чтобы он оставался прикрыт хитоном. Прекрасная Левкотея заметила это
движение, и, как назло, в этот момент острый конец меча ткнулся ей в бедро.
-- Ах, -- тихо сказала Левкотея. -- Что вы со мной делаете? Кора не
нашлась, что ответить. Но внимание их было отвлечено мужем достойным,
бородатым, полным, который нес большой поднос, где лежали какие-то плоские
штуки, неизвестные Коре и сразу насторожившие ее. Нервы были и без того на
пределе, а тут еще что-то вроде жареных осьминогов.
Но никого, кроме Коры, штуки на подносе не смутили, когда муж достойный
склонялся к гостю, тот брал штуки с подноса и натягивал на руки -- это были
перчатки, что окончательно сбило Кору с толку. Перчатки!
Тем временем многочисленные слуги с подносами, на которых лежали куски
мяса, быстро проходили мимо столов и кидали руками мясо на блюда, стоявшие
перед гостями. Мясо было горячим, от него поднимался пар.
Все смешалось: рука Медеи над чашей Тесея, полная рука Левкотеи,
отталкивающая конец меча, поднос с мясом -- кусок его шмякнулся на тарелку
перед Корой, наконец, перчатки, которые бросил достойный муж со своего
подноса. Это были кожаные перчатки. Кора кинула мимолетный взгляд вокруг, и
увидела, что все гости дружно натягивают перчатки на руки и берут ими куски
горячего мяса. Перчатками рвут мясо на куски, перчатками отправляют куски в
рот... Господи! Они еще не изобрели вилок! Но все-таки с античной тонкостью
вышли из положения: руки остаются чистыми, да и не обожжешься -- перчатки
кожаные. Интересно, знают ли об этом ученые, или Кора совершила великое
историческое открытие?
Все! Рука Медеи легко поднялась; щелкнуло -- закрылась крышечка
перстня. Медея усмехнулась, глядя в затылок отвернувшегося царя, -- тот не
хотел видеть, как за его столом отравят гостя, даже если это всего-навсего
робот злодея Дедала. Теперь пришла пора действовать! Но Тесей был в
растерянности, на это Кора сейчас и рассчитывала. Ведь обычно студенты
Московского университета не рвут мясо руками, тем более в перчатках.
Он растеряно поглядел на свои руки, затем на дымящиеся кусища мяса,
наконец, потянулся к кубку, видно, надеясь, что лучше начать со знакомого
действия. Теперь пришла пора вмешаться! Тесея отделяли от смерти мгновения.
-- Тесей! -- окликнула его Кора. -- Тебе будет удобнее резать мясо ножом.
Она достаточно ловко выхватила меч из складок хитона, отчего нимфа
Левкотея упала в обморок. Говорили, что она не пришла в себя до самого утра,
что и дало возможность Аполлону нежно надругаться над ней.
Так как двум рукам за рукоять невозможно держаться, Кора перекинула меч
Тесею. Молодой человек оказался не так наивен, как казался. -- Это еще что
такое?! -- закричала перепуганная Медея, которая, видно, решила, что Тесей,
раскусивший ее злодейские планы, намерен свести с ней счеты.
-- Это мой фамильный меч, -- вежливо ответил Тесей, держа его плашмя на
ладонях и протягивая Медее, словно пойманную большую бабочку. Но сделал он
это столь решительно, что рукоять меча не мог не увидеть обернувшийся на шум
Эгей.
И всем стали видны сплетенные змеи -- знак древнего рода Эрехтеидов.
-- Что? -- вскочил Эгей. -- Откуда это у тебя? -- Это наследство,
которое оставил мне отец, царь Эгей Афинский, -- сказал Тесей. -- Где? --
спросил Эгей.
Еще далеко не все в зале, неровно освещенном факелами и светильниками,
поняли, что же там происходит, еще катилась по залу волна вопросов и
сбивчивых ответов, но первая сообразила, что надо делать, Медея, которая
схватила со стола кубок с отравленным вином и, приложив его к губам Тесея,
воскликнула: -- Быстро! Пей! Ну же!
