- Радарный экран - пробормотал Фойл.
- И еще... громадные копья света, рвущиеся вверх, покачивающиеся, извивающиеся, колеблящиеся, танцующие. Что это?
- Следящие лучи. Вы видите всю электронную систему обороны.
- Я вижу и летящие бомбы... резкие мазки того, что вы зовете красным.
Но не вашего красного - моего. Почему я их вижу?
- Они нагреты трением о воздух, но инертная свинцовая оболочка для нас бесцветна.
- Смотрите, вам гораздо лучше удается роль Галилея, чем Галахада. О!
Вот одна появилась на востоке. Следите! Падает, падает, падает... Ну!!
Яркая вспышка на востоке доказала, что это не плод ее воображения.
- Вот и другая на севере. Очень близко. Очень. Сейчас! Земля всколыхнулась.
- И взрывы, Формайл... Не просто облака света - ткань, плетенье, паучья сеть перемешавшихся красок. Так прекрасно, будто изысканный саван.
- Так оно и есть, леди Оливия, - отрезвляюще заметил Фойл.
- Вы боитесь?
- Да.
- Тогда убегайте.
- Нет.
- В вас сидит дух противоречия.
- Не знаю. Я испуган и тем не менее не уйду.
- Вы нагло выкручиваетесь. Бравируете рыцарской отвагой? - Хрипловатый голос зазвучал язвительно. - Только подумайте, Галахад... Ну сколько времени нужно, чтобы джантировать? Через считанные секунды вы можете быть в Мексике, Канаде, Аляске. В полной безопасности. Там сейчас наверняка миллионы людей. В городе, вероятно, никого кроме нас и не осталось.
- Не каждый может джантировать так далеко и так быстро.
- Значит, мы последние из тех, кто идет в расчет. Почему вы не бросите меня? Ведь меня скоро убьют. Никто не узнает, что вы струсили и задали стрекача.
- Дрянь!
- Ага, вы злитесь. Что за грубый язык. Это первый признак слабости.
Почему же вам не применить силу и в моих же интересах унести меня? Это был бы второй признак.
- Будь ты проклята!
Он подступил к ней вплотную, яростно сжав кулаки. Она коснулась его щеки холодной спокойной рукой. Фойл снова ощутил электрический удар.
- Нет, слишком поздно, мой милый, - тихо произнесла она. - Сюда летит целый рой красных мазков... ниже, ниже... ниже... прямо на нас. Нам не спастись. Теперь - быстро! Беги! Джантируй! Возьми меня с собой. Быстро! Быстро!
Он схватил ее. - Дрянь! Никогда!
Он сжал ее, нашел мягкий коралловый рот и поцеловал. Он терзал ее губы и ждал конца.
Ничего не произошло.
- Надули! - воскликнул он.
Она рассмеялась. Фойл вновь поцеловал ее, и, наконец, заставил себя разжать объятья. Она глубоко вздохнула, затем снова засмеялась, сверкая коралловыми глазами.
- Все кончено, - сказала она.
- Ничего еще не начиналось.
- Ты имеешь в виду войну?
- Войну между нами.
- Так пусть же будет война! - неистово проговорила она. - Ты первый, кого не обманула моя внешность. О, боже! Скука обходительного рыцарства и сладенькая любовь к принцессе. Я не такая... внутри. Не такая. Не такая. Нет. Да здравствует свирепая, жестокая, беспощадная война между нами. Не побеждай меня... - уничтожь!
Внезапно она снова стала леди Оливия, надменная снежная дева.
- Боюсь, что обстрел прекратился, мой дорогой Формайл. Представление окончено. Что за восхитительная прелюдия к Новому Году, не правда ли? Спокойной ночи.
- Спокойной ночи?! - откликнулся тот.
- Спокойной ночи, - повторила она. - Право, любезный Формайл, неужели вы столь неотесаны и не замечаете, что мне надоели? Можете идти. Фойл заколебался, судорожно пытаясь найти нужные слова. Затем повернулся и, пошатываясь, вышел из дома. Он дрожал от возбуждения и брел, как в тумане, едва осознавая беспорядок и смятение вокруг. На горизонте полыхали огненные языки пламени. Взрывные волны так разворошили атмосферу, что до сих пор то и дело со свистом налетали шквалы ветра. Многие здания были повреждены - стекло разбилось, сталь покорежилась, карнизы обвалились. Город был полуразрушен - несмотря на то, что избежал прямых попаданий. Улицы его пустовали. Все население Нью-Йорка джантировало в отчаянных поисках найти безопасность... на пределе своих возможностей... на пять миль, на пятьдесят, на пятьсот. Некоторые джантировали прямо под удар бомбы. Тысячи погибли в джант-взрывах, поскольку общественные джант-площадки не были рассчитаны на такой массовый исход.
