ней, и их губы встретились. В сердце Коры неприятно кольнуло. В сущности,
это не должно было ее касаться -- она лишь телохранитель античного героя. Но
целовался он со своей тетушкой Амалией, герцогиней Рагозой. Это было
неестественно, и Кора была против предстоящей женитьбы. Хотя в древности,
особенно в царствующих домах, к этим проблемам, сохраняя чистоту крови,
относились иначе. В Египте фараоны женились на родных сестрах. Но ведь то
Древний Египет...
-- Может быть, мы более не сможем встретиться без свидетелей, --
прошептала Ариадна, -- поэтому слушай. Я все приготовила заранее. -- Ты
знала, что я соглашусь? --Да, потому что ты ответствен за других людей. И
это отличает тебя от всех прочих героев. -- Но мой дядя Геракл...
-- Твой дядя Геракл способен думать только о себе. И не отвлекайся. Вот
-- твое главное оружие. -- Что это?
-- Волшебный клубок. Клубок ниток. Как только за тобой закроются ворота
Лабиринта, ты кинешь клубок на пол, крепко держа в руке кончик нити. Клубок
сам покатится впереди тебя. И тогда ты почувствуешь или увидишь, что клубок
кончается, -- значит, перед тобой центр Лабиринта, логово моего прекрасного
братца. С помощью этого клубка я сама бывала в Лабиринте.
-- Можно подумать, что ты не любишь своего брата. -- Как можно любить
чудовище, плод страшного греха? -- А как же твой отец?
-- Ты намерен превратить нашу первую встречу в утро вопросов и ответов?
-- В голосе Ариадны Кора вновь услышала нотки герцогини Рагозы. -- Скажу
тебе, что для отца Минотавр -- предмет гордости. Как и Лабиринт. Он из тех
людей, которые могут похваляться всем, что удивляет толпу. Даже собственным
обжорством. Говорят, что в горах есть коровье стадо, где гуляет несколько
его детей. Дурные примеры всегда заразительны... -- В самом деле! Я нигде не
слышал об этом! -- Помолчи, мой любимый. Я пошутила. Чувство юмора -- это
то, что отличает великого человека от простого героя.
-- Спасибо тебе за клубок, Ариадна, -- сказал Тесен. -- Я пошла. Мне
пора спешить. -- Я увижу тебя... -- Голос Тесея звучал уже куда мягче, чем
хотела бы того Кора.
-- К двум часам я буду на набережной, у причалов. Надеюсь, что ты не
настолько наивен, чтобы не подумать о путях отступления? Тесей улыбнулся, но
не ответил. Ариадна кивнула.
-- Правильно, -- сказала она. -- Чем меньше людей знают о твоей тайне,
тем она сохраннее. Издали послышались шум голосов и звон оружия. Ариадна,
как кошка, растворилась в утреннем тумане. -- Поднимайтесь, друзья, --
сказал Тесей. -- Надеюсь, что вы ничего не видели и не слышали.
К сожалению, в последующие часы Кора видела куда менее, чем ей того
хотелось. Самое знаменитое событие в мифологической истории Греции -- бой
Тесея с Минотавром -- проходило за стенами Лабиринта, и Кора могла, как и
прочие, догадываться о нем только по его результатам.
Сначала слишком многочисленные отряды критской конницы и стражи согнали
всех афинян, за исключением Тесея, сохранившего видимость свободы, в низкий
храм, стоявший неподалеку от Лабиринта, -- весьма непривлекательное и
невыразительное нагромождение башен и бастионов из грубо обработанного
камня. В храме, также каменном и грубом, их заперли во внутренних
помещениях, видно складах -- там лежали тюки с шерстью, валялось несколько
пустых амфор и битых сосудов. Кора задохнулась бы в этом каменном мешке, но,
к счастью, там, как и во многих античных домах, дверей не было, а лишь
открытые проемы. Кора сообразила, что пленники нужны Ми-носу для того, чтобы
в тот момент, когда изнутри донесется торжествующий рык Минотавра либо он
поднимет над центром Лабиринта какое-нибудь победное знамя, можно будет
решить -- то ли скармливать пленников поштучно Минотавру, то ли сперва
принести их в жертву собственной похоти.
