- Завтра я буду такой большой, что смогу тебя убить! С этими словами
он исчез за камнем.
Мимо Сима, хихикая, пробегали дети. Кто из них станет его другом,
кто - врагом? И как вообще за столь чудовищно, короткий жизненный срок
могут возникнуть друзья и враги? Разве успеешь приобрести тех или дру-
гих?
Дак, читая мысли брата, повела его дальше. Продолжая поиски пищи,
она лихорадочно шептала ему на ухо:
- Украли у тебя еду - вот и враг. Подарили длинный стебель - вот и
друг. Еще враждуют из-за мыслей и мнений. В пять секунд ты нажил себе
смертельного врага. Жизнь так коротка, что с этим надо поторапливаться.
И она рассмеялась со странной для столь юного существа иронией, от-
ражающей преждевременную зрелость мысли.
- Тебе надо будет биться, чтобы защитить себя. Тебя будут пытаться
убить. Есть поверие, глухое поверие, будто часть жизненной энергии уби-
того переходит к убийце и за счет этого можно прожить лишний день. По-
нял? И пока кто-то в это верит, ты в опасности.
Но Сим не слушал ее. От стайки хрупких девчушек, которые завтра ста-
нут выше и стройнее, послезавтра оформятся, а еще через день найдут себе
мужа, отделилась резвушка с волосами цвета фиолетово-голубого пламени.
Пробегая мимо, она задела Сима, их тела соприкоснулись. Сверкнули
глаза, светлые, как серебряные монеты. И он уже знал, что обрел друга,
любовь, жену, которая через неделю будет лежать с ним рядом на погре-
бальном костре, когда солнце примется слущивать их плоть с костей. Всего
один взгляд, но он на миг заставил их окаменеть.
- Как тебя звать? - крикнул Сим вдогонку.
- Лайт! - смеясь, ответила она.
- А меня - Сим, - сказал он сконфуженно, растерянно.
- Сим! - повторила она, устремляясь дальше. - Я запомню! Дак толкну-
ла его в бок.
- Держи, ешь, - сказала она задумавшемуся брату. - Ешь, не то не вы-
растешь и не сможешь ее догнать. Откуда ни возьмись, появился бегущий
Кайон.
- Лайт! - передразнил он, ехидно приплясывая. - Лайт! Я тоже запомню
Лайт!
Высокая, стройная, как хворостинка, Дак печально покачала черным об-
лачком волос.
- Я наперед могу тебе сказать, что тебя ждет, братик. Тебе скоро по-
надобится оружие, чтобы сражаться за эту Лайт. Но нам пора, солнце вот-
вот выйдет! И они побежали обратно к пещере.
Четверть жизни позади! Минуло детство. Он стал юношей! Вечером буй-
ные ливни хлестали долину. Сим видел, как новорожденные потоки бороздили
долину, отрезая гору с металлическим зернышком. Он старался все запоми-
нать. Каждую ночь - новая река, свежее русло.
- А что за долиной? - спросил Сим.
- Туда никто не доходил, - объяснила Дак. - Все, кто пытались доб-
раться до равнины, либо замерзали насмерть, либо сгорали. Полчаса бега -
вот предел изведанного края. Полчаса туда, полчаса обратно.
- Значит, еще никто не добирался до металлического зернышка? Дак
фыркнула.
- Ученые - они пробовали. Дурачье. Им недостает ума бросить эту за-
тею. Ведь пустое дело. Чересчур далеко.
Ученые. Это слово всколыхнуло душу Сима. Он почти успел забыть виде-
ние, которое представлялось ему перед самым рождением и сразу после не-
го.
- А где они, эти Ученые? - нетерпеливо переспросил он. Дак отвела
взгляд.
- Даже если бы я знала, все равно не скажу. Они убьют тебя своими
опытами. Я не хочу, чтобы ты ушел к ним! Живи сколько положено, не обры-
вай свою жизнь на половине в погоне за этой дурацкой штукой там, на го-
ре.
- Узнаю у кого-нибудь другого!
- Никто тебе не скажет. Все ненавидят Ученых. Самому придется отыс-
кивать. И допустим, что ты их найдешь... Что дальше? Ты нас спасешь? Да-
вай, спасай нас, мальчуган. - Она злилась, половина ее жизни уже прошла.
- Нельзя же только сидеть, да разговаривать, да есть, - возразил он.
- И больше ничего!.. Он вскочил на ноги.
