разрушить, Коунс постарался перепутать все записи, уничтожить все следы.
Наконец подготовка была завершена. Он сам сомневался в успехе своего
плана, уж слишком сложной была задача. В последний раз он огляделся
вокруг, слабо улыбнулся и вступил в светящееся силовое поле на платформе
трансфэкса.
В первое мгновение Коунс едва мог поверить, что его расчеты
действительно были безошибочны. Он оказался на корабле, летящем в космосе
со сверхсветовой скоростью, и ошибка в несколько сантиметров привела бы к
гибели не только его самого, но и весь корабль.
Он растерянно стоял в огромной двойной каюте и глядел на шахматный
столик с расставленными на нем фигурами. В каюте никого не было, но рано
или поздно Бассет должен был прийти сюда, потому что на корабле не было
других удобных для отдыха помещений. Коунс опустился в кресло Бассета и
взял одну из его маленьких сигар.
Спустя несколько минут в каюту вошел Бассет, и только дойдя до
середины комнаты, он заметил Коунса. Испуганный так, что не мог произнести
ни слова, он оперся на стол и с белым, как мел, лицом уставился на Коунса,
не в состоянии поверить, что здесь, в его кресле, сидит этот человек.
- Садитесь, Бассет, - спокойно сказал Коунс. - Я хочу поговорить с
вами.
Бассет испуганно оглянулся: дверь за его спиной автоматически
закрылась, отрезав ему путь к отступлению. Подслушивающее устройство не
было включено, потому что в нем не было никакой надобности, так что и с
этой стороны помощи ждать не приходилось. Бассет почти упал в другое
кресло, ошеломленный безграничными возможностями противника.
Коунс, подождав, пока Бассет немного успокоится, стряхнул пепел с
сигары и взглянул прямо в глаза Бассету.
- Ваши люди проделали неплохую работу, - с уважением произнес он. -
Рам Сингх действительно наш человек. Но установление факта, что у нас есть
опорный пункт, конечно, не ваша заслуга. Я поручил Раму дать
соответствующие показания, чтобы вы лично захотели убедиться в его
существовании и тотчас отправились в путь. Я хотел убедиться, что вы не
поручите это важное задание никому другому.
- Чего вы хотите? - выдавил Бассет.
- Я хочу пресечь ваши планы, Бассет! - Коунс оперся локтями о стол,
подавившись вперед. - Вы опасный человек. Нужно ли говорить, почему?
Бассет постепенно снова обрел самообладание и, прикидывая, как
объявить тревогу среди своих людей, хотел выиграть время, поэтому молча
кивнул.
- Вы умный человек, Бассет, но проморгали важные вещи. И это тем
более опасно, что вы достаточно могущественны: ваши ошибки могли привести
к чудовищной катастрофе. Вы всегда думаете только о себе и никогда о
других, не говоря уж о человечестве в целом.
- Что вы хотите сказать? - обиженно фыркнул Бассет.
- Объясню. Уже во время нашей первой встречи, если помните, я сказал,
что вы хотели бы владеть всем, причем ваше властолюбие не ограничивается
Землей, а распространяется на все населенные планеты. Однако вы упустили
из виду факт, что не годитесь на роль властелина. На эту роль, уж если на
то пошло, гораздо лучше подходим мы, и уже доказали это.
- Не удивительно! Вы располагаете мощной организацией, и у вас есть
известное влияние и замечательные средства. Но у вас нет власти!
- Нет власти? - Коунс поднял брови и с превосходством улыбнулся. - У
нас есть власть подарить целую планету. Разве это не власть - определить
судьбу двух разумных форм жизни? Разве это не власть - определить, что две
совершенно чужие друг другу формы разумной жизни должны жить рядом друг с
другом в мире и дружбе?
- Две различные формы разумной жизни? - с удивлением переспросил
Бассет.
Коунс только кивнул.
- Это выше вашего понимания.
Бассет внезапно успокоился.
- Вы глупец! Вы только блефуете! Но если вы действительно сказали
правду, я ничего не теряю!
- Верно, Бассет. Но, согласитесь, я не могу оставить в живых такого
известного человека, как вы.
Бассет вскочил и громко возопил о помощи.
Коунс медленно поднялся и осмотрелся. Прямо над ним в обшивке корабля
было слабое место, усиленное приваренной подпоркой. Он посмотрел на свои
часы и удовлетворенно кивнул.
