заметить ни одного подтасованного факта. "Может, именно потому, что я их
подбрасываю", - размышлял Утакалтинг. Теннанинцы - народ педантичный.
Вероятно, мировоззрение Каулта не дает ему увидеть то, что выбивается из
картины мира, которую нарисовали его тщательные исследования.
"Интересная мысль". Корона Утакалтинга создала глиф оценки удивления:
он понял, что подход теннанинца, возможно, не так уж неверен и
фундаментален, как считал сам Утакалтинг. Он заверял себя, что глупость
делает Каулта неуязвимым для обмана, но...
"Но ведь в конце концов все эти следы действительно обман. Мой
союзник в кустах специально оставляет следы, чтобы я их "нашел" и
"прятал". Но Каулт упрямо игнорирует их. Может быть, его взгляд на мир
просто вернее моего? Оказывается, его почти невозможно одурачить!"
Правда это или нет, но мысль интересная. _С_и_р_т_у_н_у_ развевался и
пытался подняться над короной, но она лежала неподвижно, слишком ленивая,
чтобы поднять глиф.
В мыслях Утакалтинг представил Атаклену.
Он знал, что его дочь жива. Попытаться узнать больше означало выдать
себя пси-установкам врага. Но все-таки что-то в этих следах - на дрожащем
уровне _н_а_х_а_к_и_е_р_и_ - говорило Утакалтингу, что он много нового
увидел бы в дочери, доведись им снова встретиться в этом мире.
"Но ведь существует предел родительской опеки, - словно говорил ему
негромкий голос в полусне, - за которым ребенок сам создает свою судьбу".
"А что же с незнакомцами, которые вошли в ее жизнь?" - спросил
Утакалтинг у мерцающей фигуры своей давно умершей жены, образ которой
словно повис за его закрытыми глазами.
"Что с ними? Они тоже будут влиять на нее, а она на них. Но наше
время подходит к концу!.."
Лицо ее видно так ясно... Это сон, обычный для людей, но которые
редко бывают у тимбрими. Сон наяву, и значение его передается словами, а
не глифами. От эмоций его пальцы задрожали.
Глаза Матиклуанны разошлись, а ее улыбка напомнила ему тот день в
столице, когда впервые соприкоснулись их короны... и он остановился,
ошеломленный, посредине многолюдной улицы. Полуослепший от глифа без
названия, он шел по ее следу по переулкам, через мосты, мимо темных кафе,
искал ее с растущим отчаянием, пока наконец не нашел. Она ждала его на
скамье всего в двенадцати систаарах от того места, где он впервые ощутил
ее.
"Понимаешь? - спросила она во сне голосом той далекой девушки. - Мы
формируемся, меняемся. Но бывшее в нас постоянным всегда остается".
Утакалтинг пошевелился. Изображение его жены дрогнуло, потом исчезло
в волнах света. Глиф сиуллф-та висел на том месте, где только что стояла
она. Он означает радость еще не решенной головоломки.
Утакалтинг вздохнул и сел, потирая глаза.
Почему-то он решил, что яркий дневной свет рассеет глиф. Но теперь
с_и_у_л_л_ф_-_т_а_ оказался не просто сном. Без участия Утакалтинга он
медленно поднялся и поплыл к его спутнику, рослому теннанинцу.
Каулт сидел спиной к Утакалтингу, погрузившись в свое занятие,
совершенно не замечая, как изменился _с_и_у_л_л_ф_-_т_а_ и превратился в
с_и_у_л_л_ф_-_к_у_о_н_н_. Глиф повис над гребнем Каулта, остановился,
опустился и исчез. Утакалтинг удивленно смотрел. Каулт хмыкнул и
повернулся. Теннанинец свистел сквозь дыхательные щели, затем отложил
приборы и повернулся к Утакалтингу.
- Что-то очень странное творится здесь, коллега. Что-то такое, чего я
не могу объяснить.
Утакалтинг, прежде чем ответить, облизнул губы.
- Скажи, что тебя озадачило, уважаемый посол.
Голос Каулта перешел в низкий рокот.
- Какое-то животное... кормилось ягодами недавно. Я уже несколько
дней вижу следы его присутствия, Утакалтинг. Большое животное... слишком
большое для Гарта.
