наган, повесил на шею, словно гротескный амулет. Пращу решительно отложил: с
ней не будет времени забавляться...
Ольга догадалась первой, глаза стали огромными:
- Ты что, хочешь...
- Ага,- сказал Мазур, скинул куртку, оставшись голым по пояс- очень уж
яркая, паскуда...- Вы тут отдыхайте, а я схожу назад, к бурелому, немного
поговорю с нашими друзьями... Авось их после такого базара станет поменьше.
Он достал нож и отрезал рукав Ольгиной красной куртки,пояснил:
- Понадобится...
Ольга стояла, уронив руки, смотрела на него огромными сухими глазами.
Мазур подошел, легонько коснулся губами ее щеки и сказал:
- Да пустяки. Привычка у меня такая -возвращаться, все допрежь
удивлялись: надо же, вечно этот Мазур возвращается, взял моду... В общем, вы
тут сидите, держите ушки на макушке и старательно меня ждите. Займет это, я
так прикидываю, часа три...
- А если не вернетесь? - вскинулся доктор.
Типун тебе на язык, сука, подумал Мазур и сказал елико мог убедительнее:
- Я же сказал - вернусь непременно. А потому, друг мой милый,
категорически вам не советую за время моего отсутствия фокусы выкидывать и
дурью маяться. Вы уж за ним присмотрите, девочки? Идет? А я вам кедровых
шишек принесу...
Он окинул доктора быстрым, оценивающим взглядом. Нет, не нравился ему
эскулап- глазенки лихорадочно поблескивают, так и бегают, ручонки места себе
не находят. Ладно, очень уж крупных неприятностей от него не будет, а с
мелкими девки справятся...
Все же Мазур подошел, забрал у доктора нож и передал его Вике:
- Прошу. Пусть у тебя побудет, так сохраннее. И чуть что - вы себя в
обиду не давайте. Чтоб все себя паиньками вели, вернусь, приму рапорт...
Забрал свернутую соболиную шкурку, прочие необходимые пожитки, кивнул им
и, чтобы не рассусоливать, не разводить дешевого кино с прочувствованными
прощаньями и мужественными репликами, прямиком направился в тайгу, ни разу
не оглянувшись. Что бы там ни творилось у него на душе, это было его личным
делом.
Он просто-напросто обязан был выжить, вот и все. Потому что без него
Ольга из тайги не выйдет. И Вика, конечно. И хер доктор, которому бы набить
морду вдумчиво, обстоятельно. Легкие ранения допустимы. Тяжелое- совершенно
нежелательно. Вот и все, простейшие вводные, он и сам не помнил, когда еще
сталкивался со столь спартанской простотой, со столь несложной операцией...
И перешел на размашистый шаг, понемногу вгоняя себя в подобие транса:
День-ночь-день-ночь
мы идем по Африке
день-ночь-день-ночь
все по той же Африке
и только пыль-пыль-пыль
от шагающих сапог
и отпуска нет на войне...
Остановился у ручейка, который хорошо запомнил, когда они с час назад
проходили здесь, накопал пригоршней земли, намешал грязи и старательно
вымазал штаны, а заодно и сам вымазался, пятнами, полосами. Стал взбираться
по склону вверх. Солнце палило, и вскоре грязь засохла коростой и на штанах,
и на загорелом теле, кое-где стянув кожу. Риск, конечно- даже при легком
ранении можно подцепить столбняк. Но тут, во-первых, может и не оказаться
столбнячных бацилл, или как там они именуются на медицинском жаргоне, а
во-вторых, теперь Мазур прекрасно сливался с желто-белой песчаной землей да
и на фоне коричнево-желтой коры особенно не выделялся.
Он быстро нашел подходящее место- там, где они проходили, почти на
границе ветровала и оставшейся нетронутой тайги. Времени, похоже, хватало.
