Алекс. - За компанию пришел.
Фухе тщательно обшарил всю лабораторию, но ничего, похожего на
авторитет, не нашел.
- И давно вы потеряли этот свой...
- Авторитет? - подсказал самый волосатый, а значит, наверное, самый
главный ученый мужик. - Да нет, - ответил он же и смутился. - Как пропал -
сразу к вам обратились: вдруг поможете... - он поправил очки.
- А это что? - раздался голос Алекса откуда-то сбоку. Все обернулись.
Алекс держал в руке выдранную вместе с проводами электронно-лучевую
трубку от осциллографа.
- Это трубка от осциллографа, - объяснили ему.
Фухе очень хотелось узнать, на что похож этот загадочный авторитет,
но он боялся показаться еще глупее, чем был на самом деле.
- А где вы его потеряли? - продолжил он расспросы.
- Здесь, конечно, где же еще? - искренне удивился мужик в очках.
- А как называется... - начал было Алекс. Все резко обернулись.
На Габриэля падал стеллаж с аппаратурой. Стеллаж чудом успели
подхватить и поставили на место.
- Это стеллаж с аппаратурой, - сказал парень в джинсах, переводя дух.
- ...значит, потеряли здесь, но здесь его нет? - уточнил комиссар.
- Да, - подтвердили длинноволосые очки. - Я рад, что вы правильно
меня поняли.
- Не морочьте мне голову! - рассердился Фухе. - Если он был (все
согласно закивали), а теперь его нет (снова согласные кивки), то его
кто-то унес! Это же лиминтарно!
- А это для чего? - донеслось сзади. Все бросились на звук голоса.
Алекс держал в руке обгорелую спичку.
- Это спичка, от нее прикуривают, - пояснил парень в джинсах и
глубоко вздохнул.
(В лаборатории, правда, не курили - ходили курить в соседнюю
лабораторию.)
- Я извиняюсь, конечно, может быть, вас неправильно информировали...
- бородатый мужик был очень смущен. - Но вы хоть знаете, ЧТО мы потеряли?
- Конечно знаю! - обиделся Фухе. - Раритет, кволитет... В общем,
знаю!
- А вы знаете, ЧТО ЭТО ТАКОЕ? - бородатый явно чувствовал себя не в
своей тарелке.
- Что это такое? - в тон ему спросил Алекс, но на этот раз на него не
обратили внимания. И зря.
- Да что вы себе позволяете?! Да как вы смеете?! - заорал Фухе. - Я
при исполнении! Да я вас! - и он полез в карман за пресс-папье.
И тут раздался грохот. Грохотало долго, с переливами. Обрушилось
что-то фундаментальное - и потом еще долго хрустело, рассыпалось,
лопалось, позвякивало и тикало. Когда завал разобрали, растащив крошево из
бывших приборов и прочего оборудования, оказалось, что на этот раз Алекса
заинтересовал сучок в ножке шкафа с аппаратурой. И Габриэль до него
добрался.
На Алекса положили компресс с жидким азотом, опустили ноги в бадью с
гелием и так оставили.
Комиссар Фухе быстро успокоился. Ему пообещали канистру
нефильтрованного пива с пивзавода, где у бородача, как оказалось, работали
близкие родственники.
Фухе в свою очередь пообещал, что вернет утерянный авторитет в
двухнедельный срок. Когда комиссар обменивался любезностями с бородачом,
из-за колонны донесся голос Алекса:
- А это еще что такое?
Весь персонал лаборатории сломя голову бросился вызволять Габриэля,
но оказалось, что у него всего-навсего оторвался карман на брюках, когда
он попытался налить туда из банки ртуть.
Перед уходом бородач показал комиссару, что можно сделать с помощью
жидкого азота. Он поспорил с Фухе, что отломает у того лацкан пиджака.
- Что за чушь?! - удивился комиссар. - Я же не идиот и не
сумасшедший!
- Хорошо-хорошо, - согласился бородач, попросил Фухе снять пиджак,
окунул его в жидкий азот и отломал лацкан.
- А это для чего? - послышался голос Габриэля.
Фухе дернулся, и на его правую ногу рухнул осциллограф.
Алекс вертел в руках счетчик Гейгера.
