обычаю взятую натурой и сваленную кучами - мешки и мешочки, бутыли с
вином, локти материи, живой спутанный баран, печально взиравший на Сварога
снизу вверх. Наконец в одной из комнат, богаче остальных обставленной,
Сварог обнаружил унылого толстяка с медальоном бургомистра на шее,
серебряной чернильницей на золотом поясе и золотыми перстнями на пальцах.
В перстнях поблескивали драгоценные камни - дворянин, из ронинов,
вероятнее всего.
Сварог продвинул ногой кресло, сея, развалился и начал
капризно-нагло:
- Это что же у вас такое творится, если барона, вдобавок вольного
ярла, вдруг задерживают в этакой дыре и заявляют, что он, видите ли, эту
дыру покидать не вправе? Со мной же отряд, и не такое видавший, я ж ваш
городишко запалю с восьми концов и отвечать не буду, герцог заступится...
Я ж тебя заставлю собственную чернильницу выхлебать...
- Лаур, я вас прекрасно понимаю, - заторопился бургомистр, выставляя
напоказ пухленькие пальцы. - Поверьте, уж я-то прекрасно понимаю все
чувства дворянина...
Сварог притворялся, будто лишь теперь заметил дворянские перстни:
- Ох, простите, лаур, я уж было хотел обойтись с вами, как с
быдлом... Но, право, неприятно чертовски. У меня любовница, само
очарование, не виделись две недели, я истосковался, лечу на крыльях любви,
и вдруг...
- Шаррим, - развел руками бургомистр. - Монаршья воля, барон.
- Да, конечно, - сказал Сварог угрюмо. - Но вы бы видели ее стан,
ноги. Я схожу с ума - соперники, долгое отсутствие... Худшие подозрения в
измученной душе, теперь еще и задержка... Ну что там стряслось?
- Сам теряюсь, - бургомистр аж трижды развел руками. - Как гром с
ясного неба! Таш лежал у меня дома, я его с собой не таскаю - провинция,
знаете ли, вызовы редки, а самому докладывать нечего. И вдруг он начинает
пищать, домоправительницу перепугал до смерти, давненько не слышала этого
писка, вызова, не сообразила поначалу. В передней был габелар, сунул его в
карман, прискакал ко мне... Его превосходительство губернатор передал
королевский приказ: немедленно объявить шаррим. Я, грешным делом, стал уже
забывать, что это за шаррим такой, его превосходительство тоже, по-моему,
не сразу вспомнил... И - никаких объяснений.
- Вы не расспрашивали?
- Его превосходительство? Ох, лаур, не с моего шестка... Впрочем,
было заявлено: объяснения и более точные инструкции воспоследуют. Великие
небеса, а у меня осталось шесть габеларов! Да их и была-то дюжина. Четверо
уехали по деревням со сборщиком податей, двое с такого похмелья, что под
угрозой смертной казни не встанут. Господа гвардейцы тоже, наверное, уже в
лежку, на них рассчитывать нечего...
- Какие гвардейцы? - насторожился Сварог.
- Вчера утром приехали, да пока что и задержались. Малиновые драгуны.
Десять рядовых с кадет-лейтенантом, ремонтеры. Чепраки без королевской
короны, значит, они вне строя - ибо ремонт лошадей в мирное время к
понятию воинской командировки не относится, а считается поездкой по
текущим делам полка, я сам немного служил, знаю... А когда господа
малиновые драгуны вне строя, перепить их могут разве что синие мушкетеры.
Признаться, я опасаюсь за трактир, он у нас лучший из трех... В общем, у
меня шесть разленившихся дуболомов. Что, если его превосходительство
прикажет выставить заставы? И как мне с шестью людьми обеспечить
задержание беглецов? Я представления не имею еще, что за беглецы, но ясно,
что терять им нечего, и они мне такое устроят при попытке задержания...
Может, собрать городское ополчение? Конечно, смех один, два года не было
ни смотров, ни учений...
- Если узнаете что-то новое, обращайтесь ко мне, - сказал Сварог. - Я
обитаю вон там, напротив. И людей у меня... кое-какое количество. Видавших
виды. Всегда готов услужить, как дворянин дворянину.
- Великие небеса, вы меня чрезвычайно обяжете!
