Лондон. В один из периодов он едва устоял перед искушением забросить
трубу и сформировать квартет, исполняющий стилизованные американские
песни в шотландской манере, - но в конце концов решил, что труба пред-
назначена ему судьбой, и с ней ему суждено жить - или умереть. Четверки
юнцов не смогут существовать вечно. Рано или поздно мир вспомнит об
инструменталистах, и они вновь поднимутся на вершину. Такое произошло с
Луи: он вернулся - как будто никогда и не уходил.
Бифф продолжал дуть в свою трубу. Он выступал в джазовых фестивалях,
мотался на гастроли, записывался со сборными составами, съездил в Герма-
нию и Голландию. Его имя начали упоминать критики, оно приобрело вес в
среде профессионалов и настоящих ценителей музыки. В списке лучших тру-
бачей Соединенного королевства он мог претендовать на пятое или шестое
место. И если пока не записал "золотой" диск, то имел твердое намерение
когда-нибудь сделать это. Дело было только за вдохновением. А оно при-
дет.
Жизнь не всегда улыбалась Биффу и не была легкой. Публика сделалась
избалованной - каждую неделю приходилось придумывать что-нибудь но-
венькое. Утомленная приевшимся традиционным джазом, замороженная дрянным
"кулом", аудитория ждала чего-нибудь свеженького и в то же время испу-
ганно шарахалась от слишком непривычного и экспериментального. Играя в
клубе вечер за вечером, Бифф имел возможность убедиться в этом на
собственном опыте.
Как раз наступило время уехать и обновить его.
При условии, что тебя не забудут...
О, тут требовалась известная тонкость!
Если мозолить глаза слишком старательно, публика устанет и заявит:
"Ну, парень дает - он все еще здесь?" А стоит уехать достаточно надолго
- о твоем существовании забудут и придется начинать все сначала.
Тем не менее рискнуть стоило.
Он дул в свою трубу в Манчестере, Глазго, Лондоне, Гамбурге и Утрех-
те. Теперь ему предстояло заняться этим в Вест-Индии.
Он представил остров, где солнце было горячим, музыка - страстной, а
страсти - пылкими. Темперамента Биффа Бейли должно было хватить на все
это.
Паити не разочаровал Биффа. Раскаленные улицы Дьюпонта и знойные жен-
щины, ослепляющие белизной улыбок меж темных губ - губ, принадлежащих
негритянкам, испанкам или мулаткам. Движения их были музыкальны уже сами
по себе. Шорох их шагов в пыли напоминал бесконечный танец. Воздух на-
полнял вкрадчивый ритм, совпадающий с биением вашего сердца.
Не разочаровал его и клуб "фламинго".
Бифф заглянул туда через несколько часов после прибытия на остров.
Ему хотелось оценить обстановку и составить впечатление о публике, что
всегда полезно сделать заранее.
С первого взгляда он понял, что это местечко придется ему по душе.
Здесь было шумно и весело. Люди приходили сюда развлечься, а не де-
монстрировать снобистское презрение ко всему на свете.
Смуглая кожа островитян бархатисто поблескивала в приглушенном свете
ламп, и смех, которым аудитория радостно отзывалась на любой темпера-
ментный пассаж оркестра, был тоже бархатистым и сочным.
Когда певец затягивал калипсо или другую народную мелодию, все вокруг
подхватывали ритм, отбивая его ногами, прищелкивая пальцами и сияя улыб-
ками. И даже чопорные англичане из консульства, нефтяных компаний и с
консервных фабрик теряли здесь значительную часть своей сдержанности,
заметно оттаивая в благодатном климате острова.
Бифф подсел за столик к ребятам из своего оркестра. Те, оценив ин-
терьер, довольно кивнули:
- Шикарно!
- Вполне годится, чтобы здесь выступали гении.
В этот момент на эстраде появился молодой гибкий негр с орлиным носом
и смешным пухлым ртом и с жаром затянул калипсо. Оркестр начал осторожно
вторить ему, следуя за сильным, чистым голосом. Музыка рождалась как
будто сама собой - из грохота океанского прибоя, страстных звуков напо-
енной ароматами знойного воздуха тропической ночи, - музыка, постигнуть
которую могут лишь те, кто здесь родился.
