Здесь текст обрывался.
Заинтригованный Франц приподнялся со стула и начал рыться на столе в
поисках следующей страницы, однако шансов на успех почти не было:
пожелтевшая от времени бумага лежала в несколько слоев. Ему попался
титульный лист от "Дополнительных разъяснений к методическим указаниям
первичному регистратору", копия Приказа по Регистратуре No 206/11 ("Об
усилении борьбы с непроизводственным расходом бланков") и уйма других
документов. Попадались и разрозненные листы "Методических указаний
первичному регистратору", однако искомая пятнадцатая страница исчезла без
следа, а понять что-либо из остальных было невозможно. Франц нерешительно
посмотрел на папки в шкафах (они могли содержать какую-нибудь связную
информацию) ... но вдруг понял, что слышит чье-то негромкое сопение и
сдавленные всхлипывания. Он перегнулся, чтобы заглянуть за стол, и
отпрянул.
Скорчившись на четвереньках, под столом сидел пожилой человек в очках
и смотрел Францу в лицо. Глаза человека были полны слез.
Воцарилось неловкое молчание.
3. Иван Иоаннович
Франц разлепил внезапно высохшие губы и спросил:
-- Кто вы?
Пожилой человек завозился, слегка изменив позу. Лицо его от неудобного
положения покраснело и покрылось испариной.
-- Вам плохо?
Человек дернулся и неожиданно завопил резким старческим голосом:
-- Нет! ... То есть, да! ... Мне плохо! ... Я слишком стар, милостивый
государь, чтобы долго сидеть скрючившись ... Это унизительно! Да-с, молодой
человек, унизительно ...
Франц оторопел.
-- Отчего же вы не встаете? -- неуверенно спросил он. -- Вам помочь?
Кряхтя и всхлипывая, старик встал на ноги и стал медленно поднимать
кресло. По покрасневшему лицу его стекали скудные слезы.
-- Кто вы? -- осведомился Франц.
-- Первичный Регистратор.
-- А почему плачете? В чем дело?
Физиономия старика еще более побагровела -- с грохотом уронив кресло,
он закрыл лицо ладонями и зарыдал в голос. Ситуация требовала вмешательства
...
Примерно через две минуты интенсивных увещеваний всхлипывания стали
реже, и Регистратор отнял ладони от лица. Он все еще выглядел, как побитая
собака, однако согласился сесть в кресло и заговорил более или менее
связно.
-- Понимаете ли, молодой человек, я проходил переподготовку. Три года
... А потом вышел на службу. Да-с, молодой человек, вышел на службу, хотя
некоторые ... -- голос его дрогнул, и он замолчал.
-- И что же? -- подбодрил Франц.
-- Я просидел здесь два месяца! -- неожиданно выкрикнул старик, -- По
восемь часов в день!... И ни одного регистрируемого за все время! -- голова
его тряслась, на шее набухли жилы, на лбу опять выступила испарина.
-- Ну-ну, -- успокаивающе произнес Франц, -- не стоит так переживать.
-- Что "ну-ну", что "ну-ну", молодой человек, -- передразнил с горечью
старик, -- просто я опять ... сплоховал ... Они, наверно, были правы!
-- Кто "они"?
-- Ну, те, на переподготовке ... -- глаза Первичного Регистратора
снова подернулись слезами, и Франц поспешно переменил тему:
-- Ладно, Бог с ними. Вы лучше объясните, как оказались под столом. Вы
себя плохо чувствовали?
Он опять не угадал: слезы потекли по щекам Регистратора, из уст
исторгся поток бессвязных слов. Приведенный впоследствии в систему, его
рассказ выглядел примерно так:
После переподготовки старик (представившийся Иваном Иоанновичем) вышел
на службу и к настоящему моменту проработал уже около двух месяцев. И за
все это время у него не было ни одного регистрируемого! Иван Иоаннович
аккуратно просиживал в кабинете положенные часы, потом уходил домой ...
приходил, не опаздывая, на следующее утро ... однако отсутствие работы
сильно угнетало его. В рабочее время он читал книги, дремал -- в общем,
скучал; и так продолжалось до тех пор, пока к нему не поступил, наконец,
первый Регистрируемый. Это случилось сегодня утром, и, несмотря на полную
неожиданность визита, Иван Иоаннович справился с Регистрацией (по
собственной оценке) блестяще. Однако, продолжив рассказ, Регистратор
заметно помрачнел.