В ее черных глазах было столько силы, столько гипнотического внушения,
что если бы эти слова относились к Коре, то она, как призналась себе,
наверняка бы подчинилась волшебнице.
Но так как приказ относился не к ней, Кора была свободна в своих
решениях. И она буквально по-вратарски прыгнула вперед, опустилась животом
на столик Тесея, опрокинула его и, главное, вышибла кубок из рук Медеи.
Пока она старалась подняться с пола, соображая, много ли костей
переломала, Медея уже поняла, что проиграла. За эти секунды основные
действующие лица драмы успели прийти в себя.
Тесей, подняв меч, кинулся за ней через весь зал. Эгей, рыдая,
опустился на трон, грубые Паллантиды бросились убивать Медею, но в суматохе
спасли ее, потому что ей удалось пробить сквозь их толпу ровный, как лезвие
ножа, проход и выскочить наружу, тогда как Тесей задержался, натолкнувшись
на толпу двоюродных братьев, которые, к счастью для него, не сообразили, что
он и есть их главный враг.
Кора сидела на полу -- не было сил подняться -- и думала, что никогда
еще не была так близка к провалу ответственного задания. Секунды и
сантиметры отделяли ее от провала, а Тесея от смерти.
Но закончились ли ее приключения... или убийцы не отказались от своих
намерений?
Вот как пишут известные авторитеты в греческой мифологии о событиях,
последовавших тут же за сценой во дворце во время пира.
"Тогда в Афинах воцарилось веселье, которого город еще не знал. Эгей
обнял Тесея, собрал народное собрание и на нем объявил его своим сыном. Он
зажег огни на всех алтарях и осыпал изваяния богов подарками, были принесены
в жертву гекатомбы быков (точный перевод этого слова забыт, но быков погибло
очень много), украшенных гирляндами цветов. Во всем дворце и во всем городе
аристократы и простолюдины пировали вместе и пели славу Тесею, свершившему
уже больше подвигов, чем прожил лет в своей жизни... После этого Тесей
отправился, чтобы отомстить Медее, которая ускользнула от него, окутав себя
волшебным облаком, и уже покинула Афины вместе с юным Медом и свитой,
великодушно предоставленной Эгеем".
Другие источники уточняют, что бежала она не на волшебном облаке, а на
самой обыкновенной колеснице, запряженной летающими драконами, которую
прислал за ней ее дедушка Гелиос. Особо хотелось бы обратить внимание
читателей на то, что, с одной стороны, Эгей носился по дворцу, славил
судьбу, вернувшую ему сына, и проклинал Медею, которая чуть его не убила, но
с другой -- именно царь Эгей, и этого не отрицает ни один из древних и
современных авторов, вывел тихонько жену из дворца, посадил на облако или на
колесницу, поцеловал на прощание мальчика Меда, подарив ему игрушечную
лошадку, и даже смахнул непрошеную слезу, когда Медея скрылась в облаках.
Как себя вела в этой ситуации Медея? Думаю, что и она, несмотря на твердость
характера, всплакнула. Все-таки они десять лет прожили душа в душу, и
расстаться им пришлось из-за недоразумения. Не появись старший сын так не
вовремя, отпраздновали бы Эгей и Медея серебряную, а потом и золотую
свадьбу, нянчили бы внуков и правнуков, и эта история не имела бы
драматического продолжения. По крайней мере для Эгея, отрави Медея его
старшего сына, судьба сложилась бы куда удачнее.
Но это все относится уже к греческой мифологии, а не к сюжету нашей
повести. Хотя, впрочем, может быть, кому-нибудь из наиболее любознательных
читателей будет интересно узнать, что убежавшая от Эгея Медея на этом не
успокоилась, а отправилась искать счастья дальше. В частности, она побывала
в Фессалии, где не придумала ничего лучшего, как участвовать в соревнованиях
по красоте, состязаясь с Фетидой. Это было большой непоправимой ошибкой.
