- Пустота! - удовлетворенно сообщил он. - Ну, Слава - ты голова! А я,
дурень, за книжки взялся!
Арцеулов достал из-за пояса большой саперный тесак и вставил лезвие в
узкую щель. Пришлось повозиться. Наконец, плотная доска скрипнула и
поддалась.
- Ну-ка, беляк, тащи свечи! - распорядился вошедший в азарт Степа. -
Сейчас увидим... А пыли, пыли-то!..
За стеной оказалась глубокая ниша. Пыль покрывала темную поверхность
металла.
- Сейф! - прошептал пораженный Косухин. - Добро буржуйское! Не увезли
в Париж, сволочи! Ростислав, бомбы есть?
- Остыньте, комиссар! - Арцеулов отстранил Степу и начал внимательно
осматривать находку. Вделанный в кирпичную стену сейф был невелик, но
крепок, и даже граната не взяла бы надежный металл.
- Цифровой замок, - Арцеулов постучал ногтем по металлу. - Здесь
рукоятки, надо поставить четыре цифры...
- Это и ежу ясно, чердынь-калуга! - обиделся Косухин. - Навидался я
сейфов! Эх, до утра вертеть придется!
- Книга, - вновь подсказал Ростислав. Степа вначале не понял, а затем
подскочил к столу и осторожно поднял огромный том.
- Не закрывайте! - Арцеулов был уже рядом, неся подсвечник.
Старинный готический шрифт, широкие поля, странные завитушки вверху и
внизу... Давно, очень давно напечатана эта уже никому не нужная книга.
- Ну и буквы! - возмутился Степа, добросовестно изучая непонятный
текст. - Выдумали, буржуи...
Нет, содержание старинной книги явно ни при чем. Арцеулов постарался
вспомнить еще раз: рука старика открывает книгу, затем палец скользит по
странице...
- Какой номер? - он постарался, чтобы голос звучал спокойно: не
хотелось спугнуть удачу. - Степан, номер страницы? Сколько цифр?
- 1269-я... Четыре цифры... - Косухин помотал головой и вздохнул. -
Слышь, Ростислав, ну чего ты такой умный? Даже противно!
- А нечего у красных служить! Сами наберете, любитель сокровищ?
Только набирайте, начиная с первой, по порядку...
Дверцу решили открывать осторожно, но ничего и не случилось - замок
клацнул и тяжелый металл стал медленно поддаваться. Косухин уже стоял
наготове, держа подсвечник.
Вначале Ростиславу показалось, что в сейфе пусто. Но, присмотревшись,
он увидел что-то плоское, похожее на небольшую книгу. Он кивнул. Степа
нетерпеливо сунул руку, затем выпрямился и разочарованно выдохнул:
- Тю, деревяшки! Ну, чердынь-калуга, обдурили!
Находку положили на стол. Свет упал на сложенные в стопку деревянные
таблички. Арцеулов всмотрелся:
- Буквы... Здесь что-то написано!
Деревянная поверхность табличек изрезана рядами странных, ни на что
не похожих знаков. Их было много, они теснились по всей поверхности,
обрываясь у самого края.
Табличек оказалось четыре, одна из них - самая маленькая - расколота
на три части.
- Наука! - констатировал Степа то ли уважительно, то ли с оттенком
снисхождения. - Это для Тэда. Артефакт...
Арцеулов был тоже немного разочарован. Впрочем, смысл находки ясен:
надпись надо прочесть. "Воспользуйся тайной - или храни ее для того, кто
сделает это вместо тебя"...
- А вот еще! - Степа вновь заглянул в сейф. - Каменюка какая-то...
На Степиной ладони лежал плоский камень в форме круга, чуть оббитый с
боков. Похоже, когда-то он был обшит металлом, но чьи-то руки ободрали
окантовку.
- Драгоценный? - тон Косухина был настолько искренен, что Ростиславу
вновь стало весело. Камень был внешне обычным - серым, с гладко
полированной поверхностью. Он осторожно провел ладонью - рука
почувствовала холод, Арцеулов уже хотел передать камень Степе, но вдруг
замер. Гладкая поверхность потемнела, по коже заструилась ровная сильная
энергия. Он отдернул руку - ладонь занемела.
- Степан! Вы слышите меня?
