Джордж с Мейзи подождали такси, но такси не было, и они поехали на
метро. Да, да, представьте себе, метро тогда еще работало! Вышли они из
подземки за квартал до радиоцентра.
Студия походила на сумасшедший дом. Джордж, улыбаясь во весь рот и
ведя Мейзи под руку, проследовал через вестибюль, вошел в лифт, доехал до
пятого этажа и неизвестно по какой причине дал лифтеру доллар, хотя
никогда в жизни не давал и цента.
Лифтер поблагодарил.
- Держитесь от начальства подальше, - предупредил он Джорджа. - Если
сейчас к ним сунешься - сожрут живьем.
- Превосходно! - бросил Джордж и, выйдя из лифта, направился прямо в
кабинет самого Д.Р.Мак-Джи.
За стеклянной дверью слышались громкие, раздраженные голоса. Джордж
взялся за кругляк ручки, Мейзи попыталась его остановить.
- Джордж, - прошептала она, - тебя выгонят.
- Час пробил, - сказал Джордж - и, ласковой, но твердой рукой
отстранив Мейзи от двери, прибавил: - Отойди от двери, миленькая. А теперь
смотри.
- Что ты собираешься делать, Джордж?
- Смотри, - повторил он. Приоткрыл дверь, просунул в щель голову.
Истерические голоса тотчас смолкли, глаза всех присутствующих обратились к
нему.
- Пип-пип-пип, - пропищал Джордж. - Пип-пип-пип.
Отскочил он вовремя: со звоном посыпались на пол разбитые стекла, и в
коридор вылетело массивное пресс-папье, а следом - мраморная чернильница.
Подхватив Мейзи под руку, Джордж бегом помчался по лестнице вниз.
- Вот теперь выпьем! - весело воскликнул он на ходу.
Бар напротив радиоцентра был полон, но в нем почему-то царила
непривычная тишина. Из уважения к тому, что большинство завсегдатаев были
причастны к радио, телевизора в баре не было, а только большой
радиоприемник, и сейчас почти все, кто находился в баре, столпились вокруг
него.
- Пип, - сказало радио. - Пип-пип-пип-пип, пип-пип-пип, пип...
- Ну разве не красота? - шепнул Джордж Мейзи.
Кто-то покрутил ручку, еще кто-то спросил:
- Это чья волна?
- Полиции.
- Попробуйте иностранные волны, - предложил кто-то.
- Вот, кажется, Буэнос-Айрес.
- Пип-пип-пип, - отозвалось радио.
Кто-то, взъерошив пальцами волосы, рявкнул:
- Выключите его к черту!
Кто-то сейчас же снова включил.
Джордж, улыбнувшись, повел Мейзи к дальней кабине, где еще с порога
заприметил Пита Малвени, сидящего в одиночестве за бутылкой. Они с Мейзи
сели напротив.
- Привет, - напыщенно произнес Джордж.
- Привет, пропади все пропадом, - ответил Пит, возглавлявший отдел
научно-технических исследований радиоцентра.
- Чудесный вечер, Малвени, - дурачась, сказал Джордж. - Ты заметил,
луна среди кудрявых облаков плывет подобно золотому галеону в бурном
море...
- Заткнись, - сказал Пит, - я думаю.
- Виски с лимонным соком, - заказал Джордж официанту. И, повернувшись
к приятелю, продолжал: - Думай вслух, чтобы и мы могли знать, о чем ты
думаешь. Как тебе удалось увильнуть от этого совета болванов? - Джордж
махнул рукой в сторону радиоцентра.
- Меня выгнали, вышвырнули, дали коленкой под зад.
- Я жму руку. Меня тоже. Ты чем провинился? Сказал им "пип-пип-пип"?
Пит взглянул на приятеля с восхищением.
- А ты сказал?
- Да, и у меня есть свидетель. А ты что сделал?
- Объяснил им, что, по-моему, происходит, и они решили, что я спятил.
- А ты, может, и вправду спятил?
- Может, я и спятил. Но "пи-пи-пи" - это чистое безумие.
- Прекрасно, - сказал Джордж, - мы тебя слушаем. - Он прищелкнул
пальцами. А как телевидение?
- То же самое. По звуковому каналу "пи-ни-пи", изображение плывет и
мерцает, ничего разобрать нельзя.
