способности, но совершенно разные цели. Если у него, как у меня, будет
возможность продлевать жизнь по желанию и строить далеко идущие планы, то,
убежден, будет действовать по-другому. Человечество его не интересует;
несмотря на весь свой ум, он ослеплен развернувшейся перспективой и
мечтает только о власти и славе. Это делает его опасным, поэтому мне
хотелось бы, чтобы он был здесь, на Регисе. Он прилетит сюда, не
подозревая, что его ждет. Никто не знает этого - кроме меня.
Хотя Ву и не совсем понял, что имел в виду Коунс, однако все же
согласно кивнул.
- А я тем временем позаботился о "Друге". Не могу отделаться от
ощущения, что мы допустили ошибку.
Ву удивился:
- Что ты имеешь в виду?
- Если Фальконетта смогла завоевать его доверие, почему же нам не
завоевать доверия всей их расы? Наши помыслы направлены на то, чтобы
оттянуть контакт с чужаками, но, может быть, этого не требуется. Имирцы
полностью эвакуированы, и планета ждет новых поселенцев. Если разрешить
чужакам посадку, они, конечно, расценят это как доказательство доброй
воли, и тогда мы объединимся на полном доверии, пообещав искать для них
новые планеты, если они оставят в покое другие наши колонии. Если идея
сработает, опасность будет устранена.
- Звучит совсем неплохо, - присвистнул Ву.
19
Уцелевший член экипажа чужого корабля проявил инициативу и устроился
по своему вкусу. Когда Коунс шагнул с трансфэкса в холодный воздух
полярной области, он тотчас же уловил чужое влияние. Перед хижиной был
разбит маленький садик, в котором, несмотря на холод, росли чужие
растения. В захваченных с корабля продуктах, предназначенных для пленника,
оказались и семена, которым "Друг" нашел полезное применение.
В хижину вел спиралеобразный вход, вполне подходящий для некрупного
тела хозяина. Коунс постучал и получил разрешение Фальконетты войти.
Фальконетта представила его, а автопереводчик превратил ее слова в
странно глубокие и хрюкающие звуки чужого языка, удивительные для Коунса,
но, по-видимому, уже привычные для Фальконетты.
- Я вспоминаю тебя, - сказал "Друг" (переводчик был настроен так, что
голос его звучал совсем по-человечески). - Ты снял с меня путы. У меня еще
не было случая поблагодарить тебя, тогда я сильно боялся. Но теперь больше
не боюсь.
Коунс довольно улыбался, хотя его мучили опасения, потому что
неизвестно, как собеседник воспримет всю правду.
- Ты, конечно, еще не знаешь, что наш "Друг" - специалист по
колониям, - сказала Фальконетта.
- Это так, - подтвердил "Друг". - Теперь я убежден, что обе наши расы
смогут существовать по соседству и ужиться друг с другом.
- Я того же мнения, - ответил Коунс. - Поэтому мне хотелось бы
кое-что тебе показать.
Не было никакой проблемы в том, чтобы "Друга" при помощи трансфэкса
доставить на полностью свободного от поселенцев планету Имир. "Друг" давно
сообразил, что люди располагают замечательным транспортным средством,
иначе как бы они могли захватить летящий космический корабль и, несмотря
на чудовищное расстояние, посадить на планету...
Имир представлял собой странное зрелище, в пустом городе свистел
ветер.
Сберегая энергию, Коунс отправил платформу трансфэкса в наиболее
интересную точку и установил ее там. С этого места открывались покрытые
снегом горы, плоские равнины и кипящее, бушующее море.
Они друг за другом спустились с платформы: сначала Коунс, потом -
немного опасливо - "Друг", а за ним Фальконетта. Оба человека дрожали,
стоя на ледяном ветру, а "Друг", счастливый и радостный, сделал несколько
шагов вперед.
Коунс и Фальконетта многозначительно переглянулись. Фальконетта,
захватившая переносный автопереводчик, теперь включила его.
