мужлан! Он оскорбил ее, сказав, что прочел любовь в ее взгляде. Никогда
еще не была она так оскорблена и унижена. Никогда она так не ненавидела
мужчину!
Неожиданно она повернулась к Утне.
- Мой костюм для полетов! - приказала она ей.
- Но гости! - воскликнула рабыня. - Ваш отец, Главнокомандующий,
ожидает вашего возвращения.
- Ему придется разочароваться, - ответила Тара.
Рабыня колебалась.
- Он не одобряет ваших полетов в одиночку, - напомнила она своей
хозяйке.
Юная принцесса вскочила на ноги, схватила несчастную рабыню за плечи
и начала трясти.
- Ты становишься невыносимой, Утна! - кричала она. - Скоро ничего не
останется другого, как отправить тебя на рынок рабов и продать. Тогда,
возможно, ты найдешь хозяина, который больше понравится тебе.
Слезы выступили на глазах рабыни.
- Это награда за мою любовь к вам, принцесса? - кротко сказала она.
Тара постепенно смягчилась. Она обняла рабыню и поцеловала ее.
- У меня нрав тота, Утна, - сказала она. - Прости меня! Я люблю тебя,
и нет ничего, что бы я не сделала для тебя. Не хочу обижать тебя. Я много
раз предлагала тебе свободу и предлагаю сейчас.
- Мне не нужна свобода в разлуке с вами, Тара из Гелиума, - ответила
Утна. - Я счастлива с вами и думаю, что умру без вас.
Девушка поцеловала ее.
- Так вы не полетите одна? - спросила рабыня.
Тара рассмеялась и ущипнула свою наперсницу.
- Ты настырная маленькая язва, - воскликнула она. - Конечно, полечу,
разве Тара из Гелиума не делает всегда то, что ей нравится?
Утна укоризненно покачала головой.
- Конечно, делает, - согласилась она. - Главнокомандующий Марса
подобен железу и не поддается никаким влияниям. Но в руках Деи Торис и
Тары из Гелиума он напоминает глину.
- Тогда беги и побыстрее приготовь мой наряд для полетов - будь
умницей, - приказала ей хозяйка.
Высоко над красно-коричневым дном бывших морей Марса, вдали от
двойного города Гелиума, быстро летел аппарат Тары. Восхищаясь высотой
полета, легкостью и послушностью маленького воздушного корабля, девушка
направила его на северо-восток.
Она не знала, почему выбрала именно это направление. Возможно,
потому, что в этой стороне лежали наименее известные области Марса, а
следовательно, ждала романтика, чудеса, приключения. Тут находился также и
далекий Гатол; над этим обстоятельством она не задумывалась.
Временами, правда, она вспоминала джеда из этого отдаленного
королевства, но чувства, которые она при этом испытывала, были не из
приятных. Она чувствовала краску стыда на щеках и гнев в сердце. Она очень
сердилась на джеда Гатола и, хотя не думала, что когда-нибудь увидит его
вновь, знала, что этот гнев навсегда сохранится в ее памяти. Чаще ее мысли
обращались к другому человеку - Джор Кантосу. Думая о нем, она в то же
время думала и об Оливии Мартис из Гастора. Тара решила, что ревнует к
прекрасной Оливии, и это рассердило ее еще больше. Она сердилась на Джор
Кантоса и на себя, но совсем не сердилась на Оливию Мартис, которую любила
и к которой на самом деле не ревновала. Беспокоилась она главным образом
потому, что перестала понимать происходящее. Джор Кантос не прибежал,
подобно покорному рабу, когда она ожидала его, и в этом, конечно,
заключалась суть ее беспокойства. Гохан, джед Гатола, был свидетелем ее
унижения... Он видел, что она осталась в одиночестве в начале праздника, и
решил спасти ее, как он, несомненно, полагал - от печальной участи дамы,
простаивающей у стены во время танцев.
Возвращаясь к этой мысли, Тара чувствовала, как всю ее то бросает в
жар от стыда, то в холод от бешенства и гнева. Она повернула свой аппарат
так резко, что чуть не вылетела из него: ее удержали только привязные
ремни. Она вернулась домой перед самой темнотой. Гости покидали дворец.
