проникнуться духом святости.
Задунайский безо всяких прелиминариев вывалил на меня ворох
разнообразных побрякушек. Он пылал отчитаться за работу отдела.
А я с огромным удовлетворением констатировал, что в "Себя
зерцало" отразился матерый волчище с заметной проседью на
загривке и порванным правым ухом. Особенно меня убедило это ухо.
Надо заметить, что, вернувшись от колдуньи, я первым делом
пристроил магическое зеркало у себя в кабинете. Для чего я его
брал? Чтобы знать, кто сидит напротив меня! Чтобы не возникало
ненужных кривотолков, я зеркальце немного замаскировал, ведь и у
меня могут иногда пошуровать, даже генеральские погоны не
защитят. Бди!
-- Вот! -- Задунайский широким жестом обвел образовавшуюся
россыпь. -- Смотрите, что мои молодцы изобрели.
-- Что же именно? -- с некоторым подозрением осведомился я.
-- Например, для вашего любимого горностая, -- с кривой ухмылкой
прошипел оборотень.
-- Ошибаетесь, полковник. У меня нет любимцев. И тем более
любимчиков.
Задунайский неторопливо натянул металлизированную перчатку,
чтобы защититься от действия серебра, и с прежней брезгливой
миной поднял нечто, напоминающее миниатюрный капкан. Штуковина
ослепительно сверкнула, разбрасывая колючие отблески.
-- Мышеловка?
Задунайский позволил себе чуть приподнять уголки губ.
-- В некотором роде. Ею можно и мышей ловить, но вообще-то мы
изготовили серебряные вставные челюсти для горностая.
--- ??? -- только так я могу передать свои ощущения.
-- Для борьбы с созданиями из мира духов либо мира магии
требуются изделия из серебра. Помимо огнестрельного оружия часто
полезным бывает и холодное. Вот мы и постарались снабдить его
подходящим инструментом.
Я глубокомысленно повертел в руках вставные челюсти.
-- А подойдут по размеру?
Задунайский оскорбился.
-- Мы не позволяем себе грубых промахов.
-- Только мелкие? -- съязвил я.
Задунайский фыркнул.
-- Ладно, -- успокоил я. -- Осталось только уговорить Зибеллу
испытать их в действии. Между прочим, полковник, а почему
серебро оказывает такое мощное действие на вас?
-- На нас серебро оказывает не больше действия, чем на вас, --
ядовито ответил Задунайский. -- К сожалению, оно воздействует на
другое.
И мне пришлось выслушать небольшую лекцию.
По мнению Задунайского мы живем в четырехмерном мироздании.
Кроме него той же точки зрения придерживались Эйнштейн, Бойяи и
еще некоторые ученые. Мироздание представимо в виде тессеракта
-- четырехмерного гиперкуба, состоящего из восьми элементарных
трехмерных кубов. Каждый из них суть обычное трехмерное
пространство, обычная Вселенная. Обычная, по словам
Задунайского, только в смысле геометрической размерности, но не
по природе населяющих эти вселенные существ и физических
законов, царствующих там. Полностью идентифицировать, несмотря
на все старания, помянутые Вселенные оборотню не удалось.
Гипотетически он распределил их так:
1. Мир реальности (слава Богу, поставил на первое место)
2. Мир духов (привидения и души)
3. Мир воображения (вот откуда свалился на мою голову профессор
Мориарти!)
4. Мир магии (драконы, колдуны и прочие)
5. Рай (?)
6. Ад (?)
7. Мир техномагии (гремлины)
8. ???
Мне такая классификация казалась довольно надуманной, однако
ничего иного Задунайский предложить не мог. Во всяком случае
предложенная гипотеза позволяла объяснить некоторые факты.
Серебро по мнению Задунайского нарушало взаимодействие между
мирами. Природа сил этого взаимодействия тоже пока оставалась
тайной, но Задунайский клялся, что они превосходно укладывается
в рамки единой теории поля. Я вскользь заметил, что сама эта
теория пока что так же гипотетична, как и таинственный восьмой
мир. Задунайский бестактно возразил, что он не пытается
вмешиваться в руководство Управлением, так и мне не след
пытаться разобраться в научных хитросплетениях.
