чем вызвала подозрения у отца. Отец засек ее, обвинил в грехе и изорвал
журнал в мелкие клочки, топча их ногами, как сумасшедший, и ругая свою
дочь на чем свет стоит. Потом он наказал ее: на всю ночь, весь день и всю
следующую ночь запер ее, голую, в комнате. Голод и невыносимый холод
должны были изгнать из нее дьявола и показать позор ее действий и
поступков.
В эти страшные часы одиночества многое застыло в ней, и на лицо легла
холодная маска послушания, но ничто не могло сломить ее волю. Ее решимость
только окрепла, хотя она хорошо сознавала все предстоящие трудности.
Потом она никогда не будет вспоминать об этих бесконечных часах.
Отец, конечно, ничего никому не сказал, потому что этим доказал бы,
что как отец и как воспитатель никуда не годится. Взрослой девушке даже в
голову прийти не может совершить такое греховное деяние. С этого момента
Энни навсегда станет образцовой девушкой и больше не будет позорить своих
родителей. Но это будет только показная сторона, чтобы родители и другие
окружающие ее люди не догадались о ее истинных намерениях.
Спустя год родители снова полностью доверяли ей. Энни только этого и
ждала: теперь, когда за ней больше не наблюдали на каждом шагу, она могла,
наконец, осуществить свой план. Ей пришлось сознательно лгать и обманывать
родителей, потому что она была настроена решительно против общественного
порядка на Имире.
Тем временем в школе не прекращались яростные споры и разговоры о
Земле и особенно о Ярославе Дубине. Это были тайные разговоры, которые
велись исключительно шепотом. Возникали группки, придерживающиеся
противоположных мнений. Одни говорили, что Ярослав единственный разумный
человек, а остальные - упрямые фанатики, и за Ярославом, побывавшем на
Земле, признавалось право объективно судить о ней. Другие были прямо
противоположного мнения. Ярослав, считали они, был не единственным, кто
посетил Землю и другие планеты, но он единственный, выступил против старой
веры, и это свидетельствовало против него.
Энни все еще молча прислушивалась к спорам, хотя у нее давно уже
сложилось прочное мнение. Кожа ее чесалась под грузом трех платьев, двух
пуловеров, толстых носков и тяжелого пальто, а сердце грызло нетерпение,
но она терпеливо выжидала, когда ей представится благоприятная возможность
для достижения цели.
Тем вечером она сказала, что хочет навестить подругу, а сама пошла к
Ярославу Дубину и не особенно удивилась, встретив там нескольких своих
школьных товарищей.
Фанатики-имирцы хотели бы видеть Дубина в тюрьме или, еще лучше,
мертвым, надежно упрятанным в могилу, но не так-то просто отделаться от
этого греховного, вероломного человека. Его обвиняли в ужасных пороках,
однако Ярослава Дубина это не волновало, так как за время обратного полета
с Земли он подружился с командиром корабля и нашел в его лице надежную
поддержку.
Ответственные люди скоро поняли, что совершили огромную глупость,
забрав Ярослава обратно, когда он подружился с землянами, однако в то
время они еще не предвидели всех последствий этого факта. Сразу по
прибытии корабля капитан заявил, что Ярослав Дубин - единственный разумный
имирец из всех, кого он когда-либо встречал, и сделал Ярослава своим
агентом, так как не хотел иметь дело с тупыми враждебными фанатиками.
Конечно, ответственные люди энергично воспротивились, но им, в конце
концов, пришлось смириться, потому что иначе капитан корабля наотрез
отказался выгружать груз. И все равно они не сразу подчинились требованию
капитана, но тот оставался упорным и стартовал. Капитаны других
космических кораблей поддержали это требование, и имирцам ничего больше не
осталось, как признать Ярослава Дубина торговым агентом.
Вот почему ненавидимый всеми Ярослав Дубин вел великолепную жизнь.