Утакалтинг все еще думал, что _с_и_у_л_л_ф_-_к_у_о_н_н_ подействовал
там, где пропали втуне многие его тонкие намеки.
- Правда? И это важно?
Каулт помолчал, словно не зная, что сказать. Наконец теннанинец
вздохнул.
- Мой друг, это чрезвычайно странно. Должен сказать тебе, что не
может после катастрофы буруралли существовать такое высокое животное,
которое питается в кустах таким необычным способом.
- Что значит необычным?
Гребень Каулта раздувался короткими рывками, обозначая смущение.
- Только не смейтесь, коллега.
- Никогда! - солгал Утакалтинг.
- Я уверен, что у этого существа есть _р_у_к_и_.
- Гм... - уклончиво произнес Утакалтинг.
Теннанинец заговорил еще тише.
- Здесь какая-то тайна, коллега.
Утакалтинг сдержал корону, лицо его оставалось бесстрастным. Теперь
он понял, почему возник _с_и_у_л_л_ф_-_к_у_о_н_н_ - глиф предчувствия
удавшегося розыгрыша, который подействовал там, где все остальное
оказалось бессильно.
"Шутка обернулась против меня!"
Утакалтинг посмотрел туда, где яркий солнечный свет начинал тускнеть
от идущих с гор облаков.
Там, в кустах, его союзник неделями оставляет "следы", с того самого
времени, как яхта Утакалтинга оказалась именно там, где он хотел, - на
краю болотистой местности к юго-востоку от гор. Маленький Джо-Джо,
генетический мутант-шимп, который и говорить-то может только жестами,
голый, как животное, оставляет загадочные следы, обрабатывает каменные
орудия и бросает на их тропе, поддерживает непрочный контакт с
Утакалтингом с помощью синего сторожевого шара.
И все это части плана, который призван неизбежно привести теннанинца
к убеждению, что на Гарте существует предразумная туземная жизнь. Но
Каулт, казалось, ничего не видит! Ни один из специально созданных ключей!
Но что наконец-то заметил Каулт, так это самого Джо-Джо...
последствия того, как кормился маленький шимп!
Утакалтинг понял, что _с_и_у_л_л_ф_-_к_у_о_н_н_ совершенно прав.
Шутка над самим собой оказалась очень глубокой.
Ему показалось, что он снова слышит голос Матиклуанны. "Невозможно
знать заранее..." - говорила она.
- Поразительно, - сказал Утакалтинг теннанинцу. - Просто
поразительно!
61. АТАКЛЕНА
Иногда ее беспокоило, что она слишком привыкла к изменениям.
Преобразования рецепторов, перемещение жировых тканей, странное, почти
человеческое звучание голоса - она так привыкла ко всему этому, что иногда
даже думала, сможет ли вернуться к традиционной тимбримийской морфологии.
Эта мысль пугала Атаклену.
До сих пор были жизненно необходимые причины поддерживать эти
человекоподобные особенности. Она командовала армией полувозвышенных
клиентов волчат, и тогда требовалось выглядеть женщиной, человеком, чтобы
прочнее становилась связь между нею, шимпами и гориллами.
"И Робертом", - напомнила она себе.
Атаклена задумалась. Смогут ли они еще когда-нибудь испытать эту
полузапретную сладость межвидового флирта? Сейчас это казалось совершенно
невероятным. Их брак свелся к двум подписям на куске древесной коры:
просто полезное политическое решение, былого не вернуть.
Она посмотрела вниз и увидела в мутной воде собственное отражение.
- Ни рыба, ни мясо, - прошептала она на англике, не помня, где
слышала это выражение, но понимая его метафорический смысл. Если бы ее
сейчас увидел юноша-тимбрими, он бы расхохотался. А что касается
Роберта... что ж, еще месяц назад она чувствовала, что понимает его. Его
растущее притяжение, свирепый волчий голод - все это нравилось ей и
льстило.
"Но сейчас он снова среди своих. А я одна".
Атаклена покачала головой, прогоняя тяжелые мысли.
Она взяла фляжку и разбила свое отражение, вылив в пруд четверть
литра светлой жидкости. Со дня поднялась муть, закрывая тонкие нити-корни
лиан, висящих над головой.