Члены экипажа во главе с Лекоком ворвались в каюту и непонимающе
уставились на нового пассажира.
- Вам известно, какими возможностями я располагаю, - тихо сказал
Коунс. - Тем же способом, каким явился сюда, я могу заставить исчезнуть
подпорку вот здесь, наверху. Это займет не более нескольких секунд. Вы,
наверное, представляете себе, что это значит! Никто не может ничего
изменить, даже я сам.
Коунс был уверен, что его тщательная подготовка не была напрасной,
надеясь только, что никто из его людей не вернется в ближайшие минуты на
базу в главный лагерь и не изменит настройку автоматики.
- Он всех нас убьет! - завизжал Бассет.
На лицах людей застыл ужас, они не сводили глаз с потолка, откуда
таинственным образом вдруг исчезла подпорка. От чудовищного давления
пластины обшивки скрипели и скрежетали, наружная оболочка могла лопнуть в
любое мгновение.
Бассет уже примирился с судьбой, сознавая, что обрел, наконец, своего
господина, но в его глазах сияла непритворная радость последнего триумфа:
Коунс, не сделав никакой попытки покинуть корабль, тоже был обречен на
смерть.
Секундой позже сварной шов не выдержал, корабль лопнул по всей
длине... И Коунс, наконец, обрел забвение, по которому так давно тосковал.
Бассет умер с сознанием, что противник разделил его участь.
Коунс чувствовал холод, а также боль. Что такое? Разве это и есть
ожидаемое с таким нетерпением "ничто"? Но он ведь не должен был ни
чувствовать, ни мыслить.
Может быть его товарищам снова удалось материализовать его? Нет,
невозможно: он же стер все записи, или, по крайней мере необратимо изменил
их. Кроме того, он великолепно помнил взрыв корабля и свою окончательную
смерть.
Он не хотел больше жить. Разве не достаточно четко дал он понять, что
хочет, наконец, покоя?
В нем поднялась внезапная ярость - бессмысленная, потому что он не
мог шевелиться, и только спустя некоторое время обнаружил, что может
открыть веки.
Сначала перед ним заклубился туман, потом замелькали тени, но вдруг
поле зрения прояснилось, и он узнал белокурые волосы и голубые глаза,
смотрящие на него сверху вниз.
- Энни Заток? - он даже мог снова говорить, хотя и с трудом, но все
же достаточно понятно.
- Получилось! - радостно воскликнула Энни, глаза ее наполнились
слезами. - Анти, он вспомнил мое имя!
Светлое лицо Энни исчезло из поля зрения, его сменило загорелое лицо
мужчины.
- Разве это не настоящее чудо? - послышался чей-то голос.
Коунс постарался не потерять сознания и сформулировать вопрос:
- Что со мной сделали?
- Ах, Сайд! Мы искали тебя в течение ста лет. И вот корабль новых
имирцев отыскал тебя и доставил сюда. Ты снова на Регисе! При взрыве ты
мгновенно превратился в глыбу льда, но мы, конечно, не знали этого, зато у
нас было достаточно времени, чтобы проанализировать все возможности. И мы
нашли верный ответ. Курс корабля был установлен, а остальное далось легче.
Ты в течение ста лет мчался в пространстве тем же курсом.
Коунс еще с трудом открыл глаза и посмотрел на обоих молодых людей.
- Вы за эти сто лет не особенно изменились.
- Ты тоже не изменился, - ответил счастливый Анти. - Все давно хотели
попытаться материализовать тебя снова, но я до сих пор препятствовал
этому: твое поведение ясно указывало, что ты хочешь покоя.
- Но ведь меня снова оживили. Почему?
- Ты отдохнул и теперь должен увидеть, как изменился мир за это
время. Может быть, в этот раз тебе понравится.
- Расскажи мне все! - потребовал Коунс. - Может быть, и в самом деле
стоит еще немного пожить! Кто теперь стоит у руля?
- Анти, - гордо ответила Энни.
Коунс закрыл глаза. Работа была завершена, и ему хотелось это
увидеть. Он попытался представить себе изменения, происшедшие в мире с
момента его ухода. Он отдыхал целых сто лет - срок достаточно большой.
- Ну, хорошо! Я хочу попытаться еще раз! - сказал он с новыми силами.