Косухин, все еще изучавший пустой сейф, вздохнул и повернулся.
- Нам пора уходить. Здесь опасно оставаться...
- Ага, точно, - кивнул Косухин и скривился. - До утра вернуться надо,
а то комиссар измену припишет... Ладно, забирай эту ерунду... Как раз для
Тэда...
Арцеулов аккуратно сложил таблички, жалея, что не захватил с собой
ничего подходящего, чтобы завернуть находку. Рука взялась за странный
камень, и тут он вспомнил. "Одному не унести, половину спасет спасший
тебя"...
- Степан, возьмите, камень, - решение пришло внезапно. Конечно,
надписи на табличках - это важно, но в камне было что-то особенное.
- На память? - удивился Степа. - Эх, если б сапфир был!
Ростислав усмехнулся: Камень Спасения был надежно зашит в подкладке
френча.
- Косухин!.. Этот камень - не простой, понимаете? Его нужно
сохранить. Даже если меня убьют...
- Типун тебе! - Степа фыркнул. - Можешь не уговаривать - надо, так
возьму.
Он аккуратно спрятал камень в полевую сумку.
- Храните его у себя. Если что - передайте этому своему приятелю -
Лунину, если не ошибаюсь. У меня есть его адрес.
- Ага, Коля Лунин... Он сейчас комиссар в Стальной дивизии. Ладно,
понял. Камень тебе отдать?
Арцеулов постарался сообразить. Война! Между ними вновь будет линия
фронта!
- Сделаем так... Храните его у себя - скажем, год. Если я не появлюсь
- перешлите камень Валюженичу. Только расскажите ему все...
- Понял! - Косухин задумался и покачал головой. - Ну, а если я... не
появлюсь, чердынь-калуга, - камень перешлют Кольке Лунину. Я напишу ему -
он тебе отдаст. Только не говори, что ты беляк: он вашего брата на дых не
переносит...
Они вышли на крыльцо, и Арцеулов с удовольствием вдохнул свежий
ночной воздух. Степа нетерпеливо переминался с ноги на ногу:
- Ну, пора мне... Здорово, что увиделись! А то поехали со мной,
чердынь-калуга! У меня помощник тоже из ваших, из офицеров, но такой
дурень! Послужишь с полгода, потом получишь полк, а то и дивизию!
Арцеулов невольно засмеялся: Степино предложение не обидело - скорее,
привело в хорошее настроение:
- Нет, Степан. Присягу один раз дают. Так что достою до конца... Это
вы бы подумали! Служить этим Венцлавам...
Косухин зло дернул головой:
- Я, беляк, служу делу трудового народа! С Венцлавом разберусь - дай
срок! А не я - так другие! Ладно, видать, не столкуемся...
Арцеулов не ответил. Спорить со Степой о трудовом народе не хотелось,
а с Венцлавом Косухину не управиться. Во всяком случае, одному.
- Вот чего, Ростислав, - Косухин заговорил тихо, не поднимая глаз. -
Если ты такой несознательный... Поезжай в Париж, найди генерала Богораза
(у Тэда адрес есть). Он тебя сведет с вашим главным - этим... князем
Александром. Они "Мономахом" занимаются, ты им нужен будешь. Только сейчас
уезжай. Учти, Крым возьмем - пленных не будет...
- Понял, - в эту секунду Косухин показался ему совсем взрослым, куда
старше его самого. - Спасибо, Степан. Только я не уеду. Выживу - останусь
в России и найду вас... Обещайте, что без меня вы ничего не будете делать.
И никому не говорите о Шекар-Гомпе. Вдвоем нам будет легче. Хорошо?
Степа секунду помолчал, затем кивнул и пожал Ростиславу руку. На этот
раз его ладонь была холодна, как лед.
- Бывай, интеллигент!.. Хоть в бой не суйся, чердынь-калуга:
пуля-дура. Эх, чему вас учили, образованных!..
Степа махнул рукой и не оглядываясь шагнул в темноту. Через минуту
послышалось лошадиное ржание и удаляющийся топот копыт...
Арцеулов вздохнул и направился туда, где был привязан его белый в
яблоках. Все кончилось. Краснопузый Степа уехал командовать своим 256-м
полком, и он вновь оставался один.
