кое-где мой рассказ хромает то на одну ногу, то на обе. В моем дневнике
все изложено путем, как надо, языком прозрачным как слеза крокодила. Но
когда я собираю свои записи в одно целое, компьютер то и дело выплескивает
на экран строчку "090-НЕЧИТАБЕЛЬНО" - разумей: "Я не просекаю, что ты
имеешь в виду".
У всех членов нашей Команды одинаковая проблема. Не с памятью -
события из нашей памяти хрен сотрешь, как надпись со стены сортира.
Проблема - что перед чем было, как разместить воспоминания в правильной
временной последовательности. Я терпеть не могу бардака в воспоминаниях и
потому вынужден вести прилежные дневниковые записи. В Команде я самый
зеленый и до сих пор стараюсь организовать свою башку наподобие
органического компьютера - чтоб все было аккуратно по файлам и выскакивало
на экран по первому требованию. Я тащусь от того, как справляется с
задачей Сэм Пепис, историк и хронист нашей Команды. Он как-то пробовал
объяснить мне свой метод. Ему он кажется совсем простеньким.
Это выглядит так: 1/4 + (1/2В)^2 = Завтрак, имевший место 16 сентября
1936. Завидую. Удачи тебе, Сэм, но я пас.
Я объявился только после взрыва вулкана Кракатау в 1883 году. Все
остальные околачиваются тут намного дольше. Красавчик Бруммель остался в
живых после Калькуттского землетрясения 1737 года, когда погибло триста
тысяч человек. По словам Красавчика, белые колонизаторы толком не считали
погибших и открыто плевали на то, сколько "цветных" унесла тогдашняя
катастрофа. Тут я полностью на стороне Красавчика против белых свиней.
Он... Впрочем, не помешает объяснить происхождение наших кликух.
Упомянутые мной громкие имена, разумеется, всего лишь псевдонимы. Нам
приходится так часто перебираться с места на место, менять имена и
запутывать следы, потому что куцыки начинают догадываться насчет нас.
Чтобы не забивать себе мозги запоминанием новых имен, мы дали друг другу
постоянные прозвища - для некоторых свистнули имена кой-каких
знаменитостей. Эти кликухи отражают, кто на чем "поехал" и у кого к чему
есть способности или тяга. Я уже упоминал Герба Уэллса, который сдвинулся
на своей машине времени, на оздоровлении и благоустроении прошлого - ни
про что другое и думать не может. Красавчика Бруммеля наградили таким
прозвищем за то, что он жутко смазливый малый; Сэма Пеписа - за его роль
летописца нашей Команды. Есть еще Тоска - актриса до мозга костей.
Греческий Синдикат - наш казначей: Батшебу - вылитая роковая женщина und
so weiter. Меня прозвали Гран-Гиньоль [гиньоль - пьесы, спектакли или
отдельные сценические приемы, основанные на изображении злодейств,
избиений, пыток и т.п.; второе значение слова - персонаж французского
театра кукол, наподобие Петрушки] - или, короче, Гинь. Это имя мне не
нравится - ни в длинном варианте, ни в коротком. Мне не по сердцу думать о
себе как о мрачном садисте. Да, я действительно провожу своих подопечных
через горнило ужасных страданий. Но веду-то я их - к хорошему. И плата
просто несоразмерна с тем, что они в итоге получают. Вы бы отказались
провести час в мучительной агонии, чтобы получить взамен вечную жизнь?
Теперь касательно нашего возраста. Оливер Кромвель был заживо
погребен в общей могиле во время средневековой эпидемии бубонной чумы - и
до сих пор не желает подробно вспоминать о том эпизоде. По его словам,
смерть от медленного удушья и через тысячу лет из памяти не выветрится.
