Неясные голоса звучат с высокого ночного неба.
Мгновенно просыопаются дворовые утки и гуси. давно, казалось,
забывшие волю, птицы в смутном порыве бьют крыльями по воздуху. Они
приподнимаются на лапках, вытягивают шеи, кричат, кричат горестно и
тоскливо. С высокого черного неба им отвечают призывом вольные, дикие
сестры. Над каменными домами, над железными крышами тянут стая за стаей
крылатые странники. Свистят утиные крылья. Звенит гортанная перекличка
диких гусей и казарок:
- Го! го! го! В дорогу, в дорогу!
- От холода и голода! В дорогу, в дорогу!
Замирает вдали звонкий гогот перелетных, а в глубине каменного двора
мечутся давно отвыкшие от полета домашние гуси и утки.
80 ТЫСЯЧ ДЕРЕВЬЕВ И КУСТОВ
Юные садоводы-любители активно участвуют в "Неделе сада".
За последние дни плодово-ягодная станция распределила по городу 5000
саженцев яблони, смородины, крыжовника и различных декоративных растений.
В садах, парках, скверах, на площадях и улицах Ленинграда идет осенняя
посадка деревьев и кустов. Город озеленяется кленами, дубами, березой,
кустами сирени и жимолости. Осенью высажено юннатами свыше 80 тысяч
деревьев и кустов.
ПРЯЧУТСЯ...
Холодно становится, холодно!
прошло красное лето...
Стынет кровь, вялыми становятся движения: одолевает дремота.,
Хвостатый тритон все лето прожил в пруду, ни разу не вылезал из него.
Теперь вскарабкался наберег, побрел в лес. Нашел гнилой пень, скользнул
под кору, свернулся там в клубочек.
Лягушки, наоборот, скачут с берега в пруд. Ныряют на дно, забиваются
поглубже в тину, в ил. Змеи, ящерицы прячутся под корни, зарываются в
теплый мох. Рыбы стаями громоздятся в омутах, в глубоких подводных ямах.
Забравлись в щелочки, скважинки коры, в трещины стен и заборов
бабочки, мухзи, комары, жуки. Муравьи закупорили все ворота, все
входы-выходы своего высокого стовратого города. Забрались в самую глубину
его, жмутся там в кучи, потесней, - застывают так.
Голодно становится, голодно!
Холод не так страшен тем животным, у которых кровь горячая, - зверям,
птицам. Лишь бы пища была: поел - словно печечку в себе затопил. Но с
холодом приходит и голод.
Скрылись бабочки, мухи, комары, - и нечего стало есть летучим мышам.
Они прячутся в дупла, в пещеры, в расселины скал, под крышу на чердаках.
Повисают там вниз головой, прицепившись за что-нибудь коготками задних
лапок. Запахиваются, как плащом, своими крыльями, - засыпают.
Скрылись лягушки, жабы, ящерицы, змеи, улитки. Спрятался еж в свое
травяное гнездо под корнями. Барсук реже выходит из норы.
БЕЗ ПРОПЕЛЛЕРА
В эти дни над городом летают странные маленьткие аэропланы.
Прохожие останавливаются посреди улицы, задирают головы и с
удивлением следят за мадленными кругами воздушной эскадрильи. Они
спрашивают друг друга:
- Вы видите?..
- Вижу, вижу.
- Как странно: почему не слышно шума пропеллеров?
- Может быть, слишком высоко? Поглядите, какие они маленькие.
- И опустятся - все равно не услышите.
- Почему это?
- Потому что пропеллеров у них нет.
- Как так - нет? Это что же - система такая новая? Как называется? -
Орлы!
- Вы шутите! Какие же в Ленинграде орлы!
- А вот такие - беркуты. Пролет у них сейчас: к югу тянут.
- Вот оно что! Ну, теперь сам вижу: птицы кружат; не сказали б, так
бы и думал: аэропланы. ДО чего похожи! Хоть бы раз крылом взмахнули...
СПЕШИТЕ ВИДЕТЬ
На Неве, у моста Лейтенанта Шмидта, у Петропавловской крепости и в
других местах, неделями держатся дикие утки самых удивительных форм и
расцветок.
тут и черные, как ворон, синьки, и горбоносые, с белым на крыле,
турпаны, и пестрые морянки с хвостами, как спицы, и яркие многоцветные
гоголи.
Они нисколько не боятся городского шума.
Они не боятся даже, когда прямо на них мчится черный буксир, разрезая
воду железным своим носом. Они ныряют - и снова показываются над водой за
несколько десятков метров от прежнего места.