Цинично рассуждая, принимать здесь бой -одно удовольствие, масса кустов,
могучих крон, лежащих горизонтально, толстенных стволов и вывороченных
корневищ. Будь он один, обязательно бы заставил их гоняться за собой по
тайге, пока не положит всех -опытный охотник, что ни говори, не потянет
против опытного командоса, пусть и привыкшего убивать главным образом под
водой... Но сейчас можно было обойтись без волюнтаризма и постараться
выполнить программу-минимум- внести в ряды погони разброд и неуверенность в
собственных силах, положить пару-тройку людишек, постаравшись при этом
завладеть стволом. Но первым делом- отправить узкоглазого Дерсу Узала в
таинственные Края Вечной Охоты... Или куда там у них принято упархивать
душе, расставшись с телом. В Нижний Мир, ага. Пусть будет Нижний Мир, нам
без разницы...
Как сказал когда-то Вольтер, Господь помогает не большим батальонам, а
тем, кто лучше стреляет...
Алый рукав куртки он разместил метрах в сорока левее и выше местечка, где
устроился в засаде- насадил на сук, так, чтобы осталось полное впечатление,
будто хозяин куртки накрепко зацепился рукавом и оторвал его, чтобы не
терять времени. Яркое пятно мгновенно привлекает внимание - и отвлекает. Он
спустился вниз по склону и убедился, что место выбрал правильно, алый лоскут
оттуда виден, бросается в глаза, словно балерина в пивбаре.
Вернулся к месту засады и терпеливо стал ждать. Ждать он умел, без этого
в его ремесле не обойтись. Полагалось бы что-то такое повспоминать- либо
героическое прошлое, либо молодую жену. Но прошлое потому так и называется,
что давно прошло, а к молодой жене он яростно надеялся вернуться во плоти.
Так что особенных мыслей не было, наоборот,- он умело и методично выдавливал
из сознания все постороннее, превращая себя в наводящую приставку к
немудреному оружию, в боевую машину. Он обязан был вернуться живым.
Когда в окулярах бинокля появились собаки, он даже не встрепенулся.
Только слегка повел биноклем вправо-влево - вот и остальные, идут зигзагом,
накомарники по-прежнему скрывают лица, автоматы на плечах, ружья на руке- не
у всех, впрочем, только у двух. Остальные закинули свои красивые пушки на
плечи, дулом вниз- долго, очень долго идут по следу, схлынул первый азарт,
внимание чуточку притупилось...
Собачки перли как по ниточке - две небольших лайки, неутомимо
натягивавшие поводки из сыромятины. То и дело далеко разносился звонкий лай-
лайка за то и получила свое название, что тихо идти по следу не умеет...
Таежный абориген, пожалуй, уже немолод- физиономия прямо-таки выдублена.
Ну и ладно, пожил, никто его не неволил, надо полагать, а если даже и
приневолили - уж прости, батя, такой расклад...
Ага! Почти одновременно лайки сбились со следа, потянули в сторону- туда,
где Мазур бросил свежесодранную соболью шкурку. Соболий запашок, как он и
рассчитывал, оказался не в пример заманчивее...
Эвенк что-то прикрикнул по-своему, дернул поводки, но собаки что есть
мочи тянули в ту сторону. И их хозяин оказался к Мазуру боком, что и
требовалось...
Мазур стоял за высокой сосной, таежным курьезом - сосна была двойная.
Ствол раздваивался примерно на высоте груди Мазура, внизу получилась
своеобразная амбразура, узкая, как раз просунуть наконечник стрелы...
Он уже намазал три наконечника поганой смесью. И натянул лук. На миг
прошило дикое, сюрреалистическое ощущение - это ведь были Ольгины волосы,-
но тут же думать об этом стало некогда, он затаил дыхание, прошептал, едва
шевеля губами: "Господи, помоги!"
И отпустил тетиву.
Тетива ударила по мякоти большого пальца, но Мазур ждал этой боли и
мгновенно приглушил ее усилием воли. Сердце залила горячая волна дикой,
звериной радости - эвенк медленно заваливался, головой к Мазуру, поводков он
не выпустил, видимо, намотал на руку- и собаки дернули безвольное тело, чуть
протащили. Мазуру показалось, он слышит, как сломалась стрела...
Замер. Впереди тоже стояла тишина -ошеломленное молчание. Дорога отхода
была присмотрена и рассчитана заранее. Бесшумно опустившись на корточки,
Мазур прополз под прикрытием толстенного ствола, двигаясь невероятно плавно,
словно в замедленной съемке, чтобы не колыхнуть ни единой веточки,
переместился метров на десять левее. Заходил охотникам во фланг.
