нет направлений, ощущать невесомость, ибо все стороны света одновременно и
притягивают тебя, и отталкивают!
Петр Брок пошатнулся от этого головокружительного блаженства Но едва
сделал шаг по блестящей глади зеркала, как внизу, прямо под его ногой,
взвизгнул электрический звонок. Брок отскочил вбок - под мыском ботинка
опять раздался звонок, точно он нажал кнопку на стене... Брок попробовал на
цыпочках уйти с предательского места. Но тщетно! Что ни шаг, то сигнал -
весь пол усеян скрытыми кнопками. Где бы он ни поставил ногу, сразу же
слышится пронзительный трезвон...
Брок было заметался, но скоро сообразил, что это бесполезно, что он - в
ловушке, в ловушке номер 99, которую расставил ему Огисфер Муллер! И не за
что ухватиться, и некуда спрятаться...
XXXIII. Миллион великанов... Бешеная гонка по кругу.
Пойманное ничто. Окошко на вершине купола.
"Он жив?" Что нужно запомнить...
И вдруг дверь открылась. Не одна, нет, несчетное множество дверей
теснятся друг возле друга и друг за другом в бесконечных шеренгах. И из всех
выходят полураздетые великаны в широких красных поясах. Похожие как капли
воды. У всех маленькая голова, волосатая грудь, а через плечо переброшена
сеть. Миллион великанов как бы выходит из морских глубин.
Под резкий вопль звонка Брок кидается к одной из дверей, но
наталкивается на округлую стену. В этот миг все двери исчезают, великаны
вступают в зал и начинают раскручивать сети над головой. Их фигуры чудовищно
перекошены, лица искажены и вытянуты в бесконечной цепи отражений. Миллионы
сетей со всех сторон нацелены на Брока. Начинается бешеная гонка по кругу.
Брок мечется, скользит, увертывается, прыгает, налетает на стены. Но этим
исчадиям ада известен каждый его шаг.
Если стряхнуть зеркальные наваждения, то ясно охотник с сетью всего
один, и движется он в ограниченном пространстве. Но окаянные звонки под
ногами Брока неумолимо визжат: я здесь! Я здесь! По этим звонкам великан и
ведет облаву. Сеть все чаще проносится над головой Брока, падает все ближе.
Спасенья нет! Но так просто Брока не возьмешь... Кулаком в грудь, по
физиономии, ногой в живот. Однако нога отскакивает, как мяч от стенки.
В изнеможении Брок падает на зеркальную поверхность. Широкая сеть
накрывает его, охватывает все плотнее. Грубые веревки скручивают тело в три
погибели, прижимают колени к груда, врезаются в кожу; от страшной боли Брок
зажмуривается, в глазах у него темнеет...
Последнее, что он видит,- это маленькое окошко и центре купола. Оно
открывается, и в нем появляется лицо. Отвратительная желтая физиономия,
рыжая бороденка, расщепленная надвое, вместо носа - черные дырки, нижняя
губа темная, отвислая, будто гниет. Потом раздался голос:
- Он жив?
- Жив!- выдохнул великан, утирая пот со лба.
Но эти два голоса отозвались уже как бы из его старого сна... Пахнет
карболкой, над ним склоняются два человека в пожелтевших халатах. Один из
них трогает носком сапога серые кучи, потом брезгливо откидывает с его лица
край халата.
- Жив!- разочарованно повторяет нетерпеливый голос.
Брок с усилием поднимает веки, стремясь убедить кого-то очень сильного
и здорового, что пока не умер...
Сквозь завесу духоты и вони он видит желтый огонек. Вон светится между
толстыми балками, поддерживающими свод этой обители смерти... Два пышущих
здоровьем человека кладут на носилки что-то тяжелое. Жилы у них на руках
набухают, и они в ногу - раз-два!- шагают по проходу между нарами. Видны
лишь удаляющиеся сапоги...
Все это так странно, так непонятно и в то же время так просто!
Достаточно прикрыть лицо краешком халата - и все это исчезает, кончается.
Один только краешек халата! Это надо запомнить!
XXXIV. "Пойманного дьявола боитесь!" Каким видел
Петра Брока в свои линзы слепой Орсаг. "Что за
бесстыдство..." "Он красив?.."
