- Это вы!.. Здравствуйте, поручик!
Страха не было. Неожиданная встреча внезапно показалась желанной.
- Подпоручик, - чех улыбнулся. - Поручика мне дать не успели,
брат-вояк...
Арцеулов молчал. В Нижнеудинске, в Иркутске и даже позже, после
Челкеля; он мог еще сомневаться, то теперь знал, с кем имеет дело.
Непонятно лишь - почему. Он ведь никогда прежде не встречал этого
улыбчивого чеха.
- Нужно отдавать долги, - ответ прозвучал спокойно, чех аккуратно
поставил на скатерть пустой бокал. - Я тебе должен, Ростислав.
- Но... Вы уже выручали меня, и не раз! Разве ваш долг...
- Нет... Наш расчет впереди... Не будем об этом, брат-вояк. Если ты
хочешь поговорить, то тебя ждут.
- Где? - Арцеулов весь сжался, боясь поверить. Значит, о нем
вспомнили! Его не списали в отставку!
- Возле Албата, немного южнее, есть деревня. Неподалеку от нее -
пещерный город. Тебя будут ждать там послезавтра, перед заходом солнца.
Будь осторожен, брат-вояк... Прощай...
Чех кивнул, встал и не спеша направился к выходу. Арцеулов, не
выдержав, взглянул из своего закутка: подпоручик спокойно шел по кишевшему
публикой залу. Никто, казалось, не замечал неожиданного посетителя, но,
странное дело, люди расступались, испуганно оглядываясь, на лицах
проступало недоумение и страх, словно в жаркую летнюю ночь внезапно
повеяло могильным холодом. Музыка смолкла. Оркестранты удивленно
переглядывались, но никто не решался взяться за инструмент. Чех спокойно
прошел к выходу, оглянулся и помахал Ростиславу рукой. В тот же миг по
залу прошелестел облегченный вздох, нестройно грянул оркестр, и веселье,
хотя и медленно, натужно, вступило в свои права.
Арцеулов улыбнулся. Наверное, молодой чех, так и не успевший получить
нашивки поручика, тоже не любил тыловых крыс...
6. ПРИКАЗ
До Албата Арцеулов добрался спокойно: поезд довез до Сюрени, а там
удалось подсесть на попутную татарскую арбу. Но, уже подъезжая к селу,
Ростислав понял, что дальнейший путь не будет гладким. Возле околицы стоял
патруль, который не только проверил документы, но и в самой категоричной
форме направил Ростислава в какой-то "штаб".
"Штаб" находился в маленьком глинобитном здании местной школы.
Серьезный молодой капитан вновь проверил документы, а затем потребовал от
Ростислава пояснений: кто он и зачем прибыл в особую зону. Арцеулов чуть
было не брякнул о желании изучить местные памятники старины, но вовремя
понял, что лучше не рисковать. Оставалось принять обиженный вид и
потребовать встречи с "начальством".
"Начальством" оказался хмурый полковник, которого Арцеулов несколько
раз встречал в штабе Барона. Он представился: фамилия его была Выграну, он
руководил особым отрядом по борьбе с повстанцами. Удостоверение,
подписанное Врангелем, тут же уладило вопрос о лояльности неожиданного
гостя, но пропустить Арцеулова дальше полковник решительно отказался.
Как оказалось, дело было серьезным. Вернее, оно казалось серьезным
чинам штаба, которые командировали особый отряд в Албат. Ловили капитана
Макарова.
Макаров: Павел Васильевич, бывший офицер Феодосийского полка, был тем
самым давним знакомым Арцеулова, сослаться на которого помешала чистая
случайность. Теперь Ростислав мог считать, что ему крупно повезло.
Признайся он в контрразведке, что знает Макарова, дело могло обернуться
так скверно, что не помог бы и Тургул.
В чем был виновен Пашка Макаров, которого Арцеулов помнил как
отчаянного сплетника, выпивоху и картежника, точно никто не знал.
