братьев-славян подальше.
Итак, на квартире неизвестной ему тетки адъютанта ждет засада. Во
всяком случае, об этом предупредил странный подпоручик, а ему приходилось
верить... Итог, у Ростислава есть целая ночь, чтобы бродить по мертвому
холодному Иркутску - если, конечно, не встретится случайный патруль. Ну а
утром... О том, что произойдет утром, когда скрыться будет негде, думать
не хотелось. Арцеулов не спеша шел куда-то по неизвестной ему улице,
прикидывая, что можно еще придумать в его положении. Будь дело летом, он
легко нашел бы себе убежище где-нибудь на чердаке, но в такую морозную
ночь это грозило верной гибелью. Можно было, конечно, постучаться в первую
же попавшуюся квартиру, но это значило подвергнуть опасности не только
себя, но и чьи-то ни в чем не повинные жизни...
Внезапно где-то вдали он уловил громкие мужские голоса, затем
послышался крик и мощная ругань. Арцеулов выхватил наган, огляделся и
нырнул в темную подворотню.
Ругань стихла, но голоса продолжали о чем-то громко спорить. Затем
спор прекратился и вдалеке послышались тяжелые шаги. Похоже, те, кто
только что выяснял отношения, приближались. Арцеулов прижался к стене,
стараясь не обращать внимания на нечеловеческий холод, которым дышали
камни. "Сейчас согреюсь", - подумал он; и не ошибся.
Это, как и ожидал Арцеулов, был патруль. Четверо, вооруженные
винтовками, конвоировали пятого - высокого, в оборванной, местами
прожженной офицерской шинели.
"Свой", - понял Ростислав, внимательно приглядываясь к конвоирам.
Трое были обыкновенными увальнями-пролетариями, слабо разбиравшимися, где
право, а где лево. Винтовки они держали настолько нелепо, что капитан даже
скривился от презрения. А вот четвертый - он шел последним - его поневоле
заинтересовал: маленький, почти квадратный, с могучим торсом и ручищами,
почти касавшимися земли. В отличие от всех остальных, одетых в старые
шинели явно с чужого плеча, на могучем коротышке было ладно сшитое,
очевидно, по специальному заказу, пальто на меху, подпоясанное ремнем с
кобурой.
"А это, стало быть, главный", - рассудил Арцеулов, неслышно
расстегивая крючки полушубка и пряча наган за пазуху. Вопрос о том,
вмешиваться или нет, перед ним, естественно, не стоял. Речь шла лишь о
наиболее эффективном методе действия...
Ростислав пропустил караульных немного вперед, подождал, покуда один
из солдат поравняется с ним и, резко выдохнув воздух, прыгнул. Сознание не
вмешивалось - дело было несложным, и все происходило как бы само собой.
Солдат все же успел услышать какой-то шум сбоку и начал поворачивать
голову. Подбородок чуть приподнялся - и ладонь Арцеулова рубанула в узкий
промежуток. Покуда солдат с хрипом оседал на землю, его винтовка уже была
в руках у Ростислава. Удар штыка пришелся в бок одному из шедших впереди.
Тот вскрикнул, и в тот же момент третий солдат успел-таки обернуться и
броситься на капитана.
Это было уже опаснее, поскольку сзади оставался коротышка; но солдат,
к счастью, был новичок в штыковом бою. Арцеулов поневоле усмехнулся, легко
парируя удар, и резким выпадом всадил штык прямо в сердце противника.
Он тут же развернулся - и вовремя. В руках коротышки уже подпрыгивал
наган. Стрелять не хотелось - на шум могла прибежать подмога, поэтому
Ростислав ударил от плеча, попав прикладом прямо в зубы колобку в кожанке.
Тот не упал, а не торопясь, даже с некоторым достоинством сел в сугроб, не
выпуская оружия. Тогда Арцеулов еще раз добавил ему прикладом по
физиономии, легко выбив револьвер, и в довершение пнул краснопузого
сапогом, отчего тот бухнулся на бок и зарылся в сугроб.
Арцеулов поднял наган колобка и быстро огляделся.
- Уходим, - кивнул он офицеру, неподвижно простоявшему всю схватку.