Некоторые из них спускались по ступеням дворца. Часом позже она
присоединилась к своим родителям за ужином.
- Ты покинула нас, Тара, - сказал Джон Картер. - Гости Джона Картера
не ожидали такого.
- Они пришли не ради меня, - ответила на это Тара. - Я не звала их.
- Тем не менее они и твои гости, - возразил отец.
Девушка встала, подошла к отцу и обняла его за шею.
- Мой милый, старый виргинец, - воскликнула она, ероша ежик его
черных волос.
- В Виргинии тебя положили бы к отцу на колени и выпороли, - сказал
отец, улыбаясь.
Она поцеловала его.
- Ты не любишь меня больше, - заявила она. - Никто не любит меня. -
Но выражение ее лица не соответствовало этим словам... Она не успела
состроить печальную гримасу и не смогла сдержать смех.
- Боюсь, что слишком многие любят тебя, - сказал отец. - Еще один
появился...
- На самом деле?! - воскликнула она. - Кто же он?
- Гохан из Гатола просил твоей руки.
Девушка села прямо и потупилась.
- Я не собираюсь выходить замуж за ходячую алмазную шахту, - сказала
она. - Я не выйду за него.
- Я объяснил ему это, - сказал отец, - и добавил, что ты помолвлена с
другим. Он держался очень вежливо, но в то же время ясно дал понять, что
привык получать все, чего захочет, а получить тебя он очень хочет. Думаю,
что это означает еще одну войну. Красота твоей матери стоила Гелиуму
многолетней войны, Тара; если бы я был молод, я перевернул бы весь Барсум,
чтобы добыть тебя, как это было с твоей божественной матерью. - И он
послал через стол, уставленный золотым сервизом, улыбку прекраснейшей
женщине Марса.
- Наша маленькая девочка не должна беспокоиться о подобных вещах, -
сказала Дея Торис. - Помни, Джон Картер, что ты имеешь дело не с земным
ребенком, продолжительность жизни которого занимает лишь половину срока,
за который дочь Барсума достигает зрелости.
- Но разве дочери Барсума не выходят замуж моложе двадцати лет? -
настаивал он.
- Да, они остаются желанными в глазах мужчин и после того, как
десятки поколений людей Земли превращаются в прах, - поэтому не следует
спешить с замужеством. Мы не вянем и не блекнем так быстро, как женщины
твоей планеты, если можно верить твоим рассказам. Когда настанет время,
Тара из Гелиума выйдет замуж за Джор Кантоса, а до тех пор не будем
говорить об этом.
- Да, - сказала девушка, - надоело об этом. И я не хочу выходить за
Джор Кантоса. Я вообще не хочу замуж.
Отец и мать посмотрели на нее с улыбками обожания.
- Когда Гохан из Гатола вернется домой, он может попытаться похитить
тебя, - сказал Главнокомандующий.
- Он уехал? - спросила девушка.
- Его корабль отправился в Гатол сегодня утром, - ответил Джон
Картер.
- Значит, я видела его в последний раз, - заметила Тара со вздохом
облегчения.
- От думает иначе, - промолвил Джон Картер.
Девушка пожала плечами, и разговор перешел на другие темы. Пришло
письмо от Тувии из Птарса, которая гостила при дворе своего отца, в то
время как Карторис, ее супруг охотился в Окаре. Получено известие, что
тарки и вархуны вновь воюют или, вернее, заняты своим делом, ибо состояние
войны было для них обычным. Люди не помнят мира между этими двумя дикими
племенами, разве что кратковременные передышки. Два новых линкора спущены
на воду в Гасторе. Небольшая группа священников попыталась восстановить
древнюю и дискредитированную религию Иссы, которая все еще была жива для
них и которой они подчинялись. Донеслись слухи о войне в Дузаре. Некий
ученый объявил об открытии разумной жизни на дальнем спутнике. Сумасшедший
пытался разрушить атмосферный завод. Семь человек были убиты в Большом
Гелиуме за последние десять цодов (а один цод равен одному земному дню).