Все эти утки-нырки - путники на Великом Морском пути. Два раза в год
они гостят в ленинграде - весной и осенью.
Когда по Неве пойдет лед с Ладожского озера, они исчезнут.
УГРИ ОТПРАВЛЯЮТСЯ В ПОСЛЕДНЕЕ ПУТЕШЕСТВИЕ
Осень на земле. Осень и под водой. Холодает вода.
Старые угри уходят в свое последнее путешествие.
Из Невы в Финский залив, через Балтийское море и Немецкое море идут
они в глубокий Атлантический океан.
Ни один из них не вернется в реку, где провел всю жизнь. Все найдут
себе могилу в океане на глубине тысячи метров.
Но прежде чем умереть, они вымечут икру. Там, в глубине, не так
холодно, как можно подумать: там семь градусов тепла. Там из каждой
икринки скоро выйдет крошечный, прозрачный, как стеклышко, малек угря -
лептоцефал. Миллиардными стадами лептоцефалы отправятся в далекое
путешествие. ОИ через три года они войдут в устье Невы. Тут они вырастут и
превратятся в угрей.
ХВОСТЫ
Прилетела Муха к Человеку и говорит:
- Ты хозяин над всеми зверями, ты все можешь сделать. Сделай мне
хвост.
- А зачем тебе хвост? - говорит Человек.
- А затем мне хвост, - говорит Муха, - зачем он у всех зверей, - для
красоты.
- Я таких зверей не знаю, у которых хвост - для красоты. А ты и без
хвоста хорошо живешь.
Расердилась Муха и давай Человеку надоедать: то на сладкое блюдо
сядет, то на нос ему перелетит, то у одного уха жужжит, то у другого.
Надоела, сил нет! Человек ей и говорит:
- Ну, ладно! Лети ты, Муха, в лес, на реку, в поле. Если найдешь там
зверя, птицу или гада, у которого хвост для красоты только привешен,
можешь его хвост себе взять. Я разрешаю.
Обрадовалась Муха и вылетела в окошко.
Летит она садом и видит: по листу Слизняк ползет. Подлетела Мужа к
Слизняку и кричит:
- Отдай мне твой хвост, Слизняк! Он у тебя для красоты.
- Что ты, что ты! - говорит Слизняк. - У меня и хвоста-то нет: это
ведь брюхо мое. Я его сжимаю да разжимаю, - только так и ползаю. Я -
брюхоног.
Муха видит: ошиблась, - и полетела дальше.
Прилетела к речке, а в речке Рыба и Рак - оба с хвостами. Муха к
Рыбе:
- Отдай мне твой хвост! Он у тебя для красоты.
- Совсем не для красоты, - отвечает Рыба. - Хвост у меня - руль.
Видишь: надо мне направо повернуть - я хвост вправо поворачиваю; надо
налево - я влево хвост кладу. не могу я тебе свой хвост отдать.
Муха к Раку:
- Отдай мне твой хвост, Рак!
- не могу отдать, - отвечает Рак. - Ножки у меня слабые, тонкие, я
ими грести не могу. А хвост у меня широкий и сильный. ЯЧ как шлепну
хвостом по воде, так меня и подбросит. Шлеп, шлеп - и плыву, куда мне
надо. Хвост у меня вместо весла.
Полетела Муха дальше. Прилетела в лес, видит: на суку Дятел сидит.
Муха к нему:
- Отдай мне твой хвост, Дятел! Он у тебя для крсоты только.
- Вот чудачка! - говорит Дятел. - А как же я деревья-то добить буду,
еду себе искать, гнезда для детей устраивать?
- А ты - носом, - говорит Муха.
- Носом-то носом, - отвечает Дятел, - да ведь и без хвоста не
обойдешься. Вот гляди, как я долблю.
Уперся Дятел крепким, жестким своим хвостом в кору, размахнулся всем
телом, да как стукнет носом по суку - только щепки полетели!
Муха видит: верно, на хвост Дятел садится, когда долбит, - нельзя ему
без хвоста.Хвост ему подпоркой служипт. Полетела дальше. Видит: Оленюха в
кустах со своими оленятами. И у Оленюхи хвостик - маленький, пушистый,
беленький хвостик. Муха как зажужжит:
- Отдай мне твой хвостик, Оленюха!
Оленюха испугалась.
- Что ты, что ты! - говорит. - Если я отдам тебе свой хвостик, так
мои оленятки пропадут.