Когда глаза Коры привыкли к полумраку темницы, в которой содержались
лишь девушки -- пленников опять разделили по половому признаку, -- Кора
поняла, что сверху из-под потолка проникает свет. В неточно пригнанных
плитах были щели. Тогда Кора, приказав жестом своим товаркам молчать,
подтащила к стене несколько тюков с шерстью, взобралась на них и получила
возможность наблюдать из блиндажа за атомными испытаниями, то есть увидела
вход в Лабиринт -- приоткрытые сейчас кованые бронзовые ворота, площадь
перед ними, заполненную критянами, и возвышение, на котором стояли самые
знатные люди страны. Впереди -- толстая скотина Минос, рядом крепкозадая
Пасифая и две прекрасные принцессы.
Затем на возвышение поднялся Тесей, и завязался длинный разговор между
ним и Миносом, и Кора заподозрила, что речь идет о выборе оружия. По примеру
своего великого дяди, Тесею очень хотелось взять с собой железную палицу,
тогда как Минос настаивал на бронзовом мече -- оружии, конечно же, хилом в
борьбе с любым быком.
В конце концов Тесей сдался и направился к входу в Лабиринт.
При его приближении толпа раздалась, оставляя для Тесея коридор. Воины
старались открыть врата Лабиринта, но те не поддавались.
Если центральный вход в Лабиринт выходил на площадь, как бы нависшую
над спуском к порту, то его боковые стены и бастионы смотрели в сторону
моря. С трудом, но Кора смогла рассмотреть стоявший у причала корабль
афинян. Ей показалось, что она угадала на нем темноволосого Феака и гребцов,
занятых какими-то обычными делами и не обращающих внимания на сборище
наверху.
Юноша, заменявший собой девицу, поднялся на тюки рядом с Корой. -- Ну
что? -- прошептал он. -- Зашел? Остальные девицы столпились внизу. Порой
кто-нибудь из них тоже подбирался к щели, но делали они это осторожно, чтобы
не услышали стражи, которые стояли снаружи.
У черной пасти Лабиринта Тесей остановился. Он поднял меч. Видно, ему
очень хотелось, чтоб кто-нибудь из друзей увидел его. Ведь Тесею было
страшновато. И лучше всех это понимала Кора. В Тесее сосуществовали древний
герой, для него этот мир был обычен и страх был также первобытен, и
рафинированный демократ, студент, который самоутверждался для будущих дел и
политических побед, но в глубине души, не зная этого, Тесей был более
Густавом, нежели эллином.
Никто не помахал ему в ответ, кроме Ариадны, которая осторожно подняла
к уху изящную ручку, словно собиралась убрать непокорную светлую прядь. И
Тесей исчез в темной пасти Лабиринта. Затем воцарилось долгое ожидание.
Ожидание было напряженным и отвратительным, но страха за Тесея Кора не
испытывала. Жалко было афинских девушек, если Тесей не одолеет быка...
Кора слезла с тюков, ее спутницы по очереди забирались наверх, чтобы не
оставлять площадь без наблюдения, но понимали, что путешествие по Лабиринту
и бой с Минотавром могут затянуться надолго и еще неизвестно, чем
закончатся.
Девушки уселись в рядок на тюках, обнялись и пели хором, мелодия была
простая и заунывная, но знакомая, наверное, она прожила свои три тысячи лет
и попадалась Коре в будущем. Пели девушки хорошо, в три голоса, потом к ним
присоединился юноша. А Кора представляла себе, как Тесей идет по коридорам
Лабиринта, кое-как освещенным дырами в крыше, -- Кора спрашивала об этом
Феака. Дырки в крыше были сделаны нарочно, чтобы сквозь них свет проникал в
витки коридоров. Ведь не будешь ты отправлять слуг внутрь, чтобы они меняли
факелы или масло в светильниках. Странно, подумала Кора, вот читаешь древние
мифы и никогда не задумываешься: а как же видел Тесей, если в Лабиринте нет
света?
...Вот он идет, настороженный, останавливаясь через каждые несколько
шагов, чтобы слушать тишину Лабиринта, -- ведь Минотавр тоже не стоит в
центре, склонив голову с тяжелыми рогами и ожидая врага.
