Ему открыли почти сразу. Он шагнул в переднюю и сразу же
почувствовал, как что-то мягкое коснулось ноги. Ростислав вздрогнул и тут
же усмехнулся - кошка...
- Эй, здесь есть кто-нибудь? - негромко окликнул он, удивляясь, куда
делся тот, кто открыл дверь.
- Ваши пальцы пахнут ладаном, на устах у вас вуаль...
Арцеулов замер и только через мгновенье сообразил, что его встречают
стихами. Пораженный, он вошел в большую, освещенную керосиновой лампой
комнату, и удивился еще больше.
Прямо перед ним стояла невысокая девушка в длинном, волочившемся по
полу платье. Голову украшало нечто вроде чалмы из роскошной шали.
- Добрый вечер... или уже утро, сударыня, - вконец растерялся
Ростислав. - Извините, кажется, помешал...
- Это было у моря, где лазурная пена... - шептала девушка, глядя на
Ростислава широко открытыми безумными глазами. - Где встречается редко
городской экипаж...
- О Господи! - вздохнул капитан. Перед ним была, без сомнения,
душевнобольная.
- Простите, сударыня, - начал он, но тут лицо девушки исказилось
страхом, она сжала руки и стала медленно отступать к стене:
- Вы... вы пришли забрать моего Шера. Я знаю! Вы хотите забрать
Шера... О, как это жестоко!
- Да не нужен мне ваш кот! - вздохнул Арцеулов. - Сударыня, мне нужен
господин Берг. Понимаете? Господин Берг!
- Нет-нет, - в ее глазах горел огонек страха. - Здесь нет никого.
Только я и Шер... Вы хотите его забрать...
- Мне нужно кое-что передать господину Бергу! - в отчаянии воскликнул
Арцеулов, чувствуя, что весь план благополучно провалился. - Господину
Бергу или господину Богоразу...
- Передайте Шеру, - посоветовала девушка. - Он такой умный...
Шер, сообразив, что речь идет о нем, вновь потерся о сапоги
Ростислава.
- Эх, Шер! - капитан, наклонившись, погладил пушистую спину. - Ну что
тебе передать? Рцы, мыслете... Послушайте, сударыня...
Он поднял голову, но девушки в комнате уже не было. Удивленный
Ростислав пожал плечами, решив немного подождать. Он осторожно отодвинул
штору и взглянул на улицу.
- Опустите штору и повернитесь! - голос прозвучал так неожиданно, что
Арцеулов даже не сразу узнал его. Обернувшись, он поразился еще больше.
Перед ним стояла та же девушка, но уже не в нелепом одеяле и цыганской
шали. На ней было аккуратное черное платье, волосы собраны в густую косу,
а на носу сверкали стеклышками маленькие очки. В довершение метаморфозы
любительница кошек держала в руке револьвер системы "бульдог".
- Простите... - растерялся Арцеулов, даже не вспомнив о собственном
револьвере, лежавшем в кармане пальто.
- Договорите пароль до конца.
- Рцы мыслете покой. Программа "Владимир Мономах"...
- От кого вы? - продолжала девушка, не убирая оружия.
- Я от полковника Лебедева, он велел...
- Где генерал Ирман? - револьвер по-прежнему смотрел прямо на
капитана.
- Он умер. Я и сам мало что знаю. Мне приказали найти господ Богораза
и Берга...
- Я - Берг, - усмехнулась наконец девушка, убирая оружие. - Наталья
Берг.
- Арцеулов, Ростислав, - представился все еще не пришедший в себя
капитан. - И мне говорили, что господин Берг - известный физик...
- Это мой дядя. Но я тоже известный физик, - девушка, вздохнув,
оглядела пустую комнату. - Дядя уже год как во Франции...
- Надо идти, - опомнился Арцеулов. - Кота берете?
- Это кошка, - вновь улыбнулась девушка. - Подарок из чека...
- Здесь были чекисты?
- Да. К сожалению, они забрали Семена Богораза.
- Плохо...
- Очень плохо, - согласилась девушка. - Без Семена Богораза "Мономах"
так и останется на земле...
"Почему на земле?" - не понял Арцеулов, но спрашивать не стал. За
окном уже светало. Надо было спешить.