От многомудрых слов у меня начала пухнуть голова, и я предложил
завершить научную дискуссию, чтобы вернуться к прикладным
проблемам, то есть предоставленным Задунайским магическим
предметам. Изящное колечко, украшенное пластинкой полированной
яшмы, произвело много большее впечатление, хотя оборотень мог бы
отковать его если не из золота, то уж из того же серебра. Ах,
нет, именно из серебра-то и нельзя. Но высказать это я опоздал,
потому что Задунайский уже объяснял, что заключенная в кольцах
магия серебром разрушатся, превращая кольцо в обычную
безделушку.
Я примерил кольцо на средний палец правой руки, оно пришлось
впору, точно делалось по мерке. И в то мгновение, когда я надел
кольцо, мир вокруг затянула блеклая серая кисея. Одновременно
мое зрение приобрело странную двойственность, одно изображение
совмещалось с другим. Я по-прежнему сидел у себя в кабинете, но
передо мной развернулась непонятная бескрайняя плоскость
бледно-зеленого цвета, наложившаяся поверх привычного мира. По
этой зеленой плоскости были разбросаны похожие на цветные кляксы
пятна. Но что самое странное -- по ней медленно двигались литеры
D, G, B, S, светящиеся различными цветами. Это было очень
красиво и совершенно непонятно.
Задунайский напыжился от гордости.
-- Волшебное кольцо исключительной силы.
Здесь он допустил серьезную промашку. От самонадеянности,
полагаю. Недопустимо для подчиненного демонстрировать
осведомленность большую, чем у начальника. Ведь этого просто не
может быть, потому что не может быть никогда. Тем более, что в
словах Задунайского таился не слишком замаскированный намек на
мою некомпетентность в делах магии. В тот же миг мои мозги
защелкали с частотой тридцать три мегагерца, как хороший
компьютер, через динамик и синтезатор я снисходительно
проскрежетал:
-- Полагаю, что речь идет о поиске нечистых душ? -- с этакой
одобрительной ленцой.
Приятно было поглядеть на вытянувшееся лицо Задунайского.
-- А-а...
-- Как я догадался?
-- А-а... -- никак не мог вырваться из состояния прострации
бедный вурдалак. Куда ему до наторевшего в искусстве интриги
генерала!
-- Стоило лишь немного подумать и сопоставить, дорогой
полковник.
Великолепный ответ! Потрясающий по многозначительной
бессмысленности, предельной глубокомысленности, абсолютной
пустоте, изысканной вежливости и утонченной оскорбительности.
Полностью сокрушенный Задунайский уныло кивнул.
-- Вы нечеловечески проницательны... Я бы ни за что не
догадался, имея в своем распоряжении такие обрывки данных.
Я успокаивающе поднял ладонь.
-- Полковник, чтобы завершить разговор, сообщаю, что я лично
буду испытывать экспериментальные образцы. -- Еще бы! Не выпущу
из рук ни на миг. -- Отчет, оформленный надлежащим образом, вы
получите позднее.
Растерявшийся Задунайский вытянул из кармана маленькую
деревянную палочку. На всякий случай я торопливо нащупал
рябиновую планку, привинченную к крышке письменного стола. Я
предусмотрел максимум защиты против враждебных чар.
-- Надеюсь, вы не намерены показывать, как она работает прямо
здесь?
Задунайский весь съежился.
-- Не-ет.
Я покачал палочку на ладони.
-- И что это?
-- Превращатель...
Снова компьютер выдал правильный ответ.
-- Преобразование или переброс между пространствами?
Оборотень растерянно пожал плечами.
-- Не знаю.
Я укоризненно нахмурился.
-- Опрометчиво с с вашей стороны, полковник. Однажды она может
сработать не так, как вам хочется, и завершится это... дурно.
Задунайский поднял на меня виноватый взор. Пришлось еще раз
улыбнуться.
-- Я разрешаю вам самому испытать ее. Чтобы не дать повода
упрекам, будто я вмешиваюсь в работу отдела.
После ухода Задунайского выпало несколько свободных минут,
однако перевести дух не удалось. Зибелла горел желанием
поделиться свежими новостями. пришлось выслушать его, и я не
разочаровался. В ворохе пустых сплетен обнаружились два-три
жемчужных зерна, заслуживающих внимания. Полезно быть в курсе
делишек подчиненных.