Фойл видел, как на улицах стали пявляться спасатели в белых защитных костюмах. Властный окрик напомнил ему, что и его могут поставить на аварийные работы. Проблема эвакуации джантирующего населения не существовала, а вот вынудить людей вернуться, восстановить порядок власти могли...
Фойлу не совсем улыбалось неделю провести в борьбе с пожарами и грабителями. Поэтому ускорился и ускользнул от Аварийной Команды. На Пятой Авеню он замедлился. Ускорение пожирало огромное количество энергии. Долгое ускорение требовало потом многих дней восстановления сил. Грабители и джек-джантеры уже хозяйничали на Авеню - по одиночке и бандами, трусливые и свирепые. Шакалы, раздирающие тело живого, беспомощного животного. Сегодня город принадлежал им, и они орудовали в нем без всякого стеснения. Фойл внезапно столкнулся с ними.
- Я не в настроении, - предупредил он. - Поиграйте с кем-нибудь другим.
Он вывернул все карманы и швырнул им деньги. Они торопливо схватили их, но остались неудовлетворены, так как жаждали забавы, а беспомощный джентльмен вполне мог ее им предоставить. С полдюжины бандитов быстро окружили фойла тесным кольцом.
- Добрый джентльмен, - скалились они. - Давай повеселимся.
Фойл однажды видел изуродованное тело одной из жертв их веселья. Он вздохнул и с трудом отрешился от образа Оливии Престейн.
- Ну что ж, - сказал он. - Давайте, ребята. Нащупав пульт управления во рту, он на двадцать губительных секунд превратился в самую смертоносную боевую машину... Коммандос-убийца. Все происходило как будто помимо его воли. Тело просто следовало вживленным в мускулы навыкам и рефлексам... На тротуаре остались лежать шесть трупов.
Собор Святого Патрика стоял незыблемый, вечный, своим величием подавляя крошечные языки пламени, лизавшие позеленевшую медь крыши. Он был пуст. Люди покинули освещенные и обставленные шатры Пятимильного Цирка, заполняли неф церкви. Слуги, повара, камердинеры, атлеты, лакеи, философы и мошенники поспешно бежали.
- Они, конечно, вернутся сюда пограбить, - пробормотал Фойл.
Он вошел в свой шатер - и увидел сгорбившуюся на ковре фигурку в белом, что-то невнятно про себя мычащую. Это была Робин Уэднесбери - платья в клочья, рассудок в клочья.
- Робин!
Она продолжала мычать. Он поднял ее на ноги, встряхнул, ударил по лицу. Она просияла и продолжала мычать. Фойл достал шприц и ввел ей лошадиную дозу ниацина. Наркотик подействовал на нее отрезвляюще. Ее буквально вывернуло наизнанку. Атласная кожа побелела. Прекрасное лицо исказилось. Она узнала Фойла, вспомнила то, что пыталась забыть, закричала и упала на колени. Зарыдала.
- Так-то лучше, - произнес Фойл. - Ты великая любительница спасаться бегством. Сперва самоубийство. Теперь это. Что следующее?
- Уйди.
- Возможно, религия. Ты чудесно впишешься в какую-нибудь секту.
Примешь муки за веру... В состоянии ты смотреть жизни прямо в глаза?
- Разве тебе никогда не приходилось убегать?
- Никогда. Бегство - для неврастеников.
- Неврастеник... Любимое, слово нашего образованного умника... Ты ведь образован, не правда ли? Образован. Уравновешен. Спокоен. Да ты удирал всю свою жизнь!
- Я?! Никогда. Всю свою жизнь я кого-то преследовал.
- Ты удирал. Уходил от реальной жизни, нападая на нее... отрицая ее... уничтожая ее... Вот, что ты делал.
- Что? - Фойл резко встрепенулся. - Ты хочешь сказать, будто я от чего-то спасался?
- Безусловно.
- От чего же?
- От реальности. Ты не в состоянии принять жизнь такой, какой она есть. Отказываешься это сделать. Пытаешься загнать ее в твои собственные рамки. Ты ненавидишь и уничтожаешь все, что не укладывается в твои безумные рамки. - Она подняла залитое слезами лицо. - Я больше не могу это выдержать. Отпусти меня.
- Отпустить... Зачем?
- Хочу жить своей жизнью.
- А как же твоя семья?
- ...Буду искать их сама.
- Почему? Что случилось?
- Слишком много... нет сил... ты и война... потому что ты так же страшен, как и война. Даже страшнее. Что случилось со мной сегодня, происходит постоянно, когда я с тобой. Я могу вынести либо одно, либо другое, но не вместе.
- Нет, - отрезал Фойл. - Ты мне нужна.
- Я готова выкупить себя.
- Каким образом?
- Ты потерял все нити, ведущие к "Ворге", не правда ли?