Благоуханная Песня прошла через резню, которую устроили монголы после
взятия Тяньцзиня, где они соорудили пирамиду из ста тысяч отрубленных
голов. Когда слушаешь ее рассказ, Дахау кажется детской игрой. Ну а Вечный
Жид - это, конечно, сам Иисус Христос, которого мы зовем еще Хрисом. Если
не верите насчет Вечного Жида, загляните в евангелие от Луки - глава
двадцать четвертая, стих третий вам все объяснит. Один писатель - его
звали, кажется, Лоуренс, - правильно просек что к чему, когда встретил
Хриса в 1900 году. Он написал в своем фантастическом рассказе, что всей
этой петрушки с распятием не случилось бы и Хрис прожил бы нормальную
жизнь, догадайся он в юности пойти навстречу своей натуре, распрощался с
целомудрием и трахнулся с какой-нибудь чувихой. Этот Лоуренс все-таки не
до конца разобрался в характере Хриса. Мы кличем Иисуса Хрисом, петому что
звать его Иисус - звучит совсем как ругательство.
С остальными членами Команды вы тоже еще познакомитесь. Наш патриарх
- Ху-Ху-Хух. Он намного старше всех наших "старичков". Прозвище он получил
за привычку кряхтеть, издавая горестное "ху-ху-хух". Бедолага так и не
научился калякать хотя бы на одном из современных языков, но язык жестов
кое-как понимает. Мы думаем, старина Ху-Ху-Хух живет себе поживает не то с
плейстоцена, не то с голоцена и еще в незапамятные времена пронырнул в
бессмертие в результате какого-нибудь по-настоящему жуткого события - до
того жуткого, что оно проняло даже сурового неандертальца и дало ему
нужный заряд бессмертия. Кто знает, что это было за событие? Может, его
раздавил метеоритище или затоптал мохнатый мастодонт.
В последнее время мы редко видимся с Ху-Ху-Хухом: он боится людей и
всегда норовит жить за пределами цивилизованного мира. Мы гадали, каково
ему придется после демографического взрыва, который не оставит
незаселенных пространств на Земле. Но тут подоспел прорыв в космос, и
теперь Ху-Ху-Хух, надо думать, прозябает в каком-нибудь марсианском
кратере - верно сказано, что Молекулярный Человек способен питаться
воздухом и укрываться ветром. Правда, на Марсе и с воздухом облом. Наш
добровольный историк Пепис, который старается никого не упускать из виду,
клянется и божится, будто Ху-Ху-Хуха видели однажды в снегах Гималаев и
это именно он породил легенду об ужасном снежном человеке.
Когда я пытаюсь объяснить нашу долгую жизнь, я сознательно употребляю
выражение "заряд бессмертия". Теперь это явление называют "пережог
нервов". Судя по тому, что я узнал в результате своих исследований, каждый
из нас подвергся психической травме неимоверной силы, которая уничтожила
или, если хотите, сломала те механизмы в организме, которые отвечают за
старение и смерть. Если в ваших клетках накапливаются некие летальные
выделения, которые рано или поздно приведут к умиранию этих клеток, вы
обречены. И в каждое живое существо заложен этот механизм неотвратимого
метаболического самоубийства - бомба замедленного действия. Возможно, тем
самым природа раз за разом очищает скрижаль для новых письмен. Будучи
склонен одушествлять природу, наделять ее человеческими свойствами, я так
и вижу, как эта госпожа капризно и досадливо морщится и равнодушно
растаптывает свое очередное произведение - по ее мнению, снова неудачное.
Однако члены нашей Команды - живое доказательство того, что жало
смерти порой бессильно. Конечно, бессмертие досталось нам дорогой ценой.
Каждый из нас сознательно прожил собственную агонию и получил
психогальванический удар, который напрочь выжег летальные клеточные
накопления в организме, тем самым превратив нас в Молекулярных Людей.
Объяснения касательно этого термина - позже. Словом, тут что-то вроде
подновленного варианта теории катастроф, которой Жорж Кювье в начале
девятнадцатого века пытался объяснить эволюцию видов животных. Если вы
подзабыли биологию, я напомню: он полагал, что периодические катастрофы
полностью уничтожали все живое на Земле и Господь начинал акт творения на
новом уровне, с учетом прежних ошибок. Насчет участия Вседержителя Кювье,
конечно, заблуждался. А что касается катастрофических событий, то они
действительно способны преобразить живое существо - притом самым
решительным образом.