-- Да-с, молодой человек, -- запинаясь, сказал он, -- я все ж допустил
одну ошибку. Но вы должны меня понять ... -- он испустил тягостный взгляд.
-- Я понимаю. -- с готовностью подтвердил Франц. В который раз ему
показалось, что он узнает что-то содержательное.
Старик погрузился в горестное молчание.
-- Я понимаю. -- повторил Франц.
Иван Иоаннович вздрогнул, опустил глаза и медленно, с неимоверными
паузами, выговорил:
-- Я ... по ошибке ... отдал ему ... текст ... Обращения.
-- И что же? -- осторожно спросил Франц.
-- А то! -- плаксиво вскричал старик. -- Теперь у меня его нет! А
наизусть я не помню! -- Помолчав, он неожиданно спокойно добавил, -- Забыл.
В комнате стало тихо. Иван Иоаннович твердо, без тени раскаяния,
смотрел перед собой -- слезы на его глазах высохли. Франц держал паузу
сколько мог, а потом спросил:
-- И что теперь?
-- Ничего.
-- А что делать мне?
-- Берите Анкеты и ступайте в Зал Заполнения ... -- Старик покопался в
столе и достал стопку каких-то бланков, -- ... вот. А Обращение, молодой
человек, я вам зачитать не могу-с. Раньше надо было приходить.
Франц машинально принял бланки. Иван Иоаннович встал, Франц из
вежливости встал тоже. Шагнув в сторону, старик открыл неприметную низкую
дверь в углу кабинета.
-- Прошу. -- коротко сказал он.
Франц остановился на пороге (дверь вела в большую ярко освещенную
комнату) и повернулся к старику.
-- Но вы мне так ничего и не объяснили ... -- раздраженно начал он и
осекся.
Во всей фигуре Ивана Иоанновича произошли неуловимые изменения. Франц
только сейчас заметил, что одет тот был хотя и в старомодный, но очень
изящный черный костюм и белоснежую манишку. На носу красовались вовсе не
очки, а пенсне в тонкой золотой оправе. Стан Ивана Иоанновича
аристократически распрямился, да и не выглядел он теперь стариком -- так,
лет пятьдесят, не больше. Метаморфоза была полной -- перед Францем стоял
другой человек.
-- Па-апрошу. -- твердо повторил Регистратор.
Ослушаться во второй раз Франц не посмел. Он шагнул вперед, и дверь за
его спиной захлопнулась.
4. Заполнение анкет
Прислонившись спиной к закрытой двери, Франц пытался осмыслить
произошедшее: сначала старый черт сидел под столом, потом плакал и нес
околесицу и, наконец, вышиб размякшего Франца из кабинета ... да так ловко,
что тот и не пикнул! Без сомнения, все это было тщательно разыгранным
спектаклем! Франц резко повернулся и стал ломиться обратно в логово
проходимца -- но безнадежно: дверь с этой стороны даже не имела ручки.
Он нехотя отошел и огляделся.
Зал Заполнения Анкет представлял собой хорошо освещенную просторную
комнату, в центре которой стояли два стула по разные стороны от большого
стола. Стены были увешаны образцами заполнения Анкет, то есть стандартными
бланками, исписанными каллиграфами Смитом, Шварцем и Родригесом. Франц
вздохнул, сел за стол и приступил к заполнению Анкет.
Бланки, которые всучил ему Иван Иоаннович, нумеровались от единицы до
девяти. Номером ноль была помечена состоявшая из трех пунктов "Инструкция
анкетируемому":
1. Анкеты заполнять только карандашом (ищи в ящике стола);
2. Ничего не зачеркивать, пользоваться резинкой (ищи в ящике стола);
3. Антропометрические измерения производятся во Вспомогательном
Помещении (дверь позади).
Первая Анкета была посвящена как раз антропометрическим данным --
Франц прошел через маленькую под цвет обоев дверь и оказался во
Вспомогательном Помещении. Помимо измерителя роста и медицинских весов, там
имелось:
два маленьких ручных динамометра,
большой динамометр для измерения становой силы,
полный набор приспособлений для антропометрии по системе Бертильона,
дактилоскопические принадлежности
и многое, многое другое.
