переселяясь на шестой этаж, Джузеппе уже переступал границу мира
собственно больничного, где само мышление было уже немного иным - и у
врачей, и у сестер, и у пациентов. Тут уж и все, и ты сам признавал, что у
тебя настоящее заболевание, хоть и не в тяжелой форме. Из первых же
разговоров с обитателями соседних палат, с младшим персоналом и врачами
Джузеппе Корте заключил, что в этом отделении к седьмому этажу относятся с
насмешкой, словно предназначен он для мнимых больных, а только на шестом,
если можно так выразиться, дело поставлено на серьезную ногу.
А еще он понял: для того чтобы вернуться на седьмой в соответствии со
своими показаниями, ему неизбежно придется преодолеть некоторые
затруднения; потребуются определенные, пусть даже минимальные усилия,
чтобы привести в действие сложный больничный механизм, и, если он сам о
себе не позаботится, никто и не подумает перевести его обратно к
"практически здоровым".
Поэтому Джузеппе Корте решил, не впадая в апатию, настаивать на своих
законных правах. Беседуя с другими пациентами, он всякий раз стремился
подчеркнуть, что пробудет в их обществе лишь несколько дней, что он сам,
по доброй воле, перебрался сюда, чтобы не обижать одну даму, и, как только
освободится палата, он вернется обратно. Его слушали без всякого интереса
и недоверчиво покачивали головой.
Уверенность Джузеппе Корте полностью подтвердил новый лечащий врач: да,
он прекрасно мог оставаться на седьмом этаже, ибо у него болезнь в самой
легкой форме, но, в сущности, врач полагал, что на шестом этаже ему может
быть обеспечено более эффективное лечение.
- Оставим эти разговоры, - решительно перебил его Джузеппе.
- Вы сами признали, что мое место на седьмом этаже, и я хочу туда
возвратиться.
- Никто не спорит, - заверил его доктор, - я просто даю вам совет,
притом не как врач, а как искренний друг! У вас, повторяю, легчайшая
форма, можно без преувеличения сказать, что вы и вовсе не больны, но ваш
эпикриз отличается от аналогичных случаев более обширным участком
поражения. Нет-нет, поймите меня правильно:
опасность минимальна, но болезнь охватила значительную площадь...
процесс распада клеток - (впервые за время своего пребывания в клинике
Джузеппе услышал это зловещее выражение), - процесс разрушения клеток,
безусловно, еще в самой начальной стадии, а может быть, даже и не начался,
но имеет тенденцию, я подчеркиваю - имеет тенденцию, к распространению на
обширные участки организма. И лишь поэтому, как мне кажется, вам
целесообразнее лечиться здесь, на шестом, поскольку мы используем более
специализированную и интенсивную терапию.
Однажды ему сообщили, что генеральный директор клиники после долгих
консультаций со своими коллегами решил несколько изменить существующую
структуру. Каждый из пациентов - если можно так выразиться - понижался в
звании на полчина. Больные всех этажей, в зависимости от серьезности
своего состояния, подразделялись на две категории (такое разделение
производилось лечащими врачами исключительно для собственного удобства);
теперь пациенты, так сказать, старшей категории уже вполне официально
будут переведены этажом ниже. К примеру, половина обитателей с шестого
этажа, у которых болезнь прогрессирует чуть быстрее, должны перейти на
пятый, а аналогичная половина с седьмого - на шестой. Известие обрадовало
Джузеппе: ведь при столь продуманном порядке перемещений будет гораздо
легче возвратиться на седьмой этаж.
Но едва в разговоре с сестрой он заикнулся об этой своей надежде, его
постигло горькое разочарование. Он узнал, что его действительно переводят,
однако не наверх, а вниз - еще на один этаж. По причинам, объяснить
которые сестра была не в состоянии, его включили в более "тяжелую"
половину обитателей шестого этажа, и, таким образом, ему предстояло
спуститься на пятый.
Оправившись от первого потрясения, Джузеппе разбушевался:
кричал, что не позволит себя надувать, что и слышать не желает ни о
каком перемещении вниз, уж лучше он вернется домой, что никто не смеет
посягать на его права и что администрация больницы обязана считаться с
диагнозом лечащих врачей.
