переложил с места на место ручку и отпер дверцу. Выражение его лица можно
было описать как смесь недоверия с неудовольствием в пропорции один к двум.
-- Слушаю вас. -- сказал он.
-- Это я слушаю вас. -- отозвался Франц.
Ночной Дежурный с сомнением пожевал губами, открыл и закрыл рот, снова
переложил ручку и почесал щеку еще раз. Руки его дрожали.
-- Имя, фамилия?
-- Я уже говорил ... там, в Регистратуре.
Лицо нервного Дежурного злобно исказилось.
-- Извольте отвечать на вопросы! Отвечать! -- пальцы его, перебиравшие
немногочисленные предметы на столе, ходили ходуном. -- Фамилия!
(Стоит ли спорить с сумасшедшим?...)
-- Шредер.
-- Имя?
-- Франц.
-- Возраст?
-- Тридцать три.
-- Пол?
(А ведь он и вправду псих ...)
-- Мужской.
-- Сексуальность?
-- Гетеросексуалист.
Сумасшедший Ночной Дежурный щелкнул включателем сбоку компьютерного
монитора у себя на столе и стал с остервенением бить по клавишам. Принтер
затрещал и высунул узкую бумажную полосу -- Дежурный яростно оторвал
распечатку и с ненавистью сунул ее в окошко. Дверца с громким стуком
захлопнулась, чуть не прищемив Францу пальцев; вся процедура, включая
безобразную сцену вначале, заняла не более полутора минут.
Бумажка, которую держал в руках Франц, выглядела так:
Направление на поселение
Настоящим направляется Шредер Франц (33, мужск., гетеросекс.) на
поселение в Общежитие 21/17/1.
Все было ясно, оставалось лишь выяснить, где находится Общежитие
21/17/1. Франц посмотрел сквозь захватанное стекло на Ночного Дежурного и
вопросов решил не задавать.
Все те десять секунд, в течение которых Франц, непрерывно ускоряя шаг,
шел к выходу, ненавидящий взгляд Дежурного жег ему спину.
2. Ночной город
И опять -- наверно, по контрасту со странными и беспокойными людьми,
населявшими Страну Чудес, -- тишина ночного города в одно мгновенье
умиротворила Франца. Действительно, стоило ли расстраиваться из-за того,
что безумец Дежурный не сказал ему, куда идти? Так ведь, если рассудить,
это и хорошо, что не сказал! Теперь, никуда не спеша, можно в свое
удовольствие прогуляться по городу и хоть на время отдалить встречу с новой
компанией сумасшедших, коими кишит (в этом сомнения нет!) пресловутое
Общежитие 21/17/1. Франц завернул за угол павильона и быстро зашагал по
широкой улице, уходившей от площади по геометрически прямой линии. Как
следовало из вывесок на домах, улица именовалась Генеральный проспект.
Что ж, в этом городе было на что посмотреть ... Больше всего он
походил на старинный европейский город, однако чувствовался план: улицы --
прямы и широки, хорошо ухоженные скверы вписывались в окружающий пейзаж,
стоявшие рядом дома гармонировали друг с другом. Большинство зданий были не
выше четырех-пяти этажей, все -- выкрашены свежими яркими краскими.
Брусчатка на проезжей части и плиты тротуара блистали девственной чистотой
-- ни целлофановых пакетов, ни картонных стаканов, ни прочего городского
мусора. Город выглядел чистым, но не стерильным, -- ощущения безжизненности
не было. В некоторых окнах горел свет, сквозь задернутые занавески
просвечивали силуэты людей -- безлюдье на улицах казалось удивительным.
Заинтригованный Франц остановился под растворенным окном на первом этаже и
стал слушать доносившуюся оттуда тихую струнную музыку. "А ну, не трогай
мою юбку!" -- сварливо произнес женский голос над самым его ухом. "Да кому
ты нужна!" -- презрительно отвечал мужской бас, и Франц торопливо зашагал
дальше.
Магазинов было немного -- большей частью антикварные и букинистические
лавки. Франц видел два-три супермаркета (в обоих случаях помещавшихся в
отдельно стоявших современных зданиях). А вот чего он не видал совсем --
так это бензозаправочных станций, да и выхлопных газов в воздухе не
чувствовалось. И сразу стало ясно, отчего улицы кажутся такими просторными:
нигде не было видно припаркованных автомобилей.
