есть основания полагать, что за этим побегом стоит преступный сговор с
сотрудниками клиники. И это мы выясним. Беглецов уже обложили, их поимка -
вопрос времени. А уж у нас они заговорят! Когда речь идет о репутации
всего нашего коллектива - тут уж не приходится оглядываться, этичны или
неэтичны наши средства. Почему к больным попадают наркотики и спиртное? Вы
полагаете, мне не известно, кто на этом греет руки? Вас, Наум, это
касается в первую очередь. И не говорите, что вы не смогли противостоять
участникам побега. Смешно! Верзила, шести пудов весу!
- Но, Николай Арнольдович, это же убийца, - рыжий Наум, цепляясь за
этот довольно чахлый довод, окончательно взбесил профессора.
- Это убийца? Да ты на себя посмотри! Я официально предупреждаю весь
персонал: следующий ротозей, прямо или косвенно послуживший причиной
любого ЧП, пойдет под следствие. А уж статью подберем, будьте уверены.
Тем временем по всем адресам, взятым из личных дел, уже шел розыск.
Известно, что без серьезных криминальных связей спрятаться в городе
практически невозможно. Беглецы же к уголовному миру отношения не имели.
Побег произошел спонтанно, в компании подобрались типичные "бытовики", о
фальшивых паспортах и прочей технике маскировки имеющие лишь теоретическое
представление. Верховодил шофер Мокеев - молодой, недавно вернувшийся из
армии парень, которого долго не удавалось сломать.
В долгие рейсы он всегда брал с собою нож. Арбузы можно было резать
чем-нибудь попроще, а не такой внушительной, с тридцатисантиметровым
лезвием, "выкидухой". Тяжесть отлично сработанного оружия он постоянно
ощущал в кармане, она придавала ему уверенности в себе. В том, что
произошло на трассе, Мокеев не считал себя виноватым. Мог бы и потерпеть
до места - единственное, что его удручало, но кто мог предположить, как
дело повернется. Остановил свой "КамАЗ" с грузом персиков у посадки и
полез в пыльные кустики. Внезапно с двух сторон к машине причалили двое
мотоциклистов. Действовали синхронно, как по нотам. "Купи, дядя, канистру
бензина". Мокеев помотал головой, заканчивая мочиться. Мотоциклисты
спорить не стали. В два счета вылили бензин на кабину, а еще через секунду
машина уже пылала. Но так же энергично отчалить не успели. Короткий удар
(нож словно сам собой очутился в руке), и один из парней рухнул, обливаясь
кровью. Следующий удар Мокееву нанести не пришлось. Второй мотоциклист
бежал, бросив машину, и вскоре оказался в камере по соседству с Мокеевым.
Следствие перебирало версии от превышения необходимой обороны до
умышленного убийства из хулиганских побуждений. С этим Мокеева и
препроводили в ведомство Николая Арнольдовича, а характер обследования
побудил к побегу.
На укромной поляне после пробежки в добрый десяток километров
отдохнуть так и не удалось. Натирание подошв драгоценным табаком от
собранных окурков действия не возымело. Натасканные ищейки брали такой
след без малейшего усилия. Отдаленный собачий лай поднял всех на ноги. Сил
не было, но сдаться преследователям невозможно. Пощады не будет.
"Стая" разбилась на две группки по трое, а несколькими сотнями метров
дальше и вовсе рванула врассыпную. Единственную надежду оставляла ночная
тьма. Свет луны, часто прятавшейся в тучах, мало помогал путникам. Ветки в
кровь рвали тело, путались в ногах. Лес - естественный союзник беглецов, -
превратился в препятствие на пути к долгожданной свободе.
В этот день завсегдатаи ветлугинской приемной ждали напрасно -
плотные двойные двери так и не распахнулись. Вышколенный секретарь,
напомнивший экс-генералу о неотложных делах, был удален из кабинета
решительным жестом. То, о чем волнуясь и мучаясь говорила Ольга, нашло
наконец внимательного и пытливого слушателя. По ходу ее рассказа, Ветлугин
исчеркал лист бумаги какими-то пометками, символами и кружками с
расходящимися от них линиями. Спустя три часа он походил на творение
графика-абстракциониста.