И только ближе к вечеру я спохватился. Боже мой! До чего
затягивает рутинная канцелярская работа. Я поймал себя на том,
что в пятый раз старательно перечитываю абзац из обширного, в
сорок пять страниц, доклада полковника П. под пространным, в
духе прошлого века, названием: "О недопущении пролетания
вражеских спутников над территорией режимных объектов, как
первоочередная задача в борьбе за укрепление сохранности военной
и государственной тайн". Имелось в докладе нечто завораживающее,
прямо-таки гипнотизирующее. Он неотвратимо погружал в сон
любого, кто пытался более или менее внимательно переварить
указанные сорок пять страниц. Во всяком случае Железный Генрих,
на что стойкий по части чтения докладов и отношений, и тот
капитулировал. Его сопроводительную записка, пришпиленная к
титульному листу, трепыхалась подобно белому флагу. Основную
идею доклада можно было сформулировать предельно кратко: не
подходи к окну с секретным документом, мимо пролетит
американский спутник, сфотографирует.
Я сунул голову под кран. Струя холодной воды вернула меня на
грешную землю из болотных глубин стр-роевой тупости и дремучих
чащоб уставной мудрости. Некстати вспомнилось, что, выйдя из
ведьминой избушки, я твердо решил...
По счастью Юрий Владимирович, несмотря на позднее время, еще
находился в своем кабинете и потому на мой вызов откликнулся
незамедлительно. Однако я не сразу нашел, как начать разговор.
Помог мне сам начальник отдела специальных операций.
-- Полагаю, речь пойдет о проведении форсированной акции?
Под этим безмятежным термином он подразумевал убийство. Фи!
Немного подумав, я подтвердил:
-- Именно.
Юрий Владимировчи приятно улыбнулся.
-- А то я уж начал подумывать, не напрасно ли создан мой отдел.
Заржавеем от безделья.
Видите, какой я гуманист!
-- Зря, зря. Напротив, вашему отделу придается исключительное
значение. В самое ближайшее время вам предстоит ряд
ответственных операций, возможно определяющих будущность всего
Управления.
-- А пока вы хотите дать задание, каким-то образом связанное с
вашей последней поездкой.
Я скорбно вздохнул. Слишком внимательный и слишком
проницательный подчиненный, который, разумеется, не забыл, как
сам в недавнем прошлом возглавлял КГБ... Придется разобраться.
Начнет-то он не с фельдмаршала.
-- Да.
-- Колдунья.
Он даже не спрашивал, он утверждал.
-- Мы не должны допустить, чтобы знания, которыми она
располагает, попали к противнику.
А сам внимательно поглядел в "Себя зерцало". О том, что я
увидел, не могу вспоминать без содрогания.
-- Запас сведений так велик? -- приподнял правую бровь Юрий
Владимирович.
-- Увы.
-- Но мы не сумели пока обнаружить ни одного вражеского агента.
Под моим взглядом он поежился.
-- Когда это случится, будет поздно. Вы можете поручиться, что
ни один заграничный вервольф не обнаружит избушку? Вы можете
дать гарантию, что старуха не расколется при первой же встрече с
этим вервольфом? Вы...
-- Сдаюсь, -- поднял руки Андропов.
-- Теперь вы понимаете причину моей озабоченности.
-- Да, -- кивнул он. И томно улыбнулся. -- А больше всего вас
беспокоит, как бы с этой старухой не установили контакт наши
заклятые друзья, которые много опаснее врагов.
Не знаю, что проступило у меня на лице, только Андропов умолк,
словно ему набили рот перцем. На всякий случай я поглядел в
"Себя зерцало". Нет, я не изменился. Он тоже. Обыкновенный
вампир с синеватыми кожистыми крыльями и тем самым... Да,
отражение Юрия Владимировича удивительно не соответствовало его
облику и элегантному английскому костюму.
-- Чтобы не осталось ни малейшего следа, -- жестко приказал я.
-- Слушаюсь, -- вскочил, вытягиваясь, Андропов.
-- Поручите это дела вашим орлам из "Альфы". Надеюсь, новый
командир успел освоиться?
Приятно было глядеть на растерянного Андропова. Он молча разевал
рот, вмиг поглупев.
-- Э-э...
Я счел необходимым пояснить:
-- Все приказы о производстве идут через меня.