Тот дернул руками, и Ростислав сообразил, что пленный крепко связан. Нож
был далеко, поэтому капитан попросту схватил бывшего пленника за плечо и
потащил в переулок.
- Бежать сможете? - шепнул он, прислушиваясь. Вокруг было тихо, и
капитан надеялся, что несколько лишних минут у них будет.
- Могу, - хрипло ответил офицер. - Вот только руки...
- Черт! - Арцеулов наконец извлек нож, который он носил по давней
фронтовой привычке на левом боку, и одним ударом рассек веревки.
- Держите, - трофейный револьвер был передан освобожденному, и через
секунду оба офицера бежали вдоль темных домов. Но уже через несколько
минут Арцеулов понял, что надо передохнуть - ледяной воздух резал горло,
не давая перевести дыхание.
- Уф, - выдохнул офицер в оборванной шинели, как только они
остановились. - Премного вам благодарен, сударь! Впрочем, какие тут
слова... За жизнь не отблагодаришь. Я подполковник Рыбников...
- Капитан Арцеулов, - представился Ростислав, оглядывая спасенного.
Рыбников был небрит, на лице красовался огромный синяк, а под левым ухом
кровоточил большой порез.
- Изукрасили, - кивнул тот. - Вышел в город... Сдуру, конечно. Хотел
к сестре заглянуть, вот и нарвался... Вы того клопа жирного прикончили?
Арцеулов понял, что речь идет о гноме в кожаном пальто.
- По-моему, нет. Я его больше прикладом...
- Эх, зря! - огорчился подполковник. - Это же господин Чудов, глава
здешней чеки. Его весь Иркутск, заразу, знает!..
- Отложим до следующего раза, - рассудил Ростислав, на которого
товарищ Чудов не произвел особого впечатления. - Ну, куда теперь, господин
подполковник? Я, признаться, в Иркутске второй раз в жизни.
- Пошли, - подполковник осмотрелся, а затем решительно зашагал
куда-то в узкий проход между домами. - Раньше ночью можно было выходить, а
сейчас - как озверели. Говорят, ищут какого-то полковника Лебедева...
Такой шум подняли! Можно подумать, что этот полковник им дороже золотого
запаса...
- А что за полковник такой? - равнодушным тоном поинтересовался
Арцеулов, чувствуя, что большевики взялись за дело серьезно.
- А Бог весть! Фамилия нередкая... Правда, говорят, он из отдела
генерала Ирмана, но там никакого Лебедева, насколько я знаю, не было...
"Вот те и раз, - размышлял Арцеулов, покуда они пробирались мрачными
закоулками, перебежками пересекая немногие освещенные улицы и замирая при
отдаленных шагах патрулей. - Ведь Верховный сказал, что полковник Лебедев
служит в том же управлении министерства..."
Если адмирал что-то напутал или таинственного Лебедева тоже нет в
живых - и то, и другое представлялось вполне возможным, - вся миссия
Арцеулова становилась бессмысленной.
Между тем они добрались до окраины. Осмотревшись среди небольших
одноэтажных хибар, подполковник уверенно зашагал к крайней. Войдя через
калитку, они поднялись на старое, заскрипевшее под шагами крыльцо. Капитан
постучал три раза, затем подождал и вновь постучал, на этот раз дважды.
- Явка, - Арцеулову эти предосторожности показались почему-то
смешными и несерьезными.
- Приходится, - понял его Рыбников. - Главное, чтоб соседи не выдали.
Тут бы дней пять отсидеться, пока...
Что будет потом, рассказать он не успел. Дверь приоткрылась, и оба
нырнули вовнутрь.
Их окружила темнота. Где-то рядом слышались тихие голоса.
- Это я, господа, - негромко проговорил подполковник. - Со мною
капитан Арцеулов...
Внезапно вспыхнул свет - кто-то зажег керосиновую лампу.
- Что у вас с лицом, подполковник? - поинтересовался кто-то. - Что
случилось?
- А, сплошной форс-мажор, - скривился Рыбников. - Угадал к
краснопузым. Спасибо капитану - отбил.
- Вы черный гусар? - поинтересовался кто-то невидимый. Арцеулов
понял, что и здесь обратили внимание на его полушубок.
