прежде чем вездесущий художник оказывался поблизости.
Лэндор преследовал его в надежде лишить самообладания. Художнику не
составляло труда узнавать, где Фрэнклин появится в следующий раз: из-
вестный критик обязан посещать открытия выставок. И Лэндор с леностью
продолжал молчаливую травлю.
Следовало что-то предпринять. Недостаточно было просто страдать и на-
деяться, что преследование прекратится само собой. Нужно положить этому
конец - и как можно скорее.
Ибо надвигался юбилейный вечер Лондонского Совета меценатов, и он
обещал стать столь значительным со бытием в жизни Фрэнклина, ибо его
пригласили выступить на обеде, знаменующем пятидесятую годовщину основа-
ния Совета.
Вокруг этого банкета разгорелись страсти. Многие претендовали на мес-
то за праздничным столом - даже те художники и торговцы живописью, кото-
рые довольно презрительно отзывались о деятельности Совета и считали,
что деньги следует тратить на современников, а не на то, чтобы спасти от
продажи за границу работы давно умерших мастеров.
Фрэнклин был уверен, что покорит слушателей. После отменного обеда,
разгоряченные превосходным вином, они как раз придут в подходящее наст-
роение. Он подготовил блестящую речь, которая не только развлечет ауди-
торию, но и даст пищу для размышлений. В этой речи он намеревался выска-
зать некоторые из наиболее заветных своих идей, и был уверен, что ее на-
долго запомнят в мире искусства.
Распорядитель вечера представил его. Когда он поднялся со своего мес-
та, вдоль столов пробежала волна рукоплесканий. Потом хлопки смолкли,
раздалось несколько приглушенных покашливаний - и наступила почтительная
тишина.
- Господа! - начал Фрэнклин. - Леди и джентльмены! Я чрезвычайно горд
предоставленной мне возможностью приветствовать эту замечательную орга-
низацию, сделавшую так много не только для спасения произведений ис-
кусства, но и для поощрения интереса к живописи не только в Лондоне, но
и по всей стране. - Слегка поклонившись в сторону председателя Совета,
он не стал дожидаться дежурных аплодисментов. Это была всего лишь необ-
ходимая преамбула. Пора приступать к существу дела.
Он прокашлялся и сказал:
- Сегодняшнее состояние живописи...
И только в этот момент он заметил, что в нескольких футах от него, за
одним из длинных столов, сидит Эрик Лэндор. Внезапное появление врага
показалось Фрэнклину зловещим предзнаменованием.
Лэндор задумчиво вертел в руках вырезанных из салфетки, держащихся за
руки человечков... В коротких штанишках.
Фрэнклин поперхнулся. Слова вертелись у него в мозгу, никак не скла-
дываясь в связные фразы. Опершись обеими руками о стол, он слегка накло-
нился вперед.
- Сегодняшнее состояние живописи... живописи...
Фрэнклин покачнулся. По залу пронесся тревожный шумок. Он с трудом
поднял голову, пытаясь сосредоточиться. Лица за столами расплывались в
смутные пятна. Лишь одно из них оставалось четким и ясным - насмешливое
лицо Эрика Лэндора.
Покидая банкетный зал, Фрэнк-чин Марш, провожаемый к машине предупре-
дительным чиновником Совета, был полон решимости убить. Убить Лэндора.
Этой ночью ему пришлось принять снотворное. Утром намерение убить ос-
тавалось таким же холодным и непреклонным, каким оно было по возвращении
с банкета.
Если Фрэнклин и испытывал какие-то сомнения, то вскоре забыл о них.
Газетные статьи положили конец колебаниям. Он не веселился, читая дурац-
кие отчеты о его обмороке на банкете. Хотя писали, что недомогание выз-
вано переутомлением, он отлично понимал: остальные, все эти миллионы чи-
тателей, читают между строк другое: "Ничего удивительного - слегка пе-
ребрал, со всяким случается... - Он почти слышал притворное сочувствие в
голосах сплетников. - На этих банкетах всегда одно и то же - все они
пьяницы, большинство этих напыщенных умников". И его враги, наверное,
уже обсуждают вероятность того, что его лишат еженедельной колонки или
даже тактично вышвырнут вон из газеты. Хорошее место достанется кому-ни-
будь другому. Многие будут чрезвычайно рады подставить ему ножку - дай
только возможность.
