И тут же ствол маузера резко рванулся: оружие смотрело прямо в лицо:
- А ну погодь!.. Стой, где стоишь, чердынь-калуга!
Уж чего, а этого Арцеулов не ожидал. Он даже не успел обидеться - он
растерялся. Конечно, Степан - командир "рачьей-собачьей", но все же...
- Ты, Ростислав, погодь... - повторил Степа. - Ты... это, скажи
сначала...
И тут Арцеулов понял: классовая бдительность здесь ни при чем.
- Со мной все в порядке. Я - живой. Перекреститься что ли, чтоб
поверили?
Ствол маузера дрогнул, Косухин с силой провел рукой по лицу:
- Извиняй, подполковник. Напугал ты меня. То ночью являешься... То
сейчас, словно приведение, чердынь-калуга!
- Это луна! - Арцеулов облегченно вздохнул и даже засмеялся. - У вас
тоже вид, признаться...
Смех окончательно успокоил Степу. Его рука оказалась горячей -
Арцеулов успел почувствовать бешеное биение пульса.
- Извиняй, - Степа долго доставал пачку папирос и несколько раз
щелкал непослушной зажигалкой. - Знаешь, увидел тебя вчера ночью!.. Ведь
чего я подумал?..
- Жалко стало? - не удержался, чтоб не съязвить, Ростислав.
- А, иди ты! Насмотрелся тут...
Арцеулову вдруг представилось, что он сам увидел ночью что-то
подобное - призрак, назначавший свидание в заброшенном имении! Но ведь
Косухин пришел - не побоялся...
- Вы один?
Степа дернул плечами:
- Еле сбег! Тут наступление на носу...
Он сбился, сообразив, что сболтнул лишнее. Ростислав совсем
развеселился. Перепуганный Степа как-то не вязался с образом вершителя
людских судеб. Нормальный парень, симпатичный, только краснопузый...
- Вы меня уже второй раз предупреждаете. Помните, в Александровске,
перед атакой? Если бы не вы, Степан, то сегодня сюда точно заглянуло бы
приведение.
- В Александровске? - Косухин затоптал окурок и пожал плечами. - Ты,
Ростислав, не путай. Ничего я тебя не предупреждал! Померещилось тебе...
Странно, Степа явно не лукавил. Похоже, он просто забыл - как забыл о
фляге воды, когда-то оставленной на берегу Белой.
- Я получил письмо от Валюженича. Правда, не все понял. Что с
Наташей? И при чем тут перстень?..
Они не спеша направились к крыльцу. Арцеулов щелкнул зажигалкой,
освещая циферблат. До полуночи время еще было.
Степа рассказывал неохотно, словно что-то его сдерживало. Арцеулов
слушал молча, лишь иногда покачивая головой.
- Жалко Наталью Федоровну, - Ростислав невольно вздохнул. - Может,
врачи все же помогут? Ведь амнезию лечат!
- Может...
Прозвучало невесело. Арцеулов не стал переспрашивать, пытаясь
осмыслить услышанное. Итак, краснопузый доложил о "Мономахе". Значит,
приказ, полученный от Адмирала, выполнен - не странно ли? - не им, а все
тем же Степой. Истории с перстнем Ростислав не придал особого значения,
решив, что у Косухина разыгрались нервы. Мало ли на свете похожих
безделушек! А в Бриарея и вовсе не поверил, но смолчал, не желая обижать
краснопузого. Арцеулов знал: во время боя порой мерещится нечто совершенно
несусветное.
- Значит, своим не рассказали?
- Не рассказал, - Степа вздохнул. - Так... ну, получилось...
Арцеулов решил не уточнять. Косухин поступил правильно, и не стоило
доискиваться подробностей.
- Ты думаешь, я трус, чердынь-калуга? - Степа резко повернулся, в
голосе прозвучала боль. - Думаешь, струсил, да?
- Не думаю, - ладонь Арцеулова мягко коснулась Степиного плеча. - Вы
поступили абсолютно верно. Признаться, я опасался другого...
- Они же все знали! - Косухин дернул плечом. - Понимаешь, все знали!
Расспрашивать не тянуло. Чтоб замять разговор, Ростислав в двух
словах сообщил о том, как пытался поговорить с ним прошлой ночью.