Наталья была уже готова. Все ее вещи уместились в небольшой и весьма
тяжелый саквояж.
- Кота... то есть кошку будете брать? - вновь поинтересовался
Ростислав, наблюдая, как умный зверек, вероятно, что-то почуяв, испуганно
мечется из угла в угол.
- Обязательно, - девушка поймала кошку и бережно укутала ее шарфом. -
Не исключено, что этой мяукающей чекистке предстоит весьма дальнее
путешествие. Если конечно, мы освободим Семена...
- Странные вы тут все, - поневоле вырвалось у Арцеулова.
- Серьезно? - без тени иронии спросила Берг. - Интересно, что вы
скажете, когда познакомитесь с Глебом Иннокентьевичем...
На обратном пути Арцеулов чуть не заблудился, но в последний момент
все-таки нашел нужную улицу. Вовремя - позднее зимнее солнце уже вставало,
и в городе начали появляться первые прохожие. Ростислав постучал. Дверь
тут же открылась, на пороге стоял Казим-бек.
- А-а... - удивился было молодой офицер, но расспрашивать не стал,
молча пропустив гостей в квартиру.
Первое, что услышал Арцеулов - это чей-то густой сильный бас,
доносившийся из соседней комнаты.
- Ди-ка-ри! - вещал бас. - Форменные дикари, батенька мой, да еще,
вдобавок, умалишенные!
- "Профессор"... - понял Ростислав и вздохнул.
Он не ошибся. В комнате, кроме скромно сидевшего в углу Лебедева, он
увидел высокого плотного бородача лет шестидесяти, одетого в старый,
модный еще в начале века, костюм. На широком морщинистом лице вызывающе
блестели небольшие очки в роговой оправе, в руках бородач держал большую
дубовую трость.
- Ага! - произнес он, увидев вошедших. - Наталья Федоровна! Очень!
Очень приятно! Хоть один нормальный человек в этом бедламе! А кто это с
вами, позвольте узнать?
- Капитан Арцеулов, - подсказал Лебедев, чуть подмигнув Ростиславу.
Тот понял - ему рекомендовали ничему не удивляться.
- Арцеулов? - профессор наклонил огромную голову набок и внимательно
всмотрелся в капитана. - Вы, простите, из нормальных или тоже из этих...
поведенных?
- Вероятно, из поведенных, - согласился Ростислав. - Господа,
позвольте представить: Наталья Берг...
Девушка молча подала руку Лебедеву и Казим-беку и, не говоря ни
слова, присела на свободное кресло в углу.
- Представляете, Наталья Федоровна, - продолжал профессор. - Эти
бурбоны были уверены, что вы мужчина. Им в голову не могло прийти, что наш
лучший физик-практик - барышня, да еще пресимпатичная! Не смущайтесь, не
смущайтесь, сударыня, пусть смущаются эти бурбоны! А где Семен
Аскольдович?
- Семен арестован, Глеб Иннокентьевич, - тихо проговорила Берг. -
Меня не забрали только потому, что удалось притвориться душевнобольной. Я
же не могла уйти из квартиры...
- Какое они имеют право! - возопил профессор, потрясая тростью. - Я
немедленно иду в этот, как его, Политцентр, в эту чеку! Они же срывают
эксперимент!
- Вас поставят к стенке, профессор, - заметил Лебедев.
- По-ра-зи-тельно! - выдохнул Глеб Иннокентьевич. - К стенке! Лет
тридцать назад я вместе с господином Миклухо-Маклаем оказался как-то у
людоедов Малаккского берега. Нас там, естественно, хотели съесть, но после
некоторых объяснений мы смогли нормально договориться! Но ведь это были
людоеды!
- Здесь вы ни с кем не договоритесь, - Арцеулов поневоле скривился. -
Здесь хуже, чем людоеды - здесь господа краснопузые!
- Как вы сказали, молодой человек? - профессор развернулся всем своим
мощным корпусом, в упор поглядев на капитана. - Простите, ваше
имя-отчество?
- Ростислав Александрович. Можно просто Ростислав...
- Никаких просто! Вы взрослый человек, а не учащийся подготовительных
классов гимназии... Так вот-с, меня зовут Глеб Иннокентьевич Семирадский,
я профессор, как теперь принято выражаться, бывшего Петербургского
Императорского и так далее университета, почетный доктор и прочее, к делу
не относящееся... Итак, как вы изволили выразиться, краснопузые?