- Здорово! А теперь объясни нам, что, по-твоему, происходит.
Вообще-то мне все равно что, лишь бы было ни на что не похоже. Мне просто
интересно, что ты об этом думаешь.
- Думаю, дело не обошлось без космоса. И еще космическое пространство
должно быть искривлено.
- Старый, добрый космос, - вставил Джордж Бейли.
- Джордж, - сказала Мейзи, - пожалуйста, помолчи. Я хочу послушать,
что скажет Пит.
- Ведь и космос небесконечен, - Пит налил себе еще. - Если будешь
лететь во Вселенной все дальше и дальше, то в конце концов вернешься туда,
откуда стартовал. Как муравей, ползущий по яблоку.
- Пусть лучше по апельсину, - не унимался Джордж.
- Пусть по апельсину. Предположим теперь, что первые радиоволны, все,
какие были выпущены в эфир, совершили облет Вселенной. За пятьдесят шесть
лет.
- Всего за пятьдесят шесть? Но ведь радиоволны, по крайней мере я так
всегда думал, распространяются со скоростью света. Тогда за пятьдесят
шесть лет они должны покрыть расстояние в пятьдесят шесть световых лет.
Какой же это облет Вселенной, ведь существуют галактики, которые, мне
помнится, отстоят от нас на расстоянии миллионов или даже миллиардов
световых лет. Я точно не помню, но, кажется, даже наша собственная
галактика растянулась раз в сто больше, чем на пятьдесят световых лет.
Пит Малвени вздохнул.
- Вот поэтому я и сказал, что пространство должно быть искривлено.
Где-то, видно, имеется более короткий путь.
- До такой степени? Этого не может быть.
- Но, Джордж, ты только вслушайся в эту галиматью, которая неизвестно
откуда взялась. Ты азбуку Морзе знаешь?
- Немного. Но такие частые сигналы разобрать не могу.
- А я могу, - продолжал Пит. - Это передачи первых американских
радиолюбителей. Всем этим был наполнен эфир до того, как начались
регулярные радиопередачи: линго, сокращения, трепотня радиолюбителей с
помощью аппаратов Морзе, когерера Маркони или детектора Фессендена. Вот
увидишь, очень скоро мы услышим соло на скрипке. И я тебе скажу, что это
будет.
- Что?
- Это "Лярго" Генделя. Первая в мире запись на фонографе, переданная
по беспроволочному телеграфу. Эту первую музыкальную радиопередачу провел
Фессенден из Брант Рока в 1906 году. Сейчас мы услышим его позывные "СО".
Готов спорить на бутылку.
- Идет. А что в таком случае означают первые "пип-пип-пип", с которых
все началось?
- Это Маркони, Джордж, - улыбнулся Пит. - Тебе известно, когда он
послал свой трансатлантический сигнал?
- Маркони? Пип-пип-пип, пятьдесят шесть лет назад?
- Да, 12 декабря 1901 года три часа подряд мощная радиостанция,
которая находилась в Англии в Полду и принадлежала Маркони, с помощью
двухсотфутовых антенн посылала в эфир прерывистый сигнал "пип-пип-пип",
три точки, означающие букву "с". Маркони и его два помощника были в это
время в Сейт-Джонсе, в Ньюфаундленде. Они ловили посылаемый в другом
полушарии сигнал с помощью проволочной антенны, прикрепленной к воздушному
змею, запущенному на четырехсотфутовую высоту, и в конце концов поймали
его. Представь себе, Джордж, где-то в Полду, по ту сторону океана, из
огромных лейденских банок выскакивает голубая искра и с огромных антенн
стекает в эфир электричество напряжением в 20.000 вольт...
- Подожди, подожди, Пит, ты, видно, и впрямь спятил. Этот сигнал был
послан, ты говоришь, в 1901 году, а первая музыкальная передача - в 1906,
значит, "пип-пип-пип" Маркони и "Лярго" Генделя должны вернуться к нам,
воспользовавшись твоей коротенькой дорожкой, с промежутком в пять лет. Так
что, даже если во Вселенной и существует этот путь напрямик, и если
радиосигналы, путешествуя в космосе, почему-то не затухают, все равно твое
объяснение - явная нелепость и безумие.
