замысловатой резьбой в ложно-византийском стиле, в упор смотрели на него.
Но времени для восхищения искусством сейчас у мэра не было. На высоте плеч
в дверь была инкрустирована пара искусственных сапфиров, и Амальфи, не
задумываясь, ударил по ним рукой. Дверь открылась.
На какую-то секунду Амальфи застыл в разочаровании. Открывшаяся перед
ним комната имела форму эллипса с низким эксцентриситетом. Внутри нее,
словно в монастырской келье, было совершенно пусто. Кроме тяжелого
деревянного стола и девяти стульев, которые сейчас выстроились вдоль
стены, в ней ничего не было. Никаких устройств управления или мест, где их
можно было спрятать, он не видел. Окна в комнате отсутствовали. Последнее
обстоятельство подтвердило догадку Амальфи. Вторая и главная причина, по
которой Звездный Зал располагалась в верху купола Храма: где-то здесь
находилась кабина пилота города ГМТ. При управлении таким старым городом
хорошая видимость была очень важна. Поэтому необходимо было расположить
кабину по возможности выше, в таком месте, где окрестности просматривались
бы со всех сторон. Видимо, Амальфи просто поднялся еще не до конца.
Он посмотрел на потолок. На одной из больших каменных плит виднелось
полукруглое отверстие, по размеру чуть больше монеты. Плоский край его был
заметно потерт.
Улыбнувшись, Амальфи заглянул под деревянный стол. Да, все именно
так, как он и ожидал. Под столом валялся длинный шест с крюком на конце,
чем-то напоминающий алебарду. Мэр вытащил шест, протянул его к потолку,
вставив крюк в отверстие в камне.
Пластина легко подалась, повернувшись на противоположном конце как на
петлях. Конструкция ее была такой же, как и у того каменного блока над
машинным отделением. Предки Прокторов строго придерживались своих
инженерных принципов. Свободный конец каменной плиты уже почти касался
поверхности стола. Амальфи, вскочив на стол, принялся карабкаться по
наклонной его плоскости. Когда он добрался до верха, центр тяжести
сместился настолько, что вмонтированный где-то рядом механизм противовеса
включился автоматически. Плита поползла вверх, увлекая за собой Амальфи,
так что остальную часть пути он проехал, словно на качелях.
Итак, он оказался в кабине управления. Комната эта была небольшой.
Повсюду виднелись пульты и панели, покрытые толстым слоем пыли. Во все
четыре стороны света смотрели бычьи глаза перископов и четырех
прожекторов. Пятый располагался сверху. Одна из панелей светилась ровным
зеленым светом, который улетучился, стоило Амальфи приблизиться к ней.
Должно быть Карст отключил питание. Амальфи надеялся, что серву
удастся выбраться оттуда невредимым. Он почувствовал к нему искреннюю
привязанность. В непоколебимой, закаленной в испытаниях, натуре серва, в
ненасытности его изголодавшегося интеллекта мэр узнавал что-то знакомое,
но давно ушедшее. Однако, он все-таки не догадывался, что тем человеком,
которого напоминал ему юноша, был, как это ни странно, он сам -
двадцатипятилетний Амальфи. И не было никого в живых, кто мог бы указать
Амальфи на это.
Спиндиззи, по существу - довольно простые устройства. Он не встретил
никаких сложностей в настройке и блокировании управления ими или
выполнении некоторых довольно простых действий высоко избирательного
саботажа. Осталось только замести следы... Задача непростая, ведь при
каждом движении он непроизвольно задевал поверхность машин и смахивал с
них пыль, оставляя отчетливые следы. Однако, и тут мэр мгновенно нашел
очевидное решение: сняв рубашку, он принялся энергично стряхивать пыль.
Результат получился отменный; вряд ли кто-нибудь смог бы теперь сказать,
где следует искать следы работы взломщика.
Осталось только одно: выбраться отсюда.