- Это планета, которую вы видели сверху, - объяснил Коунс.
"Друг" пораженно обернулся.
- Не может быть! Мы ведь установили, что она населена!
Коунс, вспомнив о событиях последнего времени, улыбнулся. Немного
позже он все объяснит "Другу", но не сейчас.
- Нам не нужна эта планета, - сказал он. - Некоторые из нас жили
здесь, но, обнаружив, что вы ищете именно такую планету, как эта, мы
освободили ее для вас. Надеюсь, вам удастся использовать ее лучше, чем
нам.
"Друг" поднял руку, так похожую на человеческую, и сделал широкий
жест.
- Это самая великолепная местность, какую мне приходилось когда-либо
видеть! - зачарованно воскликнул он.
Он выразил желание немедленно отправиться в путь, чтобы осмотреть
ближайшие окрестности, и Коунсу с Фальконеттой волей-неволей пришлось
следовать за ним, смирясь с чудовищным холодом. Только спустя два часа они
вернулись к платформе, оба немилосердно промерзшие, зато "Друг" нашел
здешние условия просто идеальными.
Едва они подошли к трансфэксу, как силовое поле засветилось и на
платформе появился еще один человек. Это была Катя.
- Наконец-то! - воскликнула Катя. - Вы должны были сообщить, где
находитесь! В поисках вас пришлось обшарить все населенные планеты.
- Мы немного развлеклись, - рассмеялся Коунс. - Что случилось?
- К планете приближается еще один чужой корабль! Мы все подготовили,
чтобы повторить акцию, но, по мнению Ву, надо изменить планы. Решать
придется немедленно, потому что времени осталось в обрез.
- Позволь мне подумать, - задумчиво произнес Коунс, глядя на "Друга",
который все еще зачарованно осматривался, впитывая все новые и новые
впечатления. - Сколько времени у нас осталось?
- Они будут здесь через два дня, то есть остается всего восемь часов,
чтобы заполучить корабль прежним способом, потом он окажется вне пределов
нашей досягаемости.
- Два дня, - задумчиво повторил Коунс. - Хорошо, мы позволим им
прилететь. Когда они совершат посадку, мы удивим их, выслав небольшой
комитет по приему гостей, - и, прежде чем кто-нибудь успел раскрыть рот,
Коунс оказался на платформе, а чуть позже снова в кабинете Ву, в главном
лагере на планете Регис.
Все было тщательно подготовлено, но реакцию "гостей", конечно, нельзя
было предсказать. О чем думал экипаж этого космического корабля,
мчавшегося сквозь пространство? Коунс многое отдал бы за то, чтобы узнать
это, но, как и все остальные, должен был довольствоваться предположениями.
Он и Фальконетта обрабатывали "Друга" целый час, объясняя, как много
зависит от его поведения, и добились успеха, потому что "Друг" теперь был
совершенно убежден в дружеских намерениях людей.
Теперь он в одиночестве стоял на поле космодрома возле Фестербурга.
Он приготовил специальный передатчик, чтобы сразу же после посадки
предостеречь своих товарищей от необдуманных действий.
Корабль приземлился. Первыми наружу вышли офицеры и, обнаружив
"Друга", стоящего на почтительном расстоянии, были ошеломлены, узнав
одного из членов экипажа погибшего корабля. Все они сжимали в руках оружие
и оглядывались в поисках врагов.
"Друг", приблизившись, заговорил со своими товарищами, указывая на
покинутый город и запущенные поля. Прошло немало времени, прежде чем ему
удалось убедить недоверчивую команду. Только тогда он сделал знак Коунсу и
Фальконетте, оба они вышли из укрытия, медленно направляясь к группе
чужаков.
Они остановились в паре метров от серых фигур с нарисованными на
одежде цветными символами. Фальконетта включила автопереводчик и
произнесла формулу приветствия, которую узнала от "Друга".
Чужие, поколебавшись, опустили оружие. Один из них, по-видимому
командир корабля, приблизился, пристально разглядывая людей, затем указал
на автопереводчик и начал говорить.