- Нет, - приходилось объяснять все сначала, и Ростислав предпочел
сразу же достать свою офицерскую книжку.
- Да полно, господа! - запротестовал Рыбников. - Господин Арцеулов на
моих глазах четырех краснопузых порешил...
- Трех, - поправил его капитан. - Надеюсь, как вступительный взнос
сойдет?
- Проходите, капитан, - невидимая рука вернула ему документ. -
Занесло же вас! Вы знаете, поганые чехи решили передать Верховного
Политцентру...
- Нет, - покачал головой Ростислав. - Но можно было догадаться. Вот
сволочи!..
Они прошли по коридору, затем перед глазами мелькнула лестница,
ведущая в подпол. Ему посветили фонарем, и Ростислав спустился по
неудобной скрипящей лестнице в глубокий подвал.
- Зажгите свет! - скомандовал кто-то, и почти сразу же засветились
две керосиновые лампы. Арцеулов огляделся, и понял, что попал в неплохую
компанию.
В подвале, где в более спокойные годы какой-то зажиточный иркутянин
хранил припасы, собралось не менее десятка офицеров. Кое-кто в форме, но
большинство попало сюда уже в штатском. Впрочем, маскарад был достаточно
нелеп и едва ли мог обмануть даже самых наивных патрульных. Слабый свет
ламп бросал странные, густые тени, скрывавшие лица, и в первый момент
Ростиславу показалось, что он не видит тут ни одного знакомого.
- Прошу любить и жаловать, капитан Арцеулов, - представил его
Рыбников, спускавшийся последним и аккуратно закрывавший люк, ведущий
наверх. - Мой спаситель и отныне смертный враг антихриста Чудова, коего он
отделал в лучшем виде...
- Поздравляем, - откликнулся кто-то. - Только лучше бы вы его,
капитан, сразу уложили, без мучений... Клоп краснопузый...
Похоже, кличка "клоп" уже успела прочно прилипнуть к Прову
Самсоновичу.
- Господа, что случилось? - послышался чей-то сонный голос,
показавшийся Ростиславу очень знакомым. - Надеюсь, не красные?
- А вы и красных проспите, Ревяко, - ответили борцу с Морфеем.
Арцеулов всмотрелся и в неровном свете ламп с радостью заметил
офицера, поднимавшегося с рваного, набитого соломой матраца.
- Господин полковник, - окликнул он, Ревяко секунду всматривался,
затем ахнул и полез обниматься.
- Вижу, вижу, живы, - удовлетворенно вещал он. - А я уж и не
надеялся. Думал, решили погибнуть героем!
- А я думал, вы уже в Чите, - заметил Арцеулов, решив не препираться
с излишне жизнелюбивым подполковником.
- Чехи, сволочи! - скривился тот. - Довезли до Иркутска - и взашей.
Хорошо еще, что этим... эсеришкам не выдали. Ну, теперь с вами, капитан,
мы точно выберемся...
- Выберемся, - согласился кто-то. - Вот пусть Каппель чуток
поднажмет, тогда мы им покажем мировую революцию! А пока рано. Если они
из-за одного Лебедева готовы весь город перевернуть...
- Господа, да кто такой этот Лебедев? - самым невинным тоном,
полагавшимся на его взгляд новичку, спросил Ростислав.
- А это фантом, - охотно откликнулся Ревяко. - Призрак...
- Я знаю троих Лебедевых в военном министерстве, - заметил кто-то. -
Один, правда генерал... Но никто из них не работал с Ирманом.
- Я же говорю - фантом, - удовлетворенно констатировал Ревяко, вновь
устраиваясь на матраце.
- Ни черта большевики не найдут! - вдруг заговорил офицер, до этого
не принимавший участия в разговоре. - Полковник Лебедев - это псевдоним. У
Ирмана в отделе в самом деле был один офицер, который проходил во всех
документах под этим именем.
- Зачем? - поразился кто-то. - Этакая конспирация!
- Как видите, смысл в этом есть. Этот Лебедев - будем называть его
так - занимался чем-то очень секретным. По-моему, он летчик, - хотя,
признаться, не уверен...
- Да ну, не может быть, - засомневался кто-то, и беседа перешла на
другие темы.
Покуда господа офицеры разбирались на четверки, чтобы играть в