- Ну, я теперь понял, - кивнул Косухин. - Сома дэви! Мне Карно так и
говорил, что мы теперь можем всякие фокусы устраивать.
- Это не фокусы, Степан.
- Вижу, что не фокусы. Ладно, ты чего меня сюда вызвал? Дело у тебя в
Безбаховке, что ли?
Теперь уже предстояло думать Ростиславу. Заодно можно было и кое-что
уточнить.
- Старика помните? В пещере у Челкеля?
- Так ты его встретил? - Косухин, хмыкнув, недоверчиво взглянул на
Арцеулова. - Откуда ж он здесь взялся?
- Значит, вы его больше не видели?
- Откуда? Скажешь еще!
Все стало ясно. Никто Степану ничего не поручал. Или бестолковый
Косухин попросту ничего не понял.
- В полночь нам должны передать что-то важное, - про "тень" и все
прочее он решил не говорить. - По-моему, это как-то касается Шекар-Гомпа.
Степа никак не реагировал, и Арцеулов поспешил добавить:
- Старик посоветовал нам разделить то, что получим, на две части...
- Ага, - кивнул Степа, - чтоб сохранней было... Обдурили тебя,
интеллигент! Дом - пустой, я его за вечер весь облазил. Все вынесли.
Только книжки валяются, да и те все оборванные - раскурили, чердынь... И
ни души...
- Посмотрим. Скоро полночь. Степан, а почему вы не верите? После
того, что с нами было!
- А что было? Или ты во все эти призраки веришь?
- А вы считаете, что все это - таинственные явления, объясняемые с
научной точки зрения? - усмехнулся Арцеулов. - И Шекар-Гомп тоже? И
собачки ваши?
- Они не мои! - Косухин говорил зло, и Ростиславу подумалось, что его
приятель сам не верит своим словам. - Шекар-Гомп - это научный центр! А
собаки - это, ну... опыты... Биология, язви его!.. И призраки - это всего
лишь излучение... как его... некробиотическое...
- А Венцлав - старый большевик с дореволюционным стажем, - кивнул
Арцеулов. - Степан, что они с вами сделали?
Косухин не ответил, но Ростиславу стало ясно: с красным командиром
что-то не так. Правда, лунный свет обманул - внешность у Степы осталась
такой, как раньше - он и не думал стареть. Но прежнего задиристого
Косухина уже не было. Казалось, Степу лишили сил: он уже не наступал,
агитируя за "чердынь-калуга, мировую революцию", а лишь устало
отругивался, причем не своими, а явно чужими словами.
- Пора, - Арцеулов вновь щелкнул зажигалкой. Стрелки подбирались к
двенадцати. - Оружие не прячьте...
- Да нет там никого! - Степа послушно достал маузер. - Ладно, раз уж
приехали...
Тяжелая дверь со скрипом отворилась. В доме стояла мертвая тишина.
Лунный свет падал на ободранные стены, обломки мебели на полу, на голые
рамы, висевшие среди обрывков обоев. Прямо перед ними начинались широкие
ступени мраморной лестницы.
- Это на второй этаж, - сообщил Косухин. - Пусто там...
И в то же мгновение появился свет: не серебристый отсвет луны - огонь
был теплый, трепещущий, он шел откуда-то сверху, медленно приближаясь.
Степа шумно вздохнул и поднял маузер.
- Спокойно... - Арцеулов щелкнул затвором карабина.
Свет становился ярче - горели свечи, и Ростислав успел сообразить,
что тот, кто спускается к ним, наверняка несет с собой подсвечник. И тут
блеснули огоньки - из темноты не спеша выплыла высокая фигура, державшая в
руке большой старинный канделябр.
- Ах ты! - Косухин резко выдохнул. - Пусто ж было!..
Человек не спеша спускался. Теперь уже можно было хорошо рассмотреть
его - худого старика в роскошном темном халате. Длинное, гладко выбритое
лицо было спокойно и невозмутимо. Но - странное дело - в огромной
прихожей, где отчетливо слышен любой звук, шаги неизвестного были
неразличимы, словно он ступал по толстому ковру. Ростислав присмотрелся.
То ли неровный отсвет свечей сыграл с ним шутку, то ли зрение пошаливало,
но Арцеулову показалось, что ноги незнакомца ступают, не касаясь каменных
ступеней...
