литые завитушки толщиной в руку не смог бы прошибить даже лобешник Анпилова,
сработано на совесть,- и тут же с другой стороны появился привратник, руки у
него были пусты, но под пиджаком наверняка таилось что-нибудь убедительное.
Минуты две разговаривали - Гарай все повышал голос, а его собеседник с
безучастной миной вышколенного дворецкого что-то отвечал коротко и веско. В
конце концов вынул из кармана телефон - и тут же в кармане у Хименеса
запищало. Мазур молча слушал непонятный ему разговор, прикидывая шансы
сторон.
Собственно, всю эту шоблу можно в три секунды перемолоть парой длинных,
прицельных очередей... а что потом?
- Ну, так...- сказал Хименес, отключая телефон.- Сеньор Гарай
категорически желает поговорить с хозяйкой.
- Нужно, наверное, сказать, что хозяйка еще не встала, не принимает...
- Примерно так Пачеко ему и сказал. Гарай на это заявил, что не может
ждать, пока сеньора проснется. Дело у него, изволите ли видеть, невероятно
важное. В поместье сеньоры, он говорит, скрываются убийцы его братьев:
высокий, светловолосый мужчина, второй пониже, щуплый, с усиками, третий -
негр, с ними две женщины, обе блондинки... Он, конечно, благородно готов
поверить, что сеньора не подозревает, каких бандитов приютила под своим
кровом...
- Вот теперь не осталось никаких недомолвок,- сказал Мазур.- Понимаете
ли, Хименес, нас, четырех из пяти, они ни за что не могли видеть в лицо - ни
Гарай, ни кто-либо из Тилькары...
Хименес задумчиво сказал:
- Вообще-то, у меня есть снайперские винтовки, хорошие, немецкие. Можно в
два счета срезать отсюда и Гарая, и того городского... вот только их
дальнейшие ходы предсказывать не берусь...
- А что там предсказывать,- сказал Мазур.- Начнется та самая война,
которой вы так опасаетесь,- в чем, между прочим, правы. И я не хочу
доставлять хозяйке хлопоты... Найдутся какие-нибудь дороги, по которым можно
выскользнуть из поместья незаметно?
- Целых три. Но я все же рекомендовал бы вариант с самолетом - теперь это
гораздо предпочтительнее.
- Сколько времени потребуется?
- Давайте прикинем. Шифровку передадим немедленно, Энрике с ней справится
минут за пять, переговоры с аэропортом отнимут... ну, скажем, полчаса.
Самолет сюда будет лететь минут сорок... прибавляем на случайности и
промедление... Давайте считать, что "птичка" здесь приземлится через
полтора-два часа.
- Долго,- сказал Мазур.- Эти обормоты так и будут торчать у ворот.
- Ничего. Начнем переговоры, затянем время. На штурм они ни за что не
пойдут, здесь у меня два десятка ребят, да столько же можно стянуть со всех
концов асиенды...
Он выглянул в окно. Гарай снова спорил с невозмутимым привратником, его
головорезы поддерживали хозяина негромким, но энергичным ропотом, только
тот, с городской бородкой, стоял в сторонке.
- Смотрите! - сказал Мазур.
Впервые на сцене появилось то пресловутое заряженное ружье, которое
согласно строгим канонам непременно должно в финале выстрелить: один из
Гараевых ребят головой вперед нырнул в распахнутую дверцу машины, покопался
там, показался с винтовкой наперевес. Демонстративно держа ее на виду, встал
рядом с главарем.
Выслушав очередной доклад, Хименес покрутил головой:
- Это что-то новое. Пачеко говорит, они недвусмысленно нарываются.
Грозят, что попытаются прорваться к хозяйке, если им и дальше будет
преграждать дорогу какой-то... бедняге Пачеко придется собрать в кулак всю
выдержку. За то оскорбление, что ему только что нанесли, в нашей глуши
настоящий мужчина сразу всаживает оскорбителю нож в бок... Извините,
коммодор, я отдам распоряжения. Не нравится мне такая наглость, неспроста
это, не должны бы они так...