- Иди, иди, ищи их! - едко отрезала она. - Они помогут тебе забыть.
Да, да. - Она выплевывала слова. - Забыть, что еще несколько дней - и
твоей жизни конец!
Занявшись поиском. Сим бегом преодолевал туннель за туннелем. Иногда
ему казалось, что он уже на верном пути. Но стоило спросить окружающих,
в какой стороне лежит пещера Ученых, как его захлестывала волна чужой
ярости, волна смятения и негодования. Ведь это Ученые виноваты что их
занесло в такой ужасный мир! Сим ежился под градом бранных слов.
В одной из пещер он тихо подсел к другим детям, чтобы послушать речи
взрослых мужей. Наступил Час Учения, Час Собеседования. Как ни томила
его задержка, как ни терзало нетерпение при мысли о том, что поток жизни
быстро иссякает и смерть надвигается, подобно черному метеору, Сим пони-
мал, что разум его нуждается в знании. Эту ночь он проведет в школе. Но
ему не сиделось. Осталось жить всего пять дней. Кайон сидел напротив Си-
ма, и тонкогубое лицо его выражало вызов. Между ними появилась Лайт. За
прошедшие несколько часов она еще подросла, ее движения стали мягче,
поступь тверже, волосы блестели ярче. Улыбаясь, она села рядом с Симом,
а Кайона словно и не заметила. Кайон насупился и перестал есть.
Пещеру наполняла громкая речь. Стремительная, как стук сердца, - ты-
сяча, две тысячи слов в минуту. Голова Сима усваивала науку. С открытыми
глазами он словно погрузился в полусон, чуткую дремоту, чем-то напомина-
ющую внутриутробное состояние. Слова, что отдавались где-то вдалеке,
сплетались в голове в гобелен знаний.
Ему представились луга, зеленые, без единого камня, сплошная трава,
- широкие луга, волнами уходящие навстречу рассвету, и ни леденящего хо-
лода, ни жаркого духа обожженных солнцем камней. Он шел через эти зеле-
ные луга. Над ним, высоко-высоко в небе, которое дышало ровным мягким
теплом, пролетали металлические зернышки. И все кругом протекало так
медленно, медленно, медленно...
Птицы мирно сидели на могучих деревьях, которым нужно было для роста
сто, двести, пять тысяч дней. Все оставалось на своих местах, и птицы не
спешили укрыться, завидев солнечный свет, и деревья не съеживались в ис-
пуге, когда их касался солнечный луч.
Люди в этом сне ходили не торопясь, бегали редко, и сердца их бились
размеренно, а не в безумном, скачущем ритме. Трава оставалась травой, ее
не пожирало пламя. И люди говорили не о завтрашнем дне и смерти, а о
завтрашнем дне и жизни. Причем все казалось таким знакомым, что, когда
кто-то взял Сима за руку, он и это принял за продолжение сна. Рука Лайт
лежала в его руке.
- Грезишь? - спросила она.
- Да.
- Это для равновесия. Жизнь устроена несправедливо, вот разум и на-
ходит утешение в картинах, которые хранит наша память. Он несколько раз
ударил кулаком по каменному полу.
- Это ничего не исправляет! К черту! Не хочу, чтобы мне напоминали о
том хорошем, что я утратил! Лучше бы нам ничего не знать! Почему мы не
можем жить и умереть так, чтобы никто не знал, что наша жизнь идет не
так, как надо?
Из искаженного гримасой полуоткрытого рта вырывалось хриплое дыха-
ние.
- Все на свете имеет свой смысл, - сказала Лайт. - Вот и это придает
смысл нашей жизни, заставляет нас что-то делать, что-то задумывать, ис-
кать какой-то выход. Его глаза стали похожи на огненные изумруды.
- Я поднимался по склону зеленого холма, шел медленно-медленно, -
сказал он.
- Того самого холма, на который я поднималась час назад? - спросила
Лайт.
- Может быть. Что-то очень похожее. Только сон лучше яви. - Он при-
щурил глаза. - Я смотрел на людей, они не были заняты едой.
- А разговором?
- И разговором тоже. А мы все время едим и все время говорим. Иногда
эти люди в моем сне лежали с закрытыми глазами и совсем не шевелились.
Лайт глядела на него, и тут произошла страшная вещь. Ему вдруг
представилось, что ее лицо темнеет и покрывается старческими морщинами.