Было странно слышать другого чужака, говорящего тем же самым голосом,
что и первый, но переводчик всегда "говорил" одинаковым голосом. Командир
сейчас же понял, как функционирует этот маленький чудесный прибор.
Коунс и Фальконетта ответили на все его вопросы, и "Друг" всеми
силами поддерживал их.
- Нам чрезвычайно жаль, что экипаж вашего первого корабля вступил с
нами в бой, - сказал Коунс. - У нас не было никаких недобрых намерений, но
они напали без предупреждения и убили восемнадцать наших товарищей, - он,
конечно, не сообщил, что убитые давно уже получили новые тела и живут
новой жизнью. - Такие недоразумения никогда больше не должны повториться.
Теперь все зависит от вас. Если вы боитесь и не доверяете нам, улетайте
отсюда. Но если вы верите, что мы сможем жить рядом друг с другом в дружбе
и согласии, мы отдаем вам эту планету.
Командир огромного корабля долго думал. Коунс, сознавая чудовищную
важность этого мгновения, был потрясен и взволнован.
"Я обладаю почти неограниченной властью, - сказал он себе. - Я дарю
одну из планет и этим открываю новую эпоху в истории человечества".
Чужие тихо переговаривались - так тихо, что переводчик не мог
перевести их слова. Напряжение постепенно нарастало. И вот командир
отделился от группы и подошел к Коунсу.
- Мы решили поверить вам, - сказал он торжественно. - И, чтобы
доказать это, слагаем оружие.
Коунс пожал плечами.
- Это лишнее, потому что и с ним вы не сможете причинить нам никакого
вреда.
Отовсюду, покинув многочисленные укрытия, спешили люди: Ву, Катя и
все остальные. Чужие сбились в тесную группу, и не удивительно: ведь
дружеские отношения были еще непривычны, тем более что они готовились к
боевым действиям, и не так-то легко сразу приспособиться к новой
обстановке.
Коунс облегченно вздохнул. Проблема, к всеобщему удовольствию, была
решена. Но оставалась еще одна проблема.
Ву, приблизившись к нему, прошептал:
- Сайд, мы только что получили сообщение с Земли. Бассет, должно
быть, что-то пронюхал и теперь на своем корабле летит сюда. Похоже, он
совершит посадку на Регисе. Что делать?
- Это ты скоро узнаешь, - ответил Коунс, устало улыбаясь. - Будем
надеяться, что все закончится как надо.
20
Успех предприятия отнял у Коунса все силы. Раньше его поддерживало
напряжение и подгоняла необходимость, но теперь, когда работа осталась
позади, он чувствовал себя усталым и истощенным. Сильную усталость
породило не только физическое напряжение: Коунс был стар. После каждой
смерти он получал молодое тело, что было возможно благодаря применению
электронной записи, но его дух, его душа, его личность не изменялись и не
обновлялись, множество воспоминаний долгих жизней угнетало его. И хотя он
обладал неимоверными знаниями, этого было недостаточно, чтобы сделать его
счастливым. Коунс давно понял, что вечная жизнь, хотя в принципе и
возможная, не обязательно была счастьем.
Он находился на Регисе один, потому что все остальные были на Имире.
Автоматы вели наблюдения и записывали все происходящее. Коунс знал, что
автоматы наблюдали и за ним, но это ему не мешало, потому что машины не
могли вмешаться в его планы и не задавали никаких вопросов. Он немного
стыдился, того, что собирался сделать, потому что, собственно говоря, это
смахивало на трусость, но не существовало лучшего пути, и только он один
мог воплотить в жизнь этот план.
Система трансфэкса была его изобретением. Он знал возможности
аппарата лучше, чем все остальные, и все же испытывал некоторую
неуверенность, когда решился привести в исполнение задуманное. Надо было
спешить, потому что он не хотел огорчать никого из своих друзей. И чтобы
аппаратура не смогла автоматически восстановить то, что он хотел
