потому приходилось прикрывать глаза козырьками ладоней, глядя, как летят
отец и сын. Один из них летел прямо, невысоко над морем. Ровно и настойчиво.
Второй все норовил то коснуться крылом волн, то устремиться к легким
облакам, к самому Солнцу.
Разумный летун был уже близок, и черты его лица были знакомы Коре.
Конечно же, это Дедал.
Стало очень тихо. Утреннее море было спокойно, словно зеркало, ветерок
дул ровно и беззвучно, и вдруг все услышали, как кричит Дедал:
-- Мой сын, берегись! Не воспаряй высоко, чтобы Солнце не растопило
воск! Ты слышишь меня, Икар?!
И тут Кора поняла, что Икар отлетел уже так высоко и далеко, что вряд
ли слышит предостережение отца, -- ведь он взмахивал крыльями и ветер
свистел в ушах и шумел в орлиных перьях.
Кора знала, чем закончится сейчас эта история. Об этом она читала.
Что-то творилось с крыльями Икара -- они начали изгибаться, оплывать,
терять свою изысканную и совершенную форму.
Дедал начал было набирать высоту, но потом спохватился, что рискует
погибнуть сам, не спасши сына, и продолжал полет, лишь глядя, как мимо него,
набирая скорость, с отчаянным криком: "Отец, спаси!" -- летел, кружась, как
подбитая стрелой птица, его сын Икар.
Он ударился о воду, подняв высокий фонтан, и сразу исчез с поверхности
моря!
Феак, не дожидаясь приказа, налег на кормовое весло, разворачивая
корабль в ту сторону, гребцы, не ожидая команды, кинулись к веслам и
принялись часто грести.
Дедал кружил над тем местом, где упал в море Икар. Корабль достиг этого
места через несколько минут, но на поверхности гладкой воды лишь медленно
плавали белые с черным орлиные перья.
Дедал молча и упорно кружил над кораблем, будто не видя его.
И вдруг кто-то из гребцов крикнул: -- Смотрите!
Из глубины синей воды медленно поднималось тело Икара -- море отдавало
его.
Несколько гребцов сразу же прыгнули за борт и, поддерживая тело Икара,
передали его своим товарищам, которые склонились с борта.
-- Дедал! -- крикнул Феак. -- Ты видишь островок, вон тот, с каменной
скалой, стоящей отдельно. Мы причалим к нему и поможем тебе похоронить сына.
Дедал не ответил, он полетел к острову, и когда гребцы через час
вынесли на берег тело Икара, Дедал ждал их. Рядом лежали аккуратно сложенные
крылья. Он не сказал ни слова во время похорон.
Потом корабль взял курс дальше, к острову Наксос, чтобы набрать воды и
фруктов. Впереди предстоял целый день пути. Дедал же вновь поднялся в воздух
и вскоре растворился в облаках.
Кора с интересом наблюдала за жизнью неожиданно создавшейся семьи
Тесея, впрочем, странность ее не ускользнула от внимания и прочих афинян.
Вокруг перешептывались, словно на балу, где ждали, пригласит ли Дантес
прекрасную жену Пушкина на вальс или не посмеет.
Конечно, сравнение было не очень удачным, просто иного Коре в голову не
пришло. Вскоре после того, как афиняне предали земле погибшего Икара и
окрепший ветер, срывая с вершин волн белые барашки, еще быстрее понес
корабль к дому, Ариадна перешла к Тесею, и они вместе с ним поели так же,
как остальные гребцы. На корабле, правда, оказалось несколько амфор вина, и,
смешивая его с водой, молодые люди утоляли им жажду и успокаивали нервы.
Кора, которая сидела неподалеку от Тесея и Ариадны, слышала каждое
слово, сказанное ими, и находилась в таком же недоумении, как и прочие
путешественники.
-- Не знаю, -- сказал Тесей, откусывая от большого ломтя сыра, -- как я
представлю тебя жителям Афин и моему отцу. Ты знаешь, что у нас не любят
критян. Слишком много несчастий из-за вас...
-- Не говори глупостей, -- ответила Ариадна. -- Афиняне поступали с
моими соотечественниками вдесятеро хуже. Еще недавно у меня было два славных
брата -- одного из них подло убил твой отец... -- Ариадна!
