где сидят в полном молчании, перед каждым из них на маленьком блюде;
ставится хлеб и какое либо кушанье. Священник благословляет мясо и никто до
него не смеет прикоснуться, пока он не окончит молитву. По окончании
трапезы он произносит другую молитву, дабы закончить трапезу, как и начали,
благодарением Богу, чтобы все чувствовали, что только от Его щедрот они
получают пищу. После этого они снимают одежды, рассматриваемые ими, как
священныя, и возвращаются к работам. Вечером за ужином они исполняют то же
самое и угощают гостей, если таковые к ним пришли.
Никто не слышит шума в их домах, никогда в них не видно ни малейшей
суеты; каждый говорит только в свою очередь, и их молчание внушает
чужеземцам уважение. Такая умеренность есть результат постоянного
воздержания; они едят и пьют лишь столько, сколько нужно, чтобы себя
прокормить.
Им ничего не позволено делать без разрешения старших, кроме помощи
бедным, если их к этому не влекут никакие другие побуждения, кроме,
сострадания, что же касается родственников, то они не смеют им ничего
давать без разрешения.
Они особенно стараются обуздывать свою злобу, они любят мир и так
нерушимо исполняют обещанное, что можно более довериться их простому слову,
нежели клятвам других. Они даже считают клятвы кощунством, так как не могут
себя убедить, что человек не лжец, если вынужден призывать Бога в
свидетели, чтобы ему поверили.
Они не сразу принимают в свою среду желающих разделить их образ жизни, но
сначала в течение года заставляют их жить вне ограды монастыря, где они
обязаны вести тот же образ жизни; они получают лопату, белье, о котором мы
упоминали, и белую одежду. Они пользуются той же пищей, и им разрешается
для очищения совершать омовение холодной водой, не разрешается есть в
трапезной, ранее еще двух лет, в течение которых происходит испытание их
твердости и стойкости. После этого их окончательно принимают, так, как
считают уже достойными, но прежде, чем сесть за общий стол, они должны
поклясться чтить Бога и служить ему всем сердцем; соблюдать справедливость
в отношениях с людьми; никогда не делать сознательно зла никому, даже если
бы это им было приказано; удаляться от злых и всеми силами поддерживать
добрых, хранить верность властям и особенно царям, ибо они получили власть
от Бога. К этому они добавляют, что если когда либо достигнут власти, то не
будут ею злоупотреблять для притесненная подчиненных, что у них не будет
ничего больше, чем у этих последних, ни в одежде, ни во всем, в чем они
нуждаются.
Таковы обеты, налагаемые на желающих принять их образ жизни, чтобы таким
путем оградить их от пороков. Если они совершают серьезный проступок, то их
изгоняют из монастыря.
Они живут очень долго, и многие достигают ста лет, что я приписываю
простоте их образа жизни, и тому, что они так умеренны во всем. Они
презирают земные несчастия, своим терпением торжествуют над страданиями и
предпочитают смерть жизни, если причина уважительна.
Эти Ессеи верят, что души созданы бессмертными, чтобы стремиться к добру
и отвращаться от зла; что добрые становятся еще лучшими в этой жизни
надеждою быть счастливыми после смерти; и что злые, воображающие
возможность скрыть в этой жизни свои дурные поступки, будут за них наказаны
вечными муками".
Эта последняя черта связывает учение Ессеев одновременно и с законом
Моисея и с Христианством. Нам уже известно, что Саддукеи не верили в
бессмертие души. Фарисеи, как спириты и теософы наших дней, верят в
перевоплощение.
Рядом с этими монахами Иосиф Флавий отмечает существование их
последователей, живших в городах Иудеи, исповедовавших их учение и
подчинявшихся их власти. Они несли то же послушание, как и монахи, креме
брака, в котором они видели. лишь средство продолжить род человеческий, а
не наслаждение.
Иосиф Флавий замечает: "Когда они путешествуют, то не берут с собою
ничего, креме оружия, дабы защитить себя от воров. Они в каждом городе
имеют кого либо из своих, чтобы принимать и помещать приходящих членов их
секты, давать им одежду и все, что им может понадобиться. Они не продают и
не покупают друг у друга, но обмениваются между собою всем, что имеют".