Утверждали, что еще зимой он был арестован, бежал из тюрьмы и перекинулся
к "зеленым", возглавив одну из самых опасных банд. Арцеулов знал, как
разговаривать с такими, как Выграну. Самым спокойным тоном Ростислав
поинтересовался, известна ли полковнику занимаемая им должность. Получив
утвердительный ответ, он предложил Выграну еще раз прочитать его
удостоверение, где имелся непробиваемый пункт о том, что "предъявитель
сего" имеет право бывать в любом пункте расположения Русской Армии, в тылу
и на фронте, а также требовать от военных и гражданских властей всяческой
помощи.
Выграну, пожав плечами, попросил не считать его клиническим идиотом,
а решить простую задачку. Пустил бы он, подполковник Арцеулов, залетного
штабного чина прямо через линию фронта, в жаждущие лапы краснопузых? Как
подразумевалось, клиническим идиотизмом страдал в этом случае отнюдь не
полковник Выграну. Вдобавок командир особого отряда сообщил, что его люди
в данный момент отнюдь не наступают, а совсем наоборот. "Зеленые" вчера
спустились с гор, оседлав южную дорогу, - как раз ту, которая нужна
Ростиславу.
Арцеулов вспомнил предупреждение чеха. Да, приходилось быть
осторожным...
Выграну немного подумал и предложил "господину представителю Ставки"
- несуществующий титул подкреплялся самым язвительным тоном - принять
участие в атаке на село, которая намечается в самое ближайшее время. Если
она удастся, штабной подполковник может отправляться дальше один. Под
собственную, естественно, ответственность.
Выбирать не приходилось. Арцеулову одолжили коня - крепкого
караковского жеребца с буйным нравом, и он с нетерпением стал ждать
команды. Выступили после полудня. Ехали медленно, опасаясь засады, но
узкая дорога с глубокими колеями, оставленными колесами татарских повозок,
была пуста.
В село ворвались с налету, с криком, гиканьем и даже с надрывным
"Ура", переполошившим одуревших от зноя собак. Испуганные татары
выглядывали из-за калиток, пытаясь отгадать причину неожиданного
нашествия. Ни Макарова, ни его людей в селе не оказалось. Какие-то
неизвестные в форме приезжали за продуктами прошлой ночью - вот и все, что
удалось узнать.
Арцеулов мысленно уже посмеивался над бдительным полковником, но
Выграну был невозмутим. Солдаты окружили село и начали обыск. Ростислав
удивился бессмысленной настырности полковника, но внезапно возле одного из
домов послышалась пальба. Опытное ухо уловило: стреляли из "гочкиса".
Выграну выругался и дал шпоры коню. Солдаты, держа карабины наизготовку,
уже оцепляли дом...
...Им достались трупы - двое в военной форме, старой, определенно с
чужого плеча - а также винтовки, "гочкис" и полдесятка ручных бомб.
Арцеулов понял - шутки кончились. "Зеленые" не были фантазией
перепуганного штаба. Впрочем, отступать было поздно.
Он вышел из села в шесть вечера, рассчитывая добраться до пещерного
города засветло. Карта была с собой - надежная, довоенная за поясом
привычно висел наган, вдобавок Ростислав прихватил с собой одну из
трофейных винтовок. На него смотрели странно: так глядят на сумасшедших -
или на покойников.
Нужную тропу Ростислав нашел быстро. Вокруг было тихо и спокойно
невысокие деревья с маленькими жесткими листьями словно скорчились от
невыносимой жары; над пеленой леса молчаливо вздымались серые неприступные
вершины. Казалось просто невозможным, что этот край, созданный для
воскресных пикников и туристских походов, таит в себе опасность. Но
расслабляться было нельзя. В дорожной пыли то и дело встречались отпечатки
сапог, несколько раз попадались пустые гильзы, а однажды под ногами
оказалась полная обойма от мосинской трехлинейки, потерянная каким-то
растяпой. Вероятно, "зеленые" были здесь ночью, а теперь спрятались где-то
в чаще.
Тропинка вилась вдоль горного склона, медленно взбираясь наверх.
Вокруг по-прежнему не было ни души, но чувство опасности росло. Вдруг
Арцеулов подумал, что чешский подпоручик мог предупреждать его вовсе не о
повстанческой засаде. Вполне возможно, его стерегут и другие - те, кого он
навидался на далеком Востоке.
