Господин капитан, разрешите мне его лично ликвидировать. Должок имеется...
- Это не ко мне, Сергей, - капитан, сидевший справа, был, похоже, не
склонен одобрить эту идею. - Никогда не занимался... ликвидацией.
- Тогда выдадим этому типу револьвер и устроим техасскую дуэль, -
предложил тот, кто сидел рядом с шофером. - Извините, Виктор, но это ваше
чистоплюйство...
Разговор был не из веселых, но Степа заставил себя думать о другом.
Эта четверка - явные беляки, видать еще совсем недавно воевавшие против
трудового народа где-нибудь на Дону или за Байкалом. Действовали они не по
своему усмотрению, а по приказу какого-то неведомого генерала, к которому
его, Косухина, и везут. А генерал, и сомневаться в этом нелепо, действовал
не без подсказки господина Карла Берга. Все становилось на свои места.
Косухин вспомнил полный ужаса взгляд Наташи. Девушка явно что-то знала, и
ее странная фраза об офицерах теперь не казалась неуместной.
Авто резко свернуло в лес, прокатилось сотню метров по узкой просеке
и выехало на поляну. Блеснул свет фар - еще один автомобиль стоял
неподалеку, очевидно дожидаясь встречи.
- Аскольд Феоктистович ждет, - констатировал капитан, когда черная
машина затормозила. - Поспешим...
Степа мельком отметил, что столь редкое имя-отчество, вероятно,
принадлежит тому самому генералу. Ему почудилось что-то знакомое, но
соображать было некогда - Степу вытащили из машины и потащили вперед,
навстречу выходившему из другого автомобиля высокому худому совершенно
лысому старику. Впрочем, разглядеть внешность генерала было трудно - мешал
свет горящих фар, бивший прямо в глаза.
- Вижу, - резкий сухой голос оборвал начавшего было докладывать
капитана. - Вы уверены, что не ошиблись?
- Его документы, ваше превосходительство... - капитан передал Степин
паспорт старику. Тот, не читая, сунул выданную в Бомбее "липу" в карман:
- Ладно, времени мало, господа. Мешок и веревки захватили?
- Так точно!
Вероятно, захватили не только мешок и веревки, но и несколько
кирпичей. А может, поблизости имелось достаточно подручного материала,
чтобы упокоить Степу на дне ближайшей речки.
- Что он говорил, капитан? - вопрос был задан небрежно, явно для
проформы.
- Ничего, ваше превосходительство...
- То есть? - генерал, уже готовившийся уходить, резко обернулся. -
Капитан, вы уверены, что не отправите на тот свет случайного прохожего?
- Да русский он! - вмешался поручик, с нетерпением переминавшийся с
ноги на ногу. - Я этих комиссаришек за версту чую!
Генерал подошел поближе и взглянул Степе в лицо. Косухин не преминул
усмехнуться, но усмешка тут же погасла: тот, кто смотрел на него, внезапно
показался кем-то знакомым. Степа видел этого лысого генерала впервые, но
голос, холодные серые глаза, даже эта брезгливая гримаса...
- Господин чекист, мои люди не ошиблись? - в голосе звенела
нескрываемая ирония. Вероятно, генерал тоже чуял комиссаров: если не за
версту, то за два шага - всенепременно.
- Ошиблись, - буркнул Косухин. - В Чрезвычайной Комиссии не состоял,
- и, подумав, что это может звучать как просьба о пощаде, поспешил
добавить: - А вот теперь жалею...
Генерал усмехнулся, и вдруг Степе показалось, что перед ним другое
лицо, столь знакомое и памятное. В голове словно блеснула молния. Генерал,
живущий в Париже по имени Аскольд Феоктистович! Аскольд Феоктистович
Богораз!
- Хорошо, - кивнул старик. - Можете приступать, господа!
- А погодь, Превосходительство, - Степа вновь заставил себя
улыбнуться. - А как же это... последнее желание?
- Резонно, - кивнул генерал. - Как обычно - папиросу? Или желаете
"Интернационал" исполнить?
Косухин проигнорировал и тон и содержание сказанного. Если это
действительно Богораз-старший...