Матфея XV, 1 до 9.
Матфея ХXIII, 27 до 39.
Матфея XXI, 33 до 44.
Матфея XXI, 44 до 46.
Жестоковыйные! люди с необрезанным сердцем и ушами! вы всегда
противитесь Духу Святому, как отцы ваши, так и вы. Кого из пророков не
гнали отцы ваши? Они убили предвозвестивших пришествие Праведника, которого
предателями и убийцами сделались ныне вы; вы, которые приняли закон при
служении ангелов и не сохранили!
(Деяния Апост. VII, 51 до 53).
1 книга царств, IX, 26 до 28; и X, 22.
Проконсул Флаккус конфисковал налог "дидрахмы", который изгнанные евреи
платили на содержание Иерусалимского храма. Он был всенародно обвиняем
евреями Рима и защищаем Цицероном. В день суда форум был наводнен толпой
евреев, угрожавших и защитнику и обвиняемому. Обращаясь к обвинителю,
Цицерон воскликнул: "О, я хорошо понял, Лелиус, почему дело это разбирается
у ступеней Аврелианских! Ты потому избрал это место и окружил себя этим
сбродом, что хорошо знаешь, как велико количество этих евреев, какова их
сплоченность и влияние на толпу в собраниях. Но я понижу голос, чтобы быть
услышанным только судьями, ибо я не могу не знать, что среди них находятся
их руководители, всегда готовые натравить их или против меня лично, или
против лучших из граждан; не думай же, что я буду способствовать облегчению
им этой задачи". (Цицерон: В защиту Флакка.
ХVIII).
Цитировано у Иосифа Флавия: "Еврейские древности", XIV, 2 и "Еврейские
войны", I, 6.
Драхма, греческая монета, стоила 0,70. Этот налог в две драхмы, был взыскан с
Иисуса Христа, при его входе в Капернаум. (Матфея XVII, 24 до 27).
Против Мартиона III, 23.
Книга о язычниках, (livre aux Gentils) I, 14.
Против Цельса VI, 27.
Деяния Апостолов, VIII, 3 и IX, 1 до 2.
Деяния Апостолов. ХIII, 44 до 50.
Деяния Апостолов, XIV, 19 до 20.
Деяния Апостолов, XVII, 5 до 9.
Эти гонения, вызванные евреями, утвердили в церкви, с первых же веков,
учение, что евреи, перестав быть народом Божиим, сделались народом диавола.
Мы находим выражение этого учения в Дидаскалиях, или католическом
наставлении ХII-ти апостолов и учеников Господних, составленном по случаю
Иерусалимского собора.
Греческий подлинник утерян, и мы обладали лишь его сирийским переводом,
когда Холер открыл в одной рукописи в Вероне важные отрывки древнего
латинского перевода, впрочем, в достаточной мере безграмотного. Вот этот,
дословный перевод:
"Так как Он покинул свой народ и удалился из опустошенного храма,
разодрав свою одежду и отняв своего Духа Святого, дабы ниспослать его на
тех из язычников, которые уверовали в Него (как это предсказано у пророка
Иоиля: "я распространю дух мой на всякую плоть"); Он действительно отнял
Духа Святого от этого народа, силу Своего Слова, и все Свое священство и
перенес их на Свою церковь. Также и сатана, искуситель, оставил этот народ,
дабы нападать на церковь; и впредь сатана не будет более искушать этот
народ, через свои злые деяния сам упавши в его руки, и готовый также
искушать церковь, принося ей огорчения и вызывая против нее гонения, хулы,
лжеучения и схизмы". Эти последние слова являются пророческими. Церковь
первого века действительно не имела еще ни одной ереси, появившиеся же
позднее, почти все своим возникновением были обязаны вероломным козням
евреев.
Значительная роль, отводимая нами фарисеям в политическом и религиозном
развитии Израиля до сего времени была едва подозреваема христианскими
писателями, и, наоборот, она была в совершенстве известна раввинским
историкам, ставившим в заслугу этой секте сохранение и объединение народа
еврейского. Все в их писаниях свидетельствует о том, что фарисеи уже до
пришествия Христа обладали скрытой организацией и иерархией, отличными от
установленной народной власти.