- Они самые, - кивнул капитан. - С ними вы не договоритесь.
- Бедлам! - взмахнул руками профессор. - Двадцать лет мы готовили
проект, над ним работали лучшие умы России, и вот теперь наше
богоспасаемое отечество в одночасье решило сойти с ума!
- Мы не сходили с ума, - Арцеулов понял, что ему отводится роль
главного оппонента в этом странном споре. - С ума сошли они!
- Эти ваши... краснопузые скажут о вас тоже самое. И вы и они
боретесь за какое-то "светлое будущее". А для того, чтобы осуществить
просто-напросто научный проект, который, между прочим, способен чуток
приблизить нас к светлому будущему, приходится играть в
сыщиков-разбойников!
- К сожалению, - кивнул Лебедев. - Наталья Федоровна, что случилось с
господином Богоразом?
- По-моему, нам просто не повезло, - сначала девушка. - К нам
постучались двое офицеров. Мы не могли оставить их на улице! И той же
ночью пришли из чека. Я накинула теткино платье и шаль. Мне подыграли...
Один настолько поверил, что, представьте, господа, на следующий день
принес мне кошку...
Между тем Шер, уже достаточно освоившись на новом месте, заняла
позицию возле кресла, на котором сидела Наталья.
- Я выясняла, - продолжала Берг. - Семен сидит в пятнадцатой камере в
третьем корпусе. Его не допрашивали - там сейчас не до этого. Его держат
заложником...
- Ненормальные! - констатировал профессор. - Будь тут папуасы или
даже огнеземельцы, я пошел бы к их вождю и за полчаса договорился о чем
угодно...
- К сожалению, здесь такой вариант не подходит, - спокойно заметил
Лебедев. - Какие есть иные мнения?
- А если дать на лапу? - предложил молчавший все это время Казим-бек.
- Господа большевички похуже гоголевских персонажей - берут направо и
налево...
- Опасно, - чуть подумав, заметила Наталья. - Нельзя привлекать к
Семену внимание. Если им заинтересуются... Ведь они и так ищут господина
Лебедева.
- Есть способ, - внезапно заявил Арцеулов.
- Знаем, знаем, - взмахнул рукой профессор. - Предложите брать
тюрьму, так сказать, на абордаж!
- Нечто в этом роде, - кивнул Ростислав. - Мне будут нужны два
человека...
- Вас самого разыскивают, - покачал головой Лебедев. - Ваши портреты
на каждом углу.
- На это я и рассчитываю, - спокойно заметил капитан. - Стопроцентный
успех обещать не могу...
- Вы не можете обещать и один процент успеха, - махнул рукою Лебедев.
- Вас арестуют прямо на улице.
- Совершенно верно.
...Он постарался изложить свой план как можно короче и четче.
Капитана слушали внимательно, но чем дальше, тем с большей долей сомнения.
- Очень смело, - наконец сказала Берг. - Но, боюсь, не получится.
- А вы знаете, господа, - внезапно заявил профессор. - При всем
дилетантизме... Кое-что может выйти. Но с некоторыми поправками. Прошу
слушать внимательно...
4. НЕПУСКАЮЩАЯ СТЕНА
Пров Самсонович Чудов выглядел, прямо сказать, не лучшим образом.
Голова, плотно обмотанная бинтами, издалека походила на тыкву, вдобавок
повязки глушили голос, и вместо могучего баса из-под бинтов доносилось
нечто весьма невнятное и неубедительное. В довершение всех бед один удар
пришелся аккурат пониже пояса, и теперь Прову Самсоновичу приходилось
сидеть накренясь, дабы не тревожить травмированное место.
Впрочем, эти печальные обстоятельства не сбавили пыла начальника
Иркутской ЧК. Сквозь бинты то и дело слышалось привычное: "Контра!
Искоренить! Каленым железом!"; а также куда более крепкие выражения.
Итак, Пров Самсонович бушевал в своем кабинете, куда попал сразу же
после перевязки в госпитале. Рядом сидел немного смущенный Степа Косухин.
Ему было стыдно, что красная гвардия Иркутска, и он в том числе, не смогли