- Оелняткам-то зачем твой хвост? - удивилась Муха.
- А как же, - говорит Оленюха. - Вот погонится за нами Волк. Я в лес
кинусь - прятаться. И олентяки за мной. Только им меня не видно между
деревьями. А я им белым хвостиком машу, как платочком: сюда бегите, сюда!
Они видят: беленькое впереди мелькает, - бегут за мной! Так все и убежим
от Волка.
Нечего делать, полетела Муха дальше.
Полетела дальше и увидала Лисицу. Эх, и хвост у Лисицы! Пышный да
рыжий, красивый-красивый!
"Ну, - думает Муха, - уж этот-то хвост мой будет".
Подлетела к Лисице и кричит:
- Отдавай хвост!
- Что ты, Муха! - отвечает Лисица. - Да без хвоста я пропаду.
Погонятся за мной собаки, живо меня бесхвостую поймают. А хвостом я их
обману.
- Как же ты, - спрашивает Муха, обманешь их хвостом?
- А как станут меня собаки настигать, я хвостом верть! верть! - туда
- сюда! - хвост вправо, сама влево. Собаки увидят, что хвост мой вправо
метнулся, и кинутся вправо. ЖДа пока разберут, что ошиблись, - я уж
далеко.
Видит Муха: у всех зверей хвост для дела, нет лишних хвостов ни в
лесу, ни в реке. Нечего делать, полетела Муха домой. Сама думает:
"Пристану к Человеку, буду ему надоедать, пока он мне хвост не
сделает".
Человек сидел у окошка, смотрел во двор.
Муха ему на нос села. Человек бац себя по носу! А Муха уж емоу на лоб
пересела! Человек бац по лбу, - а Муха уж опять на носу!
- Отстань ты от меня, Муха! - взмолился Человек.
- Не отстану, - жужжит Муха. - Зачем надо мной посмеляся, свободных
хвостов искать послал? Я у всех зверей спрашивала, - у всех зверей хвост
для дела.
Человек видит: не отвязаться ему от Мухи, вон какая надоедливая.
Подумал и говорит:
- Муха, МУх-а, в он Корова на дворе. Спроси у нее, зачем ей хвост?
- Ну, ладно, - говорит Муха, - спрошу еще у Коровы. А если и Корова
не отдаст мне хвоста, сживу тебя, Человек , со свету.
Вылетела Муха в окошко, села Корове на спину и давай жужжать,
выспрашивать:
- Корова, корова, зачем тебе хвост? Корова, Корова, зачем тебе хвост?
Корова молчала, молчала, а потом как хлестнет себе хвостом по спине -
и пришлепнула Муху.
Упала Муха на землю, - дух вон, и ножки кверху.
А Человек и говорит из окошка:
- Так тебе, Муха, и надо: не присмтавай к людям, не приставй к
зверям. Надоеда.
ГЛУПЫЕ ВОПРОСЫ
Тихо в комнате. Отец с утра сел за стол. Пишет. Вдруг распахнулась
дверь, вбежала его маленькая дочь:
- Мама ушла. Мне одной скучно. Можно, я буду у тебя играть?
- Хорошо. Только тихор. Садись вон у окна. И не мешай мне.
Взяла стул, взобралась на него с ногами и рпассматривает книжку с
картинками. Но книжка старая, давно знакомые картинки. Из раскрытого окна
видны берег реки, опушка леса.
Книжка летит на пол. Дочь уже на подоконнике. - Пчичку вижу, -
говорит она через минуту тихонечко, будто про себя.
- Птичку, - поправляет отец, не поднимая головы от бумаги. - Какую
птичку?
- Да просто птичка маленькая.
- "Просто птичек" не бывает.
- Нет бывает. Вот такие.
- Какого цвета?
- Какого?.. Птичьего цвета: серенькая да беленькая. В реке на камушке
сидит. И еще другая. По берегу бежит. Смотри, смотри, кланяется. А та ей с
камушка хвостиком кивает.
- Мне отсюда не видно. А другая какого цвета?
- Песочненького. И с галстучком.
- Песочного цвета, с черным галстуком и кланяется, - это зуек. А та,
на камушке, хвостиком кивает, - эта плиска, трясогузка. У каждой птицы
свде имя.
- Я знаюб. Вон сорока-белобока из леса вылетела, по земле скачет.
Хвостатая какая. Отчего такой хвост?
- Ну, как - отчего? Что ты спрашиваешь?
- Не знаешь? А отчего зуек кланяется, а плиска хвостиком кивает? Это
