службы разом посуровело, едва она объяснила свои намерения.
- Но это может выдать секрет нашего самого грозного оружия, мадам, -
запротестовал он. - Предположим...
- Нечего предполагать! - в бешенстве прервала его Глория. - Терять
нам нечего. Нам не удалось выманить флот Пятидесяти Солнц. Я приказываю
вам захватить хотя бы этот единственный корабль. Вероятно, все его
астрогаторы получат приказ покончить с собой, но с этим мы справимся.
Офицер задумался, хмурясь; потом кивнул.
- Опасность заключается в том, что кто-нибудь, находящийся вне поля,
может обнаружить и исследовать его. Но если вы готовы пойти на такой
риск...
Вскоре Ее Сиятельство Глория вернулась к другим повседневным делам,
но какая-то часть ее сознания ни на миг не забывала об отданном приказе.
Наконец, не выдержав неизвестности, снова вызвала службу связи. Ничего
нового. Корабль Пятидесяти Солнц так и не был пока обнаружен.
Прошел день, за ним следующий. Контакта с противником не было.
На четвертый день с главным капитаном "Звездного Роя" уже невозможно
было разговаривать. И этот день также не принес ничего нового.
5
- Планета под нами! - произнес вице-адмирал Дрихан.
Прикорнувший было Мэлтби мгновенно проснулся, вскочил на ноги и
направился в рубку.
Под его руководством корабль быстро снизился десятитысячемильной
высоты сперва до тысячи, а затем и до ста миль над поверхностью планеты.
Мэлтби внимательно изучал местность, панорама которой проплывала перед ним
на экране умножителя; и вскоре, хотя она никогда не представала его
взгляду прежде, в памяти воскресли виденные давным-давно фотокарты.
Сейчас "Атмион" держал курс на крупнейший из туннелей, ведших к
тайной столице мезоделлиан. Из предосторожности Мэлтби еще раз убедился,
что младшие офицеры не могут следить за происходящим по своим
видеоэкранам, - все четырнадцать старших командиров находились под его
мысленным контролем - и только тогда смело направил корабль в открывшееся
перед ним отверстие туннеля.
Мэлтби был насторожен. Своих сторонников из числа мезоделлианских
лидеров он предупредил о своем предстоящем прибытии по радио. Они
ответили, что будут в полной готовности. Но все-таки возможность ошибки
существовала. И здесь, в туннеле, корабль мог подвергнуться нападению.
Подземная тьма скрыло все вокруг. Мэлтби сидел, положив пальцы на
выключатель прожекторов, напряженно вглядываясь в окружающую тьму.
Внезапно внизу, в отдалении, блеснул свет.
Убедившись, что он не гаснет, Мэлтби нажал на кнопку выключателя.
Тотчас вспыхнули прожектора, залив пещеру светом - от пола до потолка
и на значительное расстояние вперед. Мала-помалу спускаясь, корабль
двигался вперед. Прошло около часа, но никаких признаков, что конец
путешествия близок, не было в помине. Подземный ход изгибался и
поворачивал - вверх, вниз, в стороны. Временами Мэлтби казалось, что они
возвращаются обратно ко входу. Он мог бы следить за движением корабля по
курсографу, но еще до того, как "Атмион" приблизился к планете, его
попросили не делать этого. Ему сказали, что ни единой живой душе не
известно, где именно скрывается под толщей земли тайная столица. Остальные
города мезоделлиан располагались на других планетах и были укрыты
по-иному.
Прошло двенадцать часов. Дважды Мэлтби передавал управление
вице-адмиралу, чтобы чуть-чуть поспать. Сейчас корабль вел он, пока
командующий спокойно спал на койке в углу.
Тридцать часов! Физически измотанный и не перестающий удивляться
Мэлтби разбудил Дрихана и лег. Но не успел он смежить веки, как
офицер-наблюдатель доложил:
- Впереди здания, капитан! Виден свет!
