все, что цветет! и слить в родник масло из мотора, потому что в городе
нельзя, а тут можно! все можно -- и помыть свою тачку в ручье, откуда мы
пьем, и насвинячить, и отлить прямо на муравейник, и кучу наложить, и на
березе вырезать, что вы тут были! почему вы дома на обоях ножиком не пишете,
а?! А чуть кто вылезет и скажет -- Лес не твой! -- вы сразу -- Ах, зверье!
-- и за ружье! А вот этого не хотите?! -- он выкинул руку, оттопырив средний
палец.
-- Зря ты на них напустился, -- ответил Олень. -- Эти -- не такие.
-- Все они такие, -- прорычал Волчок в сторону. -- Душегубы.
-- Будешь возить Эву по Лесу, -- приказал Олень спокойно. -- И чтоб
волос с нее не упал.
Вздохнув со стоном, Волчок брезгливо пфыркнул и скривил рожу, но
перечить главнокомандующему не стал, только спросил:
-- Где ее потом свалить-то?
Для Альдо выкатили "харлей" старшего сына Куницы.
x x x
Дороги Альдо и Эвы разошлись -- пока светло, надо было заснять как
можно больше материала о преступлениях охотников.
Волчок гнал так, словно надеялся, что Эва не удержится в седле и на
очередной колдобине сломает себе шею, но девчонка как припеклась к седлу --
умеет ездить вторым номером, зараза!..
Кроме того, его подмывало тормознуть, завернуть голову и выложить ей
все, что он думает о людях. Он так и ждал, что она даст ему повод для
ядовитых откровений -- но девчонка нарочно вела себя как паинька, аж зло
брало.
А у Эвы язык едва не отвязался извиняться всюду, где ей приходилось
щелкать "поляроидом" над трупами и ранеными. Бывало и так, что Волчку
приходилось за нее вступаться и в крик объяснять, что она чужим горем
торговать не будет, а фотки сдаст в газету, чтоб все узнали о бойне в Лесу.
И столько он косых горящих взглядов перехватил, покрывая Эву, и столько раз
отвечал недобрым волчьим прищуром, что к сумеркам уже чувствовал себя
настоящим телохранителем.
-- Все, снимать больше нечем, -- Эва втолкала в пакет последние
отснятые карточки. -- Надо отвезти это к Альдо.
-- Без проблем, -- стараясь выглядеть бывалым парнем, Волчок красиво и
длинно сплюнул сквозь зубы. -- Давай сюда, щас отправим..
На свист к нему неслышно подлетел Нетопырек -- и взвился, унося пакет.
Волчок уже прикинул, что Олень нахмурится, если узнает, что
природоохранительница ушла из Леса не только битой и обруган- ной, но и
голодной, да и воды ей как-то никто не предложил. В надежде на похвалу
командира и еще на что-то неопределенное он набулькал воды во фляжку и у
кого-то -- вроде для себя -- взял пару толстых бутербродов с ветчиной; ему,
как бойцу, дали сразу.
-- На, закуси, -- пихнул он добычу Эве, сидящей, вытянув усталые ноги,
на пеньке. -- А то еще скажешь, что тебе куска не дали..
-- О, спасибо! -- вздохнула Эвы, впиваясь в бутерброд зубами. Чуть
погодя она подвинула второй Волчку.
-- Да ты хавай, -- скрестил он руки на груди с видом полного
безразличия к пище, хотя живот у него подвело и пустой желудок тихо
скручивался в узел. -- Мы не то, что вы -- мы и последнее можем отдать, даже
человеку.
Глаза у Эвы сразу стали скучные; она запила съеденное через силу мелким
глотком. Торжества от упрека Волчок почему-то не почувствовал, зато в душе
появилась кислятина типа изжоги и он старался не глядеть на Эву.
"И дернуло меня на подлянку!.. -- со злой тоской он вперился в
тускнеющее небо между ветвей. -- И зачем я ее пнул, если ответить не
может?.."
-- Извини, -- еле-еле проговорил он, переведя дыхание, но ему не
полегчало -- Эва молчала, а второй раз извиняться было глупо.
-- Ну, ты понимаешь...
-- Понимаю, -- тихо отозвалась она.
Волчку представились кунята -- и защипало в носу; он напрягся, упреждая
недостойную Волка слабость
-- Я думаю, -- осторожно начала Эва, стараясь не досаждать Волчку
взглядом, -- что можно попытаться поговорить с принцем. У него тоже есть
потери, он может одуматься...