- Ну, что ж, Оленька, материал для работы есть. Хотя парень мог бы
быть с тобой и пооткровеннее. Погоди, погоди! Дело в том, что когда
любишь, многие мелочи ускользают от взгляда, и только позднее осознаешь,
как они были важны.
- Если бы я знала! Мне так хотелось верить, что у Саши с Ниной все
кончено...
- Если бы! А пока - вспоминай, поройся в памяти, может быть что-то
еще всплывет. Будем думать. Но чтобы оказать воздействие за ход следствия,
боюсь, есть только один путь - добыть новые факты. До сих пор все
свидетельствовало против Кронова. Даже судя по твоему рассказу, он - самый
реальный кандидат в убийцы. Убедительный мотив, прекрасные условия для
совершения преступления.
- Но, Федор Ксенофонтович...
- Погоди, не перебивай! Нина Кронова, как мне удалось установить,
промышляла в интуристовских гостиницах, а проституция всегда рядом с
шантажом. Скажи, есть вероятность, что она могла встретиться с твоими
родителями и наговорить им всякого о Кронове? Не знаешь? Во всяком случае,
это не исключено, иначе с какой бы это стати Михаил Степанович, с его
сверхпринципиальностью, стал хлопотать за весьма сомнительного субъекта.
- Зачем вы так, Федор Ксенофонтович? Саша - честный человек.
- Это еще требуется доказать. Ты, насколько я понял, была неплохо
знакома с Ниной. Я сразу отбрасываю версию убийства из ревности. Честно
говоря, за тридцать лет работы не приходилось сталкиваться с
преступлениями на этой почве в чистом, так сказать, виде. Если муж убивает
жену, то в подоплеке, как правило, раздел имущества, либо личная выгода, а
вовсе не вулканическая страсть. Но сейчас речь не о муже. Больше всего нас
интересуют другие персонажи. Все, что тебе удастся узнать или вспомнить о
Нине, немедленно сообщай мне. Это в первую очередь в интересах Кронова.
Тюрьма - не место для невиновного, даже если бы речь шла о постороннем
человеке. А теперь, Оленька, извини - время. И помни, многое зависит
именно от тебя. Звони, заходи в любое время.
Добираться на метро - считанные минуты, но угнетает людская толчея.
Летом же к специфическому горьковато-мазутному запаху подземки
примешивается сложный тяжелый дух спрессованной людской толпы.
Отключиться, углубиться в собственные мысли Оле удавалось с трудом. Вокруг
бурлил раздраженный водоворот толпы, над ухом толковали о ценах, о
каких-то очередных талонах и дефицитах. Не дождавшись ощутимых результатов
экономических реформ, люди утратили веру и в демократическое движение.
Никому уже не было дела до тонкостей драматического становления хрупкой
отечественной демократии. И что можно было возразить этим людям?
Поездка в метро и десять минут пешком пронеслись как мгновение. У
подъезда снова стоял знакомый "форд". Капот был откинут, хозяин копался в
моторе. Его лицо показалось из недр лимузина как раз в тот момент, когда
девушка уме взялась за сияющую медью ручку двери подъезда.
- Ба, кого я вижу! - воскликнул Евгений Павлович. - Поистине, рука
провидения. Не выжмет ли очаровательная соседка сцепление, дабы я смог
наконец сдвинуть с места этот малопочтенный экипаж? Услуга за услугу,
Оленька.
- И поделом, - девушка нашла в себе силы пошутить. - Отведайте,
каково нам, грешным безлошадным.
- Грешным? Грешник тут один - это я. И тем не менее не вполне ясно,
за какой из моих грехов Господь меня перевел в категорию пешеходов.
Кстати, мне кажется, что для вас будет небезынтересно взглянуть на
последние модели Диора. Есть билеты на сегодняшнюю демонстрацию. Только не
говорите мне, что такая прелестная девушка, как вы, не интересуется модой.