-- Я имею право говорить правду! Вся Эллада знает, что моего брата
убили из-за зависти. А второго моего брата убил ты, и твои руки до сих пор
по локоть в крови.
-- Но, Ариадна! -- Тесей пытался оставаться по крайней мере вежливым.
-- Кто дал мне клубок? Кто предложил себя в жены, если я убью твоего брата?
-- Вот это и ужасно! -- крикнула Ариадна. -- Вот это и ужасно, если ты
довел несчастную, совершенно невинную девушку до того, что она предала свою
семью и кинулась в объятия чужестранца... Впрочем, и объятий еще не было...
-- Не спеши, Ариадна, -- ответил Тесей. -- Мы приедем с тобой в Афины,
я представлю тебя как следует моим родителям, мы сыграем свадьбу. В лучших
античных традициях.
-- Я не верю тебе, потому что я полюбила тебя с первого взгляда, а ты
меня так и не полюбил.
-- Ариадна, уважаемая мною Ариадна. Я тебе по гроб жизни буду
благодарен за то, что ты сделала для моих родных Афин. И мои спутники также
вечные твои должники.
Неожиданно нестройный гул голосов донесся со всех концов корабля --
оказывается, все без исключения его пассажиры были слушателями этой беседы и
выражали согласие с Тесеем
-- Не подменяй важные понятия! -- возмутилась Ариадна, поднимая тонкую
ручку, чтобы отстранить афинян от участия в беседе. -- Любовь и уважение --
это не только различные чувства, это чувства взаимоисключающие. В течение
тысячелетий люди говорили и будут спрашивать одно и то же: "Ты меня любишь?"
и отвечать: "Нет, я тебя уважаю".
-- Это близкие чувства, -- попытался возразить Тесей.
-- Помолчи! -- Глаза Ариадны горели светлым, небесным пламенем. Лицо
густо покраснело. Такая женщина может приказать казнить, хотя не сумеет сама
вонзить кинжал. -- Я хочу тебя предупредить при всех твоих спутниках -- у
меня на борту полсотни свидетелей. Ты станешь моим мужем, ты полюбишь меня,
и когда ты унаследуешь трон Афин, я стану афинской царицей. И если ты
посмеешь каким-то образом попытаться избежать своей судьбы, то берегись --
месть моя достанет тебя в любой точке Земли.
-- И все же, -- Тесей проявил упрямство, что вообще-то свойственно
мягким по натуре людям, -- при всех твоих замечательных качествах я не могу
сказать, что успел полюбить тебя за те несколько часов, которые мы знакомы.
Я сделаю все от меня зависящее, чтобы ответить тебе взаимностью, но и тебе
придется быть терпеливой -- я не могу полюбить по приказу и за полчаса.
Восторженные, приветственные крики и даже аплодисменты донеслись со
всех концов корабля, что вызвало недовольную гримасу на лице Ариадны.
История с гибелью Икара отняла у корабля чуть ли неполдня, так что по
дороге к Наксосу пришлось сделать еще одну остановку, чтобы переночевать на
островке без названия, на котором, к счастью, выбивался из-под скалы
родничок пресной воды, а в бухточке, куда он впадал, кружились в хороводе
несколько сирен.
Вечер выдался теплым, некоторые из гребцов нырнули в бухточку, чтобы
порезвиться с сиренами, но Тесея это не волновало, потому что бухта была
неглубока и вход в нее так узок, что достаточно было посадить двух гребцов
покрепче, лишенных музыкального слуха, на случай, если кто-то из молодежи
решит уплыть в открытое море с сиреной и погибнуть в его пучине. Но у сирен
в тот вечер не было агрессивных намерений, а у молодых людей -- стремления к
роковой любви, так что они только резвились с сиренами в бухточке, а кому
было невтерпеж, вылезали с ними в прибрежные кустики и предавались там
ласкам.
Тесей отправился помогать гребцам -- во время отплытия с Крита треснула
мачта, и ее надо было починить. К тому же в двух местах была повреждена
обшивка.
Кора услышала, как Ариадна подсела к рыжему горбуну Навсифою. Тот сидел
у кормового весла. Ариадна говорила тихо, почти шепотом, Коре пришлось
включить свой слух на полную мощность, но и то она скорее догадывалась, чем
слышала, о чем разговаривала царевна со скромным кормчим.
-- ...Нет, -- донеслось до Коры. -- Я хочу знать твою самую главную
мечту. -- Жениться. -- И ты знаешь на ком?