Человек спустился по лестнице и медленно поднял канделябр,
всматриваясь в лица гостей. Косухин не выдержал и кашлянул.
- Добрый вечер, сударь! - Арцеулов поздоровался самым спокойным
тоном, словно завернул на огонек к давнему знакомому.
- Здрасьте! - добавил от себя Степа.
Худое старческое лицо оставалось невозмутимым. Короткий вежливый
кивок - и незнакомец, медленно повернувшись, вновь ступил на лестницу.
- Эй, товарищ! - позвал Степа, но старик уже перешагнул через
ступеньки. Шел он ровно, плавно и как-то неестественно. Присмотревшись,
Арцеулов понял: ноги ступали твердо, но чуть-чуть не доставали до
ступеней, словно незнакомец шел по какой-то другой лестнице, не видимой
глазу.
- За ним! - рассуждать было некогда. Их встретили - и скоро все
должно было разъясниться.
Старик поднимался по лестнице по прежнему молча. Канделябр ровно
горел в его руке, пламя свечей стояло неподвижно, словно не чувствуя
движения воздуха.
Косухин думал о другом. Похоже, появление незнакомца в пустом доме до
сих пор смущало его.
- Все ж осмотрел! - вздохнул он и неуверенно прибавил: - Стало быть,
через черный ход... Да откуда - пусто же кругом!
Арцеулов вспомнил о разоренном склепе, застывшем в холодных лунных
лучах, но промолчал.
Второй этаж был темен. Лестница выходила в коридор, и черноту
прогонял лишь неровный огонь свечей. Здесь также все было разбито, обои
лохмотьями свисали со стен, но несколько картин - старинных, потемневших
от времени портретов - все еще смотрели из позолоченных рам. Ростислав
вспомнил свой сон - и стало не по себе...
Высокая фигура двигалась беззвучно, ровно светил огонь свечей, и
казалось, коридор никогда не кончится. Но вот, не доходя нескольких метров
до высоких белых дверей в торце прохода, провожатый остановился и шагнул
налево.
- Библиотека там, - шепнул всезнающий Степа. - А направо - кабинет...
Двери были сорваны. На полу желтели страницы разорванных книг, но
большинство полок и шкафов были пусты. То, что собирали хозяева усадьбы
долгие десятилетия, пропало навсегда. Ростислав скрипнул зубами: он так и
не смог привыкнуть к таким картинам. Впрочем, могло быть и хуже - здесь
хоть стены уцелели.
Старик поставил подсвечник на стол и оглянулся. Лицо было по-прежнему
спокойно, но в глазах светились гордость и, одновременно, страдание. Худая
рука указала на одну из полок, почти пустую, на которой сиротливо лежали
два золоченых тома Полного Свода Законов.
- Так чего нам, товарищ... книжки брать? - не удержался Косухин.
Рука вновь повелительно указала на пустую полку, затем старик подошел
к огромному шкафу и достал толстую старинную книгу. Зашелестели листы;
рука разгладила один из них, костлявый палец на миг задержался на цифре,
обозначавшей страницу. Незнакомец кивнул и повернулся, чтобы уйти.
- Постойте! - Арцеулов ожидал объяснений. - Что нам делать?
Но старик уже уходил. Он шел не обратно, в коридор, а налево, где
темнела еще одна дверь, из-за которой пробивался серебристый лунный свет.
На мгновение темный силуэт закрыл его, и незнакомец исчез.
- Эй, товарищ! - Степа сорвался с места и поспешил следом. Вернулся
он через минуту, и вид у него был весьма растерянный.
- Пропал, чердынь-калуга! Ход там в стене, что ли?
Арцеулов улыбнулся. Красный командир Косухин всегда предпочитал
научные объяснения.
- Слушай, чего нам делать-то? - Степа обошел всю библиотеку и
озадаченно потер лоб. - Книжки, что ль искать?
Ростислав не ответил: следовало подумать. "В полночь тень передаст
тайну". Но эту тайну следовало еще отыскать.
Косухин добросовестно перетряс оба тома Свода Законов и без всякого
почтения швырнул их на пол:
- Это нам без надобности, чердынь-калуга! Отменено именем
революции...
- Стена, - негромко подсказал Ростислав. Косухин замер от удивления,
затем хлопнул себя по лбу и осторожно простучал деревянную обшивку.
