На полпути через полосу окружавшей город голой земли в добрых пятьсот
футов шириной, предводитель отстегнул со своего пояса какое-то устройство,
размером с плод авокадо, покрутил его в руках, пока оно не издало
назойливый вой, а затем, выстроив группу в цепочку, повел ее вдоль линии,
которую прочертил в сухой красной земле носком сапога.
Едва те двое, что держали Криса, отпустили его, Крис инстинктивно
напрягся. Верзила заметил это.
- Рыжий; на твоем месте я бы этого не делал, - спокойно сказал он. -
Если ты попытаешься побежать обратно, после того, как я выключу эту
штуковину, - ты взлетишь в воздух. Обернись и взгляни на поднимающуюся
пыль. Ты намного тяжелее, чем песчинка, и взлетишь намного выше. Так что
лучше расслабься, поверь мне.
Крис вновь взглянул на странную разграничительную линию. Узенькая
полоска уходила, изгибаясь, в обе стороны, насколько мог он видеть. И
вдоль этой линии тяжелая рыхлая почва, казалось, непрерывно
перемешивалась, как будто Крис стоял внутри огромного кольца,
образованного кипящей пылью.
- Вот именно это я и имел в виду. А теперь взгляни.
Командир нагнулся и, подобрав камень размером со свой здоровенный
кулак, швырнул его туда, откуда они пришли. Едва камень оказался над
полосой бурлящей почвы, его с треском подбросило вверх, словно
отрикошетившую пулю. Не прошло и секунды, как он исчез из виду.
- Быстро, а? А тебя, рыжий, забросило бы еще выше. Через несколько
минут это поле поднимет целый город. Так что, не суди о вещах
поверхностно. Там, где ты стоишь, уже не Земля.
Крис бросил взгляд на горы, на полоску бурлящей земли. Затем он
повернулся и вновь зашагал к Скрэнтону.
Теперь они шли по улице, по которой Крис ходил много раз, когда нес
пятьдесят центов, чтобы купить приложение к газете "Санди" с объявлениями
"Требуется работник", или катил тачку со ржавым металлоломом, или
возвращался с тощим пакетом низкосортного фарша из конины. Разница
заключалась лишь в том, что сразу за знакомым углом город обрывался,
уступая место окружающей его пустоте - и все это в нависающей тени,
которая вовсе не была тенью.
Командир патруля остановился и оглянулся.
- Отсюда нам не успеть, - сказал он наконец. - В укрытие, Барни,
приглядывай за этим деревенщиной. Паренька я возьму с собой, он выглядит
благоразумным.
Барни хотел что-то ответить, но его слова потонули в звуке долгого
гудка, от которого задрожали стены. Звук был ужасный; Крису не доводилось
слышать ничего и наполовину столь громкого. Казалось, что этот шум не
кончится никогда. Командир затащил мальчика в какой-то дверной проем.
- Это предупредительный сигнал. Означает - прячьтесь, ребята. Стой
спокойно, рыжий. Наверняка никакой опасности нет, но что-нибудь может
свалиться от тряски, так что нужно поберечь голову, если она тебе дорога.
Гудок смолк, но вместо него Крис услышал гул, такой пронзительный,
что у него заныли зубы. Тень сгустилась, а бурлящая почва начала взлетать
в воздух, пышными высокими султанами, напоминая папоротник.
Затем дверной проем вздрогнул и покосился. Крис вцепился в раму, и
как раз вовремя: спустя секунду, дверь резко дернулась из стороны в
сторону. Постепенно толчки стали более ритмичными, интервалы между ними
росли, а сила их понемногу спадала.
Впрочем, после первого толчка тревога Криса перешла в изумление,
поскольку колебания почвы были пустяком по сравнению с тем, что
происходило теперь. Казалось, что весь город сильно раскачивается, будто
корабль в бурю. Одно мгновение улица упиралась прямо в небо, в следующий
момент перед глазами Криса оказывалась стена срезанной земли, край которой
отвесно возвышался футов на пятьдесят или более над новой границей города,
а потом - только небо.