- Это счетчик Гейгера, - объяснил бородач. - Положите на место.
Сам того не зная, комиссар Фухе выполнил свое обещание бородачу.
Когда по городу поползли слухи, что комиссар лично, да еще при помощи
своего друга Габриэля Алекса, разгромил злосчастную лабораторию, она тут
же приобрела неслыханный доселе авторитет.
А Фухе и Алекс сидели в пивной и обсуждали подробности этого
странного дела.
- Зачем тебе, Алекс, понадобилось наливать в карман ртуть? -
поинтересовался комиссар, принимаясь за пиво и закуривая "Синюю птицу".
Алекс непонимающе глянул на Фухе, поскреб в затылке и наивно
осведомился:
- А что это такое?
Фухе свалился со стула и поспешил прикрыть руками голову.
Ему стало нехорошо.
Алексей БУГАЙ
ГРАФОМАН
С некоторых пор Фердинанд Фухе стал чувствовать на себе пристальный
немигающий взгляд со спины. Это был не тот взгляд, который бывает в
солнечный день у пивного ларька, когда ты без очереди подходишь к стойке и
спиной чувствуешь дружественные участливые взгляды менее наглых и
проворных граждан. Нет, тут было другое. Это был взгляд бесстрастный,
изучающий и вместе с тем колючий. Комиссар стал резко оглядываться, охать,
ощущать себя не в своем бокале, одним словом - нервничать. Было время,
когда Фухе подумывал бросить проклятую полицейскую работу и удалиться на
покой.
- Все дурацкие нервы, - жаловался он однажды Алексу. - Представляешь,
вот я сейчас с тобой разговариваю, а чудится мне, будто за спиной кто-то
стоит - даже мурашки по коже! И что самое обидное, знаю ведь прекрасно,
что никого там нет - сто раз проверял...
- А давайте-ка еще раз посмотрим, - предложил Габриэль. Комиссар
круто повернулся на каблуках и увидел, что у него за спиной стоит
незнакомый человечек и что-то старательно записывает. Фухе в сердцах
схватился за пресс-папье, но Алекс жестом остановил его.
- Кто вы такой?
- Я ваш летописец, - заявил писака, обращаясь к Фухе.
- Куда ты писец? - переспросил комиссар.
- Летописец - это значит биограф, то есть человек, который записывает
истории из жизни другого человека. Понятно?
Алекс неизвестно почему решил прикинуться идиотом и отрицательно
помотал головой. Комиссару не нужно было прикидываться: он действительно
ничего не понял.
- Нет! - сказали они хором. - Непонятно!
Незнакомец не растерялся перед лицом невесть откуда свалившейся на
него беспробудной тупости.
- Ну, хорошо, - примирился он. - Давайте подробно...
- Не дам! - заартачился Фухе.
- Вы влипаете в истории, а я их записываю на бумаге, - продолжал
человечек. - Вам знакомо такое понятие?
- Мы без понятия, - выразил общую мысль Алекс.
- Бумага - продукт переделки древесины... Ну, осина там, сосна, дуб.
Вам известно, что это такое? - поинтересовался писака.
- Гы-гы-гы! Конг - это дуб! - обрадовался комиссар. - Знаю, конечно,
знаю!
- Ну, вот и ладно, вот мы и выяснили суть!
- А теперь, - потребовал Алекс, - теперь почитайте нам что-нибудь.
- Угу, - одобрительно хмыкнул комиссар и осклабился.
Человечек набрал в грудь побольше воздуха и начал:
"Дверь кабинета открылась. На пороге стояла Мадлен. Комиссара обдало
запахом чего-то в чесночном соусе. Фухе скривился.
- Фред, - прошамкала Мадлен. - Тебя вызывает шеф. Он сказал, что
очень срочно.
Фухе посмотрел на уборщицу. Ведро с тряпкой, которое она держала,
было полно крови."
- Я знаю эту историю, - заметил комиссар. - Давай другую!
- Извольте, - человечек продолжил:
"Лаборатория поразила комиссара обилием блестящих предметов. Сверкали
какие-то никелированные трубочки, полированные бока приборов, стеклянные
стаканы, заварная чайница на цифровом миллиамперметре, чайные ложечки в
пузатых колбах с остатками чего-то липкого на дне, стрелочные индикаторы с
указателями "больше-меньше" и графики биоритмов на глянцевой бумаге,
развешанной по стене и стулу..."