А если Лэндор продолжит свою травлю, в этом даже не будет нужды.
Фрэнклин знал, что ему не будет покоя, пока Лэндор жив. Для того чтобы
обрести прежнюю уверенность и вернуть почти утраченный авторитет, он
должен уничтожить Лэндора.
Стоило Фрэнклину принять окончательное решение, как он ощутил облег-
чение. Планы убийства он строил столь же хладнокровно, как писал статьи
о выставках.
Это было несложно. Убить человека, обнаружил Фрэнклин, - проще прос-
того. Если намеченная жертва не ждет нападения, то никаких особенных
трудностей не предвидится. В конце концов, каждый человек ходит на рабо-
ту привычным, путем и появляется в одних и тех же местах. Редко что мо-
жет заставить его изменить обычный маршрут. Даже художники не настолько
непостоянны, как хотелось бы верить некоторым романтикам. Для убийства
надо только выбрать подходящий момент: совершить его предпочтительно в
сумерках и без свидетелей.
Пригнувшись за рулем своего автомобиля, Фрэнклин поджидал. В течение
десяти минут Эрик Лэндор должен был выйти из дверей галереи. Затем он,
как делал это три последних вечера подряд, пересечет дорогу, чтобы свер-
нуть в переулок и направиться к автобусной остановке, откуда он обычно
ездил в Челси. Но сегодня ему не суждено сесть в этот автобус. Ему даже
не удастся перейти дорогу.
В поле зрения появился какой-то случайный прохожий. Он шел так мед-
ленно, невыносимо медленно! Фрэнклин заскрежетал зубами. Если этот тип
еще не скроется из виду к тому времени, когда появится Лэндор, - все
пропало.
Но вот пешеход исчез за углом. В этот момент дверь галереи открылась
и вышел Лэндор.
Фрэнклин повернул ключ зажигания. Мотор заработал. Лэндор рассеянно
оглянулся и начал сосредоточенно возиться с замком. Заперев наконец
дверь и положив ключ в карман, он повернулся и шагнул с тротуара на до-
рогу.
Фрэнклин выжал сцепление. Машина рванулась вперед.
Погруженный в собственные мысли, Эрик Лэндор пересекал улицу. Когда
он услышал звук мчащегося на него автомобиля и понял, что происходит,
было уже слишком поздно. Он обернулся. Его побелевшее лицо в сиянии фар
казалось похожим на гипсовую маску. Отчаянно метнувшись в сторону, Лэн-
дор выставил руки вперед, как будто пытался оттолкнуть летевшую на него
массу металла.
Машина сбила его с ног. Фрэнклин болезненно ощутил отвратительный
глухой стук, как будто это поверженное, теряющее сознание тело было его
собственным. Быстро развернувшись, он умчался прочь. Его тошнило. Фрэнк-
лин Марш был чувствительным человеком.
Прежде чем отправиться прямо домой, Фрэнклин заставил себя сбросить
газ. Ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы сегодня его задержали
за превышение скорости. Он вел машину очень осторожно и, припарковав ее,
внимательно осмотрел передний бампер. Обнаружив несколько пятен, он взял
тряпку и тщательно стер их.
Вот и все. Дело сделано. Теперь ему больше не о чем беспокоиться.
Завтра утром он проснется и поймет, что может идти, куда пожелает, не
боясь, что Лэндор продолжит свое ужасное преследование.
Наливая себе виски, Фрзнклин вдруг обнаружил, что руки у него трясут-
ся. Поставив бутылку, он глотнул обжигающей жидкости из стакана и вклю-
чил радио. Передавали концерт Иоганна Штрауса. В обычном состоянии Марш
немедленно бы выключил приемник: слащава" венская музыка вовсе не отве-
чала его тонкому вкусу. Но в этот вечер она даже доставляла ему некото-
рое удовольствие - в сочетании с виски.
Когда стали передавать вечерний выпуск новостей, Фрэнклин чувствовал
себя уже немного лучше. Он послушал болтовню диктора, перемежающуюся му-
зыкальными вставками, - и бутылка опустела.
А он избавился от Лэндора.