Его друзья обеспечивали его замечательными вещами, о которых обычный
имирец не мог и мечтать. Из того же источника поступала и пресса - журналы
и книги, которыми Ярослав щедро снабжал всех желающих. Враги ненавидели и
презирали его, но, несмотря на дьявольские ухищрения, не могли запретить
его деятельность, не навредив самим себе. Даже серьезно обсуждаемый в
определенных кругах смертный приговор этому человеку они так никогда и не
вынесли, потому что без торговли имирцы не могли наладить отношений с
другими планетами, а торговля находилась в руках космических
путешественников, на которых Ярослав опирался в своих делах. Таким
образом, его исчезновение имело бы катастрофические последствия. Торговлей
имирцы не могли пожертвовать, для них торговля означала жизнь.
Такова была ситуация в тот вечер, когда Энни выскользнула из дома,
чтобы посетить отвергнутого, проклинаемого всеми грешника.
Она готовилась к этому посещению на протяжении целого года, но, когда
пробиралась по темной улице, в голову ей приходили ужасные мысли. Ледяной
ветер с ревом гнал вдоль улицы снег. Энни боялась встретить полицейских.
Они, конечно, спросят о цели ее похода, потому что молоденькой девушке
нечего делать в такое время на пустынной улице. Родителей обмануть можно,
но полицейские моментально ее разоблачат, потому что сейчас она находилась
в другой части города.
Перед космопортом опасность еще усилилась: Ярослав жил в изгнании, и
ни один порядочный человек не должен был приближаться к его дому ближе чем
на километр. Кроме того, его дом, стоящий прямо на поле космопорта, хорошо
просматривался со всех сторон, но, к счастью, тьма и метель скрыли Энни,
когда она бегом пересекала открытое пространство.
Ярослав был толст, дружелюбен и в хорошем настроении - именно такой,
каким его всегда описывали. Сидя в удобном кресле-качалке, он вел
дискуссию с находящимися здесь молодыми людьми, хотя сам говорил немного,
ограничиваясь тем, что время от времени подкидывал новые идеи, что
заставляло его гостей спорить еще более рьяно.
В первый вечер Энни почти ничего не говорила, очень робея и немного
чего-то опасаясь. Было жарко, она сняла парку и пуловеры и, в конце
концов, осталась только в блузке и длинных брюках, мучительно смущаясь от
такого своего вида: только родители видели ее так легко одетой.
При следующем визите она уже не испытывала подобных ощущений,
постепенно становясь все увереннее, и стала принимать участие в
разговорах. Здесь всегда околачивались два или три молодых человека,
которым удавалось ловко ускользать из-под родительского контроля, иногда
присутствовал кто-нибудь из космических офицеров, принося с собой дыхание
чужих миров.
Когда она пришла в третий раз, Ярослав дал ей одежду, которую она
всегда должна была надевать во время следующих посещений. Домой эту
одежду, конечно, нельзя было брать, потому что если родители обнаружат ее,
Энни несдобровать.
Спустя некоторое время ей даже стало хотеться побыть с Ярославом
наедине, иногда так и случалось. Тогда Ярослав обращался с ней очень
вежливо и ласково, но она всегда чувствовала, что ему не хватает
собеседников. Вечер без шумных обсуждений был для Ярослава потерянным. Он,
как дрожжи в тесте, должен был вкладывать новые мысли в головы молодых
людей и радоваться скорому брожению умов.
"Зачем ему это? Какой смысл в его активности?" - снова и снова
спрашивала себя Энни, но так и не находила ответа.
Тайный союз был чрезвычайно опасен, ведь при разоблачении молодые
люди подверглись бы тяжелому наказанию. Энни знала, что Ярославу тоже
приходят в голову такие мысли, хотя лично с ним ничего не могло произойти.
Странно и ново - Ярослав заботился о других. Откуда это у него? Наверное,
от жителей Земли.
Однажды она прямо спросила его об этом, но он ответил только
пристальным взглядом.