"Интересно, как после таких штучек владельцы заведения воспримут наш
оркестр?" - подумал Бифф. Впрочем, в доброжелательной атмосфере клуба
все должно пройти хорошо - он не сомневался в этом. На благодатной земле
Паити нет места тревогам и сомнениям. Бифф упивался ее томной красотой.
Здесь не может произойти ничего скверного или неприятного. Лишь сле-
дуй закону собственного сердца - и все будет прекрасно.
Песня закончилась. Зал взорвался аплодисментами, потонувшими в новой
бравурной мелодии. Пока танцующие пары уходили с пятачка перед эстрадой,
к столику Биффа подошел столь поразивший его певец.
- Привет, парни! Я Сэмми Койн. Это вы заменяете меня?
- Пожалуй что так.
Они пожали друг другу руки. Кто-то придвинул стул от соседнего столи-
ка, и Сэмми сел.
- Я знаю эту музыку, - восхищенно сказал Бифф. - В восторге от нее.
Но здесь она звучит как-то иначе... насыщенней... Наверное, чтобы ее ис-
полнять, нужно родиться здесь.
- Ну, ребята, - засмеялся Сэмми, - родился-то я в Ист-Энде. И первой
музыкой, которую я услышал, был колокольный звон.
- Что же ты делаешь здесь? И куда отправляешься дальше?
- У вас есть агент - и у меня есть агент. За десять процентов он под-
писал меня в Алабаму.
- Уолли Шайн?
- Точно, парень!
Они рассмеялись, и Бифф откинулся на спинку стула. Больше он не будет
ругать Уолли. Ну, по крайней мере, ближайшие несколько недель. Агент,
способный провернуть подобную авантюру, чтобы забросить его на этот ост-
ров, много стоит.
Бифф глянул на девушку, танцующую совсем рядом со столиком. Она
прильнула к своему партнеру, почти слилась с ним, ее томная пластика бы-
ла как музыка, которую Бифф не прочь был аранжировать. То тут, тот там
раздавались всплески радостного смеха. Оркестр неистовствовал. Фигуры
танцующих слились в водоворот ярких красок. Настойчивый ритм будоражил
кровь. Похоже, здешняя жизнь обещала не только работу.
Как можно больше работы и как можно больше развлечений - таков был
девиз Бейли. Знойные дни, знойные островитянки... прекрасный коктейль,
который Бифф с удовольствием попробует.
Наклонившись к Сэмми Койну, он прошептал:
- Скажи-ка, где тут у вас... э-э... где тут у вас можно поразвлечься?
- Ну, в порту есть подвальчик - "Грязная Долли", - понизив голос, до-
верительным тоном ответил Сэмми. - Местечко, где мы, интеллектуалы, со-
бираемся, чтобы до поздней ночи обсуждать глобальные философские пробле-
мы. Витгенштейн и все такое.
На мгновение Бифф поверил, но, заметив усмешку в темно-карих глазах,
расплылся в улыбке:
- Ну-ну, продолжай заливать!
- Сигареты? - раздался прямо над ухом мелодичный голос.
У столика возникла стройная паитянская девушка, в платье простеньком,
но сидевшем на ней так, будто она в нем родилась. Даже если бы эта кра-
сотка торговала касторкой, Бифф все равно купил бы ее товар. Он взял
пачку сигарет и положил на поднос несколько монет. Пока девушка отсчиты-
вала сдачу, Бифф заметил на ее гибкой шее тоненькую цепочку с небольшим
медальоном, соблазнительно нырявшим в ложбинку меж двух смуглых грудей.
Правда, изображение на медальоне было не столь прекрасным, как его хо-
зяйка: искаженный гримасой безобразный лик, оскалившийся в злобной ус-
мешке, - властный, вопреки своим миниатюрным размерам, и странно притя-
гательный.
Толкнув Ленни локтем, Бифф показал пальцем на медальон:
- Эй, глянь-ка на это чудовище!
Оркестр как раз умолк, закончив номер, и голос Биффа громко прозвучал
во внезапно наступившей тишине. Девушка испуганно отшатнулась, в глазах
ее стыл ужас. Взгляды окружающих устремились на Биффа, по залу пробежал
недобрый шепоток осуждения.
Сдачу она швырнула на стол. Бифф собрал мелочь и протянул чаевые.
Сделав вид, что не замечает его руки, девушка удалилась.