- Вы, Аскольд Феоктистович, когда Семена увидите, то расскажите ему,
как меня, чердынь-калуга, кончили. Ему интересно будет.
- Что? - глаза генерала сузились, и Косухин понял, что не ошибся. -
Что вы сказали, молодой человек?
- А вы плохо слышите? Могу повторить, чердынь...
- Не дерзите! - генерал подошел совсем близко, голос его упал почти
до шепота. - Что... ты... комиссарская шкура... знаете о моем сыне?
- А вам-то что? - Косухин пожал плечами. - Просто расскажите Семену.
Он ведь все-таки Руководитель Проекта...
Генерал отшатнулся и медленно обвел глазами стоявших рядом молодых
людей.
- Кого вы мне привезли, господа?
- Но господин генерал...
- Дайте его документы!
- Они у вас, ваше...
- Ах да...
Богораз-старший вынул из кармана Степин паспорт. Кто-то из офицеров
поспешил включить фонарик.
- Косухин Степан Иванович... Дворянин... Русское консульство в
Бомбее... Косухин! Постойте!..
Генерал несколько секунд о чем-то думал, затем вновь поглядел на
Степу. На этот раз на его лице было заметно крайнее удивление. Впрочем,
это слово в данном случае звучало чересчур слабо.
- Степан Иванович Косухин!.. Господин Косухин, какое вы имеет
отношение к полковнику Лебедеву?
- А у нас отчества одинаковые, - буркнул Степа.
- Я бы просил вас отвечать серьезно...
- А я че - несерьезно? Я-то вас сразу узнал - больно на Семена
похожи. А если вы действительно занимались "Мономахом"...
- Молчите! - резко прервал его Богораз и обернулся. - Снимите
наручники, господа. И оставьте нас вдвоем.
Через минуту руки Косухина были свободны. Офицеры отошли к машине.
Степа с Богоразом-старшим остались посреди поляны.
- Вы с ума сошли, молодой человек! Название программы остается
секретным!
- Ну да, конечно... - хмыкнул, не удержавшись, Степа. - "Владимир"
беспокоится...
- Вы и о телеграмме знаете? Да, господин Берг совершил
непростительную ошибку. Но это не освобождает нас от соблюдения тайны...
Он замолчал, а затем полез в карман за папиросой. Генерал, как
оказалось, курил те самые черные "Галуаз", которые Степа уже успел
распробовать.
- А мне можно? - не удержался он. Курить после всего пережитого
хотелось до невозможности.
- Прошу вас, молодой человек... Итак, насколько я понял, вы младший
брат господина Лебедева. И, если я не ошибаюсь, были в Индии вместе с
госпожой Берг?
- Не ошибаетесь...
- Вы осведомлены о программе... Странно, вашей фамилии я не видел в
списках. Впрочем, сейчас это не важно. Господин Косухин, что вы знаете о
Семене?
Вопрос был поставлен слишком широко, и Косухин не преминул
отозваться:
- У Семена Аскольдовича очки с обыкновенными стеклышками. И он
здорово аэропланы умеет водить...
На лице Богораза вновь мелькнула усмешка - на этот раз не ироничная,
а обыкновенная - добрая и даже немного растерянная:
- Да, вы правы. Но я, имел в виду другое. Семен... жив?
Тут уже растерялся Степа. Жив ли улетевший куда-то в эфир
Богораз-младший, он и сам был не прочь узнать.
- Когда я видел его в последний раз, Семен был жив-здоров, - ответ
прозвучал осторожно, зато вполне точно.
- Вы видели его в Омске? Или в Иркутске?
- Я его не только там видел, - Косухин старался теперь отвечать как
можно деликатнее, дабы сразу же не проговориться о том, как он в
действительности познакомился с генеральским сыном. - Последний раз мы
виделись на Челкеле...
- Что? Вы были на Челкеле? Но ведь полигон взорван и запуск не
состоялся! Насколько мне известно, Семен даже не добрался туда.
Тут же Степа удивился всерьез. Похоже, Карл Берг не только ему не
спешил сообщать всей правды.