Врагов выдала тень: черная, выросшая в эти предзакатные часы, она
лежала на тропинке. Ростислав мгновенно замер, ствол винтовки уже смотрел
в сторону врага, а глаза привычно отмечали каждую деталь. Стерегут минимум
двое, не очень опытные, иначе не оплошали б с тенью...
Арцеулов быстро оглянулся. Сзади спокойно, тропа пуста, есть шанс
отступить. Но уходить еще опаснее: тропинка в этом месте шла ровно, первый
же случайный взгляд обнаружил бы беглеца. Остается одно - сойти с тропы,
прямо в негустой крымский лес.
Ростислав шел осторожно, стараясь не задеть тонкие высокие ветки.
Любой звук мог выдать приходилось ступать мягко, на носок. Расчет был
прост: обойти засаду лесом и вновь выйти на тропу. То и дело приходилось
останавливаться, но каждый раз тревога была ложной: те, что сторожили
тропу, оказались невнимательными. Несколько раз до Арцеулова доносились их
голоса: дозорные спокойно переговаривались, и подполковник еще раз
подумал, что имеет дело с необстрелянной шайкой.
Засаду он обошел. Впереди мелькнул просвет - и в тот же момент
Арцеулов рухнул на землю, стараясь не хрустнуть случайной веткой. Увы, он
свернул слишком рано - или слишком поздно.
Перед ним была поляна - небольшая, прилипшая к склону высокой горы.
Горел костер. Пламя лизало большой черный котел, вокруг сгрудились десятка
два крепких ребят, чуть дальше темнели силуэты спрятанных за деревьями
лошадей, а неподалеку, в аккуратной пирамиде, стояли винтовки. Итак,
Выграну не ошибся. "Зеленые" и вправду были здесь. В первую секунду
Ростислав почувствовал вполне понятный испуг, затем - раздражение, и
наконец - злость. Этих грабителей и дезертиров можно взять играючи. Будь у
него хотя бы отделение, нет, хотя бы пятеро дроздовцев, он показал бы
этому Макарову! Особенно взбесили его винтовки. Проголодавшиеся разбойники
оставили их в пирамиде, воображая, похоже, что поступают по уставу!
Повезло же им, что подполковник Арцеулов здесь один и не имеет задачи
разобраться с этими неумехами!
Оставалось повернуть обратно, пройти лесом полсотни метров и вновь
выйти на тропу. Ростислав презрительно усмехнулся и собрался было уходить,
как вдруг замер.
На поляне появилось еще трое. При виде их компания у костра смолкла.
От общей группы отделился один, тут же подскочивший к пришедшим. Его
выслушали, после чего все трое, о чем-то коротко переговорив, медленно,
легкой походкой разошлись в разные стороны.
Это был кто-то другой. Тут уж не пахло дилетантизмом. Арцеулову вдруг
подумалось, что компания болванов у костра - лишь прикрытие. Нехитрая
обманка для тех, кто не уважает дилетантов и не прочь покончить с ними
одним ударом. А эти, настоящие, держат свои силы где-то в стороне, готовые
ударить каждую минуту. Их не выдаст тень - они будут бить первыми.
Один из пришедших прошел совсем близко, направляясь как раз туда,
куда собирался Ростислав - по тропе вправо. Арцеулов затаил дыхание,
стараясь получше рассмотреть врага. Аккуратная форма, странный нарукавный
знак, фуражка... Шедший внезапно остановился, повернул голову - и
Ростислава обдало холодом. На фуражке не было привычной красной
пентаграммы, там голубел свернувшийся паучок - эмалевая свастика...
Арцеулов подождал, покуда стихнут легкие шаги и только тогда перевел
дыхание. Его предупреждали не зря. В этих лесах водились не только
одуревшие от страха и водки дезертиры. Что-то знакомое увиделось в
уверенных, но каких-то излишне плавных движениях, слишком ровно были
развернуты плечи... Нелюди Венцлава! И случайно ли они оказались тут
именно сегодня?
Он отошел вглубь леса. Сердце лихорадочно билось, ладони, сжимавшие
винтовку, скользили от пота.
