боги уничтожили Тесея, я понесу в себе его сына...
-- Погодите вы, господа, -- совсем рядом от Коры послышался голос
Феака. -- Не хороните его.
Кора держала Тесея за руку. Но он и без нее понимал, что спешить сейчас
не следует. Чем дольше они поговорят без Тесея, тем полезнее. Тесей широко
зевал, но спать ему расхотелось. Процессия афинян подтянулась к площадке
перед входом в грот. Точнее к тому, что от нее осталось. У некоторых с собой
были факелы, все новые и новые факелы зажигали внизу и приносили сюда.
Скала, упав вниз, полностью ликвидировала не только пещеру, но и память
о ней. Перед людьми был крутой скалистый откос...
-- Может, мы ошиблись? -- спросил кто-то. -- Нет, мы не ошиблись, --
сказал Феак. -- Смотрите!
И тут все увидели, что из камня торчит рукоять меча Тесея, родового
меча, сделанная в виде переплетающихся змей.
И тогда зарыдали все -- и женщины, и нимфы, и мужественные воины.
Плакала и Ариадна. И Кора подумала, что она, наверное, и на самом деле
жалеет племянника Густава, которому приносила конфетки на день рождения и
которого качала на своей сухонькой коленке. Но интересы клана превыше
всего...
-- Я вышла по нужде, -- с античной откровенностью рассказывала,
обливаясь слезами, герцогиня. -- А когда обернулась, то увидела этот ужас.
Кто-то из гребцов подошел к скале и попытался потянуть меч. Но он,
придавленный многотонной скалой, не пошевелился.
-- Мы даже не сможем его достойно похоронить, -- сказал Феак.
-- Но как я докажу ее злой умысел, -- прошептал Тесей на ухо Коре.
Мальчик уже настолько пришел в себя, что в нем частично проснулся студент
Московского университета. -- Лишь твое предупреждение... и тоже тайное.
Кто-то из гребцов притащил копья, палки, пытались копать, но скоро
стало ясно, что это бесполезно, -- на все есть воля богов.
-- Предоставь это мне. Твое дело лишь появиться рядом со мной и не
мешать. -- Ты меня спасла.
После этого им осталось лишь дождаться, когда угомонятся неумелые
спасатели и плакальщики. И постепенно вся процессия потянулась к бухте, к
кораблю. Прежде чем следовать за ними, Тесей подошел к скале и совершил
никем не описанный очередной подвиг. Он потянул свой меч за рукоять с такой
силой, что чуть не вызвал новой лавины. Но через три минуты меч, хоть и
сильно поврежденный, был у него в руке. Можно было спускаться вниз и
завершать представление.
Когда они подходили по тропинке к кострам, еще горевшим на берегу, ибо
мало кто лег спать в ту ночь, они избрали самый большой из них, возле
которого сидел Феак, накрывший плащом все еще всхлипывавшую Ариадну. Там же
сидели знатные афинские юноши. И помощник кормчего, Навсифой.
-- Теперь, -- сказала Кора, -- мы займемся шоковой терапией. -- Чем? --
спросил Тесей.
-- Сейчас увидишь. Иди первым. И остановись в пяти шагах от костра так,
чтобы они видели твой меч. Обвини вслух Ариадну в своей смерти.
Тесей послушно совершил нужные движения, и тут Кора увидела, как
рождалась вера в чудеса.
Первым Тесея заметил Феак. Он осторожно отпустил Ариадну и пал ниц
перед костром.
И тут же цепной реакцией начался шок, куда больший, чем в момент лавины
или поисков Тесея. Ибо они видели возвращение из мертвых, чему
дополнительным доказательством был меч в руке героя.
-- Я обвиняю эту женщину, -- Тесей показал на вскочившую Ариадну, -- в
том, что желая моей смерти, она сотворила подлое колдовство, чтобы убить
меня в брачную ночь. И лишь заступничество богов спасло мне жизнь. -- При
словах "заступничество богов" Тесей показал на Кору, и никто не посмел
возразить. Лишь Ариадна вдруг закричала -- нервы не выдержали у тетушки:
"Нет! Нет! Ты мертвый! Тебя не может быть!" Она упала на землю и, сидя на
корточках, отчаянно колотила кулачками по слежавшемуся песку. -- Может ли
быть такое? -- спросил Феак. -- Нет! -- Ариадна уже взяла себя в руки. --
Нет! Я любила его, я лишь отошла в сторону.