После ужина Дея Торис и Главнокомандующий играли в Джэтан, барсумскую
разновидность шахмат. Игра проходит на доске, состоящей из ста
чередующихся черных и оранжевых квадратов. Один игрок располагает
двадцатью черными фигурами, другой - двадцатью оранжевыми. Подробности
могут заинтересовать тех земных читателей, которые играют в шахматы, и
утомить тех, кто не знаком с этой игрой. Поэтому описание игры, ее
правила, находятся в конце книги. Здесь же - только наиболее важные
положения.
Фигуры занимают два передних ряда доски со стороны каждого играющего.
Слева направо в ближнем к игроку ряду располагаются следующие фигуры:
воин, падвар, двар, летчик, вождь, принцесса, летчик, двар, падвар, воин.
Следующая линия занята пехотинцами, за исключением двух крайних фигур,
которые называются тотами и представляют собой всадников.
Пехотинцы, которые изображаются как воины с одним пером, могут,
передвигаться на одну клетку в любом направлении, только не назад. Тоты,
всадники с тремя перьями, - двигаются прямо и по диагонали и могут
перепрыгивать через фигуры противника. Воины-пехотинцы с двумя перьями
двигаются по диагонали на две клетки. Падвар, лейтенант с двумя перьями,
передвигаются в любом направлении на две клетки. Двар, капитан с тремя
перьями, перемещается на три клетки в любом направлении. Летчики,
изображаемые пропеллером с тремя лопастями, могут передвигаться на три
клетки в любом направлении и перепрыгивать через фигуры противника. Вождь,
украшенный короной с десятью бриллиантами, движется в любом направлении. А
принцесса в короне с одним бриллиантом - движется так же, как и вождь, и
может перепрыгивать через фигуры.
Игра считается оконченной, когда игрок ставит свою фигуру в клетку,
где стоит принцесса или вождь противника. Она заканчивается вничью, если
на доске остается по три равные фигуры. Это описание игры лишь общее и
недостаточно подробное.
Именно в эту игру играли Дея Торис и Джон Картер, когда Тара пожелала
им доброй ночи и направилась в свои покои.
Проходя мимо них по комнате, она сказала:
- До утра, мои любимые. - Ни она, ни ее родители не думали, что
возможно, видятся в последний раз.
Утро было серым и пасмурным. Зловещие тучи беспокойно поднимались и
опускались. Их клочья несло к северо-западу. Из своего окна Тара
разглядывала эту необычную сцену. Плотные облака редко затягивали
барсумское небо. В это время дня она обычно совершала верховую прогулку на
маленьком тоте, но зрелище движущихся облаков соблазнило ее на новые
приключения. Утна все еще спала, и девушка не стала беспокоить ее.
Наоборот, она тихо оделась и выскользнула в помещавшийся на крыше дворца,
рядом с ее покоями, ангар, где находился и ее собственный маленький
летательный аппарат. Она никогда не летала в облаках. Именно это ей уже
давно хотелось испытать. Ветер был сильным, и ей с трудом удалось вывести
аэроплан из ангара, но наконец она поднялась над Гелиумом. Сильный ветер
подхватил аэроплан и начал трясти его, а девушка громко смеялась,
охваченная нервным возбуждением. Она вела свой аэроплан как опытный
летчик, хотя вряд ли кому-нибудь из них приходилось иметь дело с таким
ураганом; она быстро поднялась к облакам, миновала длинные стремительные
ленты и мгновением позже была охвачена густым и влажным туманом. Но это
был холодный, сырой, одинокий мир, и она ощутила это, когда улеглось
первоначальное возбуждение. Неожиданно она почувствовала себя очень
одинокой и маленькой. Ей стало холодно. Но она торопливо продолжала
подниматься, пока вдруг аэроплан не пробил верхнюю границу облаков и она
не оказалась в сверкающем солнечном сиянии, превратившем поверхность
мрачного мира, покинутого ею, в блестящее серебро. Здесь было по-прежнему
холодно, но не сыро, и под сверкающими лучами солнца настроение девушки
поднялось одновременно со стрелкой альтиметра. Глядя на облака, которые