Он, наверное, подстерегает Тесея за углом... Осторожней, Тесей!
Но конец этой истории наступил неожиданно и оказался вовсе на таким,
каким могла его себе представить Кора.
-- Смотрите! -- закричал юноша, дежуривший у щели. Сначала она никак не
могла сообразить, что же происходит.
Слишком далеко от нее, да еще подсвеченный сзади косыми лучами
утреннего солнца, крошечный человечек вылез на крышу Лабиринта -- почти в
центре его. В руке эта фигурка поднимала нечто круглое, тяжелое, видно было,
как она изогнулась, чтобы удержать равновесие.
И тогда скорее воображением, чем силой зрения, Кора поняла, что видит
выбравшегося каким-то образом на крышу Лабиринта Тесея, который поднимает в
руке голову быка.
Потом Тесей спрыгнул вниз и исчез почти на двадцать минут -- пожалуй,
самые длинные минуты в жизни Коры Орват.
Она старалась не выпускать из вида то, что происходит на возвышении,
среди высокопоставленных зрителей.
Там царила паника.
Исход боя был настолько невероятен, что Минос и его жена отказывались в
это верить и даже обвиняли Тесея в жульничестве. В то же время придумать,
как же Тесей обманул их, они не могли и теряли время, сцепившись в ссоре.
Какие-то высокие чины отдавали приказы и тут же отменяли их, и, по мере того
как приближался момент появления Тесея, суматоха в стане критян все
увеличивалась. Но так не могло продолжаться до бесконечности, и одновременно
с ростом суматохи в ней появлялась некоторая осмысленность, исходившая от
Миноса, который уже отметал самые глупые и поспешные решения. Вот он
подозвал к себе нескольких моряков и заговорил с ними, склонившись к ним,
чтобы окружающие не слышали о его решении.
Когда появится Тесей, было неясно. Но Кора полагала, что остались
считанные минуты. Дальнейшее зависело от того, насколько точно его выход из
Лабиринта совпадет с действиями остальных афинян. Ни Кора, ни Феак -- никто
из них не думал, что, убив Минотавра, афиняне получат за это обещанную
свободу. Теперь надо было убежать, ибо в ином случае их сначала всех
перебьют из чувства мести и лишь потом когда-нибудь начнут мирные переговоры
с Афинами.
Кора бросила взгляд к причалам -- все верно. Она увидела то, что
надеялась увидеть, -- афинских гребцов, которые по двое, по трое
перебирались на пришвартованные рядом военные суда критян и торопливо рубили
топорами им днища, благо и команды, и охрана этих кораблей -- все были на
площади перед Лабиринтом, надеясь увидеть исторический момент -- гибель
Тесея.
Теперь наступила очередь действовать Коре -- она была старшей в этом
подвале.
Кора выхватила короткий кинжал, который был скрыт у нее под одеждой, и,
подчиняясь этому знаку, другой юноша, замаскированный под девушку, также
обнажил оружие.
Эрибея, по знаку Коры, осталась на тюках у щели -- она должна была дать
сигнал, когда Тесей появится из Лабиринта.
Юноша с кинжалом и Кора замерли по обе стороны дверного проема, за
которым ходили, переговаривались солдаты. Воины обращали куда больше
внимания на ту комнату, где были заточены молодые люди, -- оттуда вырваться
было немыслимо -- они были заранее обысканы, обезоружены, в дверях стояло
несколько тяжело вооруженных панцирных воинов с короткими копьями,
направленными на дверь. Все надежда была только на девушек, на продуманную
еще в Афинах хитрость предусмотрительного Тесея -- нападение должно исходить
с той стороны, откуда противник его менее всего ждет.
-- Идет! -- крикнула девушка. -- Ой, девочки, он же весь в крови!
Сейчас упадет.
Шум и крики, донесшиеся с площади, казалось, поколебали толстые стены
храма.
Можно было предположить, что и стражи храмовых подземелий также
замерли, прислушиваясь к крикам сверху и стараясь понять, означают ли они
победу Минотавра. -- Вперед! -- приказала Кора. Юноша послушно кинулся