Ударил глухой ружейный выстрел. Мазур осторожненько высунулся из-за
ствола, но и так знал уже, что у кого-то не выдержали нервы, и он пальнул
наугад, совсем не в ту сторону. Поди определи с ходу, откуда вжикнула
стрела...
Наложил новую, присел на корточки, спустил тетиву, И тут же прыгнул,
перекатился, прополз под защиту дерева. Раздался дикий крик- ну да, он целил
в ногу повыше колена, раненый сгоряча выдернул стрелу, а топорно сработанный
наконечник в ране-то и остался...
Мазур прижался к земле, пряча голову за поваленным стволом. Раздалась
резкая команда, и загрохотали три автомата, вторя им, вразнобой захлопали
ружейные выстрелы. Они все еще лупили наугад. Самое трудное теперь-
спокойненько лежать, но это и самое беспроигрышное. Лайки притихли, а вот
раненый орет не по-нашенски - ну-ну, мистер, привыкай к нашим играм, коли уж
взялся за гуж...
Канонада приутихла. Мазур стал приподнимать голову - и почти сразу же
бабахнул пистолет, метрах в двух, правее, брызнула кора. Кто-то хваткий его
нащупал. Почти... Но все же сработал неплохо - кто, интересно, у них такой
крутой?
Чуть-чуть оторвав пузо от земли, упираясь локтями и коленками, Мазур
переместился левее. В просветах меж деревьями мелькнула пятнистая фигура,
палящая из автомата в белый свет, как в копеечку- правда, сам стрелок об
этом не знает, и старается, из кожи вон лезет... Ну, получи...
По корпусу он не целил- вдруг поддели легкие бронежилеты, выдумщики?
Мишенью были ноги. Вот и незадачливый стрелок упал на колено, охая и
подвывая, дергая стрелу,- ну, и у него наконечник засел в ране, а в рученьке
осталась оперенная палочка...
Искушение оказалось слишком велико. Окинув окрестности быстрым звериным
взглядом, Мазур бросил наземь лук и стрелы, рывком выметнулся из-за ствола.
С разлету оглушил носком кроссовки вопящего на чистейшем русском языке,
ползавшего на коленях раненого, рванул у него с плеча бессмысленно
мотавшийся автомат. И кинулся назад, подхватил средневековую амуницию, в
кувырке перекатился за поваленный ствол. Вслед снова грохнул пистолет, пуля
звучно пробила дорогу среди густой хвои - нет, кто там прыткий-то такой?
И вновь прижался к земле, смирнехонько, как мышь под метлой. Отодвинув
указательным пальцем ветку, высматривал противника и оценивал, что в его
лагере происходит.
А ничего удивительного или неожиданного- неразбериха. Перестали уже
бестолково метаться, засели за деревьями, где кому пришлось- но, поскольку
так и не поняли, с какой стороны следует ждать удара, взгляду Мазура
предстали целых три спины, в пределах досягаемости.
Он, однако, не торопился- время работало на него. Пусть послушают вопли
раненых, пусть убедятся, что налетевший враг все еще невидим... Мешочек с
гнилостной отравой остался валяться где-то в буреломе, три стрелы из
торчавшего за поясом пучка сломались, пока полз и перекатывался, но это не
страшно, перебедуем...
Выстрелы вразнобой, пара автоматных очередей. Мазур оскалился, видя, как
в самых разных направлениях, совсем в другой стороне взлетает сорванная со
стволов кора, летят впереверт срубленные картечью сосновые веточки. Его
никак не могли нащупать, даже тот, с пистолетом, что-то не подавал признаков
жизни. Судя по звуку, пистолет был "Стечкин" - в опытных руках способен
натворить дел. А руки не корявые... Может, тоже притих и выжидает, когда
Мазур проявит себя?
Кто-то орал, чтобы прекратили стрельбу. И она мало-помалу стала затихать.
Мазур тем временем бегло оглядел автомат с откидным прикладом, поставил на
предохранитель и закинул за спину - патроны нужно поберечь, считанные...
Меж деревьев промелькнули собаки, чертовски приметные на фоне тайги,
белая и черно-белая. И закрутились на месте, дергаясь, визжа. Ах, вот оно в
