnerwetter, война? - вставил с неудовольствием Риггельд.
- Избиение младенцев это, а не война. Мы против чужих бессильны. И
безоружны.
- Но что-то ведь нужно делать? Или просто дохнуть по очереди - покорно,
как баранам на бойне? - не успокаивался Смагин.
Я его вполне понимал.
- Ты в полете? Или сидишь? - уточнил я.
- Сижу, - признался Смагин. - Как понял, что чужие атакуют, в воздухе,
так и сел сразу же.
- Не переживай, на поверхности они тоже атакуют, - успокоил я его. - И
где же именно ты сел?
- На юге, в степи. Сеткой накрылся от греха подальше и сижу.
Я вспомнил, что Смагин таскал с собой пятнистую маскировочную сеть.
Накрой такой тряпищей звездолет - с полумили его не разглядишь. Особенно
сверху.
- Молодец, - похвалил я. - Сиди пока, и не дергайся. Янка с тобой?
- Со мной...
- Совсем молодец! - вторично похвалил я. - Юля, что Хаецкие?
- Молчат пока, но они с Мустяцей и Прокудиным, я слышала, стартовали
еще утром. Куда именно - не знаю.
- Так, - я начал загибать пальцы. - Юля, я, Курт и Юра - мы хоть и
разбросаны территориально, зато хоть голосом связаны. Хаецкие куда-то
смылись, Шумов на Луне, Василевский мертв. Зислис на космодроме... Но туда
не сунешься сейчас. Больше искать некого. Кстати, я обещал Шумова вызвать...
Думал, из атмосферы выйду - свяжусь. Надо быстро решить - что делать. И как
втихую убраться с планеты.
- Боюсь, - вздохнул трезвый Риггельд, - втихую уже не получится. Чужие
наверняка отслеживают всю сферу.
- Мне кажется, - вмешалась Юлька, - сначала нужно всем собраться.
Территориально, как ты выразился. Разве нет, а, Рома?
- Ну, допустим, так. Но как это осуществить? Мы с Чистяковым теперь
бескрылые...
- Рома, - спросил Риггельд деловито. - А хоть вездеход у вас остался?
- Кажется, остался, - ответил я неуверенно.
- Остался, остался, - подсказал с дивана Костя. - Даже два - у меня в
дальнем капонире.
- Дуйте к Ворчливым Ключам, - предложил Риггельд. - Это как раз между
моей заимкой и чистяковской. Там вас сам черт не отыщет. И небольшой
звездолет там легко спрятать - не лайнер, конечно, но у нас лайнеров и нет.
У меня там оборудован... ну, скажем так: бункер. А остальные потихоньку
подтянутся. Что-то мне подсказывает: открытых и заметных издалека заимок и
поселений надо избегать, а уж Новосаратов и вовсе обходить десятой дорогой.
И в землю, в землю врыться по самые брови...
- Согласен, - поддержал Смагин. - Я ночи дождусь, и если все тихо
будет, попробую на брюхе туда перетащиться. Хрен с ним, с горючим.
- Я тоже, - сказал Риггельд. - Только звездолет я на островке оставлю.
Пусть... Про запас.
- Разумно, - согласилась Юлька. - Раз уж я в воздухе, то сразу туда и
рвану.
- Садись на приводе, - посоветовал Риггельд. - Там каньон есть, вот в
него и садись. Да не поленись, нарежь кустарнику и прикрой свой бумеранг.
- Пустое это, - вздохнул я печально. - Что чужие - визуально, что ли,
корабли отыскивают? У них, небось, такая аппаратура - нам и во сне не
приснится.
- Не знаю, - парировал Риггельд. - О чужих - ничего не знаю. Но наш
брат-человек - скорее всего как раз визуально отыскивает. Я не могу сказать,
что буду рад видеть в бункере ЛЮБОГО человека.
- А-а-а... - понял я. - Тогда ладно. Маскируйтесь. А мы поехали. Дай
координаты, что ли...
- Только не открытым, - насторожилась Юлька. - Закодируй как-нибудь.
Риггельд некоторое время молчал, вычисляя.
- Рома, - сказал он. - Твой день рожденья. Сложи месяц и число. Умножь
на десять. Вычти... э-э-э... Рыцари скольки островов, помнишь?
- Ага, - я все записывал, уже переводя в нормальные цифры, чтоб не
путаться. - Помню.
- Вот столько островов, плюс еще один.
- Вычел. И последний знак отделил. Это широта, верно?