Эта сильнейшая качка должна была обрушить весь город ревущей лавиной
стали и камня. Однако, ощущались лишь слабые подергивания и сотрясения
почвы, да и они, похоже, затухали. Город, окутанный колоссальным облаком
пыли, вновь выровнялся и Крис увидел потрясающее зрелище: вся местность
начала вращаться вокруг него. Толчки стихли совсем, все замерло, иллюзия
того, что долина вращается вокруг города, была полной и вызывала заметное
головокружение.
"Теперь ясно, почему спиндиззи получил такое название, - подумал
Крис. - Интересно, мы так и будем вертеться волчком все время, пока
находимся а космосе? Как мы тогда увидим, куда движемся?"
Высокое кольцо гор, окружавших долину, начало опускаться. В одно
мгновение далекое полотно железнодорожной насыпи поровнялось с краем
улицы; затем улица оказалась вровень с кромкой горы, затем с верхушками
деревьев... и вот уже ничего, кроме голубого неба, темнеющего прямо на
глазах.
Здоровенный командир патруля шумно вздохнул.
- Клянусь громом, - сказал он, - мы его подняли. - Вид у него был
слегка оглушенный. - А ведь я никогда серьезно не верил в это.
- Мне и сейчас не очень-то верится, - вмешался человек по имени
Барни. - Но раз карнизы не падают, нам больше нет необходимости тут
торчать. И без карнизов босс свернет нам шеи за опоздание.
- Да, пошли. Рыжий, подумай хорошенько и не причиняй нам больше
неприятностей, а? Ты сам видишь, теперь бежать некуда.
Сомневаться в этом не приходилось. Небо в конце улицы и над головой
теперь стало абсолютно черным; и в тот момент, когда Крис взглянул вверх,
появились звезды - сначала самые яркие, затем, понемногу, выступили сотни
других в своем ошеломляющем великолепии. Из их привычной неподвижности
Крис сделал вывод, что город больше не вращается вокруг своей оси. Это его
немного успокоило. Даже гул стих; если он еще и звучал, то стал не слышен
в общем шуме города.
Как ни странно, но солнце сияло по-прежнему. С этого времени "день" и
"ночь" станут на "борту" города абсолютно произвольными понятиями;
Скрэнтон вступил в царство Вечного Дня.
Группа прошла два квартала и остановилась: верзила увидел столб
таксомоторной стоянки и достал из ниши телефон. Барни тут же начал
возражать.
- Потребуется целая эскадрилья такси, чтобы доставить нас всех в
ратушу, - заявил он. - И в такси не поместится достаточно ребят, чтобы
успокоить мальчишку, если он начнет бузить.
- Мальчишка бузить не начнет. Идите дальше пешком со своим
оборванцем. Я с такой ногой и шага больше не сделаю.
Барни заколебался, но заметная хромота верзилы оказалась
неопровержимым аргументом. Он пожал плечами и повел - остальную группу за
угол. Командир улыбнулся Крису, но мальчик отвел взгляд.
В небе над перекрестком появилось такси и, маневрируя с изысканной
точностью, остановилось возле них.
Внутри никого не было; в этом безжалостном мире все, что не требовало
коэффициента умственного развития выше ста пятидесяти, управлялось
компьютером. Всеобщее господство подобных машин, часто говаривал отец
Криса, являлось одной из главных причин нынешней, по-видимому вечной,
депрессии: приход полуразумных машин в бизнес и технику произвел вторую
Промышленную революцию, в которой лишь наиболее творческие люди, да и то,
если они обладали неким управленческим даром, оказались в состоянии
продать свой ум миру. Все остальные никому уже не были нужны.
Крис с самым живым интересом рассматривал такси; хотя он частенько
видел их издали, но ездить в них ему, конечно же, не приходилось. Впрочем,
смотреть там было почти не на что. Такси представляло собой яйцеобразную
капсулу из легкого металла и пластика, выкрашенную в крупную красно-белую
клетку, и опоясанную рядом окон. Внутри располагались два сидения для
четверых, решетка громкоговорителя. Не было ни рычагов управления, ни
приборов. Не видно было даже, куда пассажир должен опускать плату за
проезд.