Дивясь продуманности оборудования (все необходимые процедуры он мог
проделать без посторонней помощи), Франц быстро выполнил предписанные
измерения и занес результаты в Анкету. Дальше дело пошло медленнее.
Вторая Анкета "Ваша работа" представляла собой объемистую брошюру без
оглавления -- раздел, посвященный математике, Франц нашел лишь на третьей с
конца странице. Заполнив его почти целиком, он с неприятным удивлением
прочитал последний пункт: "Есть ли у вас печатные труды, сочинения из
других отраслей Человеческой Мысли? Если да -- заполните соответствующий
раздел настоящей Анкеты." Теперь надо было разыскивать раздел "Литературное
Творчество": в бытность свою студентом Франц имел неосторожность написать и
опубликовать научно-фантастический рассказ. В результате, с этой Анкетой он
покончил лишь через пятнадцать минут.
Из оставшихся Анкет особенным идиотизмом поражала Шестая Анкета "Ваш
культурный уровень" ("Сколько вы прочитали книг? Много, мало, не могу
сказать -- нужное подчеркнуть" и тому подобное). Франц опять начал злиться,
но все-таки заполнял ненавистные Анкетки.
(Вспоминая впоследствии свои приключения в Регистратуре, он не
переставал удивляться собственной покладистости -- тем более странной, что
он всегда считал себя независимым человеком. Что могло так подчиняюще
подействовать на него?... Может быть, логика? Да-да, при всей своей
вопиющей бессмысленности, это дикое место было логично и непротиворечиво! И
если ты единожды подчининялся его нелепым законам, то, тем самым,
соглашался нести их оковы до самого конца Лабиринта!)
Перед девятой -- последней -- Анкетой ("В чем вы видите смысл жизни и
видите ли вообще?") Франц позволил себе отдохнуть. Он прогуливался возле
стендов с образцами, рассеянно скользя глазами по откровениям неведомых
каллиграфов: Смит был неприлично толст, Шварц много читал, жизнь Родригеса
была бессмысленна. Франц также обнаружил одиночную Анкету No 4
Анны-Марии-Луизы Бедлон, матери семерых детей. Анкета была неинтересная --
"Ваше отношение к семье", и никаких других сведений об Анне-Марии-Луизе на
стендах не имелось. (Минут пять он размышлял, полностью ли отношение к
семье определяется наличием семерых детей, и пришел к выводу, что не
полностью ... Надо же забивать голову такой ерундой, тьфу!) Он также
обнаружил в углу Зала малозаметную, под цвет обоев (запертую) дверь.
Постучав и не получив ответа, Франц вернулся за стол и приступил к
заполнению девятой Анкеты. Он уже дописывал последние слова ответа на
последний вопрос, как вдруг услыхал приглушенное звякание ключей -- дверь в
углу Зала кто-то отпирал. Поставив жирную точку и сложив анкеты аккуратной
стопкой, Франц откинулся на стуле. "Ну, если это старина Иоаннович ..." --
подумал он с вожделением.
Но это был не Иван Иоаннович.
В комнату впорхнуло Небесное Создание в Расцвете Молодости и Красоты.
Покачивая умопомрачительными бедрами и мягко улыбаясь, оно пересекло Зал
Заполнения Анкет и уселось напротив Франца.
-- Здравствуйте, -- с интимным придыханием пролепетало Создание, --
меня зовут ...
5. ... Джейн
Впоследствии Франц часто удивлялся, как мало конкретных деталей ее
внешности удержала его память. Осталось только расплывчатое ощущение русых
волос, лазурно-голубых глаз, негромкого обволакивающего голоса, нежных
округлостей подбородка и груди ... Доминирующим цветом был
сливочно-кремовый, основными линиями -- дуги эллипсов. И тонкий аромат
духов ...
-- Меня зовут Джейн, -- повторило Небесное Создание, обольстительно
улыбаясь, -- я приму у вас Анкеты и произведу Окончательную Регистрацию.
Ваша фамилия ... -- она зашелестела Анкетами, -- господин ...
-- Франц ... Зовите меня Франц. -- Помимо воли улыбнувшись в ответ, он
добавил, -- У меня к вам много вопросов, Джейн.
Лицо девушки опять осветилось сладостной улыбкой.
-- Конечно-конечно, Франц, я отвечу на ваши вопросы. Но сначала мы