- Пустяки, - великодушно сказал Сварог.
- Итак, я на вас полагаюсь, лаур?
- Разумеется, лаур!
Сварог раскланялся и удалился. По дороге из ратуши он думал: хорошо
это или плохо, что покуда не сообщили повсюду их приметы? Пожалуй, плохо.
Это означает, что те, кто послал погоню, прекрасно знают: облик у беглецов
может меняться и оказаться каким угодно. Конечно, же, успели допросить
стражу на ипподроме...
- Командир!
Он поднял голову и узрел запыхавшегося, но жутко довольного Паколета.
- Командир, там...
- Тихо, - сказал Сварог. - Марш в трактир.
Подтолкнул верного прохвоста к двери и направился туда сам. Сзади
позвали:
- Ваша милость!
Сварог неспешно обернулся. Бургомистр поспешал к нему, размахивая
коротенькими ручками. По площади тащилась телега-двуколка, груженная
осыпанными мучной пылью тугими мешками. Свиньи лениво возвращались к месту
постоянной дислокации. Бургомистр ловко увернулся от телеги, столь же
привычно пнул ближайшую свинью, подбежал к Сварогу, схватил за рукав и
азартно зашептал:
- Ну вот, хоть что-то изволили прояснить его превосходительство... К
нам скачут синие мушкетеры, королевский полк... Не весь полк, конечно,
отряд, но командует им сама герцогиня Браг... Они еще далеко, правда, но
скачут лихо, подмены по всему тракту...
- А кого ловят, так и не сказали? - спросил Сварог.
- Дали понять, что это известно герцогине, а нас пока что не
касается...
"Арталетта-то здесь причем? - подумал Сварог. - Ничего не понимаю..."
Сделал бдительную физиономию и сказал таинственно:
- Лаур бургомистр, эти малиновые драгуны вам так-таки и не кажутся
подозрительными?
Бургомистр опешил, потом испугался, потом увлекся этой мыслью:
- Думаете, лаур? - судя по тону, он был из тех градоначальников, кто
всю жизнь мечтает поймать шпиона или "злодея короны". - Вообще-то что-то с
ними не то - кадет-лейтенант на девок ничуть не реагирует, у одного
рядового книга в кармане, у другого компас зачем-то... Во времена моей
военной молодости гвардеец и книга были вещами несовместимыми... Великие
небеса! У меня шесть пентюхов, а тех одиннадцать и оружием по уши
увешаны...
- Придется вас выручить, - сказал Сварог. - Проверим, чем эти так
называемые драгуны дышат. Ребята у меня тертые, службу знают... Так что
если в том районе вдруг начнется шумное веселье типа заварушки, не
паникуйте и не вмешивайтесь.
- Понимаю, - бургомистр часто-часто кивал. - А позволительно ли будет
спросить: вы, лаур, часом не имеете ли отношения к службам, кои облечены
миссией и высочайшим доверием...
Сварог значительно воздел указательный палец, и бургомистр умолк,
подтянулся в тщетной попытке принять воинский вид.
- Разрешите идти?
- Разрешаю, - сказал Сварог.
Посмотрел вслед толстяку, пожал плечами, произнес с непонятной
интонацией:
- Провинция...
И вошел в дом. В общем зале ухе выпивали человек десять горожан,
здраво рассудивших, что смутные времена непонятно отчего грянувшего
чрезвычайного положения лучше всего коротать за чаркой. Трактирщик шустро
подбежал:
- Что там, лаур? Я в окно видел, вы с бургомистром говорили...
- Те! - сказал Сварог. - Из королевской сокровищницы украли фамильный
брильянт.
- Розовый?
- Желтый. С того вон таракана величиной.
- А дальше? - хозяин обозрел указанного матерущего таракана.
- А дальше король разгневался, ясное дело, - сказал Сварог. - Ловить
велел. Поймаю, кричит, в масле сварю, и ради пущего зверства - в
трактирном, которое безбожно водой разбавляют.
Хозяин даже не обиделся, жадно внимая:
- И ловят?
- Себя не помня от рвения, - сказал Сварог, похлопал его по плечу и
прошел в залу для благородных, где к нему навстречу бросился Паколет:
- Командир, там...