Верзила-командир жестом пригласил Криса на переднее сиденье, а сам
забрался на заднее. Двери закрылись, будто захлопнувшийся рот, и такси
плавно поднялось, зависнув на высоте около шести футов над дорогой.
- Место назначения? - приветливо осведомился Жестяной Кэб, причем
Крис даже подпрыгнул от этой металлической приветливости.
- Городская ратуша.
- Номер социальной страховки?
- Один пять шесть один черточка ноль девять семь пять черточка ноль
шесть девять восемь два один семь.
- Благодарю.
- Заткнись.
- Добро пожаловать, сэр.
Такси вертикально взмыло, и командир патруля откинулся на сиденье.
Он, похоже, не возражал, чтобы Крис смотрел в окна на проплывавшие мимо
высотные городские дома; здоровяк немного расслабился, выглядел
снисходительным и лишь слегка настороженным. Наконец он произнес:
- Я должен кое-что тебе сказать, рыжий. Я вызвал такси не из-за ноги
- мне доводилось ходить и в худшем состоянии. Готов меня выслушать?
Крис похолодел. Новые впечатления и обширность неизведанного мира,
расстилавшегося перед ним, отвлекли его, но замечание командира напомнило
ему о Келли, и он мгновенно устыдился, что смог об этом забыть. В том же
приливе ярости он вспомнил, что его похитили, и что теперь некому, кроме
Боба, позаботиться об отце и малышках. Это было непросто, даже для них
двоих. Плохо, что он никогда больше не увидит Энни, Кейт, Боба и отца;
гораздо хуже, что они лишились его рук, его поддержки и любви; но что хуже
всего, они никогда не узнают, как все это случилось.
Девочки, конечно решат, что он и Келли убежали, поудивляются и
немного погорюют, пока не забудут о случившемся. Но Боб и отец могут
подумать, что он их бросил... скорее всего, по своей воле отправился со
Скрэнтоном, оставив их побираться и нищенствовать.
Среди сельских жителей существовало словечко, выражавшее все
презрение к человеку, покинувшему свою землю, какой бы скудной она ни
была, чтобы слоняться по чужим улицам и переулкам кочующих городов: это
называлось "податься в бродяги".
Крис отправился "бродяжничать". Так получилось помимо его желания, но
отец, Боб и девочки никогда об этом не узнают. Никогда такого не произошло
бы с ним, если бы не его бессмысленное любопытство; да и бедный Келли
остался бы жив.
Верзила в каске увидел, как ожесточилось лицо Криса, и сделал
нетерпеливый жест.
- Послушай, рыжий, я знаю, о чем ты думаешь. Что толку, если я сейчас
скажу, что очень сожалею? Что сделано, то сделано; ты на борту и на борту
останешься. И мы не похищали тебя. Если ты не знал о законах
принудительной вербовки, то должен винить только свое незнание.
- Ты убил собаку моего брата.
- Нет, не я. У меня под этой тряпкой нога сильно порвана в двух
местах, так что у меня вроде были причины ее убить, но это сделал не я, и
в любом случае я не сделал бы этого. Но что случилось - то случилось,
назад не воротишь. А сейчас я пытаюсь тебе помочь, и у меня на это
осталось около трех минут, так что если ты не заткнешься и не выслушаешь
меня, будет поздно. Тебе _н_е_о_б_х_о_д_и_м_а_ помощь, рыжий, неужели ты
не понимаешь?
- Тебе-то какое дело? - язвительно спросил Крис.
- Потому что ты толковый парень и боец, а мне такие нравятся. Но
поверь мне, этого не достаточно на борту города-бродяги. Ты попал в
совершенно неизвестную тебе обстановку, и если окажется, что ты умеешь
что-то, чем сможешь поразить здешнюю публику, я, должен сказать, буду
чертовски удивлен. Никто в Скрэнтоне не будет заниматься твоим
образованием. Хватит у тебя ума последовать моему совету, или нет? Если
нет, я прекращаю эту канитель. У тебя осталось около минуты на