Тесей в растерянности обернулся к Коре. Правильно. Ее очередь.
-- Я утверждаю, -- произнесла она, -- что Ариадна хотела погубить Тесея
мерзким колдовством. Она обрушила скалу на пещеру, а сама убежала заранее.
-- Нет!
-- А почему она была в хитоне, подвязанном поясом, в хламиде, платке и
сандалиях? -- Я вышла по нужде.
-- Вы видели женщину, которая в лесу выходит по нужде в таком наряде?
Тут все начали смеяться, -- это была нервная разрядка. Смеялись,
хохотали, хихикали, просто на песок валились от того, как это смешно --
надеть хитон, подвязать пояс, накинуть хламиду и пойти по малой нужде! В
брачную ночь!
-- А ведь это не смешно! -- рявкнула на них Кора, и смех постепенно
иссяк. -- Ведь это была хитрость убийцы.
-- Нет! Вы никогда не докажете этого! -- закричала Ариадна. -- Вы
клевещете на меня, и я обращаюсь к моему деду Зевсу с мольбой о помощи! Меня
оклеветали. Толпа на берегу замерла в ужасе. Все же они имели дело с внучкой
Зевса, и понятие справедливости у богов всегда уступает родственным
соображениям.
Но, к счастью в этот раз для Коры и Тесея, Зевс, видно, отдыхал. Он не
стал вступаться за Ариадну.
-- Раз боги молчат, -- сказала тогда Кора, -- говорить буду я. У меня
есть свидетель ее подлого колдовства. Есть человек, которого еще днем она
послала положить колдовское устройство в трещину над пещерой. И это один из
вас...
-- Не может быть... -- прокатилось по толпе. -- Может, он сознается
сам? -- спросила Кора. -- Я все равно знаю правду.
И тогда могучий горбун сделал раз, два, три... трудных шага к костру.
-- Она просила меня подняться днем на площадку над пещерой и положить
медяшку в трещину над пещерой...
Он замолк, бессильно опустив руки. -- Так было? -- спросил Феак. Он
подошел близко -- между кормчими было лишь два метра. -- Так было.
-- Он сам! Он сам хотел! Он пытался меня изнасиловать! -- закричала
Ариадна. -- И это было? -- спросил Феак. -- И это было, -- сказал горбун. И
Кора не успела заметить, как Феак выхватил свой короткий прямой меч и нанес
два удара -- по шее и по животу Навсифая.
Горбун сложился как перочинный ножик и превратился в хрипящую груду
красных и черных тряпок. Визжала Ариадна. Наверное, она решила, что ее ждет
такая же участь...
Утром Тесей сказал всем свое слово:
-- Мы отплываем домой в Аттику. Нас ждут. И ждут мира. И я не хочу,
чтобы наш праздник был омрачен плохой памятью. Ариадна, ты здесь?
-- Здесь! -- За ночь она втрое постарела. Теперь она была почти такой
же, как в тот день, когда Кора впервые увидела даму Рагозу, беспокоившуюся о
безопасности племянника.
-- Ариадна, ты останешься на этом острове. Тебе дадут пищу, воды здесь
много. Сюда заплывают рыбаки. Я надеюсь, что дурного с тобой не случится. Но
я больше не хочу видеть тебя никогда в жизни. И Феак сказал: -- Ты прав,
Тесей.
Гребцы, уже занявшие места на банках, застучали древками весел об
уключины, в знак согласия и одобрения.
Ариадна повернулась и ушла вдоль речки в глубь острова. Кора о ней тоже
не беспокоилась. Все смотрели ей вслед. Но она не обернулась.
Тогда Феак приказал поднимать якорь, потому что их уже заждались дома.
Феак был удручен и мрачен. С горбуном они вместе проплавали много лет.
Поднялся ветер. Феак приказал сушить весла. Остров Наксос казался
издали спиной кита. Феак велел поднимать парус. Никому не пришло в голову,
что парус надо переменить на белый. Они привыкли к черному парусу, и радость
от возвращения перекрывалась печалью от прошедшей ночи. И потому никто не
встревожился из-за того, что корабль идет к Афинам под черным парусом.