- Малиновые драгуны, - сказал Сварог. - Десять штук. Плюс кадет. Плюс
коняшки. Где они обосновались?
- В "Кошке и окороке". Лошади там же, в конюшне. Драгуны пьют, но на
ногах еще держатся вполне уверенно.
- Будем бить, - весело сказал Бони.
- Командир, а может, ты их как-нибудь усыпишь? - воодушевился
Паколет. - Бабка сама не умела, но говорила, что если умеешь, дело
нехитрое...
- Точно, - сказал Бони. - У нас один...
- А я вот не умею, - сказал Сварог. - Придется бить, в самом-то
деле... Только без особых увечий, а то от нашего удальства посторонним и
так выходят сплошные неприятности...
- Сделаем, - кивнул Бони с загадочной ухмылкой.
Паколет помчался снимать с караулов Леверлина и тетку Чари. Шедарис
вскорости объявился сам - он независимо от Паколета набрел на "Кошку и
окорок". Когда все собрались, Сварог, самую чуточку хмельной от азарта,
сказал:
- Вопросов два. Принцесса, умеете ли вы быстро и ловко седлать коня?
И знакомо ли нашему Паколету благородное искусство кабацкой драки?
Принцесса и Паколет кивнули.
- Тогда диспозиция проста, как здешний бургомистр, - сказал Сварог. -
Принцесса с Шедарисом идут в конюшню, быстренько седлают драгунских
лошадей, вообще всех пригодных, какие там попадутся. Мара следит, чтобы им
в этом не помешало всякое хамье, - только не увлекаться, кошка. Все
остальные со мною, бравым, во главе, сидят в трактире, и, если
конокрадские развлечения будут замечены раньше времени, по моему сигналу
начинают швыряться стульями, но тактично...
...Песню о короле Амдараке и мельничихе они заслышали, не дойдя еще
до "Кошки и окорока" уардов пятьдесят. Драгуны орали весьма немелодично,
но с поразительным задором. Шла истинно гвардейская гульба, но табуреты и
посуда из окон пока что не летали. Назначенная в конокрады троица с
деловым видом направилась в конюшню и исчезла за широкой двустворчатой
дверью. Тут же там кто-то охнул, и настала тишина, только слышно было, как
всхрапывают кони, а один, норовистый, зло завизжал. Самое время пустить в
дело фамильное искусство графов Гэйров. Сварог прижал ко рту ладони,
сложив пальцы домиком, дунул в ту сторону, шепнул надлежащие слова. Храп и
перестук копыт тут же прекратились. "Цены мне нет, - гордо подумал Сварог,
направляясь в трактир. - Но среди славных предков, чует душа, были-таки
конокрады..."
Гвардейцы вперемежку с визжащими девками устроились за тремя
сдвинутыми столами, вокруг которых зияла почтительная пустота - местные
теснились по углам. Только пятеро гуртовщиков устроились поближе к
драгунам. Девки при них не было ни единой, и, судя по хмурым лицам верзил
в серых кафтанах со снольдерскими гильдейскими бляхами, им пришлась
поперек души проведенная драгунами тотальная мобилизация доступного
прекрасного пола. Видно было, что здесь и до Сварога вызревала добрая
потасовка.
Сварог сел так, чтобы видеть в окно дверь конюшни. Драгуны на его
компанию пока что внимания не обращали, да и остальные тоже. Хозяин принес
вина. Облик у хозяина был страдальческим - в предчувствии неминуемого
погрома заведения.
Садясь, Сварог мимолетно взвесил в руке табурет - в самый раз. Бони с
Паколетом сноровисто проделали то же самое. Тетка Чари задумчиво коснулась
заткнутых за голенище грушевидных нунчак - похоже, тех самых, которыми
усмиряла пьяниц в Пограничье. Мешок Шедариса, завернутый в плащ пулемет
Бони и виолон Леверлина оставили в сенях. Все было в порядке.
- Жалко будет, если уйдем тихо, - сказал Бони.
Сварог хмыкнул.
- Разносить трактир в черепки - это высокое искусство, - поведал
Бони. - Как у вас в городах говорят, изящное. Мы, скатурцы, всегда
разносили соседние, на любой ярмарке, а вот в нашем селе такое никакому