Сегодня уже мало. кто помнит, кто такая Фетида. Елену Прекрасную
помнят, Минотавра помнят, Горгону Медузу вспоминают, а вот Фетиду забыли,
хотя в те времена это была (фигура первого плана. Достаточно того, что она
-- мать Ахилла. Помните, такой герой Троянской войны, который был совершенно
неуязвим, потому что мать окунула его в воды мертвой реки Стикс для
бессмертия. Но было у него одно место, так называемая ахиллесова пята, то
есть пяточка, за которую мама держала крошку, окуная его в мертвые воды
(некоторые говорят -- в огонь). Вот эта пятка и привела его к гибели. Фетиду
боялся даже Зевс. Она была такой красавицей, что именно на ее свадьбе и
появилось то самое яблоко раздора, доставшееся Афродите, принесшее Парису
Елену Прекрасную, а грекам -- Троянскую войну.
Говорят, что Фетида была дочкой кентавра Хирона и милой женщины
Харикло. И тоже оказалась волшебницей. Когда ей очень не хотелось замуж и
она скрывалась от жениха, то превращалась в огонь, воду, льва и змею... И
вот с такой женщиной решила соревноваться Медея. Причем Фетида тогда, как
сами понимаете, была еще совсем юным цветком, а Медея -- женщиной средних
лет, закаленной в боях и интригах. Медея проиграла соревнования -- Фетида
была в тот раз объявлена самой красивой. После очередного поражения Медея
уехала в Азию, где вышла замуж за какого-то неизвестного царя, он усыновил
Меда, и вроде бы эта история должна была закончиться... но тут до Медеи
дошел слух, что трон ее отца Ээта, с которым она столь злобно и предательски
обращалась раньше, захвачен его братом Персом. Интересы грузинской
государственности взяли верх, Медея оставила нового мужа и помчалась в
Колхиду наводить порядок. С ней был и подросший Мед, который убил своего
дядю Перса на поединке, Ээту вернули трон, а вот что было дальше, покрыто
обычным для истории туманом. Одни утверждают, что по протекции Гелиоса боги
сделали Медею царицей Островов Блаженных, где она живет и поныне, считают,
что она вернулась к своему последнему азиатскому супругу, наконец, есть
сторонники той точки зрения, что Медея осталась в Колхиде и нянчила детишек
своего Меда, который законным образом наследовал Ээту.
Вот и все о Медее. Здесь справедливость не восторжествовала.
Правда, остается неясным, а что же считать справедливостью. Ведь для
каждого она своя.
Кора смогла заснуть только следующей ночью. Впрочем, это относилось к
большинству жителей Афин, которые были искренне рады, что теперь у них есть
настоящий наследник престола, притом сильный, молодой, умный и не имеющий в
прошлом никаких грехов и преступлений.
Недовольны были только пятьдесят Паллантидов, они, правда, далеко не
сразу сообразили, что путь к трону им закрыт навсегда. И сначала с горя
напились. И проспали первые сутки. Так что все жертвоприношения, праздники и
народные гулянья проходили без них. Зато на следующую ночь они проснулись и
отправились убивать Тесея, а заодно, очевидно, и самого царя.
Кора в это время как раз заснула, она тоже была не двужильная. Некий
Леос успел разбудить Тесея и донести ему, что все пятьдесят молодых
Паллантидов идут его убивать. Двадцать пять братьев во главе с отцом пошли
на штурм царского дворца, а еще двадцать пять залегли в засаде на дороге,
ведущей из Афин к морю, полагая, что Эгей с Тесеем побегут спасаться именно
по ней. Предупрежденный Леосом, Тесей не стал тратить времени на ожидание,
пока Паллантиды отыщут его в лабиринте спален и переходов дворца, а, схватив
свою железную палицу, помчался к сидевшим в засаде кузенам. Там в полной
темноте и неразберихе он их перебил. Тем временем остальные двадцать пять
кузенов, подняв страшный шум, разбудивший Кору, разбежались по дворцу, чтобы
отыскать и убить Тесея, который в это время добивал засаду, а что касается
царя Эгея, то он, наученный Медеей, никогда не ночевал две ночи подряд в
одной спальне и на одном ложе. Спал он в специально сделанных для этого
сундуках, а то и на шкафах. Если он спал под ложем, то на ложе клали
двойника, порой заодно и двойника Медеи. Погибло их, говорят,
видимо-невидимо.