- "Мономах" взлетел, Аскольд Феоктистович. Ваш сын улетел на нем
вместе с Колей... С полковником Лебедевым. Насколько я знаю, они вышли на
эту...
- Орбиту... - тихо подсказал Богораз. - Вы сами видели запуск?
- Да, я сам видел...
Перед глазами вновь встала холодная зимняя степь - и окутанная дымом
серебристая стрела, медленно поднимавшаяся вверх в облаках белого пара...
- Не понимаю... - негромко, обращаясь лишь к самому себе, проговорил
генерал. - Не понимаю... Почему же мне...
Впрочем, что он имел в виду, было ясно и без особых комментариев.
- А вы у господина Берга спросите, - предложил Степа. - Я вот,
чердынь-калуга, попробовал...
- Берг... - повторил генерал. - Он позвонил мне и сообщил, что в
Париж прибыл агент ВЧК, который собирает информацию о "Мономахе". Велел
устранить его, то есть вас, немедленно... Но... он ведь знал, кто вы?
Степа даже не стал отвечать.
- Да, - решительно кивнул Богораз. - Это уже мое дело. Если Берг
действительно предатель... А сейчас я приношу вам, господин Косухин, мои
глубочайшие извинения. Надеюсь, мои офицеры не были с вами излишне...
навязчивы...
- В самый раз, господин генерал, - Степа почувствовал, что
перспектива близкого контакта с заранее припасенным мешком начинает
отодвигаться. И вдруг он решился. В конце-концов, Богораз-старший
показался ему ничуть не глупее своего отпрыска.
- Только... Аскольд Феоктистович... Господин Берг не очень ошибся. Я,
правда, в чеке не состою, но я действительно красный...
- Что? - в серых глазах на миг сверкнуло изумление. - Вы? Брат
полковника Лебедева? Но тогда как же... Что вы делали на Челкеле?
- Я был комиссаром Челкеля...
Слово было сказано. Оставалось ждать, не переоценил ли Степа старшего
Богораза.
- Комиссар эфирного полигона... - генерал покачал головой. - Вы
хотите сказать, что красные... большевики организовали... или помогали
организовать запуск "Мономаха"?
Косухину очень хотелось рубануть: "А как же!", - но он предпочел все
же сказать правду.
- Не красные. Я помогал. Ну правда, я больше не в окопах... Там
китайцы...
Вышло не особо понятно, но Богораз, похоже, что-то уловил.
- Хорошо. Мы еще с вами встретимся, и тогда вы расскажите подробнее.
А сейчас еще раз о главном... Мне предстоит сегодня кое с кем
побеседовать. Итак, вы знаете точно, что "Владимир Мономах-2" был
запущен...
- Двадцатого января...
- Пуск прошел успешно, эфирный корабль вышел на орбиту. На нем
улетели мой сын и Николай Иванович. На корабле была смонтирована установка
"Пространственный луч"...
- Да...
- После этого полигон был взорван, а вы с госпожой Берг добрались до
Индии...
Косухин кивнул, хотя в том, что сказал генерал, была лишь часть
правды. Но о Страже Раны говорить не следовало.
- Потом с Натальей Федоровной приключается эта странная болезнь, ее
дядя уверяет, что пуск сорван, а все участники операции пропали без
вести... Да, а что с господином Казим-беком?
- Он погиб, - коротко ответил Степан, и перед глазами вновь встал дом
на Трегубовской и ровная шеренга бойцов с голубыми свастиками на шапках.
- Жаль Георгия... А вы не встречали господина Семирадского?..
- Убили его, - неохотно ответил Степа. О смерти Глеба Иннокентьевича
говорить особенно не хотелось.
- Господи, упокой его душу... - генерал медленно перекрестился. - Мы
познакомились с Глебом еще когда он был студентом, а я - юнкером... О
генерале Ирмане не спрашиваю - мне уже сообщили... Да, мы заплатили
дорого... Постойте, Степан Иванович, но, если корабль стартовал, почему не
выходит на связь Тускула?
Степа промолчал. Отвечать было нечего.
- Мы отвезем вас обратно, - генерал жестом указал офицерам на машину,
а сам кивнул Косухину и зашагал к своему авто. - Вы где квартируете?..