Мэлтби одним прыжком оказался возле пульта управления; и уже
несколько минут спустя вел корабль над городом с восьмидесятитысячным
населением. Его предупреждали, что никогда еще корабль таких размеров не
проникал в пещеру; и следовательно, сейчас "Атмион" мог стать предметом
напряженного внимания всего населения города. Мэлтби включил радиоприемник
и вращал ручку настройки, пока до его слуха не донесся голос:
- ...и Питер Мэлтби, наш наследный вождь, временно завладевший
линейным кораблем "Атмион", прибыл, чтобы лично образумить тех, кто...
Мэлтби выключил приемник. Людей извещали о его прибытии. По экрану
умножителя плыла панорама города - Мэлтби разыскивал штаб-квартиру
Ханстона. Он узнал здание по словесному описанию, полученному по радио, и
остановил "Атмион" прямо над ним.
Он сфокусировал энергетический экран на середине улицы, перекрывая
ее. Затем быстро опустил другие экраны, полностью блокировав весь район.
Люди могли свободно проходить в экранированную зону, но были не в
состоянии покинуть ее. Невидимый снаружи, экран представлялся находящемуся
внутри зоны наблюдателю пурпурной стеной. Всякий, кто прикасался к нему с
внутренней стороны, получал мощный электрический удар.
Поскольку Ханстон жил в своей штаб-квартире, представлялось
невероятным, чтобы ему удалось ускользнуть. Мэлтби не обманывал себя -
сейчас его действия обязаны были быть решительными. Однако он прекрасно
понимал - силой можно захватить власть, но удержать ее таким образом
невозможно. Уже сам способ его появления в столице, первые его действия -
все это давало противникам Мэлтби мощные аргументы против него.
"Посмотрите, - могли сказать они, - один мезоделлианин сумел захватить
целый линкор. Это ли не доказательство нашего превосходства?" Такое могло
ударить в головы людям, чьи амбиции не были удовлетворены вот уже четверть
века.
На экране Мэлтби увидел приближающийся аэрокар. Он связался с пилотом
по радио, выяснил, что это прибыли поддерживающие его лидеры, и лично
проследил, чтобы один из контролируемых им офицеров встретил гостей у
шлюза. Минуту спустя Мэлтби уже обменивался рукопожатиями с людьми,
которых никогда в жизни не встречал.
Сразу же началось обсуждение стратегии и тактики дальнейших действий.
Кое-кто из числа прибывших на борт полагал, что Ханстона следует казнить.
Большинство же считало, что его достаточно изолировать. Мэлтби с тревогой
слушал и тех, и других, сознавая, что непосредственные участники событий
являются лучшими судьями. С другой стороны, на них не могло не сказаться
напряжения от слишком близкого соседства с опасностью. И потому вполне
возможно, что именно он, наблюдавший за событиями со стороны, может
занимать более беспристрастную и, следовательно, обоснованную позицию.
Впрочем, это было лишь предположение, и Мэлтби не считал его слишком
весомым. Однако он невольно почувствовал себя в роли арбитра, когда
представители обеих точек зрения принялись расспрашивать его.
- Можем ли мы быть уверены в том, что решение правительств Пятидесяти
Солнц не вступать в контакт с земным кораблем окажется достаточно твердым?
- Не обнаруживалось ли в том, что вы видели или слышали, признаков их
слабости?
- Почему второй ультиматум не был предан гласности?
- Только ли "Атмион" следит за "Звездным Роем"?
- Каков тайный смысл этого преследования?
- Какую позицию мы должны занять, если вдруг Пятьдесят Солнц
капитулируют и огласят свое местонахождение?
Вскоре Мэлтби почувствовал себя буквально погребенным под этой грудой
вопросов. К тому же он заметил, что вопросы во многом повторяются и что за
всеми ними кроется ложная посылка.
