империями сыграла супруга Александра III, принцесса Дагмара Датская,
ставшая Марией Федоровной. Именно она, питавшая к Германии чуть ли не
патологическую ненависть, и толкнула венценосного супруга к заключению
союза с Францией. Которая видела в России лишь резерв пушечного мяса для
реванша - Париж долгие годы жил мечтой отобрать у Германии ЭльзасЛота-
рингию...
Один из умнейших людей России, министр иностранных дел П.Н. Дурново,
называл франко-русский союз "нетрадиционным и противоестественным". По
его словам, "Россия и Германия представляют в цивилизованном мире яркое
консервативное начало, противоположное республиканскому. Наша война с
немцами вызовет ослабление мирового консервативного режима. Сейчас уже
безразлично, кто победит - Россия Германию или Германия Россию. Незави-
симо от этого, в побежденной стране неизбежно возникнет революция. Но
при этом социальная революция из побежденной страны обязательно переки-
нется в страну победившую, и потому-то не будет победителей и побежден-
ных. Любая революция в России выльется в социалистические формы".
Эти пророческие слова прозвучали за десять лет до Октября...
Равным образом и С.Ю. Витте считал русско-германскую войну "актом са-
моубийства не только двух монархий, но и двух миров, без которых жизнь
человечества вообще немыслима". Ему вторил, столь же пророчески, русский
дипломат Розен: "Война с Германией ни к чему, кроме крушения империи,
привести не может".
Того же мнения придерживался германский кайзер: "Военное единоборство
монархических держав, каковы наши, вызовет неизбежный крах обеих монар-
хий..."
Лично я считаю крайне толковым совет Вильгельма Николаю II не лезть в
европейские дела, а "обратить усилия в Азию". Чем бы эти слова ни были
продиктованы, в них много правды: Россия - евразийская держава, а стрем-
ление "играть значительную роль в европейском концерте" - во многом бре-
дово, поскольку проистекает из дурацких планов Петра I, стремившегося не
отстать "от больших". Как ни крути, а пренебрежение к интересам азиатс-
кой части империи при Николае привело и к неразвитости сибирской промыш-
ленности, и к позорному поражению в японской войне...
Могут возразить: Германия питала планы завоевательных походов на вос-
ток!
Резонно. Питала - как и Австро-Венгрия. Однако это еще не означает,
что война должна была вспыхнуть с железной, роковой неизбежностью. В
конце концов, подобные планы Германия питала и при предшественниках кай-
зера Вильгельма, однако Бисмарк, несмотря на всю заманчивость планов,
удерживал страну от "дранг нах Остен". В конце концов, в 1913 г., когда
наблюдалась схожая напряженность, Германия категорически удержала
Австро-Венгрию от нападения на Сербию.
А потому стоит подробнее рассмотреть событие, послужившее фактическим
детонатором первой мировой - убийство в Сараево наследника австро-вен-
герского престола, эрцгерцога Франца-Фердинанда. Как и в случае с любым
другим преступлением, нельзя нарочито ограничиваться одной версией...
В нашей исторической литературе принято упоминать об эрцгерцоге как о
враге славянского мира. Однако есть и другие мнения. Франц-Фердинанд,
племянник императора, как и сын императора Рудольф (чья загадочная
смерть в замке Майерлинг до сих пор не объяснена полностью), по другим
данным, прекрасно понимал, что славянам, составлявшим три пятых населе-
ния империи, нужно сделать значительные уступки. Другими словами - вмес-
то двух официальных опор - Австрии и Венгрии - следовало добавить
третью. Превратить империю в тройственный союз, где славяне будут иметь
столько же прав и влияния (и мест в правительстве), как австрийцы и
венгры.
Не зря убийца эрцгерцога Гаврила Принцип на допросе заявил, что Франц
"осуществлял идеи и реформы, вставшие на нашем пути".
Что же это был за путь? Создание объединенного южнославянского коро-
левства. Эрцгерцог самим своим существованием мешал как этим планам, так
и австрийским и венгерским сановникам, вовсе не расположенным делить
власть в империи со славянскими конкурентами. Как и в случае со Столыпи-
ным, эрцгерцог мешал всем...