7
Ярослав Дубин был единственным человеком на Имире, который жил в
маленьком одноэтажном домике, построенном специально для него отцами
города, чтобы изолировать этого опасного выскочку. Дом поставили прямо на
космодроме, и Ярослав находил это очень удобным, так как всегда был
поблизости от космических кораблей.
Отцы города, изредка - по необходимости - посещая его, не могли
скрыть любопытства. Здесь постоянно можно было увидеть что-то новенькое:
сначала ковер, потом картину, затем мебель и даже незнакомые деликатесы.
Конечно, люди, олицетворяющие власть на Имире, протестовали против этих
греховных вещей и совестили Ярослава, но большего сделать не могли.
Молодые люди, тайком проскальзывающие в дом Ярослава, завидовали ему.
Энни тоже чувствовала все усиливающееся желание иметь такие же прекрасные
вещи. Похоже, Ярослав намеренно провоцировал в них подобные эмоции, потому
что прилагал большие усилия, чтобы приобрести как можно больше прекрасных
редких вещей, бросающихся в глаза, пробуждающих в молодых людях
определенные желания.
Но находились и посетители, не обращающие на предметы роскоши
никакого внимания. Эти, конечно, никогда не приходили обычным путем, для
них существовал тайный проход в стене. Там, за стеной, было скрыто
помещение, в которое вел толстый кабель от вырабатывающего энергию
реактора, спрятанного в подвале. Кабель подсоединялся к странному аппарату
- трансфэксу, поглощающему уйму энергии, именно для этих целей и был
необходим реактор.
Ярослав сидел один, когда в доме раздался предупреждающий сигнал. Не
особенно встревоженный, Ярослав спокойно отложил книгу в сторону. Сигнал
мог означать все что угодно: новые книги и журналы, одежду или продукты, а
может быть, всего лишь новое сообщение. Таким путем поступало много вещей,
делающих его жизнь приятной.
Он встал и, отодвинув деревянную маскирующую панель, вздрогнул -
перед ним стоял человек. Но страх тут же уступил место радости.
- Сайд Коунс! - воскликнул он, отступая на шаг. - Что привело тебя
сюда? Входи же!
Коунс кивнул и вошел в комнату. Он все еще был в купальном костюме,
но не мерз, потому что в доме Ярослава было тепло, а толстый ковер защищал
босые ноги от холодного пола.
Ярослав, вне себя от радости, засуетился доставая бокалы и бутылку
вина. Коунс тем временем опустился в кресло и огляделся. Верхнюю часть
стены занимало трехмерное изображение отрезка Млечного Пути с населенными
планетами. Ниже висела полка, до отказа заполненная вещами, которые
среднему имирцу показались бы очень опасными. На других стенах были
развешены картины, что выдавало склонность Ярослава к произведениям
изящных искусств.
Коунс потягивал вино, но есть ничего не хотел. Хозяин дома сидел в
кресле напротив.
- Чем занимался в последнее время? - коротко спросил гость.
- Распространял истину. Как всегда, условия работы тяжелые, но я
верю, что она окупится. Мне только хочется, чтобы здесь было больше
агентов.
- Так-то оно так, Ярослав, но пока это невозможно. Тебя мы смогли
внедрить под благовидным предлогом: без твоей работы имирцам не выжить. Но
нельзя не учитывать, что помимо общественного давления есть определенные
психологические факторы. Одного иноверца еще терпят, заклеймив его как
сумасшедшего, но двое или трое будут уже рассматриваться как подпольная
организация, и ей будет объявлена жестокая война. Ты, Ярослав, должен быть
центром, быстро распространяющим вокруг себя инфекцию, но, кажется, ты не
особенно заразен.
Ярослав широко улыбнулся, потому что в этом отношении совесть у него
была чиста.
- Ошибаешься. Я проделал неплохую работу, Сайд: за пять лет
деятельности распространил по округе тысячи будоражащих головы книг и