- Джентльмены, - сказал он, подняв руку, - похоже, вы озабочены лишь
тем, чтобы найти наилучший способ соблюсти наши выгоды в том случае, если
другие правительства изменят свои позиции. Но дело совсем не в этом. Мы
должны быть едины со всеми народами Пятидесяти Солнц, какие бы решения ни
были приняты. Мы - лишь один из членов сообщества. И мы не должны
добиваться для себя особых преимуществ, кроме как в пределах рамок тех
предложений, которые были нам сделаны. - И закончил уже не таким суровым,
более приватным тоном: - Я прекрасно понимаю, джентльмены, что все вы
находитесь под тяжким прессом. Поверьте, я высоко ценю ваши мнения - и
частные, и общее. Но мы прежде всего должны сохранять единство. В
критической ситуации мы не можем искать выгод за счет других.
Его собеседники переглянулись. Некоторые - главным образом те, что
помоложе - выглядели опечаленными, как если бы им предложили проглотить
горькую пилюлю. Но в конечном счете они все согласились поддержать план
Мэлтби.
И тогда встал неминуемый вопрос - как быть с Ханстоном?
- Я хочу переговорить с ним, - холодно сказал Мэлтби.
Коллингс, старейший и самый близкий друг отца Мэлтби, несколько
секунд изучающе всматривался в лицо молодого наследного вождя, и затем
отправился в радиорубку. Вернулся он побледневшим.
- Он отказался прибыть сюда. Говорит, если ты хочешь видеть его - ты
и приходи. Это оскорбление, Питер!
- Передайте, - твердо сказал Мэлтби, - что я приду.
Он улыбнулся, глядя на их суровые лица.
- Джентльмены, - звонким голосом сказал он, - этот человек сам идет к
нам в руки. Объявите по радио, что я отправляюсь к Ханстону ради мира и
единства в дни кризиса. Не пережимайте, но пусть в вашем сообщении
прозвучит намек на то, что ко мне может быть применено насилие. - И
закончил по-деловому, жестко: - Скорее всего, ничего не случится, пока
этот корабль контролирует положение. Однако, если я не вернусь через
полтора часа, попытайтесь связаться со мной. Затем шаг за шагом усиливайте
давление - от угроз и вплоть до открытия огня.
Невзирая на всю свою уверенность, Мэлтби ощущал странную пустоту и
одиночество в тот момент, когда его катер совершал посадку на крыше здания
штаб-квартиры Ханстона.
Ханстон, рослый человек лет тридцати пяти, едва завидев Мэлтби,
поднялся из-за стола, сделал несколько шагов навстречу и протянул руку.
- Я хотел залучить вас к себе без сопровождения тех мокрых куриц, что
задают здесь тон, - сказал он шутливо-дружелюбным тоном, не вязавшимся со
злобно-насмешливым выражением лица. - Но оскорбление величества в мои
намерения не входило. Я хочу поговорить с вами. И надеюсь убедить.
И Ханстон попытался убедить - своим негромким, интеллигентным, но
очень живым голосом. Однако пользовался он избитыми аргументами,
основанными на идее превосходства мезоделлиан. Похоже, он искренне и свято
верил в эту догму; к концу его речи Мэлтби пришел к убеждению, что главной
ошибкой этого энергичного и неглупого человека было полное отсутствие
знаний о внешнем мире. Он слишком долго прожил в замкнутом мирке тайных
мезоделлианских городов, слишком много лет размышлял и говорил, не
считаясь с подлинной реальностью. При всем внешнем блеске мышление
Ханстона оставалось глубоко провинциальным.
Свой затянувшийся монолог лидер мятежной оппозиции закончил вопросом:
- Вы верите, что Пятьдесят Солнц смогут продолжать укрываться от
земной цивилизации?
- Нет, - честно признался Мэлтби, - я полагаю, что рано или поздно
нас найдут.
- И все же выступаете в поддержку их намерения укрываться?
- Я выступаю за единство действий в нынешней ситуации. К попыткам
контакта надо подходить чрезвычайно осторожно. Вполне возможно, что мы
сумеем отсрочить его лет на сто, если не больше.
Ханстон молчал; его красивое лицо нахмурилось.
- Я вижу, - сказал он наконец, - мы с вами придерживаемся
противоположных взглядов.
- Возможно, наши долговременные планы и совпадают, - медленно