Волчок вздохнул, как три взрослых Волка разом не вздыхают.
-- Оох... да не будь ты такой дурой. Может ты и из лучших людей, и твой
кореш тоже, но только поэтому думать, что принц такой же -- это ду-урь. Он
Хищник, Прэдэйтор -- понимаешь? он как бешеный -- такого только пристрелить.
Вы бы вместо макарон и спичек нам патронов принесли -- оно бы лучше было.
-- И что? -- подняла глаза Эва. -- Опять стрелять, убивать? разве к
этому надо стремиться? лучше найти общий язык...
-- Во-во, общий, -- скрипнул зубами Волчок. -- Как он с нами, так и мы
с ним говорить должны -- огнем. Вот к тебе в дом маньяк влезет -- будешь ты
с ним общий язык искать?..
-- И все же стоит попытаться, -- гнула свое Эва. -- Если я, человек,
выступлю от вас парламентером -- он не сможет не прислушаться.
-- Делай как знаешь, -- дернул плечами Волчок. -- Я бы на это не
надеялся. Все эти хурды-мурды с переговорами -- как воду в ступе толочь...
Еще скажи -- договор о ненападении с ним заключать!
-- Если все проявят добрую волю и понимание... -- Эва опять закрутила
шарманку, но Волчок уже встал.
-- Айда, провожу тебя к опушке. И не надо мне моралу читать, лады? у
меня к этим, в лагере, еще свои претензии есть...
Ближе к опушке они шли уже крадучись; Волчок нервно шевелил ноздрями,
держа ладонь на рукоятке ножа -- тут пахло кровью, порохом, смертью.
Заслышав посторонний звук, он крепко схватил Эву за локоть.
-- Что?! -- встрепенулась она.
-- Тсс... -- Волчок вглядывался в заросли, немного скаля клыки. -- Там
кто-то есть... Чужой. А... вон он -- лежит.
Здоровенный Пес лежал на боку, редко и тяжело дыша; обметанный кровью
сухой язык вывалился из пасти. Ран видно не было -- должно быть, в горячке
погони он слишком оторвался он своих и его крепко приложили чем-то тупым.
-- Отойди и отвернись, -- велел Эве Волчок, доставая нож.
-- Нет, нет, -- она растопырила руки, заслоняя Пса, -- так нельзя! Он
еле живой!
-- А будет совсем неживой, -- отстранил ее Волчок, но она повисла на
нем, отгибая руку с ножом; боролся Волчок с опаской -- не поранить бы девку.
Странно стало Волчку, как горячим его обдало -- ни одна волчушка так
тесно к нему не жалась, не дышала так близко в лицо; холодная, черная злость
на полудохлого Пса и власть зажатого в руке ножа над мыслями дрогнули,
расклеились, размякли -- от неловкости и непонятного испуга он стал
пятиться, чтобы отстраниться от Эвы.
-- Пусти, ты...
-- Не пущу! Это подло -- бить безоружного!..
-- А как они нас?!
-- И ты -- вроде него стать хочешь? Тогда и меня давай тоже, ну?!
Эва так и перла на нож, тянулась к нему горлом -- будто Пес ей родня!..
резать Волчку расхотелось -- девчонка ему настрой перебила.
-- Тьфу, полоумная!.. -- ворча, Волчок опустил руку. -- Ну, та- щи его
-- все равно сдохнет!
-- Помоги мне, -- Эва подхватила Пса подмышки, но поняла -- тяжеловато
для нее одной.
-- Еще не хватало!
-- Да помоги же!
-- Совсем очертенела... -- помотал башкой Волчок, но послушался.
Расстались они хмуро, вполголоса облаяв друг дружку -- Волчок посулил
ей медаль от принца за спасение волкодава, и Эва тоже что-то зря съязвила
насчет кровожадности -- однако напоследок Волчок ее окликнул:
-- Э, гринпис, держи на память...
-- Это -- что? -- взяла она гладкую гнутую железячку, которую Волчок
извлек из набитого всяким хламом кармана.
-- Отмычка, -- буркнул Волчок, показав ей спину. -- Пригодится в
жизни...
Пес, за все это время не проронивший ни слова, отследил полуприкрытыми
глазами путь отмычки в карман Эвиных джинсов -- и сомкнул ресницы.
-- Фляжку оставь, -- попросила Эва.
-- Да на, подавись! -- швырнул Волчок флягу; на кого он был зол сейчас
и почему, и была ли это злоба -- он и сам не понимал.