Имела ли эта организация в начале центром Вавилон, где после пленение
осталось много евреев? Это возможно. Во всяком случае согласно Талмуду, из
Вавилона вышел Гилель, первый патриарх, признанный сектой, водворившейся в
Иерусалиме в 30 году до Р. X. в царствование Ирода Великого, умершего в 13
году нашего летоисчисления, оставив после себя большое количество учеников.
Ему наследовал его сын Симеон, о котором, как признается раввин Давид Ганц
в своей хронологии почти ничего не известно. Преемником Симеона был рабби
Иоханам, живший во время взятия Иерусалима и фарисейской академии в Яффе;
он восстановил в этом городе Синедрион, и добился его признания синагогами
всего мира. Власть фарисеев таким образом поглотила еврейское государство.
Иоханам умер в 76 году и был заменен Гамалиилом, прозванным Яффским, о
котором Давид Ганц свидетельствует, что его влияние было очень сильно у
евреев всего мира и, что чужестранные цари признавали в своих владениях его
судебные права над евреями (по истории Яффской академии обращаться к
Lightfoot: "Academiae Jafnensis historia".)
Это успешное присоединение евреев к заветам фарисеев было все же не
единодушным. Все, и сделавшиеся христианами, но тем не менее оскорбленные
несоответствием Закона Моисеева и Каббалы, объединились, чтобы
противодействовать этому новшеству. Они получили наименование Караимов, т.
е. приверженцев писанного закона (cara). Малочисленные в начале, численно
увеличиваясь по мере того, как фарисейский гнет становился более и более
ощутимым, они образовали в 600 году нашего летоисчисления могущественную
секту, как раз в то время, когда фарисеи закончили составление талмуда. В
775 году Ананус; брат "князя изгнания" в Вавилоне, стал на их сторону и
этим значительно усилил их партию, которая за то постоянно ослабевала после
ХIII века. В настоящее время караимов насчитывается всего насколько тысяч,
разделенных между Россией, австрийской Польшей, и Турецкой империей.
Ненависть их к евреям-талмудистам, жестоко их преследовавшим, хорошо всем
известна. Не имея других священных книг, кроме Библии, они довольно хорошо
относятся к христианам, а их частная жизнь не дает поводов к каким либо
жалобам.
Летопись Евсевия, 17 год царствования Адриана, а также Св. Юстин философ.
Современные еврейские историки, например, Гретц, умалчивают об этих фактах.
Баснаг, сочувствующий евреям, лишь вскользь о них упоминает.
Давид Ганц свидетельствует, что евреи сохранили хорошее воспоминание об
Антонине, не только потому, "что они жили счастливо под его властью и под
властью его двух наследников, Марка Аврелия и Коммода, тогда как они
преследовали христиан, но и потому, что он подверг себя обрезанию".
Свод законов Феодосия, книга 16 гл. 8.
Описания этого чуда и особенно появления огненных шаров, поглотивших
работавших, встречается не только у христианских писателей Сократа,
Феодорита, Сазомена, но н у языческих историков, как Амиена Марцелина,
положение которого при Юлиане делает его показания мало подозрительными.
Это происшествие признает и рабби Гедалия в своем труде, "Schalschelet ha
kabbalah". Так же письмо св.
Кирилла Иерусалимского к Константину Младшему.
Свод законов Феодосия, закон XXII об евреях.
Ориген между прочим упоминает, что Тивериадский Патриарх приговаривал к
смертной казни, но это показание находится в противоречии со всеми римскими
законами. Паладиус в "Жизни св. Хрисостома", правда, отмечает частые
превышения патриархом власти над еврейским народом, но исключительно в
вопросах финансовых. В своем указе, данном в 615 году, Феодосий Младший
воспрещает патриарху Гамалиилу, в то время управлявшему, расширять свои
права, привлекая к своему суду еврея и христианина, если они находятся в
тяжбе; это доказывает, что такие превышения власти происходили. Чтобы
наказать его за такое присвоение непринадлежащего ему права, Феодосий лишил
Гамалиила многих почетных должностей, которыми облек его вначале.