Волосы над ушами - будто снег на ветру, глаза - бесцветные монеты в пау-
тине ресниц. Губы обтянули беззубые десны, нежные пальцы обратились в
опаленные прутики, подвешенные к омертвелому запястью. На глазах у него
увядала, погибала ее прелесть. В ужасе Сим схватил Лайт за руку... и по-
давил рвущийся наружу крик: ему почудилось, что и его рука жухнет.
- Сим, ты что? От вкуса этих слов у него стало сухо в рту.
- Еще пять дней...
- Ученые...
Сим вздрогнул. Кто это сказал? В тусклом свете высокий мужчина про-
должал говорить:
- Ученые забросили нас на эту планету и погубили с тех пор напрасно
тысячи жизней, бездну времени. Все их затеи впустую, никому не нужны. Не
трогайте их, пусть живут, но и не жертвуйте им ни одной частицы вашего
времени. Помните, вы живете только однажды.
Да где же они находятся, эти ненавидимые Ученые? Теперь, после Уро-
ков, после Часа Собеседования, Сим был полон решимости их отыскать. Те-
перь он вооружен знанием и может начинать свою битву за свободу, за ко-
рабль!
- Сим, ты куда?
Но Сима уже не было. Эхо топота бегущих ног затерялось в переходе,
выложенном гладкими плитами.
Казалось, половина ночи потрачена напрасно. Он потерял счет тупикам.
Много раз на него нападали молодые безумцы, которые рассчитывали присво-
ить его жизненную энергию. Вдогонку ему летели их бредовые выкрики. Кожу
исчертили глубокие царапины, оставленные алчными ногтями.
И все-таки Сим нашел то, что искал.
Горстка мужчин ютилась в базальтовом мешке в недрах горы. На столе
перед ними лежали неведомые предметы, вид которых, однако, родил отзвук
в душе Сима. Ученые работали по группам - старики решали важные задачи,
образовали звенья единого процесса. Каждые восемь дней состав группы,
работающей над той или иной проблемой, полностью обновлялся. Общая отда-
ча была до нелепости мала. Ученые старились и умирали, едва достигнув
творческой зрелости. Созидательная пора каждого составляла от силы две-
надцать часов. Три четверти жизни уходило на учение, а за короткой порой
творческой отдачи тут же следовали дряхлость, безумие, смерть. Все обер-
нулись, когда вошел Сим.
- Неужели пополнение? - сказал самый старый.
- Не думаю, - заметил другой, помоложе. - Гоните его прочь. Это,
должно быть, один из тех, что подстрекают людей воевать.
- Нет-нет, - возразил старик. Шаркая по камню босыми ступнями, он
подошел к Симу. - Входи, мальчик, входи.
Глаза у него были приветливые, уравновешенные, не такие, как у поры-
вистых жителей верхних пещер. Серые спокойные глаза.
- Что тебе нужно?
Сим смешался и опустил голову, не выдержав спокойного ласкового
взгляда.
- Жить, - прошептал он. Старик негромко рассмеялся. Потом тронул Си-
ма за плечо.
- Ты из какой-нибудь новой породы? Или, может быть, ты больной? -
допытывался он почти всерьез. - Почему ты не играешь? Почему не готовишь
себя к поре любви, к женитьбе, к отцовству? Разве ты не знаешь, что
завтра вечером будешь - почти взрослым? Не понимаешь, что жизнь пройдет
мимо тебя, если ты не будешь осмотрительным? Старик смолк.
С каждым вопросом глаза Сима переходили с предмета на предмет. Сей-
час он смотрел на приборы на столе.
- Мне не надо было сюда приходить? - спросил он.
- Конечно, надо было, - прогремел старик. - Но это чудо, что ты при-
шел. Вот уже тысяча дней, как мы не получали пополнения извне! Приходит-
ся самим выращивать ученых, в собственной закрытой системе; Сосчитай-ка
нас! Шесть! Шестеро мужчин! И трое детей. Могучая сила, верно? - Старик
плюнул на каменный пол. - Мы зовем добровольцев, а нам отвечают: "Обра-
титесь к кому-нибудь другому!" Или: "Нам некогда!" А знаешь, почему они
так говорят?
- Нет. - Сим пожал плечами.
- Потому что каждый думает о себе. Конечно, им хочется жить дольше,
но они знают, что, как бы ни старались, вряд ли им лично прибавится хоть
один день. Возможно, потомки будут жить дольше. Но ради потомков они не