На крики явился доктор и посоветовал Корте успокоиться, если не хочет,
чтобы у него поднялась температура. Произошло недоразумение, объяснил он,
во всяком случае, в какой-то степени; безусловно, Джузеппе Корте следовало
бы лежать на седьмом этаже, однако в данном случае у него, как у врача,
особая точка зрения. В сущности, его заболевание - в определенном смысле,
разумеется, - можно отнести к шестой категории, учитывая значительную
площадь поражения. Однако доктор не мог понять, каким образом Корте был
занесен в более тяжелую категорию на своем этаже. По-видимому, секретарь
дирекции, который как раз сегодня утром звонил насчет Джузеппе Корте,
что-то напутал, когда записывал показания. А вероятнее всего,
администрация сознательно "ухудшила" данную им оценку, ибо считает его
хотя и опытным, но слишком уж снисходительным врачом. В общем, доктор
советовал не нервничать и смириться с переводом: ведь важно лечение как
таковое, а не то, куда поместили больного.
Что касается лечения, добавил врач, тут синьору Корте наверняка будет
не на что жаловаться: доктор пятого этажа, несомненно, обладает большим
опытом, ведь это почти непреложный закон - чем ниже этаж, тем
квалифицированнее врач - по крайней мере так полагает дирекция. Палата там
будет не менее удобная, а вид из окна такой же превосходный, ведь только
начиная с третьего этажа горизонт заслоняют верхушки деревьев.
Джузеппе Корте, у которого, как обычно, к вечеру поднялась температура,
с нарастающей усталостью слушал и слушал эти подробнейшие объяснения. В
конце концов он почувствовал, что у него нет больше сил, а главное -
желания противиться несправедливому переселению. И без дальнейших споров
дал перенести себя на этаж ниже.
Только одно служило хоть и небольшим, но все же утешением Джузеппе
Корте, переведенному на пятый этаж: по единодушному мнению врачей, сестер
и больных, он в этом отделении - наименее тяжелый. Здесь он, пожалуй, мог
считать себя счастливчиком. Однако его мучила мысль о том, что сейчас
между ним и миром здоровых людей выросли уже два барьера.
Весна входила в свои права, в воздухе потеплело, но Джузеппе теперь
потерял всякую охоту выглядывать в окно; хотя подобные страхи ничем не
оправданы, он чувствовал, как при взгляде на окна первого этажа - почти
все они по-прежнему были завешены шторами - по спине пробегает холодок:
ого, как они приблизились!
Болезнь, казалось, не прогрессировала. Однако дня через три после
перевода на пятый этаж на правой ноге у него появилась и никак не
проходила какая-то экзема. Это абсолютно не связано с основным
заболеванием, сказал врач, сущая чепуха, со всяким может случиться.
Чтобы избавиться от нее в несколько дней, необходимо пройти курс
лечения гамма-лучами.
- А здесь есть эти гамма-лучи?
- Разумеется, - с гордостью ответил врач, - в нашей клинике все есть.
Вот только одно маленькое неудобство...
- Что такое? - В душе зашевелилось смутное предчувствие.
- Собственно, это нельзя даже назвать неудобством, - оговорился доктор.
- Дело в том, что установка для лучей имеется только на четвертом этаже, а
я бы не советовал вам три раза в день спускаться и подниматься по лестнице.
- Значит, ничего не выйдет?
- Почему же? Просто было бы лучше, если бы до тех пор, пока не пройдет
раздражение, вы согласились перейти на четвертый этаж.
- Хватит! - крикнул в отчаянии Джузеппе. - Я уже по горло сыт этими
переселениями! Пусть лучше сдохну, но на четвертый этаж не пойду!
- Как угодно, - примирительно сказал доктор, - но учтите, что, как
лечащий врач, я запрещаю вам три раза на день ходить по лестнице.
Хуже всего было то, что экзема не только не исчезала, но начала
постепенно распространяться. Джузеппе она очень беспокоила: он ворочался с
боку на бок, не находя удобного положения. Так продолжалось дня три. Он
нервничал, злился и в конце концов вынужден был уступить. Сам попросил
врача назначить ему облучение и перевести этажом ниже.