Пес дернул губой, когда в пасть ему полилась струйка воды.
-- Идти сможешь? -- кое-как дав Псу напиться, спросила Эва. -- Ты очень
тяжелый...
Он напрягся, крупно дрожа, чуть приподнялся -- и не удержался на
трясущихся ногах.
-- Плохо дело, -- Эва села рядом. -- Ну, дотащу тебя как-нибудь.
-- Зря... -- прохрипел Пес.
-- Что?
-- Зря ты... не дала добить. Не жилец я. Откобелился...
-- Перестань, -- нахмурилась девчонка. -- Тебя вылечат, вот увидишь.
Пес закашлялся -- она не сразу поняла, что это горький смех.
-- Плохо ты... охоту знаешь. Я... был нужен, пока здоров... а теперь я
падаль... Усыпят уколом -- и все...
-- Я не позволю!
-- А... тебя не спросят. Да ты... не плачь. Не о чем... Как... у вас
говорят -- собаке собачья смерть...
Пес медленно, со стоном, выгнулся -- что-то разорванное внутри сочилось
кровью, спирая дыхание.
-- Э... слышь... отмычку спрячь за щекой...
-- За... чем? -- слезно моргнула Эва, придерживая ему голову.
-- Тебе говорю -- спрячь, -- глаза Пса заволакивало мутью. -- Потом
спасибо скажешь. Ты... погладь меня.
Под движения ее руки Пес словно придремал тихонько -- и скоро совсем
заснул. Эва не сразу это заметила, и все гладила -- пока пока не догадалась
приложить ладонь к его груди.
Лес не склонил над ним ветвей -- недостоин скорби тот, кто за еду
служил врагам и с гордостью носил ошейник.
x x x
Солнце шло к закату, и под кронами Леса стала накапливаться
предвечерняя мгла -- огней сегодня не зажигали, соблюдая светомаскировку.
Олень у родника беседовал с ушастыми Нетопырями, Совами и Змеиным родом --
теми, кому предстояла ночная работа. К сумеркам оживились все лесные
разведчики и диверсанты -- под кустом хмурые Кроты обсуждали планы подкопов
и совещались Ежи, а Рысь шипел на Рысю:
-- Я говорил тебе -- сиди дома? Говорил?
-- Сам сиди, -- шипела в ответ подружка. -- Тоже -- выискался самец на
мою шею!.. Покомандуй еще!..
В семейство кошачьих вклинилась бой-деваха Росомаха, которой черт не
брат -- в черном комбезе, голова замотана платком, прямо ниндзя -- и
приобняла окрысившихся Рысей:
-- Та-ак, нет ласки без таски? кошки дерутся -- котят хотят? О чем лай,
мяуки?
-- А, вот и мать-Росомаха подвалила! И с ножом, как на танцы, -- Рысь
обрадовался поводу прервать склоку с когтистой лапулей, от которой уступки
только смертным боем добьешься.
-- С чем еще ходить?! Турьи морды и волчары все винтари захапали!.. Как
шеф? -- спросила она уже тише и доверительно.
-- Шеф у нас кремень, -- вздохнул Рысь.
-- И на последний их свист не сорвался?
-- Ни-ни. Как на замок заперся и ключ выкинул. Но по глазам видно...
-- Если Лань обдерут, -- засопела Росомаха, -- я им вендетту устрою. А
пока так -- по тылам для разминки пройдусь, -- что слова ее -- не пустой
звук, показала нож, просверкав тусклой круговой молнией. -- Что, Рыси, со
мной?
-- Он с Оленем, -- поставила Рыся крест на любимом, -- а я пойду.
Рысь было опять зашипел проколотой шиной, но тут гомон в стороне отвлек
их всех.
-- Что там? -- повернул голову и Олень.
-- К нам гость! -- откликнулся один из Волков, которые вели к роднику
под конвоем здоровенного парнюгу в маскировочной форме и ботфортах.
С виду это был человек, но пахло от него зверем, да и лицом, и взглядом
он чем-то походил на зверя.
-- Нелюдь, -- принюхиваясь, вытянула лицо Росомаха. -- Волколак
какой-то...
-- Нет -- Гиена, -- сказала Рыся; многие ее услышали и мысленно с ней
согласились.
-- Кто тут главный? -- не выказывая ни капли страха, спросил Гиена,
оглядывая сходку. -- Я буду говорить только с ним.
-- Говори, -- вышел навстречу Олень.