Он быстрыми шагами удалился на третий этаж. Пулеметчик покуривал с
равнодушным видом, глядя поверх ствола, нацеленного точнехонько на Гарая и
его оруженосца. По обе стороны стены с внутренней стороны парка короткими
перебежками передвигались еще несколько человек в штатском с автоматами,
спешивших на усиление поста у ворот. "Дело поставлено неплохо,- отметил
Мазур,- совершенно не к чему придраться. Но как-то нужно из этого
выбираться, не ставя под удар хозяйку..."
Появился Хименес, досадливо выругался:
- Сообщают часовые по периметру - на юге и востоке неподалеку от стены, в
лесу, замечены группки вооруженных людей, стволов по полдюжины в каждой...
Скверно...
- Так,- сказал Мазур.- Ну, а если плюнуть на мужское самолюбие и
обратиться по радио к силам правопорядка? У вас наверняка есть такая
возможность.
- Коммодор, не всегда имеет смысл впутывать... Слезы Христовы! Колдун вы,
что ли?!
Как в голливудском фильме: заливисто трубит медный рожок, из-за холмов на
полном галопе азартно вылетает доблестная кавалерия Армии Ю-Эс-Эй, гнусные
отрицательные индейцы с воплями разбегаются кто куда...
"Индейцы" и не думали пускаться прочь - но изумлены были, сразу видно, до
глубины своей поганой души, сбились в кучу у джипов, ошарашенно таращась на
дорогу.
Прямехонько к ним приближалась внушающая уважение колонна - впереди
пятнистый бронетранспортер, трехосный "оркас" чилийского производства,
башенка с двадцатимиллиметровой пушкой градусов на двадцать повернута влево,
как раз в сторону Гараевой компании. Темно-зеленый "хаммер" с брезентовым
верхом, еще один "хам-мер", за ним открытый грузовик, набитый тигрерос,- и
замыкает кавалькаду еще один "оркас" с несколькими парашютистами на броне.
Рев дизелей, густые сизые выхлопы... А если проедут мимо?
Откуда им знать?!
Нет, если уж кавалерия появляется, то ошибок не делает... Мазур прижал
бинокль к глазам. Передний "оркас" проехал метров на двадцать дальше
крайнего джипа, остановился, за ним, строго соблюдая интервал, затормозили
все остальные. Из "хаммера" неторопливо выбрался офицер... Мазур и не
предполагал, что когда-нибудь вознесется на седьмое небо от радости при виде
капитана Эчеверрии, к которому, вдобавок по всему, еще и втихомолочку
ревновал Ольгу...
Эчеверриа, собственной персоной, неторопливо стянул черные кожаные
перчатки, огляделся с наигранным безразличием, твердо ставя ноги, направился
к воротам, словно бы и не замечая примолкших провинциальных гангстеров.
Черный джип стоял прямо у него на пути. Чуть приостановившись, Эчеверриа
небрежно махнул перчаткой, приказывая очистить дорогу. Никто и не почесался.
С той же непроницаемой физиономией капитан поднял левую руку, махнул
указательным пальцем.
Раскатисто пролаял пулемет броневика. Метрах в трех левее, прямо меж
двумя джипами, земля так и брызнула от ударов крупнокалиберных пуль. Вот
теперь ребятишек проняло, кто-то опрометью кинулся к машине, завел, задним
ходом рванул с места так, что едва разъехался с синим "блейзером".
Удовлетворенно кивнув, капитан глянул на часы и бросил несколько коротких
фраз. Мазур видел в бинокль его выжидательно приподнятую бровь. Из кузова
выпрыгнул сержант в лихо сбитой на затылок каске, прошелся вдоль колонны с
видом обученного волкодава, готового по первому свистку хозяина перехватить
указанную глотку.
Гараевские молодчики, толкаясь и тесня друг друга, кинулись по машинам.
Одна за другой они выворачивали на дорогу, на полной скорости уносясь в ту
сторону, откуда колонна приехала.
Привратник распахнул калитку - очень возможно, без команды. Глядя в спину
капитану, потянулся к телефону.
- Пойдемте,- сказал Хименес, выслушав рапорт.
Они спустились как раз вовремя, чтобы встретиться с капитаном у нижней
ступеньки. Эчеверриа - как и в прошлый раз, выбритый до синевы, с тем же
значком на лацкане - небрежно бросил ладонь к козырьку пятнистого кепи:
- Что-то вы вспотели, Хименес... Добрый день, сеньор коммодор. Надеюсь,
вся ваша экспедиция в добром здравии?