Очнувшись, Петр Брок обнаружил, что все еще опутан сетью, хотя веревки
ослабли. Можно было разогнуться. Он находился в грязной, заброшенной кухне.
В одном углу - полуразвалившаяся плита. На стенах - светлые прямоугольники
от висевших здесь когда-то картин. В другом углу - куча кухонной утвари.
Множество незнакомых лиц вокруг. Глаза вытаращены, все сгорают от
любопытства. От края сети до ближайших зевак - добрых три шага: эта
дистанция самолюбия не ущемляет, зато и вполне безопасна.
А сеть и в самом деле странная. Она не падает на пол, будто ждет
кого-то. Просто воздухом, без улова, сети не наполнишь. Пустая, она должна
упасть плоской бесформенной кучкой. А эта сеть словно натянута, охватывает
как бы нечто овальное, однако неуловимое. И ни один из присутствующих не
отваживается тронуть это шевелящееся, живое ничто.
- Эх вы, рыцари! Пойманного дьявола боитесь!
Молодая женщина в пестрой короткой юбке пробивается вперед.
- Я, я подойду! Я не боюсь! Хоть мизинцем, а дотронусь!
- Да пустите вы ее. Ишь, дотронуться приспичило! Банкир
Салмон этак тоже пальца лишился!
- А почему она попадет непременно в пасть? Может, совсем в другое
место, хе-хе-хе!
- От карающей длани господа Муллера ему не уйти! - покачал головой
бородатый старик.
- Злого бога поймали в сеть!
- Что же он с ним сделает?
- Утопить его надо!
- Повесить!
- Задушить!
- Тоже нашлись советчики, всеведущему советы даете!
Это произнес поймавший Брока великан. Его так и распирало от гордости.
Ревниво охраняя свою добычу, он ходил вокруг, как зверь, готовый к прыжку.
Но в это время пестрое кольцо зевак разорвалось и образовало коридор -
от сети до дверей.
Вошли два человека. Первый - высокий старик с красивым, благообразным
лицом человека моложавого и цветущего. Из-за орлиного носа и жестких синих
глаз он здорово смахивал на переодетого в штатское военачальника. Толпа
перешептывалась, все взгляды устремились на него. А за ним - о ужас! - идет
слепой Орсаг с линзами на висках.
Военный твердой, уверенной поступью прошагал по людскому коридору,
подошел к самой сети и небрежно, будто мешок с грязным бельем, пнул ее
ногой. Потом спросил Орсага:
- Как он выглядит?
Брок задрожал.
Неужели этот слепой меня видит? Ведь я сам не знаю, как выгляжу! Вдруг
мне сейчас об этом скажут? Боже мой, как я боюсь этих круглых линзочек, они
вонзаются в мою душу! Я боюсь, боюсь глянуть в них!
А слепой Орсаг уже подкручивает колесики за ушами, наводит на резкость.
Волосатый гигант первым нарушает всеобщее молчание, задает вопрос, который у
всех на языке вертится :
- Ну, Орсаг, скажи - во что он одет?
- Он вообще не одет! Он голый!
- Голый!!!
- О-о-о-о!..- Сердечки дамских губок от ужаса округляются.
- Какое бесстыдство!
Одна из дам, с напудренным бюстом, выпирающим из глубокого выреза,
падает в обморок.
Другие бросаются прочь.
А Брок ликует!
Слепой не видит моей одежды! Какое счастье!.. Ведь у меня в кармане
бумажник с документами! Если б Орсаг его увидел, мне конец!..
Орсаг между тем приблизился к Броку, чтобы получше рассмотреть его.
- Он весь белый! Белые глаза, белые губы, белые волосы! Думаю, у него и
кровь белая!- Профессиональным жестом барышника он раскрыл Броку рот и
сказал: - Ему тридцать лет.
К тому времени женщины успели опомниться. И опять подошли ближе.
- Он красивый?- спросила брюнетка с цыганскими глазами.
- Что за вопрос, Лаура, милочка! Ведь он же голый!
- Ну зачем же сразу думать о самом худшем...
- И вы, графиня, смеете...
- По-моему, он прячет свою наготу куда надежнее, чем
многие из нас!
- Да ведь он совсем не одет!
- Вы его так себе представляете?
- Какая богатая фантазия!