Повисла тягостная пауза. К счастью, оркестр снова заиграл, как будто
специально для того, чтобы ее заполнить.
Бифф беспомощно глянул на Сэмми:
- Что я такого сделал?
- Это "чудовище", - с искренним осуждением в голосе ответил тот, -
бог вуду, Дамбала. А вуду - такая вещь, над которой шутить не стоит.
Нигде и никогда. Оглянись-ка.
Бифф повиновался.
На шее девушки за соседним столиком, одетой в изысканное платье,
должно быть, доставленное самолетом прямо из какого-нибудь шикарного
ателье на Пятой авеню, тоже висел медальон вуду.
Приглядевшись к танцующей паре, Бифф увидел на руке молоденькой му-
латки браслет с изображением Дамбалы.
По залу ходила еще одна разносчица сигарет - еще один злобный лик
смотрел с медальона на ее шее.
На пальце надменной красавицы - вероятно, дочери какого-нибудь бога-
того плантатора или чиновника - блестело кольцо все с той же физиономи-
ей... Отовсюду сверкали свирепые глаза владыки острова - могущественного
и всесильного, нагоняющего страх и вызывающего почтительный трепет у
островитян.
- Да уж, похоже, каждая цыпочка считает своим долгом носить эту
дрянь, - согласился Бифф. Порывшись в памяти, он выудил оттуда обрывки
сведений о ритуалах вуду, вычитанных в попавшемся когда-то под руку
мужском журнале. - А это значит, что нынче ночью состоится церемония, я
прав?
- Прав, - кивнул Сэмми. - Ты даже сможешь услышать ее из своего гос-
тиничного номера. Бой барабанов, доносящийся из леса...
- Угу.
- Танцы девушек...
"Черт возьми! - восхищенно подумал Бифф. - Какая экзотика!"
Точь-в-точь как в том журнале с множеством пикантных фотографий. Гибкие
мулатки, движущиеся в неистовом ритме, срывающие с себя одежды в безум-
ном экстазе, а барабаны бьют все быстрее, все громче, подстегивая танцу-
ющих, подчиняя их своей воле. Отличное чтение, особенно в дождливую по-
году, когда сидишь на империале* лондонского автобуса. А теперь у него
есть возможность увидеть это своими глазами.
- Хочешь совет? - спросил Сэмми.
- Давай, - ответил Бифф, очнувшись от мечтаний.
- Не ходи.
У Биффа вытянулось лицо:
- Почему?
- Парень, это религиозная церемония.
- Ну и что?
- Т^ не этой веры...
Остаток вечера Бифф пытался сосредоточиться на игре оркестра и изо
всех сил делал вид, что ему интересны разговоры о расписании выступле-
ний, пристрастиях публики, скверных привычках администрации - и тому по-
добной чепухе. А сам не спускал глаз с красоток и их амулетов - если
"амулет" было правильным словом в этом случае.
Он твердо решил вплотную заняться изучением экзотических обычаев и
экзотической музыки этого странного острова, где в джунглях устраивались
загадочные церемонии...
Ночью он никак не мог уснуть. Путешествие из Лондона, непривычный
тропический климат, пестрота звуков и красок, обрушившихся на него, как
только он сошел с трапа самолета... все это не могло не сказаться.
Ночь была прохладнее дня, но лишь чуть-чуть. Чужие, незнакомые запахи
врывались из раскрытого окна, мешая расслабиться и забыть о том, что он
не в Англии. Бифф помнил, что собирался наслаждаться пребыванием здесь,
но ему нужно было время освоиться.
Закинув руки за голову, он лежал и глядел в теплую тьму. От бессонни-
цы у него начался нервный тик: большой палец ноги мерно подергивался.
Такое часто бывало после удачных концертов: ритм продолжал жить в мозгу,
заставляя отсчитывать такты.
Вдруг он осознал, что отбивает уже не воображаемый, а доносящийся от-
куда-то ритм - едва слышный, но достаточно отчетливый.
Бифф приподнялся на локте.
Где-то в отдалении глухо били барабаны. Он повертел головой, прислу-
шиваясь: может, это просто шум прибоя? В Лондоне он бы не задумываясь
решил, что кто-то из соседей слушает радио или магнитофон. Но здесь - он
был в этом уверен - звучала настоящая, живая музыка.
Выскользнув из постели, Бифф осторожно подошел к окну. Ночной воздух