Франц прошел по Генеральному проспекту километров пять, прежде чем
заметил, что облик города стал меняться. Сперва он увидел островерхий
католический собор, через несколько домов стояла лютеранская кирха,
напротив располагалась еще одна католическая церковь. Дальше -- больше:
жилые дома исчезли совсем, и по обеим сторонам дороги стена к стене стояли
всевозможные религиозные заведения: красочные христианские церкви всех
разновидностей, мечети с тонкими минаретами, грузные буддистские храмы,
синагоги с узорами на фронтонах ... Окна были темны, ворота, ведущие во
дворы, -- заперты. Генеральный проспект, кстати, именовался теперь Улицей
174 Церквей.
Религиозные заведения кончились так же внезапно, как и начались, и
Улица 174 Церквей стала именоваться Парковой аллеей. Франц шагал по
дорожке, отделенной от проезжей части широким газоном; справа вплотную
подступал парк. Асфальтированные тропинки пронизывали его во всех
направлениях, там и сям виднелись теннисные корты. Метрах в ста от основной
дороги скозь негустые деревья просвечивала блестящая гладь озера. Фонари,
разбросанные негусто и раньше, теперь исчезли совсем; бело-молочная луна
неподвижно плыла над темными деревьями. Звезды на небе складывались в
привычные созвездия северного полушария, высота Полярной Звезды
соответствовала средним широтам ... Не понимая, как трактовать свои
открытия, Франц оставил географические вопросы до лучших времен и ускорил
шаг: впереди, метров через четыреста, снова виднелись огни и дома.
За парком город осовременился до неузнаваемости -- свободно
разбросанные здания резали глаз пронзительными красками и колкими
модерновыми очертаниями. Франц подошел к первому попавшемуся дому, чтобы
посмотреть, как называется здесь многоликий Генеральный проспект. Табличка
на стене гласила: "Авеню 8.5", табличка у входа -- "Общежитие 21/17/1".
Франц не верил своим глазам.
Ни сейчас, ни потом он так и не понял, что это было -- случайное ли
стечение обстоятельств, полная предсказуемость индивидуума плюс точный
расчет хозяев Лабиринта, или же просто волшебство. Неверной рукой открыв
входную дверь, он вошел в вестибюль: прямо перед ним находилась конторка,
на которой горела лампа в темно-зеленом абажуре. Позади конторки, сидя на
высоком стуле и уронив лицо на лежавшие на конторке руки, спала женщина
(Франц видел только ее темные волосы, разделенные аккуратным прямым
пробором). Он подошел к ней и тронул за плечо -- женщина резко подняла
голову.
Это была Лора.
Бессмысленные видения последних часов пестрой каруселью завертелись
вокруг его головы, и он почувствовал, что падает назад. На лице женщины
появилось испуганное выражение, она вскрикнула -- голос был не Лорин! Но
поздно -- и за мгновение до того, как все вокруг поглотила темнота, Франц
услышал жесткий стук от соприкосновения собственного затылка и каменного
пола.
3. Таня: Знакомство
Он очнулся (проснулся?), на узкой односпальной кровати в незнакомой
комнате. Голова была абсолютно ясной, шишки на затылке практически не
чувствовалось (вспомнив об обмороке, Франц поежился от стыда). Лежавшие
рядом с подушкой часы показывали ровно полночь, откуда следовало, что
проспал он около двадцати часов. Почти полная луна светила в приоткрытое
окно.
Мебели в комнате было немного: четыре стула, стол и шкаф темного
полированного дерева, телевизор в углу, возле кровати -- низкая неудобная
тумбочка с телефоном и телефонной книгой; все вместе -- нечто, вроде
недорогого гостиничного номера. Ступая босиком по покрытому ковром полу,
Франц отворил дверцу шкафа и обнаружил свою одежду -- белье и рубашка
выстираны и выглажены, ботинки почищены (что бы это значило?). В номере
имелась также ванная-туалет, полностью снаряженная: два полотенца, мыло,
зубная паста, запечатанная зубная щетка, бритва с набором кассет и даже
расческа. Комната находилось на втором этаже -- из окна виднелся давешний
парк. Несмотря на снедавшее его нетерпение, Франц заставил себя побриться и
принял для взбодрения холодный душ. Когда он выключил воду, то по контрасту
понял, что вокруг царит полная и абсолютная тишина.