- Кандалы!- прогремел военный, обращаясь к волосатому гиганту; голос
его перекрыл общий шум, словно на мостовую упала тяжелая чугунная цепь.
Приказ немедля исполнили.
XXXV. Опять все начинается с лампочки. Петр Брок держит слово.
Ночь, планы, побег. Распадается королевство
Не будет счастья в мире, пока стоит Муллер-дом
Брок лежит в полузабытьи, прикованный ногами и руками к бездонной тьме.
Нет в этой глубокой пропасти ни дней, ни ночей. Лишь изредка вспыхивает
желтый огонек, тускло освещающий трухлявые чердачные балки...
Помещение это, полное серых балахонов, - уже во сне. У Брока неожиданно
появилось и тело, отчетливо видимое, измученное болью, прикрытое вонючими
лохмотьями.
Время от времени, пробудившись от таких снов, Брок неизменно благодарил
бога за то, что у него вообще нет тела, что он - лишь голос, пойманный в
сети...
И вдруг бездна, где нет ни времени, ни пространства, разом исчезла.
Вспыхнул свет, а вместе с ним вернулось пространство, ограниченное белыми
стенами. И тотчас послышался голос:
- Милый мой, любимый, где ты?
Принцесса!
Ее рука еще на выключателе, а глаза уже нашли его, Брока.
Она в черном, как и в первый раз, когда он увидел ее у окошка
"Вселенной".
- Принцесса! Путы спали, он с наслаждением потянулся, выпрямил ноги,
напряг мышцы.
- Идем!
Она взяла его за руку, и они осторожно, на носках, вышли из комнаты.
Центральный лифт.
Темные коридоры, мертвые лестницы, и снова - залы, залы...
Но в руке у принцессы сияет электрическая звездочка, указывающая путь
своим единственным лучом.
- Сейчас ночь?- прошептал Брок.
- Да, ночь! Но Муллер может превратить ее в день, когда захочет! Узнай
он, что мы бежали, разом бы зажег над нашими головами все уснувшие солнца.
Поэтому надо поскорее выбраться из Муллер-дома.
- Выбраться из Муллер-дома? А ты знаешь дорогу? Ты смогла бы отсюда
бежать?
- Ну конечно же, мой странный незнакомец! Ты доволен мной? Пока тебя,
несчастного бога, ловили в капкан, я готовилась к побегу.
Брок покачал головой:
- Выбраться из Муллер-дома - нет, это невозможно! А если все-таки
возможно то почему ты давным-давно не убежала в свое королевство?
- Одной мне не справиться! Но я придумала отличную штуку! Я знаю, где
-живет лорд Гумперлинк, тот, который похитил меня из родного дома... Ты
сыграешь роль Муллера. Вернее, его голоса. Прикажешь Гумперлинку отвезти
меня туда, откуда украл... Лорд ни о чем не догадается! Все распоряжения
подданным отдает голос Муллера. Ни один из них не видел его лица!
Что ж, посмотрим...
А принцесса, захваченная своим планом, шепчет:
- Там есть воздушный порт! Площадка висит в воздухе, наподобие
столешницы, одним ребром прикрепленной к Муллер-дому. Стальные ласточки
слетаются туда днем, когда Муллер снимает золотой урожай. А вот ночью я
увидела мертвый сон этих крылатых яхт. Среди них я отыскала маленькую синюю
птичку, двухместную. Ты и я... Мы полетим в наше королевство...
Она умолкла, словно уже готовилась к отлету. Ее слова сулили дальний
путь и счастье в конце его. Но голос рядом с нею отозвался глухо, как из-под
земли:
- Я не могу! Не имею права! Ты улетай, а я, я останусь!
- Тогда и я останусь!- воскликнула принцесса.
- Но где же я укрою тебя, как уберегу от его мести? Сам я могу
спрятаться в луче света. И даже в его собственных зрачках! Но как быть с
тобой? Как спрятать твои глаза от его глаз? Твои руки от его когтей?
- Милый мой, я сама прекрасно знаю, какая мне грозит опасность. Сколько
раз я бежала, но сейчас я уверена, эта попытка - последняя! Он позволял мне
убегать и ловил меня, когда эта игра ему надоедала... Он издевался надо мной
вместе со своими агентами и шпиками, что каждый раз оказывались да моем