История многим известная и очень печальная: когда Эгею сообщили, что
виден черный парус, он не спеша оделся и, не проронив более ни слова,
поднялся, окруженный стражей и придворными, на вершину Акрополя. Он долго
смотрел на море, пока корабль, на котором плыл Тесей, не приблизился к
берегу настолько, что никаких сомнений не оставалось.
Тогда Эгей, все так же храня молчание, подошел к обрыву, которым в том
месте Акрополь отделен от Афин, и кинулся вниз. Он погиб сразу.
Он не смог перенести крушение всех надежд. Тесен ожидал встретить
веселье и торжества, а вместо этого он участвовал в траурной церемонии --
хоронили Эгея.
И Тесен стал царем Афин. Одним из самых могущественных властителей
античного мира.
Кора хотела поселиться самостоятельно, снять небольшой домик и жить
там, пока Тесей не закончит свой ВР-круиз. Но никто ей этого не позволил.
Кентавр Фол, проводивший обратно в Коринф своего друга Хирона, требовал,
чтобы Кора разделила с ним его скромное жилище, но Фол был излишне говорлив,
дом его представлял собой обширные конюшни да и находился далеко от дворца.
А работа Коры еще не завершилась. Ей надо было оставаться как можно ближе к
Тесею и ждать, не появится ли рядом еще кто из убийц.
Так что в конце концов она приняла настойчивое, граничащее с приказом
предложение нового царя Афин, заняла часть покоев Медеи на женской половине
афинского дворца.
Кора не знала, каково соответствие времени здесь, в Афинах, и там, в
Галактическом центре. Она знала только, что ВР-круиз может вместить в себя
человеческую жизнь, а в будущем пройдет лишь несколько недель. Но дни,
прошедшие после возвращения с Крита, казались ей совершенно бесконечными,
потому что у нее не было никакого стоящего дела. Даже не отправишься в
путешествие к каким-нибудь циклопам или горгонам, -- когда еще такое
увидишь! -- потому что не можешь надолго удалиться от Тесея.
А вот Тесей был занят с утра до вечера. Он принимал послов, творил суд
и расправу, налаживал экономику, совершенно разваленную Эгеем и Медеей, не
интересовавшимися ею, причем делал все это с врожденными навыками править
державой, чем немало удивлял Кору, да, впрочем, и не ее одну.
Кору, потерявшую реальную скорость движения времени, больше всего злила
невозможность узнать, когда же, чем же должен закончиться ВР-круиз принца
Густава. Вероятнее всего, смертью Тесея. Местной смертью, не связанной с
судьбой королевства Рагоза. По никто не подскажет -- надо терпеть.
Кора боялась, что за бездельем и вынужденным ожиданием она стала
малоподвижной и прибавила в весе. По ночам она ныряла в небольшой бассейн,
принадлежавший ей по чину, и плескалась в нем, а потом подтягивалась на
балке или отжималась, пока рабы и служанки спали.
Чтобы оставаться поближе к царю, она добилась при нем поста советницы
по вопросам безопасности, который, разумеется, так не назывался. И до тех
пор пока ее многочисленные враги при дворе (а с каждым днем она зарабатывала
все новых -- нельзя же быть хорошей и доброй со всеми придворными мерзавцами
и лакеями) не оклевещут ее умело перед царем, она будет рядом с ним...
Наступила зима. Ночью трещал мороз, утром вода в кувшине для мытья
покрывалась корочкой льда, примитивные печки грели скверно, во дворце царили
сквозняки, все ходили сопливые и кашляли. Тесей пригласил Кору на охоту. Они
охотились на оленя в дубравах, что начинались сразу за Афинами. Под лучами
солнца снежок растаял и высох. Сухие листья и сучки похрустывали под
подошвами башмаков. Кора привычно закуталась в гиматий.
Они оставили лошадей внизу и вскоре потеряли охрану, которая с криками
погналась за зайцем. Кора понимала, что Тесей не случайно увел ее в сторону.
Но прежде чем смог начать разговор по существу, к нему следовало
подобраться...
-- Ты оставил в живых Палланта и его братьев, -- сказала Кора. -- Это