- Это когда в этой истории сперли паритет, - ухмыльнулся Фухе. -
Дальше, дальше!
Летописец перелистал несколько страниц и стал читать с выражением:
"Утром же, проснувшись на час раньше обычного, Фухе думает, что на
улице так тихо, потому что все уже на работе, а он, комиссар, проспал.
Проклиная это дурацкое время, Фухе срывается с койки, на лету ловит в
воздухе брюки, влезает в носки, зашнуровывает рубаху - и вот через семь
минут он уже в управлении. Розовый, свежий, еле дышит, сердце колотится
где-то между печенью и затылком, брюки отлично выглажены, хотя одеты
почему-то наизнанку. Штиблеты одного цвета, но разного размера, и вообще
весь его вид говорит стороннему наблюдателю, что у этого парня не все еще
вернулись домой..."
- Это история давняя и малоинтересная, - перебил Алекс рассказчика. -
А что есть новенького и захватывающего?
- Угу, - одобрительно хмыкнул комиссар и осклабился.
- Новенького? - переспросил писака и снова перелистал страницы. -
Захватывающего, говорите? - он заговорщически подмигнул и начал читать:
"С некоторых пор Фердинанд Фухе стал чувствовать на себе пристальный
немигающий взгляд со спины. Это был не тот взгляд, который бывает в
солнечный день у пивного ларька, когда ты без очереди подходишь к стойке и
спиной чувствуешь дружественные участливые взгляды менее наглых и
проворных граждан. Нет, тут было другое..."
Алекс удовлетворенно показал зубы и сказал другу и соратнику:
- Вот это действительно что-то свежее и захватывающее!
- Угу! - одобрительно хмыкнул комиссар и осклабился.
"Потом летописец стал читать друзьям уже известные им истории из
жизни комиссара поголовной полиции", - вещал писака.
- Так-так, - подтвердил Габриэль Алекс, - было дело.
- Угу, - одобрительно хмыкнул комиссар и осклабился.
"И тут биограф стал читать коллегам такую историю, от которой им не
поздоровилось. Из нее было явственно видно, что Фухе - выживший из ума
идиот с амбициями, а Алекс хотя и предан комиссару душой и печенью, но за
пару кружек пива готов продать не только соратника, но даже родную мать."
- Но-но! - сказал Габриэль и нахмурился.
- Угу, - одобрительно хмыкнул комиссар и осклабился.
"А потом, потом из этой истории стало известно, что комиссара Фухе в
этот день хватила кондрашка", - продолжал писака, - "а что до Габриэля
Алекса, то он на поминках друга и соратника так нагрузился, что его
посетила белая горячка."
- Угу, - одобрительно хмыкнул комиссар, и его хватила кондрашка...
- Пойдем выпьем за упокой души комиссарской, - предложил Алекс писаке
и насторожился. - А деньги у тебя, к примеру, есть?
- Не пью я, - ответил человечек и посмотрел на Алекса. - Хотите, я
прочту последний рассказ?
- Валяй, - милостиво позволил Габриэль, заняв очередь за пивом.
Писака набрал в грудь побольше воздуха и стал декламировать. Когда он
дошел до слов "человечество, наконец, вздохнуло свободно: околел этот
монстр, это страшилище рода человеческого комиссаришка Фухе", околевший
Фердинанд Фухе зашевелился схватил пресс-папье и, еще не открывая глаз,
прервал монолог, а заодно и жизнь летописца.
- Старина! - заскрипел он, обращаясь к Алексу. - Твоя очередь
подошла! Совсем нюх потерял? Без пива останемся!..
- Так вы живы! - поразился Алекс, перебирая мелочь.
- Угу, - одобрительно хмыкнул комиссар и осклабился.
Алексей БУГАЙ
СОЧИНЕНИЕ
Первый раз в жизни комиссар Фухе был загнан в тупик женщиной.
После того, как за флагом остались "Крот", "Дрозды", "Сиротинушка" и
еще с полдюжины заведений того же толка, душевное равновесие заполнило все