Таблички, аккуратно завернутые в сменную рубашку, были уложены в
вещевой мешок. Бомбы Арцеулов прицепил к поясу - на всякий случай.
Оставалось взглянуть на карту.
Ростислав пустил коня рысью и - что делать вообще-то не полагалось -
закурил, перебирая в памяти события этой ночи. С табличками он решил не
медлить, сразу же снять копии, а заодно показать Андреичу. Правда, об этом
думалось как-то вскользь. Арцеулов никак не мог забыть Степу. С красным
командиром что-то не так.
Ростислав многое понял из недоговоренного. Степана арестовали и
велели молчать. Похоже, все им виденное считалось у красных высшей
государственной тайной. "Они же все знали!" Сам Арцеулов не сомневался в
этом ни секунды. Бедняга Косухин! Умный же парень, но повелся на своей
мировой революции и бесплатной вобле!
Что ж, так даже лучше. Пусть они оставят Косухина в покое. Он найдет
Степу, а там уж Бог рассудит... Бывший марковец и фанатик-краснопузый
вместе, пожалуй, могут стоить роты...
Меланхоличный жеребец равнодушно перебирал ногами. Мерная езда
постепенно начинала убаюкивать. Захотелось спать - давняя фронтовая
привычка использовать каждую минуту между боями. Арцеулов встряхнул
головой: не хватало еще заснуть прямо в седле! И тут же понял, что рано
успокоился.
Вокруг все спокойно, даже дальняя канонада стихла, лунный свет
заливал степь, но что-то было определенно не так. Прежде всего, он не
узнавал местности. Вначале Ростислав решил, что задремал и немного сбился
с дороги. Лихорадочно обернувшись, он стал искать примеченные вечером
ориентиры. Нет, он не мог сбиться! Звезды не обманывали, он ехал верно.
Изменилась сама степь.
Земля стала неровной. Луна освещала резкие стрелки оврагов,
взгорбившиеся холмы и полоску леса у самого горизонта. Неведомым образом
он заехал совершенно не туда! Арцеулов чертыхнулся, остановил коня и полез
за картой. Ему было стыдно. Заблудиться на ровном месте, с картой,
компасом, при безоблачном звездном небе!
И тут Ростислав почувствовал опасность. Это тоже была привычка, еще с
германской. По спине волнами прошла дрожь, застучало в висках, а где-то
под сердцем словно открылась смертельная пустота. Он еще раз оглянулся:
странный пейзаж, освещенный мертвенным серебристым сиянием, казалось, был
безмятежен. К черту! Арцеулов привык верить своим чувствам. Он соскочил с
коня, и тут внезапно повеяло холодом. Ростислав не успел даже схватиться
за наган - черная птица пронеслась над самой головой и пропала в лунном
свете. Заржал конь, словно чуя беду.
Правильнее всего вскочить в седло и мчаться без оглядки. Но куда?
Карта была уже развернута, он щелкнул зажигалкой и стал лихорадочно
рассматривать мелькавшие перед глазами топографические значки. Нет, ничего
понять нельзя! Конь вновь заржал, рванулся и попытался стать на дыбы. В
глазах животного плавал ужас, удила покрылись пеной.
"Волки?" - мысль была нелепой. Волков в Таврии почти что не осталось,
тем более летом они не нападают на людей...
Конь бился, и Ростислав понял, что не удержит обезумевшего белого.
Оставалось снять с седла вещевой мешок и карабин. Коня он отпустил - и
животное рвануло куда-то за холмы, но уже через пару минут вернулось,
словно ожидая защиты у человека. Присмотревшись, Арцеулов заметил, что
белого в яблоках бьет крупная дрожь.
Позиция была никудышней: склон кургана - за спиной; но все же
получше, чем в чистом поле. У него был карабин с несколькими обоймами, две
ручные бомбы и наган. Вполне хватит, чтобы подороже продать жизнь.
Но врагов не было. Конь немного успокоился и теперь покорно стоял
рядом - правда, не даваясь в руки. Арцеулов внимательно осматривал белесую
степь. Верхушки колосьев высокой травы недвижно застыли в лунном свете, и
Ростислав вновь вспомнил свой вчерашний сон. И тут что-то изменилось.
Вначале он не мог сообразить, потом понял: издалека, от ровной полоски
леса, накатывалось странное облако. Туман, совершенно невозможный в такую