-- Она не выйдет за меня, потому что я урод. -- Потому что ты урод или
потому что ты беден? Что случилось, если бы ты стал богатым?
-- Тогда ее отдадут за меня. Но зачем ты задаешь такие вопросы, госпожа
Ариадна? -- Я готова дать тебе деньги на выкуп твоей невесты. -- Нет. Это
невозможно. Они очень богатые люди. -- Сколько? -- Полталанта серебра.
-- У нас на Крите другие меры... Сколько это будет в деньгах?
Помощник кормчего посмотрел на царевну, как на сумасшедшую.
-- Царевна не знает, сколько драхм в таланте? -- Забыла. Мне можно
забыть. Мне деньги давали без счета.
-- В таланте шесть тысяч серебряных драхм. -- Ничего мне это не
говорит, -- растерянно проговорила Ариадна. Она готова была уже позвать на
помощь Кору, но спохватилась. Ее выпуклый лобик наморщился. Видимо, в
отличие от Коры Ариадна не так тщательно учила домашние задания. -- Это
много? -- растерянно спросила она. -- Два таланта серебра -- это ваш вес,
госпожа. Значит, за четвертинку можно выкупить мою невесту.
Навсифой не был уродлив и кособок. Скорее он казался чрезмерно сутулым.
А лицо у него было мрачное, обезьянье, но лукавое, как у сатира.
Ариадна окинула взглядом собственное тело, взгляд ее остановился на
ноге. Она подобрала ногу.
-- Очень дорого, -- согласилась она. -- Но я вам могу помочь.
-- Весьма благодарен, госпожа, -- сказал помощник кормчего. -- Но что я
должен за это сделать? Бесплатных чудес не бывает.
-- Это мы обсудим с тобой потом, -- сказала царевна. Чем-то Навсифой не
понравился Ариадне, не вызвал доверия. А может быть, цена показалась слишком
велика?
-- А что надо делать? -- спросил помощник кормчего.
-- Выполнить мою просьбу. -- Какую?
-- Скажу тебе ночью, когда пристанем к острову. Навсифой пожал широкими
плечами. -- Ариадна! -- окликнул невесту Тесей. -- Ты бывала на Наксосе? --
Да, -- быстро ответила Ариадна. Ариадна могла там бывать -- Наксос близок к
Криту, хоть и относится уже к Кикладам. Пока же это дикие, ненаселенные и
даже отдаленные земли. На Наксосе иногда ночуют рыбаки или пережидают ночь и
непогоду мореходы, что держат путь из Карий в Аттику или на Крит, но
постоянно там живут лишь духи ручейков, порой заплывают океаниды, и,
говорят, там пасся Пегас.
-- Там есть пресная вода? -- спросил Тесей. -- Там текут настоящие
речки. Это большая земля. -- Там есть деревья?
-- Там есть даже оливковые деревья. И там есть дикие козы.
Голос Ариадны был серебряным, ласковым, нежным. Она легко, по-кошачьи,
подошла к Тесею.
Зачем она предлагала горбуну деньги? Она готова была заплатить много.
За убийство Тесея? Это правдоподобно. Ей самой трудно убить жениха так,
чтобы нам не удалось его оживить. С помощью могучего горбуна она могла
что-то придумать.
-- Эй, Феак, -- окликнул кормчего Тесей. -- Ты знаешь на Наксосе
хорошую бухту?
-- Я не водил туда корабли, -- ответил Феак. -- Но говорят, что там
есть бухты.
-- Есть, я знаю, -- вмешалась Ариадна. -- Я покажу. -- У нас новый
кормчий, -- крикнула Перибея, которая, естественно, не выносила критскую
пассажирку.
-- Там есть даже пещера, сухая и удобная. В ней раньше жил дракон, но
потом его изгнал кто-то из древних героев. Я покажу вам. Отец возил туда нас
с сестрой, когда мы были маленькими...
Ариадна смотрела на Тесея влюбленными глазами. Даже Коре было трудно
поверить, что за очаровательным обликом этой девушки, почти ребенка,
скрывается изощренная в интригах герцогиня.
Затем потянулся томительный, долгий день. В середине дня ветер упал, и
гребцам пришлось взяться за работу. Но они были рады размяться. И Коре даже
казалось, что корабль побежал еще быстрее.