- А я тебе и сам сказал, что безумие, - мрачно проговорил Пит. -
Действительно, эти сигналы, совершив кругосветное космическое турне,
должны были бы стать такими слабыми, что мы бы их и не заметили. А мы их
слышим на всех волнах всех диапазонов, начиная с ультракоротких, и везде
их мощность одинакова. При этом, как ты уже и сам заметил, за два часа мы
перескочили через пять лет, что невозможно. Я же говорю, что все это
чистое безумие.
- Но...
- Тс-с, - нрошептал Пит.
Из динамика донесся слабый, но вполне различимый человеческий голос
вперемешку с сигналами Морзе. Затем приглушенная музыка, с шипением и
треском, но, бесспорно, исторгаемая смычком из скрипки. Играли "Лярго"
Генделя.
Звуки вдруг взметнулись до самых высоких нот, пронзительный визг,
раздирая барабанные перепонки, поднимался все выше и, наконец, исчез за
пределами слышимости. Стало совсем тихо. Кто-то сказал:
- Выключите эту чертовщину.
Кто-то выключил, и на этот раз никто уже больше не стал включать.
- Я сам не могу этому поверить, - сказал Пит. - Все еще запутывается
тем, что эти сигналы принимаются телевизорами, тогда как обычные
радиоволны имеют другую частоту, и телевизоры для них недоступны.
Пит растерянно покачал головой.
- Нет, Джордж, видно, все-таки надо искать другое объяснение. Чем
больше я думаю об этом, тем больше убеждаюсь, что я не прав.
Да, Пит Малвени не ошибался, он был не прав.
- Невероятно, - воскликнул мистер Оджилви. Он снял очки, свирепо
насупил брови, снова водрузил очки на нос. Посмотрел сквозь них на листы
бумаги с напечатанным текстом, которые держал перед собой в руках и,
презрительно фыркнув, бросил на стол. Листы упали веером на треугольную
табличку с надписью:
Б.Р.ОДЖИЛВИ
главный редактор
- Невероятно, - повторил он.
Кейзи Блэр, его лучший репортер, выпустил колечко дыма и проткнул его
указательным пальцем.
- Почему? - спросил он.
- Потому что... потому что невозможно.
- Сейчас три часа утра, - сказал невозмутимо Кейзи Блэр. - Помехи
начались в десять вечера, и вот уже ни радио, ни телевидение не могут
передать ни одной программы. Все главные радиовещательные и телевизионные
станции мира прекратили работу по разным причинам: во-первых, жалко
впустую тратить электроэнергию, во-вторых, и комитеты и министерства связи
во всех странах обратились к радио- и телекомпаниям уйти из эфира, чтобы
легче было обнаружить источник помех. Поиски ведутся уже пять часов,
используется новейшая аппаратура. И что же удалось найти?
- Невероятно! - опять воскликнул главный редактор.
- Невероятно, но другого объяснения нет. Гринвич, 23 часа по
нью-йоркскому времени - я все время перевел на нью-йоркское - пеленг
показал движение помехи в сторону Майами, затем далее на север, и около
двух часов пополуночи на Ричмонд, штат Виргиния; Сан-Франциско, 23 часа,
пеленг дает направление на Денвер, а три часа спустя на Туксон. В Южном
полушарии из Кейптауна сообщают, что запеленгованы сигналы, двигающиеся от
Буэнос-Айреса в сторону Монтевидео, который расположен на тысячу миль
севернее. В Нью-Порке в 23 часа были пойманы слабые сигналы,
перемещающиеся в сторону Мадрида, но к двум часам Нью-Йорк совсем перестал
их слышать. - Кейзи Блэр выпустил еще одно колечко дыма и продолжал: -
Возможно, потому, что в Нью-Йорке применяют антенны, которые вращаются
только в горизонтальной плоскости.
- Чушь!
- Мне больше нравится ваше "невероятно", мистер Оджилви. Невероятно -
да, но не чушь. Мне делается не по себе, мороз по коже дерет. Но от фактов
деваться некуда. Если в качестве направляющих взять касательные к Земле, а
не дуги, проведенные на ее поверхности, то все они укажут одно
направление. Я сам все это проделал с помощью глобуса и карты звездного
неба. И оказалось, что точка эта лежит в созвездии Льва.
Блэр подался вперед и постучал указательным пальцем по первой
странице статьи, которую только что принес редактору.
- Станции, находящиеся в околоземном пространстве прямо под