Согласно рассказам членов нашей Команды (за вычетом Ху-Ху-Хуха,
который не владел членораздельной речью), в каждом случае обстоятельства
прорыва в бессмертие были по сути своей идентичны. Мы оказывались жертвами
масштабного бедствия - стихийного или спровоцированного человеком - без
малейшего шанса выжить. И полностью осознавали абсолютную безнадежность
ситуации. За долю мгновения до гибели нас прошивал психогальванический
разряд, после чего свершалось чудо - Костлявая разжимала уже сомкнутые
пальцы и в семействе бессмертных случалось прибавление. Вероятность такого
события фантастически ничтожна, но Греческий Синдикат говорит, что тут
удивляться нечему и самое маловероятное событие рано или поздно
происходит. Нашему Греку стоит доверять в этом вопросе. Он был
профессиональным игроком с тех самых пор, как Аристотель вытурил его из
своей афинской философской перипатетической школы.
Хрис часто живописует свой ужас на кресте, когда до него дошло, что
придется помирать всерьез и никакой десант ВМФ США не явится по-киношному
в последний момент для его спасения. Он задавался вопросом: почему же те
два вора, сораспятых с ним на Голгофе, пройдя через то же, не стали
бессмертными? На что я всегда говорю: "Потому что они не были
эпилептиками, как ты, Хрис", а он неизменно отвечает: "Ой, глохни! У тебя,
Гинь, крыша поехала на эпилепсии - везде ее видишь. Тебе бы засесть лет на
сто в келью и заняться своим образованием, чтоб научился уважать
мистические акты Господа!"
Возможно, он и прав. Я действительно одержим идеей, что наша Команда
состоит сплошь из эпилептиков и что вообще на протяжении всей истории
человечества прослеживается неизменная связь между эпилепсией и
исключительностью личности. Так сказать, не все эпилептики - гении, но все
гении - эпилептики. Я сам страдаю припадками эпилепсии, и когда на меня
находит, у меня такое ощущения, что я вмещаю в себя и понимаю всю
Вселенную. Вот почему мы кричим и бьемся в судорогах; ведь это непосильный
кайф для микрокосма - впустить в себя разом весь макрокосм. Я со временем
насобачился с одного взгляда угадывать эпилептика. И всякий раз, когда я
налечу на явного эпилептика, я пытаюсь превратить его или ее в
бессмертного, чтобы пополнить нашу Команду. Для этого я убиваю их самыми
чудовищными и мучительными способами, за что и получил прозвище
Гран-Гиньоля. Батшеба даже повадилась присылать мне рождественские
открытки с изображением то "железной девы", то дыбы.
Это несправедливо. Если я пытаю и убиваю, то из самых благородных
побуждений. Чтобы вы не приняли меня за какого-нибудь монстра, мне стоит
описать вам свой собственный опыт перехода в бессмертие. В 1883 году я
работал, говоря современным языком, экспортным представителем одной фирмы
на Кракатау - вулканическом острове в Индонезии, между островами Ява и
Суматра. Официально Кракатау считался необитаемым островом, что было
хитрым враньем. Меня туда послала одна сан-францисская фирма в качестве
тайного агента, чтоб я хорошенько бортанул голландцев, которые держали в
тех краях монополию на торговлю. Или тогда этого слова - "бортанул" - еще
не существовало? Погодите минутку, сверюсь с чертовым компьютерным
дневником,
ТЕРМИНАЛ. ГОТОВ?
ГОТОВ. ВВЕДИТЕ НОМЕР ПРОГРАММЫ.
001
ПРОГРАММА "СЛЕНГ" ЗАГРУЖЕНА.
УКАЖИТЕ ГОД, ГЕОГРАФИЧЕСКОЕ МЕСТО И НУЖНОЕ СЛОВО.
ПРОГРАММА "СЛЕНГ" ЗАКОНЧИЛА РАБОТУ.
ОТВЕТ ОТРИЦАТЕЛЬНЫЙ.
Ладно, слова "бортануть" в 1883 году не было, и большой привет
достолюбезной благодетельнице нашей и прародительнице нынешних компьютеров
компании Ай-Би-Эм.
Только полный осел мог согласиться на эту работу, но я был
двадцатилетним юнцом - отравлен мечтой повидать дальние страны и неведомые