Глаза слезились, да и прочихаться никак не удавалось: поднявшаяся
пыль давала знать о себе. Внизу, в Звездном Зале, уже раздавался какой-то
шум, однако, особых причин для волнения пока не было. Черное яйцо
по-прежнему находилось у него, Прокторы об этом прекрасно знали. Кроме
того, ему удалось завладеть и шестом, с помощью которого открывали проход
в рубку управления, так что Прокторам придется взгромоздиться друг другу
на плечи, чтобы добраться до выключателя. Они не обладали хорошей
физической подготовкой для подобных гимнастических упражнений, к тому же,
они прекрасно понимали, что с людьми, пытающимися провести подобный фокус,
расправиться очень просто, достаточно ударить по зубам.
Так или иначе, проводить остаток жизни в кабине управления города ГМТ
Амальфи вовсе не собирался, особенно, если вспомнить, что у него
оставалось всего около шести минут, чтобы покинуть его.
Собравшись с мыслями, Амальфи снова встал на каменную панель, нарушив
ее хрупкое равновесие. Панель поехала вниз, и мэр опять оказался на столе
в Звездном Зале.
Не успел Амальфи даже осмотреться, как добрая дюжина рук схватила его
со всех сторон. Хелдон придвинул к нему свое лицо, искаженное гневом и
страхом до неузнаваемости.
- Что ты там делал? Отвечай, или я прикажу разорвать тебя на куски!
- Не будь таким болваном, Хелдон. Прикажи своим людям отойти от меня.
Ты гарантировал мне безопасность до того, как я покину здание. Но если ты
вдруг решил нарушить слово, могу напомнить, что яйцо с вирусом по-прежнему
у меня. Убирайтесь, или, клянусь богом...
Охрана Хелдона отпустила его еще до того, как закончил говорить.
Хелдон тяжело взобрался на стол и принялся карабкаться вверх по плите. Еще
несколько человек, облаченные в длинные мантии, с бритыми головами,
бросились за ним. Очевидно, Хелдон, обуреваемый страхом, рассказал обо
всем другим членам Большой Девятки. Амальфи выскочил из Звездного Зала и
спустился на несколько ступеней по лестнице, а затем, нагнувшись,
осторожно положил черное яйцо на порог, сделал смешной, подбадривающий
жест в сторону рассерженных солдат и бросился огромными прыжками вниз по
лестнице.
Хелдон обнаружит, что генераторы отрезаны, примерно через минуту
после включения управления. Потом он побежит вниз, в подвал, чтобы
подсоединить их. На это также уйдет не меньше минуты. Еще четыре минуты
спиндиззи будут прогреваться, а затем - город ГМТ поднимется в небо.
Амальфи, промчавшись по аллее, выскочил на улицу, едва не сбив с ног
проходившего мимо изумленного Проктора. За спиной мэра послышался крик, но
он, пригнувшись, припустил еще быстрее.
Улица почти погрузилась в темноту, лишь тусклые отблески заходящих
сдвоенных солнц освещали ее. Держась в тени, Амальфи добрался до
ближайшего угла. Угол огромное здание впереди него вдруг побелел, как
раскаленная лава, а затем постепенно начал темнеть, приобретая красный
оттенок. Он так и не слышал услышал сопутствующего рева мезотронной
винтовки, ибо он думал совсем о другом.
Еще немного - и он завернул за угол. Кратчайший путь к границам
города, насколько помнил Амальфи, пролегал как раз по той улице, с которой
он только что свернул. Но не могло быть и речи о том, чтобы вернуться на
нее: он не испытывал ни малейшего желания быть заживо сожженным. Осталось
только посмотреть, сможет ли он вовремя выбраться из города ГМТ, избрав
другой маршрут.
Он продолжал упрямо двигаться вперед. Еще раз по нему кто-то
выстрелил. Человек, взявший его на мушку, понятия не имел, кто он такой.
Амальфи, бегущий и сторонящийся встречных прохожих человек, выглядел
странно и вызывал подозрения, он не подпадал ни под одну из привычных
категорий жителей...
Земля под ногами задрожала - пока мягко, как огромное животное,
подрагивающее во сне от укуса назойливой мухи. Каким-то образом Амальфи
заставил себя бежать еще быстрее.