Мазур чуть растерянно кивнул. - Подумать только, какие тернии встречаются
на дороге у господ естествоиспытателей...- протянул Эчеверриа невозмутимо.-
Никак им не дают нормально работать, вырывать у природы тайны доадамовой
истории... Хименес, это не вас ли зовут из дома? Вас-вас, вы просто не
расслышали...
Помявшись, Хименес ушел в дом. Эчеверриа, глядя сквозь Мазура, небрежно
сказал:
- Идите и в темпе собирайтесь - я о всех... Поедете с колонной в
Барралоче. Если сеньора Сальтильо еще спит, что ж, придется вам попрощаться
с нею через прислугу. Не тот случай, чтобы скрупулезно соблюдать этикет...
Ну, что вы стоите?
Мазур, чересчур обрадованный, чтобы обижаться на приказной тон,
повернулся и заторопился к особняку.
Глава восьмая
ПЯТЬ МИНУС ДВА - ТРИ ИЛИ НОЛЬ?
Взлетная полоса - вполне современная, залитая бетоном без малейших
трещинок - примыкала к самому бедняцкому району Барралоче. Широкий пояс
лачуг и хибар тянулся далеко, до самых холмов, плавными темно-синими
изгибами вздымавшихся вдали. Правда, на взгляд Мазура, выглядел этот пояс
нищеты несколько странно: практически над каждой неописуемой хижиной,
окруженной грудами мусора, худыми собаками и голыми ребятишками, торчала
телеантенна-тарелка.
- Из цикла "парадоксы и гримасы",- пояснил Кацуба, поймав его недоуменный
взгляд.- Единственное окно в мир - народец-то поголовно неграмотный, ящик им
все на свете заменяет...
- В Бразилии то же самое, я видела, когда была на карнавале,- сказала
Лара.
Она стояла меж Франсуа и Кацубой, прямо-таки приплясывая на месте от
нетерпения и волнения. Трудами Франсуа и его, судя по всему, безразмерного
кошелька Лара выглядела теперь, как модель с обложки престижного журнала, и
эти недешевые шмотки носила, сразу видно, с привычной небрежностью.
Смотрелась она ослепительно, что уж там, с трудом верилось, что совсем
недавно уныло блистала на съемках домашнего порнофильма, а потом получала от
благородных спасителей смачные пощечины и словесные выволочки. Отнюдь не
Золушка, скорее принцесса из какой-то другой сказки, выставленная злой
мачехой в темные леса, но в конце концов согласно сказочным законам
полностью восстановленная в правах. Сегодня с утра она даже держалась совсем
иначе, перестала язвить, хныкать и хамить, так что Мазур давненько уже
взирал на нее без раздражения.
- Ага! - сказал Кацуба.- Вона-вона чешет... Этот?
Лара встрепенулась.
- Он,- сказал Франсуа, всмотревшись.
Белый самолетик, заходящий со стороны солнца, коснулся бетонки в дальнем
конце полосы, пронесся по ней, сбрасывая скорость, с мощным свистящим
лопотаньем подрулил и остановился метрах в двадцати от них. Небольшой
"фалькон", рассчитанный па десяток пассажиров, дорогостоящая игрушечка
серьезных дядей. "Деньгами пахнет,- оценил Мазур.- Большими..."
Кусок выпуклого белого борта - Мазур обратил внимание, что на самолете не
было никаких опознавательных знаков, если не считать логотипа
фирмы-изготовителя - распался на две половины, откинувшиеся вверх и вниз,
нижняя превратилась в короткий трап. По нему тут же сыпанули четверо
молодцов в безукоризненных костюмах, модных галстуках и темных очках,
рассредоточились в темпе, перекрывая подступы. Торопясь значительно менее,
по трапу спустился третий, в отличие от бодигардов выглядевший
представительнее.
- Семеныч! - Лара кинулась вперед с такой прытью, что едва не поломала
каблуки об асфальт, повисла у него на шее.
Мазур до этого лишь в романах читал, как взрослые люди визжат от
восторга. Лара как раз визжала, тормоша прилетевшего, что-то бормоча.
Сохраняя непроницаемое выражение лица, Франсуа шепотом прокомментировал:
