по-арабски. Морисон не понял ни слова, но интонации голоса были знакомые.
Это она!
Он ломал себе голову, как привлечь ее внимание? Ведь если она развяжет
его веревки, они убегут! Но согласится ли она бежать с ним? Если она любимая
дочь могущественного шейха -- зачем же ей убегать? Как узнать все это? А все
это так необходимо знать!
В доме Великого Бваны он не раз слышал, как Мериэм под аккомпанемент
Моей Дорогой пела английскую песенку: "Ой, тучи, ой, черные тучи!". Возвысив
голос, Бэйнс запел эту песню. Из палатки тотчас же донесся взволнованный
голос Мериэм.
-- Прощайте, Морисон! -- кричала она. -- Если небо смилуется надо мной,
то завтра меня не будет в живых! А если я останусь в живых, то мне предстоит
участь хуже всякой смерти!
Затем послышался гневный мужской голос и шум борьбы. Бэйнс похолодел от
ужаса. Он судорожно рванулся изо всех сил, стараясь освободиться. Усилие его
не пропало даром: веревки поддались. Через минуту одна рука была свободна.
Затем он освободил и вторую. Нагнувшись, он развязал ноги и вышел из хижины.
Громадный негр загородил ему дорогу.
***
Когда Тантор высадил Корака на берег реки возле деревушки шейха,
человек-обезьяна покинул своего огромного товарища и по вершинам деревьев
помчался туда, где, как сказал ему швед, находилась Мериэм. Было уже темно,
когда он добрался до изгороди. Теперь изгородь сделалась выше и крепче, и
уже не было дерева, склонявшего свои ветви над нею. Впрочем, Корак с
легкостью мог пролезть там, где обыкновенный человек принужден был бы
отступить. Он закинул петлю веревки на заостренный столб и через секунду был
уже наверху. Никого не было видно. Корак бесшумно соскользнул на землю и
очутился по ту сторону изгороди.
Он приступил к тайным поискам в деревне. Прислушиваясь, прокрался он к
палаткам арабов и как тень среди теней беззвучно двигался вдоль темных
хижин. В воздухе стоял запах табачного дыма. Корак понял, что арабы курят
перед своими палатками. Но его заслоняли палатки, и арабы не видели его.
Вдруг он услышал смех, а с другой стороны деревни донеслась знакомая
мелодия: "Ой, тучи, ой, черные тучи!". Корак остановился в замешательстве.
Кто бы это мог петь? Голос был мужской. Он похож на голос молодого
англичанина, оставленного Кораком на берегу реки. Затем раздался скорбный
женский голос -- это был голос Мериэм. Корак стремительно помчался на звук
голосов.
После ужина Мериэм легла на свою койку в женском отделении богатой
палатки шейха; этот угол был занавешен драгоценными персидскими коврами.
Здесь помещались только Мериэм и Мабуну, так как жен у шейха не было. Мериэм
вспомнила свое невеселое детство: тогда, как и теперь, в женском отделении
палатки спали только она да Мабуну.
Вдруг шейх раздвинул ковры и вошел к ним. Его белая фигура ясно
выделялась в полумраке палатки.
-- Мериэм! -- крикнул он, -- ступай сюда! Девушка встала и вышла из
палатки. Освещенный костром у входа, на ковре, сидел Али бен Кадин, брат
шейха, и курил. Шейх стоял перед ним. У шейха и Али бен Кадина был общий
отец, но мать Али бен Кадина была рабыней-негритянкой с западного берега.
Али бен Кадин был стар, безобразен и черен. Его нос и часть его щеки были
изъедены дурной болезнью. Он улыбнулся, увидев Мериэм. Шейх ткнул пальцем на
Али бен Кадина.
-- Я становлюсь стар, -- сказал он. -- Немного осталось мне жить. И я
отдаю тебя Али бен Кадину, моему брату.
Али бен Кадин встал и подошел к ней. Мериэм в ужасе отпрянула от него.
Он схватил ее за руку.
-- Идем! -- приказал он и потащил ее к себе в палатку. Оставшись один,
шейх захихикал.
-- Когда через несколько месяцев я отошлю ее на север, -- прошептал он,
-- они поймут, как дорого им обошлось убийство сына моей милой сестры, Амора
бен Хатура!
Мериэм молила Али бен Кадина о пощаде, но напрасно. Сначала безобразный
черный старик говорил ей нежные слова, но увидев, что он внушает ей такое
отвращение, он рассвирепел и набросился на нее, обхватив ее обеими руками.
Дважды ей удавалось ускользнуть от него.
Вдруг она услышала знакомую песню, которую пел Морисон. Едва она успела
ответить, как Али бен Кадин снова схватил ее. На этот раз он оттащил ее в
самый дальний конец палатки. Там сидели три негритянки с полнейшим
равнодушием следившие за трагедией, которая разыгрывалась перед ними...
***
Когда Морисон увидел огромного негра, который загораживал ему путь, он
пришел в бешенство и превратился в дикого зверя.
С воплем наскочил он на негра и повалил его наземь.
Лежа на земле, они стали барахтаться и наносить друг другу удары.
Бэйнс зажал негру рот так, что тот не мог позвать на помощь. Но в конце
концов негру удалось вытащить свой нож, и через секунду Бэйнс почувствовал
острую боль в плече. Нож вонзился в него снова и снова. Белый одной рукой
держал негра за глотку, а другой шарил по земле, ища, чем бы ударить врага.
Вдруг ему попался под руку камень. Он со страшной силой опустил его на
голову противнику. Оглушенный негр выронил нож. Бэйнс ударил его еще и еще.
Затем вскочил на ноги и побежал к палатке, откуда доносился жалобный голос
Мериэм.
Но Морисон вошел туда не первый.
Полуголый, в леопардовой шкуре Корак, Убийца, притаился в тени за
палаткой Али бен Кадина, и когда старый мулат приволок Мериэм в заднее
отделение, острый нож прорезал полотно палатки, и перед взорами ее
обитателей предстала высокая могучая фигура Корака.
Мериэм узнала его сразу, едва он вошел. Сердце ее забилось от гордости
и восторга. Как долго она тосковала по нему.
-- Корак! -- вскричала она.
-- Мериэм!
И, не сказав больше ни слова, он набросился на изумленного Али бен
Кадина. Негритянки с криками вскочили с постелей и пустились бежать. Мериэм
старалась удержать их, но им удалось пролезть в отверстие, прорезанное
Кораком, и они с криками побежали по деревне.
Пальцы Корака сжали мулату горло. Нож вонзился в сердце старого
сладострастника, и Али бен Кадин упал на землю. Корак обернулся к Мериэм. В
эту минуту в палатку вошел человек, истекающий кровью.
-- Морисон! -- вскричала девушка.
Корак взглянул на вошедшего. Ему хотелось обнять Мериэм. Он забыл обо
всем, что произошло с тех пор, как он видел ее в последний раз. Но, увидев
молодого англичанина, он сразу вспомнил ту сцену, которая произошла на
лужайке. Сердце человека-обезьяны наполнилось горем.
Переполох, поднятый негритянками, разрастался. Мужчины бежали к палатке
Али бен Кадина. Нельзя было терять ни минуты.
-- Живо! -- крикнул Корак Бэйнсу, который не успел еще понять, кто
такой этот полуголый юноша: враг или друг. -- Тащите ее к изгороди. Вот вам
моя веревка. Она поможет вам перелезть через изгородь.
-- А ты, Корак? -- вскричала Мериэм.
-- Я останусь, -- ответил человек-обезьяна, -- у меня есть дело к
шейху!
Мериэм пробовала протестовать, но он схватил их обоих за плечи и
толкнул в отверстие, которое проделал в палатке.
-- Бегите, -- прошептал он и обернулся, чтобы встретить врагов, которые
вбежали в палатку спереди, через обычный вход.
Человек-обезьяна сражался на славу, как ему еще никогда и нигде не
приходилось сражаться. Но неравенство сил было слишком велико, и победа не
могла ему достаться. Он добился только того, чего и хотел -- англичанин и
Мериэм успели пролезть через изгородь. А здесь враги осилили его и через
несколько минут, связав, перенесли в палатку шейха.
Старик долго смотрел на него, не говоря ни слова. Он старался выдумать
пытку, которая могла бы удовлетворить его гнев. Проклятый мальчишка! Второй
раз уже похищает он Мериэм! Убийство Али бен Кадина не слишком раздражало
старика. Он сам терпеть не мог омерзительного сына рабыни. Но удар, который
когда-то нанес ему этот полуголый юноша, распалял его гнев.
Он сидел, глядя на Корака и придумывая для него страшную пытку. Вдруг
за изгородью раздался рев слона, похожий на звук трубы. Легкая усмешка
искривила губы Корака. Он чуть-чуть повернул голову и с уст его сорвался
низкий, странный зов. Один из негров, стороживших его, заткнул ему рот
рукоятью копья. Но никто не понял значения крика.
Когда голос Корака долетел до джунглей, Тантор насторожился. Он подошел
к изгороди, перекинул через нее хобот и принялся втягивать воздух. Затем он
уперся в изгородь головой и с силой нажал. Но бревна были крепкие и слабо
поддавались напору слона.
Шейх, наконец, встал и, ткнув пальцем в связанного пленника, обратился
к своим подчиненным.
-- Сжечь его на костре! -- приказал он. Стража потащила Корака на
середину деревни. Там стоял столб. К этому столбу привязывали рабов,
приговоренных к наказанию плетьми. Часто их засекали до смерти.
К этому столбу привязали Корака. Затем со всех сторон его обложили
хворостом. Шейх вскоре явился посмотреть на мучения своей жертвы. Корак был
совершенно спокоен. Он не пробовал сопротивляться, даже когда его мучители
принесли горящую головню и пламя затрещало по сухим веткам.
Он только снова закричал также, как там, в палатке шейха, и снова из-за
изгороди донесся рев слона.
Старый Тантор тщетно старался разбить изгородь. Призывный голос Корака
и запах людей, его врагов, наполняли слона гневом. Он отошел назад шагов на
десять, поднял хобот, гневно затрубил, опустил голову и, подобно гигантскому
тарану, ринулся на изгородь.
Изгородь затрещала и рухнула. Через пробитую брешь вбежал разъяренный
слон. Треск ломаемой изгороди слышали все, но один Корак понимал, что
означает этот шум.
Пламя уже подбиралось к Кораку, когда один из негров услышал грузный
топот чьих-то ног, обернулся и увидал колоссальное чудище, бегущее к костру.
Негр вскрикнул и бросился бежать. Слон мгновенно расшвырял арабов и
негров и подошел к костру, где лежал его любимый друг.
Шейх, сделав несколько торопливых распоряжений, побежал в палатку за
ружьем. Тантор хоботом обхватил столб, к которому был привязан Корак, и
вырвал его из земли. Слон при этом обжег чувствительную кожу хобота. Это
вдруг привело его в такую ярость, что он заревел и бросился истреблять всех.
Подняв столб вместе с Кораком у себя над головой, зверь повернулся и
побежал к бреши, которая была пробита в изгороди. Шейх вышел с ружьем из
своей палатки как раз в тот момент, когда взбешенное чудовище пробегало
мимо. Араб поднял ружье и выстрелил, но промахнулся... Слон повернулся и
раздавил шейха ногами с такой же легкостью, как мы раздавливаем муравья,
случайно попавшего нам под ноги...
И высоко подняв свою драгоценную ношу, Тантор вступил под сень
джунглей.
XXVI
ОПАСНЫЙ ДРУГ
Мериэм, ошеломленная встречей с Кораком, которого она давно уже считала
мертвым, шла вслед за Бэйнсом. Они бесшумно прокрались среди палаток и,
невредимые, добрались до изгороди. Следуя совету Корака, англичанин закинул
петлю на один из острых кольев забора. Он с трудом влез на забор и протянул
руку Мериэм.
-- Лезьте! -- шептал он. -- Мы должны спешить! Но Мэриэм пришла в себя,
словно ее разбудили. Там ее Корак один сражается с ее врагом. Ее место --
рядом с ним. Она должна помочь ему. Девушка взглянула на Бэйнса.
-- Ступайте! -- сказала она. -- Идите к Бване и приведите его к нам на
помощь. Я должна остаться здесь. Вам нечего тут делать. Спешите к Бване и
приведите его, если у вас хватит силы дойти.
Морисон Бэйнс молча спустился сверху к ней на землю.
-- Я только ради вас оставил его там, -- сказал он, кивнув головой в
сторону палаток. -- Я знаю, что он дольше задержит их, чем я, и даст вам