Почва под ногами снов вибрировала, на этот раз куда сильнее. Затем
последовал длинный, протяжный стон, волной прошедший по городу. Звук этот
заставил выскочить из своих домов и сервов, и Прокторов.
После третьего сотрясения что-то в центре города рухнуло с глухим
грохотом. Амальфи оказался в гуще беспорядочно мечущейся толпы. Выбираться
из нее ему пришлось, отчаянно работая руками, зубами и своей круглой
головой.
Стон все усиливался. Неожиданно земля буквально встала на дыбы.
Амальфи полетел вперед. За ним последовала вся мятущаяся, беспорядочная
толпа; люди валились рядами, словно скошенные хлеба. Отовсюду доносились
бешеные вопли, хуже всего было внутри зданий. Где-то над головой Амальфи с
шумом треснуло окно, из которого, корчась и кувыркаясь, вылетело тело
женщины.
Амальфи заставил себя подняться на ноги и, сплевывая кровь, снова
побежал. Мостовая впереди него топорщилась рваными кусками, словно
выложенная безумцем мозаика. Здания покосились, напомнив Амальфи
экзотический волнорез, который он видел когда-то, на другой планете, в
другом столетии...
Пробираясь между домами, мэр вдруг сообразил, что эти здания
обозначают старую границу первоначального города ГМТ - широкий ров,
заполненный обломками и булыжниками. С внешней стороны огромного рва тоже
стояли здания. Ров показывал, где периметр древнего города-Бродяги
проходил по поверхности планеты. Перебираясь с камня на камень, Амальфи,
хрипя, пробирался к внешней кромке рва. Скорее преодолеть это самое
опасное место...
Если город Торговцев взлетит сейчас, его, Амальфи, раздавит камнями
как котлету. Если бы только он успел добраться до Бесплодного Плато...
Стон за спиной Амальфи становился все более пронзительным; он походил
теперь на звук разрываемого бесконечного металлического листа. Впереди, за
Бесплодным Плато, блестел его собственный город, освещенный последними
лучами обоих солнц. Вокруг него шло сражение; около границ то и дело
вспыхивали взрывы. По небу носились четыре ракеты, сбрасывавшие на город
какие-то черные предметы. Город Бродяг окутывали клубы дыма.
Прогремел непереносимый ослепительный взрыв. Амальфи почувствовал
резкую боль в глазах, и, когда он снова смог их открыть, одной ракетой в
небе стало меньше. Еще несколько секунд - и не осталось ни одной: Отцы
Города никогда не промахивались.
У Амальфи саднило в легких, он вдруг ощутил, как грунт словно
вскипает под подошвами его сандалий. Резкая боль в икрах снова свалила его
с ног.
Он попытался подняться, но не смог. Высохший торф, на котором
когда-то стоял древний непокорный город, угрожающе заурчал и начал
переворачиваться. Коренастые башни города ГМТ раскачивались из стороны в
сторону по краю городской территории. Взлетали и переворачивались огромные
блоки и глыбы грязи. Невозможно, но тонкая полоска света, яркая и узкая,
беспорядочным нагромождением камней появилась тонкая полоса интенсивного
красного цвета. Оба солнца сияли _п_о_д_ г_о_р_о_д_о_м_...
Полоса света расширялась. Старый город, словно глубоко вздохнув,
пустился в путь, с треском обрывая свои застарелые корни. Люди толпами со
всех сторон бросились к Бесплодному Плато; большинство из них, как заметил
Амальфи, составляли сервы. Прокторы, наверно, все еще пытались наладить
управление полетом города Межзвездных Торговцев...
Город Торговцев, словно волшебный, поднимался все выше, набирая и
набирая скорость. Сердце застучало в груди Амальфи. Если Хелдон со своими
помощниками вовремя успеют понять, что он сделал со схемой управления,
старинная баллада Карста может претвориться в жизнь еще раз. Тогда уже
Прокторы будут править тут вечно.
Но мэр проделал все на совесть. ГМТ продолжал подниматься, и Амальфи,
напряженно наблюдая за ним, с удивлением отметил, что расстояние,