- И?
- Я нашла еще одну.
- Где?
- Не имеет значения. Ты согласен отпустить меня, если я тебе ее передам?
- Я могу вырвать силой.
- Можешь? После сегодняшней бомбежки? Попробуй. Ее вызов застал его врасплох.
- Откуда мне знать, что ты не врешь?
- Я намекну тебе. Помнишь того человека в Австралии?
- Форреста?
- Да. Он пытался назвать имена своих товарищей. Помнишь единственное имя, которое он сумел произнести?
- Кемп.
- Он умер, не успев закончить. Его имя - Кемпси.
- Это и есть твоя нить?
- Да. Кемпси. Имя и адрес. В обмен на твое обещание отпустить меня.
- По рукам, - сказал он. - Ты свободна. Выкладывай. Робин подошла к дорожному платью, в котором была в Шанхае, и достала из кармана обгоревший клочок бумаги.
- Я заметила это на столе Ореля, когда пыталась потушить пожар...
пожар, который устроил Горящий Человек...
Это был обрывок письма.
"...все, что угодно, только бы вырваться из этого ада. Почему с человеком надо обращаться, как с паршивой собакой, лишь из-за того, что он не умеет джантировать?! Пожалуйста, помоги мне, прошу. Спаси старого товарища по кораблю, который нельзя упоминать. Неужели ты не найдешь 100 Кр? Помнишь, я выручал тебя... Пошли 100 Кр... хотя бы 50. Не покидай меня в беде. Родж Кемпси.
Барак э 3
"Бактерия, Inc. Море Спокойствия, Луна".
- Боже мой! - вскричал Фойл. - Да ведь это действительно нить! На этот раз ничто нам не помешает. Я выжму из него все... все. - Он криво ухмыльнулся Робин. - Мы летим на Луну завтра вечером. Закажи билеты. Нет. Купи корабль. Теперь, после атаки, от них будут отделываться по дешевке.
- Мы? - потрясение проговорила Робин. - Не мы, а ты.
- Нет, мы Мы летим на Луку. Вдвоем.
- Я ухожу.
- Ты никуда не уходишь. Ты остаешься со мной.
- Но ты поклялся...
- Уймись, девочка. Пора взяться за ум. Ради этого и бы поклялся чем угодно. Теперь ты мне нужна больше, чем когда-либо. Не для "Ворги". С "Воргой" я и сам справлюсь. Есть кое-что гораздо более важное. Он посмотрел ка нее и сочувственно улыбнулся.
- Мне очень жаль, девочка. Если бы ты дала мне это письмо два часа назад, я, пожалуй, сдержал бы свое слово. А сейчас слишком поздно. Мне нужен Доверенный Секретарь. Я влюблен в Оливию Престейн. Робин вскочила на ноги, словно сгусток живой ярости.
- Влюблен в нее? В Оливию Престейн?! В этот белый труп!
Ее негодование явилось для него ошеломляющим открытием. - Вот теперь ты потерял меня. Навсегда. Теперь я тебя уничтожу! Она исчезла.
Глава 12
Капитан Питер Йанг-Йовил принимал информацию в Центральном
Разведывательном Штабе в Лондоне со скоростью шесть донесений в минуту.
Сообщения приходили по телефону, по телеграфу, по радио, с джант-курьерами.
Сложившаяся после бомбардировки ситуация быстро прояснялась. ОБСТРЕЛ НАКРЫЛ СЕВЕРНУЮ И ЮЖНУЮ АМЕРИКУ ОТ 60ь ДО 120ь ЗАПАДНОЙ ДОЛГОТЫ... ОТ ЛАБРАДОРА ДО АЛЯСКИ... ОТ РИО ДО ЭКВАДОРА... ПО ПРИБЛИЖЕННЫМ ОЦЕНКАМ ДЕСЯТЬ ПРОЦЕНТОВ (10%) РАКЕТ ПРОНИКЛО ЧЕРЕЗ ЗАЩИТНЫЙ ЭКРАН...
ОРИЕНТИРОВОЧНЫЕ ПОТЕРИ СРЕДИ НАСЕЛЕНИЯ: ОТ ДЕСЯТИ ДО ДВАДЦАТИ МИЛЛИОНОВ...
- Спасибо, что существует джантация, - сказал Йанг-Йовил. - Иначе потери были бы в пять раз больше. И все же, это нокаут. Еще один такой удар, и с Землей покончено.
Он обращался к помощникам, джантирующим туда и обратно, появляющимся и исчезающим, кидавшим на его стол донесения и мелом заносившим результаты и уравнения на стеклянную доску, которая занимала всю стену. Здесь действовали без церемоний. И Йанг-Йовил был удивлен и насторожен, когда один из помощников постучал в дверь и вошел с соблюдением всех формальностей.