Это последний из цепи небольших водных бассейнов, в нескольких
километрах от пещеры. Работала Атаклена сосредоточенно и делала записи.
Она понимала, что ей не хватает квалификации, она не специалист, и
возмещала отсутствие навыков методичностью и аккуратностью. Ее простые
опыты уже начали приносить полезные плоды. Если ее помощники вовремя
вернутся с данными из соседней долины, у нее будет что показать майору
Пратачулторну.
"Я могу казаться странной, но я все-таки тимбрими. Я докажу свою
необходимость, хотя землянин и не считает меня бойцом".
Ее сосредоточенность была такой глубокой, а в лесу стояла такая
тишина, что неожиданные слова прозвучали громом.
- Так вот ты где, Кленни! А я всюду тебя ищу.
Атаклена повернулась, едва не пролив янтарного цвета жидкость. Лианы
вокруг словно превратились в сеть, поймавшую ее. Пульс мгновенно
участился, но тут она узнала Роберта. Он смотрел на нее сверху с корня
гигантского псевдодуба.
На нем мокасины, мягкая кожаная куртка и чулки. Лук и колчан за
спиной делали его похожим на героя одного из рыцарских романов волчат,
которые в детстве читала ей мать. Потребовалось гораздо больше времени,
чтобы успокоиться, чем ей хотелось бы.
- Роберт. Ты испугал меня.
Он покраснел.
- Прости. Я не хотел.
Это не совсем так, и она это знает. Пси-щит Роберта стал лучше, чем
раньше, и он, по-видимому, гордится тем, что смог подкрасться к ней
незаметно. Простой, но четкий вариант _к_и_н_и_в_у_л_л_у_н_а_, как эльф,
повис над головой Роберта. Если прищуришься, можно подумать, что рядом
стоит молодой тимбрими...
Атаклена вздрогнула. Она уже решила, что не может позволить себе
такое.
- Спускайся и садись, Роберт. Расскажи, что ты делал.
Держась за ближайшую лиану, он легко спустился на ковер из листьев и
подошел к темной воде, где лежал раскрытый ящик с экспериментальными
жидкостями. Сняв лук и стрелы, Роберт сел, скрестив ноги.
- Я пытался быть полезным. - Он пожал плечами. - Пратачулторн
закончил выкачивать из меня информацию. Теперь он хочет, чтобы я стал
почетным офицером для поддержки морали шимпов. - Он заговорил высоким
голосом, подражая южноазиатскому акценту майора. - Мы должны поддерживать
боевой дух малышей, Онигл. Пусть чувствуют, что они нужны сопротивлению!
Атаклена кивнула, понимая и невысказанное Робертом. Несмотря на
успехи партизан, Пратачулторн невысоко оценивал шимпов. По его мнению, они
пригодны только для отвлекающих маневров или как вспомогательные части. И
необученного, по-видимому, избалованного сынка планетарного координатора
лучше всего использовать для связи с подобными детям клиентами.
- Мне казалось, Пратачулторну понравилась твоя идея использовать
разлагающие бактерии в наших интересах против губру, - сказала Атаклена.
Роберт напрягся. Он подобрал веточку и ловко перекатывал ее с пальца
на палец.
- Он нашел эту мысль интересной: кишечные бактерии горилл растворяют
броню губру. И позволил участвовать в моем проекте Бенджамину и еще
нескольким техникам.
Атаклена попыталась разобраться в противоречивых чувствах Роберта.
- Разве лейтенант Маккью не помогла тебе убедить его?
Роберт отвел глаза при упоминании молодой женщины с Земли. И
отгородился щитом, подкрепляя подозрения Атаклены.
- Да, Лидия помогла. Но Пратачулторн сказал, что невозможно доставить
нужное количество бактерий к важнейшим установкам губру. Они все равно их
обнаружат и нейтрализуют. Мне кажется, Пратачулторн считает это дело
второстепенным по отношению к основному плану.
- А ты знаешь, что он задумал?
- Он улыбается и говорит, что собирается окровавить птичьи клювы.
Разведка доносит про какие-то сооружения губру к югу от Порт-Хелении, и