В середине выпуска новостей диктор сказал: "Сегодня вечером известный
художник Эрик Лэндор стал жертвой несчастного случая. Водитель, сбивший
его, скрылся в неизвестном направлении. Мистер Лэндор доставлен в
больницу Святого Георга и до сих пор не пришел в сознание".
Голос продолжал звучать, но Фрэнклин больше не слышал его. В БОЛЬHИ-
ЦУ. ДОСТАВЛЕH В БОЛЬHИЦУ. Они не сказали, что Лэндор умер. Если ему уда-
лось отделаться легкими повреждениями, он скоро выйдет и примется за
старое.
На следующее утро в газетах появились сообщения. Они были короткими,
поскольку излагались только факты. Да и в любом случае художник не зас-
луживал того внимания, которое уделялось политикам или поп-певцам. Скуд-
ные сведения сообщались под заголовком: "Художник теряет руку".
Эрику Лэндору ампутировали правую кисть. Он больше не сможет писать
картины.
Фрэнклин был рад обнаружить, что его недавнее странное поведение на
банкете почти не повредило его репутации. Если кое-кто и злословил по
этому поводу, то недолго: о происшествии вскоре забыли. Его жизнь быстро
вошла в прежнюю колею. Выставки, где его с нетерпением ждали, статьи,
которые внимательно прочитывались коллегами и публикой, уик-энды в заго-
родных домах владельцев великолепных коллекций живописи. А Лэндора на
выставках не было. О Лэндоре вспоминали редко. Лишь пара его поклонников
выступила в прессе со статьями, в которых обсуждалась трагедия, постиг-
шая художника. Когда об этом упоминали в присутствии Фрэнклина, он даже
позволял себе сочувственно кивнуть. И, к собственному удивлению, ощущал
в своем сердце чувство, близкое к жалости.
Конечно же, Лэндор не присутствовал на восхитительном уик-энде, кото-
рый Фрэнклин провел в роскошном поместье в Саффолке. Великолепный обед,
отборные вина многолетней выдержки и почтительный хозяин, пригласивший
известного критика, чтобы посоветоваться по поводу картин, принадлежав-
ших семье на протяжении веков. Подлинные они или нет? Фрэнклин провел
счастливый день в старинной галерее расхаживая меж длинных рядов картин
и наслаждаясь поиском только ему заметных деталей, по которым истинный
знаток способен отличить подлинник от копии.
В Лондон он возвращался в прекрасном расположении духа. Он был весьма
доволен собой.
Дорога послушно ложилась под колеса его автомобиля. По обочинам, как
величественные часовые, высились деревья, четко выделяющиеся на фоне
темнеющего неба. В отдалении шумела и светилась огнями главная магист-
раль. Фрэнклину почти не хотелось выезжать туда, покидать спокойствие
этого провинциального рая ради спешки и шума грубой современной цивили-
зации.
Какое-то движение почудилось ему за спинкой соседнего сиденья.
Фрэнклин не стал оборачиваться. Это могло быть все что угодно: слу-
чайный блик на боковом стекле или птица, мелькнувшая рядом с автомоби-
лем. Это не могло находиться внутри - он ехал один.
Но оно находилось.
Рядом вновь что-то шевельнулось. Выехав на прямой отрезок шоссе,
Фрэнклин глянул влево.
На спинку сиденья опиралась чья-то рука. Кисть руки. Она могла при-
надлежать человеку, сидевшему сзади и наклонившемуся вперед, чтобы ска-
зать фрэнклину пару слов. Но сзади никого не было. Вообще в машине нико-
го не было, кроме самого Фрэнклина и этой ужасной кисти.
Она начала подкрадываться к нему - боком, ках пугливая птица. Пальцы,
похожие на щупальца, хищно шевелились. Фрэнклин растерялся, машина
вильнула, и кисть сделала странное движение, почти незаметное, пододви-
нувшись еще ближе.
Правая кисть чьей-то руки - обрубленной на запястье.
Фрэнклин нажал на тормоза. Машина резко остановилась. Потянувшись че-
рез сиденье, он распахнул заднюю дверцу. Рука поползла к нему. Он схва-
тил ее, выбросил на дорогу и, захлопнув дверцу, рванулся вперед. К ярким
огням магистрали, к Лондону - домой.
Когда он вошел в свою квартиру, было уже довольно поздно, но новости
еще не кончились. Фрэнклин машинально включил радио. Он заранее знал,