Обследовав дверной замок и убедившись, что тот не защелкнется
безвозвратно (ключа нигде видно не было), Франц вышел из комнаты. Слева,
через одну дверь, коридор кончался тупиком; справа, в центре этажа,
располагалась лестница, ведущая вниз. Он спустился по ступенькам и увидал
знакомую картину: конторка, лампа в зеленом абажуре и, в облаке света,
женщина. На этот раз она не спала (на конторке лежала раскрытая книга), а,
услыхав звук его шагов, повернула голову и улыбнулась. Франц еще раз
подивился ее сходству с Лорой: тонкая фигура, небольшая, но четко
очерченная, грудь, крупные правильные черты лица и длинные темно-каштановые
волосы. Лет ей было между тридцатью и тридцатью пятью.
-- Здравствуйте. -- сказал он.
-- Здравствуйте. -- сказала она.
-- Меня зовут Франц.
-- Меня зовут Таня.
Она была неуместно одета в изящное узкое платье из темного бархата со
странной завязкой вместо пояса.
-- Приятно познакомиться. -- сказал Франц. -- И извините за дурацкий
обморок вчера ночью ... Вам ведь пришлось тащить меня наверх?
-- Ничего страшного, со всяким может случиться.
-- Что я теперь должен делать?
-- Вас ждет Адвокат.
-- Так поздо? -- удивился Франц.
-- Привыкайте, вы теперь "ночной". Регистраторша вам на когда часы
поставила?
-- На полночь.
-- Ну, так теперь ваш день и будет начинаться в полночь -- будете
ходить к "ночному" адвокату, к "ночному" следователю ... -- она потеребила
завязку у пояса, -- Да вы не расстраивайтесь, это, кстати, и удобно
отчасти: очередей почти нет. Ночных подследственных -- таких, как мы с
вами, -- мало.
Таня говорила по-английски грамматически правильно, но с заметным
славянским акцентом.
-- Мы с вами? -- переспросил Франц, -- Так вы тоже ... -- он запнулся,
не находя подходящего слова, -- лицо неофициальное? В смысле, как и я ...
-- Как и вы, неофициальное. -- она улыбнулась, -- Кстати,
поторопитесь, прием у Адвоката назначен на полвторого. Только-только
успеете.
Она протянула ему карточку, на которой было написано:
Настоящим вызывается Франц Шредер для свидания с адвокатом.
Время свидания: 1:30, 12 мая 1993 г.
Место свидания: Дворец Справедливости, комната 1723, подъезд
21.
-- Откуда у вас эта карточка? -- с подозрением спросил Франц.
-- Нашла в почтовой комнате в ячейке на букву S.
-- А откуда вы узнали мою фамилию?... и, вообще, что я должен придти?
Вы ведь меня ждали!
-- Мне позвонили ... какое-то официальное лицо. -- она усмехнулась. --
Довольно нервное, я бы сказала, лицо ...
"Ночной Дежурный ... -- подумал Франц, -- Сходится."
-- Извините, -- сказал он, -- я здесь ... от всего подвоха жду.
-- Ничего-ничего, -- Таня вздохнула, -- я вас понимаю.
-- Ну, ладно ... А к адвокату этому пешком идти?
-- Зачем пешком, на метро. -- Таня порылась в ящике конторки, извлекла
небольшую карту и пометила на ней что-то красной шариковой ручкой, -- Вот
здесь находимся мы с вами, а вот здесь -- вход в метро: пятнадцать минут
ходу. Как проехать дальше, я вам напишу на обратной стороне карты. -- и,
видя, что Франц хочет спросить что-то еще, добавила, -- Вот вернетесь,
тогда и поговорим, -- она извинительно коснулась его руки, -- я буду вас
ждать здесь.
Взяв карту, Франц вышел на улицу.
4. Адвокат
Вход в метро представлял собой облицованное мрамором невысокое здание,
похожее на мавзолей Ленина в Москве; на крыше голубым неоновым светом сияла
буква М. Могучий сквозняк всосал Франца сквозь широко раскрытые двери
внутрь.
Проезд был бесплатным -- эскалатор отвез его вниз на платформу,
блиставшую всеми сортами мрамора и безукоризненной чистотой; помимо самого