Ехать, правда, далековато, в "Континенталь", но надеюсь, что к вечеру со
своим мустангом я все-таки справлюсь. Так что жду вас здесь в семь, за час
до начала. Отправимся покорять высший свет.
В любом случае Ольга не могла отказаться от этой поездки. После
утренней беседы ее занимало только одно - где раздобыть новую информацию о
Нине и ее окружении. Нельзя было пренебрегать самой ничтожной
возможностью. Незадолго до семи она уже была у подъезда, где бодро урчал
воскресший "Форд".
Несмотря на озабоченность и грусть начало вечера не могло не
захватить девушку. Публика подобралась самая пестрая - нынешние "сливки
общества", из тех, чья деятельность колеблется на грани закона.
Разряженные, холеные женщины сопровождали подтянутых деловых людей, порой
толпа сливалась в сплошной поток, ослепительно сверкающий открытым женским
телом и драгоценностями.
Евгений Павлович умело поддерживал беседу, касаясь того, что не
слишком скрывают, но и специально не рекламируют. Разбирался он в
тонкостях здешнего обихода недурно, со многими приветливо раскланивался, и
чувствовалось, что здесь он - как рыба в воде.
Интерес Ольги к деятельности валютных профессионалок Евгений Павлович
("зовите меня попросту Женя") воспринял без удивления.
- Мне, право, неловко использовать вас, Евгений Павлович, в своих
целях.
- И, безусловно, в корыстных?
- А как же. Но так редко выпадает удобный случай. И мне, как
журналисту, пусть и начинающему... Это же настоящий материал, а вы тут
многих знаете.
- Допустим. И что же?
- Уверена, вам ничего не стоит ввести меня в круг своих знакомых, я
же попытаюсь сделать репортаж, может быть серию репортажей об изнаночной,
если так можно выразиться, стороне блестящей жизни...
- Метите в "золотые перья" филологического? У вас есть шанс. Надеюсь
только, что я окажусь не в самом негативном свете?
- Да что вы!
- Лучше бы и вовсе ни в каком.
- Как угодно. Во всяком случае, без вас я не опубликую ни строки. Все
решит ваше слово. Да и интересует меня прежде всего женская половина.
Мужчины - фон, какими бы экзотическими они ни были. Сама по себе жизнь
этих дам полусвета...
- Их блеск и нищета... браво!
- Смейтесь, смейтесь. И все же я чувствую, что справлюсь.
- Вот и отлично. Значит, автограф мне обеспечен. Не забудьте же
потом, кто открыл вам первую тропку в большую литературу! А если всерьез -
мир это любопытный и своеобразный. Здесь оборачиваются такие суммы,
которые вы, Оленька, встречали лишь на уроках математики в старших
классах. Я искренне желаю вам успеха, - Евгений Павлович пытливо заглянул
девушке в глаза. Было в нем что-то успокаивающее, в этом человеке, он
сразу вызывал симпатию. - Я вам помогу, это в моих силах. Особа вы весьма
привлекательная, а среда эта - штука серьезная. Как и любая, где люди
умеют добывать и тратить по-настоящему большие деньги. Проводником я вам
буду надежным, и видимо, все-таки придется мне стать и первым читателем. В
ваших же интересах не пропустить ляпсус из тех, что нынешние очеркисты
допускают сплошь и рядом.
- Ясно. Все, что сочтете излишним, будет немедленно убрано.
- Каким бы интересным и неожиданным оно ни казалось?
- Даю слово.
- Ну что ж, тогда пойдемте знакомиться с этим блестящим и полным
опасностей миром.
- Опасностей?
- Именно. Особенно, если знакомство шапочное. Так что не торопите
меня, Оля.
О перемене в своем образе жизни Оля никому бы не решилась поведать.
Активные "развлечения" отнимали без остатка и время, и силы. А в
благодатном кондиционированном климате "Континенталя" род ее занятий
никаких сомнений не вызывал. Валютные девочки приняли новенькую в свой
круг с поразительным спокойствием, даже с оттенком небрежной
доброжелательности. Будь Оля поопытнее, легкость, с которой она вошла в