На четвертом этаже Корте с затаенной радостью отметил, что являет собой
бесспорное исключение. Все больные в этом отделении были лежачими. И
только он мог позволить себе роскошь дойти от своей палаты до кабинета
физиотерапии, чем вызывал восхищенное удивление сестер.
Во время обхода он сразу обговорил с новым врачом условия своего
пребывания на четвертом этаже. В сущности, его место на седьмом, а здесь
он очутился по чистой случайности. Как только пройдет сыпь, он намерен
возвратиться наверх. Теперь уж он не допустит, чтобы его тут задерживали
еще под каким-нибудь предлогом. Его, который мог бы с полным правом
находиться на седьмом этаже.
- Так-таки и на седьмом! - воскликнул, улыбаясь, доктор, закончив
осмотр. - Вечно вы, больные, преувеличиваете! Вы, безусловно, можете быть
довольны своим состоянием - это я вам говорю. Судя по истории болезни,
серьезного ухудшения не наблюдается. Но между этим и разговорами о седьмом
этаже - простите за откровенность - все же есть некоторая разница! Ваш
случай не слишком опасен, допускаю, но тем не менее вы больны!
Джузеппе вспыхнул.
- И на какой же... на какой этаж, по-вашему, меня надо поместить?
- Ну, я затрудняюсь так сразу ответить. Для этого вас надо обследовать,
понаблюдать, по крайней мере с неделю.
- Предположим, - не отставал Корте, - но вы можете сказать хотя бы
приблизительно?
Доктор, желая успокоить его, сделал вид, будто размышляет, покачал
головой и задумчиво изрек:
- Ну, раз уж вы так настаиваете... Пожалуй, вас можно было бы поместить
на шестой. Да-да, - подтвердил он, как бы убеждая самого себя, - вы вполне
могли бы лежать на шестом.
Он явно хотел порадовать больного. Но Джузеппе Корте от этих слов
вконец растерялся. Выходит, врачи с верхних этажей его обманывали, а этот
доктор, сразу видно, очень опытный и не привык кривить душой. Так вот он
считает, что место Джузеппе не на седьмом, а на шестом, может, даже на
пятом, и, скорее всего, в разряде тяжелых! Корте совсем пал духом. В тот
вечер у него сильно подскочила температура.
Пребывание на четвертом этаже стало для Джузеппе Корте самым спокойным
с того дня, как он лег в больницу. Врач оказался очень милым, заботливым и
сердечным человеком; нередко часами засиживался у Джузеппе в палате,
беседуя на разные темы. Корте охотно рассказывал ему о своей жизни, об
адвокатской практике и светских развлечениях. Он пытался убедить себя в
том, что еще принадлежит к миру здоровых людей, что еще связан с деловыми
кругами и всерьез интересуется событиями общественной жизни.
Пытался, но безуспешно. Разговор так или иначе всякий раз переходил на
болезнь.
Мечты об улучшении, хоть минимальном, не покидали Джузеппе Корте и
постепенно становились навязчивой идеей. Гамма-лучи, правда, приостановили
распространение экземы, но излечить ее не смогли. Каждый день Джузеппе
Корте подолгу говорил об этом с врачом, стараясь держаться мужественно,
даже иронически, но это ему не очень удавалось.
- Скажите, доктор, - спросил он однажды, - как идет процесс распада
моих клеток?
- Да что за слова такие! - шутливо упрекнул его доктор. - Где вы их
набрались? Нехорошо, нехорошо, особенно для больного!
Чтобы я никогда больше не слышал подобных речей.
- Однако же, - возразил Корте, - вы уклоняетесь от ответа.
- Вовсе нет, - улыбнулся врач. - Распад клеток, как вы изволили
выразиться, в вашем случае минимален, поверьте - минимален. Но я бы,
пожалуй, определил его как стабильный.
- Стабильный - значит хронический?
- Не надо, я этого не говорил. Я сказал только - стабильный.
Таков он в большинстве случаев. Заболевания, даже самые легкие, часто
требуют энергичного и долгого лечения.
- Скажите, доктор, когда же я смогу надеяться на улучшение?
- Когда? Делать прогнозы в этих случаях довольно затруднительно... А