Еще в 1964 г. группа профессоров-историков из Кельна и Геттингена
выступила со своей версией сараевского покушения. Они считали, что в нем
были замешаны и русские сторонники "партии войны" - великий князь Нико-
лай Николаевич и группа генералов с Брусиловым и Самсоновым во главе.
Они-то через свою сербскую агентуру - в сербской разведке и террористи-
ческой организации "Черная рука" - и направляли террористов. Косвенным
подтверждением этому служит фактическое устранение сербской полиции и
секретных служб от своих обязанностей по охране высокого гостя*.
* Именно материалами этой группы пользовался В. Пикуль, дополнив их
собственными изысканиями, подтверждающими версию.
Эта версия безусловно имеет право на существование. Возможно, все да-
же сложнее - не будем забывать, что эрцгерцог мешал и кое-кому из прид-
ворной камарильи Австро-Венгрии...
Кстати, очень многие историки уверены: прояви тогда Англия больше ре-
шимости, войны могло и не быть. Увы, британцы долго отделывались крайне
уклончивыми заявлениями, до самого начала военных действий не обозначив
четко свою позицию (как они позже вели себя и в связи с испанской граж-
данской войной, и с нападением на Польшу вермахта, и в случае с Чехосло-
вакией...).
Вполне может оказаться, что вина лежит не на одной только Германии. В
конце концов, в том, что и в России имелась "партия войны", нет ничего
ни порочного, ни унизительного... Нет ничего невероятного.
Зато против войны с Германией безоговорочно был Распутин. Как-никак и
Витте со всей определенностью писал: Распутин вполне мог удержать царя
от объявления войны Германии. Мы уже имели случай убедиться, сколько
точны и удачны были предсказания Витте...
Сохранилось много свидетельств, что Распутин какимто звериным чутьем
ощущал опасность германо-русского конфликта, в чем, на мой взгляд, был
совершенно прав.
Вообще Распутин относился к Германии и немцам с большим уважением,
считая, что русским не грех у них многое позаимствовать - и в этом
опять-таки был прав (позиция Распутина по отношению к Германии -
единственное, что меня примиряет с этой фигурой).
Однако за день до сараевского покушения... Распутин был ранен. Некая
Хиония Гусева, посланная врагом "святого старца", окопавшимся в эмигра-
ции иеромонахом Илиодором, нанесла ему удар ножом и только чудом не уби-
ла. Полнейшее совпадение во времени обоих покушений заставляет поневоле
задуматься. Как и судьба кое-кого из тех, кого считают принадлежавшими к
русской "партии войны": Брусилов, как известно, весьма даже неплохо уст-
роился при большевиках. Равным образом большевики с удивительным распо-
ложением отнеслись к Илиодору - хотя он до революции был лидером самых
ярых, фанатичнейших черносотенцев, каких красные стали расстреливать
пачками буквально в первые дни после прихода к власти... они и пальцем
не тронули Илиодора, когда тот после революции вернулся в страну. Он
долго еще носился с самыми вздорными идеями - создать некий синтез пра-
вославной веры и большевистских идей, а самому стать "красным" патриар-
хом - а в 1921 г. был без малейших препятствий отпущен за границу, где и
умер в 1952-м...
Положительно, в расследовании покушений на Франца-Фердинанда и Распу-
тина последняя точка еще не поставлена...
Сараевское покушение могло и не закончиться европейской бойней. Кроме
того, существовала еще одна возможность повернуть историю в другом нап-
равлении: весной и летом 1915-го группа русских сановников "распутинс-
кой" ориентации установила тайные контакты с германским правительством.
На секретный меморандум-запрос своего военного министра о том, насколько
желательны переговоры с Россией о мире, Вильгельм ответил категорическим
"да".
Какие последствия могло иметь заключение мира меж Россией и Германией
в 1915 г., кроме сохранения русской монархии?
Вполне возможно, военные действия против Франции и Англии Германия
продолжала бы еще долго (причем американцы могли под давлением "изоляци-
онистов" и не вступить в войну). Отсюда вытекают два возможных пути раз-
вития: либо Франция была бы в короткие сроки разбита (столь же позорно,
как в 1871 г.), либо затянувшиеся сражения привели бы к социальному
взрыву - но отнюдь не в России, а в Великобритании...
Чтобы понять, сколько горючего материала скопилось по ту сторону
Ла-Манша, достаточно не спеша перечитать "Железную пяту" Джека Лондона.
И вспомнить богатую историю английских мятежей. А комиссаров и чекистов
собственного разлива, я уверен, отыскалось бы не меньше. Реалистические
романы Герберта Уэллса (особенно "Анна-Вероника" и "Белпингтон Блэпс-
кий") показывают превеликое множество радикалов, ставших бы при других
условиях великолепными кандидатами в комиссары, достаточно напялить на
них кожанки, дать маузеры и разрешить своей волей расправляться с "бур-
жуями" и "консерваторами"...
В "России во мгле" Уэллс пишет: "Если бы война на Западе длилась и
поныне, в Лондоне распределялись бы по карточкам и ордерам продукты,
одежда и жилье". Кстати, именно так и произошло во вторую мировую - ког-
да продуктовые карточки были отменены только в 1954 г. А потому стоит
прислушаться к другим предсказаниям Уэллса, данным в той же книге...
[201]
"Если бы мировая война продолжалась еще год или больше, Германия, а
затем и державы Антанты, вероятно, пережили бы свой национальный вариант
русской катастрофы. То, что мы застали в России, - это то, к чему шла
Англия в 1918 г., но в обостренном и завершенном виде... расстройство
денежного обращения, нехватка всех предметов потребления, социальный и
политический развал и все прочее - лишь вопрос времени. Магазины Рид-
жентстрит постигнет судьба магазинов Невского проспекта, а господам Гол-
суорси и Беннету придется спасать сокровища искусства из роскошных особ-
няков Мэйфера..."
Вообще-то, Уэллс любил баловаться возведенными в крайнюю степень ужа-
са апокалипсическими картинами. Однако... Гораздо более прагматичный
Ллойд-Джордж, не писатель-фантаст, а политик, в речи от 18 марта 1920 г.
говорил о революционной опасности в Англии почти теми же словами: "
...когда дело дойдет до сельских округов, опасность будет там так же ве-
лика, как она велика теперь в некоторых промышленных округах. Четыре пя-
тых нашей страны заняты промышленностью и торговлей; едва ли одна пятая
- земледелием. Это - одно из обстоятельств, которое я имею в виду, когда
я размышляю об опасностях, которые несет нам будущее. Во Франции населе-
ние земледельческое, и вы имеете солидную базу определенных взглядов,
которая не двигается очень-то быстро и которую не очень-то легко возбу-
дить революционным движением. В нашей стране дело обстоит иначе. НАШУ
СТРАНУ ЛЕГЧЕ ОПРОКИНУТЬ, чем какую бы то ни было другую страну в свете,
и если она начнет шататься, то крах будет здесь по указанным причинам
более сильным, чем в других странах".
Как видите, прогноз довольно пессимистический - а в нашем варианте
истории с затянувшейся англо-германской войной, в которой не участвует
Россия, а Франция разбита, мог обернуться и совершенно уэллсовским апо-
калипсисом.
Забавно смотрелось бы, право. Корней Чуковский, приехав в Англию пос-
мотреть на революцию, собирает материал для будущей книги под уже родив-
шимся в уме заголовком: "Британия во мгле". В чем ему помогает понурый
Герберт Уэллс, которого, как буржуя, выкинули из уютного особнячка и не
поставили тут же к стенке только оттого, что кто-то вспомнил о его про-
исхождении из самых что ни на есть трудовых пролетариев. В колониях уже
давно перерезали "сагибов", у шотландской границы, на реке Твид, еще
