одновременно, но тот, что слева, повел игру активнее. Правый пока молчал,
но его рука легла на плечо чугунной тяжестью, гнула к полу, пальцы
нащупывали ключицы. Серьезно играют парни: сломают, не раздумывая. Комом
подступили к горлу обида и отчаяние. Все, прощай последний шанс. А правый
давил, разминал пальцы, кость ныла.
Не сдержался. Короткий удар в солнечное сплетение, второй - в грудную
клетку.
Теперь было достаточно времени, чтобы заняться напарником. Тот на
долю секунды запоздал, но все-таки успел достать ухо Кронова, сорвав
приклеенные бачки. Кронов упал на пол, уходя от следующего удара, и
одновременно достав коленную чашечку противника. Попал - услышал тупой
хруст, парень, падая, в свою очередь, захлебнулся воплем отчаянной боли.
Однако Кронов совершенно упустил из виду первого противника - и сейчас же
получил сильнейший удар в голову. Тяжело дышащий верзила навис над ним, и
Александру пришлось перевернуться через себя и сделать подсечку. С таким
же успехом он мог пытаться опрокинуть тяжело груженный самосвал.
Приметив, что здоровяк жадно хватает воздух разинутым ртом и
прикрывает грудную клетку, снова попытался добраться до его ног.
Безуспешно. Более того - ему никак не удавалось подняться самому. Дело шло
к финалу. Наконец, откатившись к стене, Александр начал медленно и
неуверенно подниматься, словно специально подставляя себя под удар. Глаза
его помутнели, и внезапно он стремительным прыжком оторвался от стены.
Уловка сработала, противник упустил момент - и серия коротких, тяжелых
ударов обрушилась на его живот. Затем - ногой в шею. Охранник сдавленно
хрюкнул и, опрокинув стеллаж с папками, свалился окончательно.
Кронов обернулся, переводя дыхание. Американец сидел на своем месте
на удивление спокойно и даже, казалось, был весел. До него было каких-то
пять метров, и преодолеть это расстояние Кронов мог бы за секунду. Но не к
этому он стремился. Может быть удастся чудом исправить то, что началось
так неудачно.
Но чуда не произошло. Саймон, пошарив в ящике стола, кивнул на дверь.
- Уходите, мистер Кранов. У меня есть еще кнопка - милиция приедет
быстро. Но и это лишнее - рука вынырнула из-под стола, сжимая небольшой
пистолет.
Говорить было не о чем.
- Я вам советую, мистер Кранов, уходить без шума. До свиданья. Нет,
прощайте, как у вас говорится.
Спринтерским рывком Кронов выскочил на улицу. На ходу казалось: в
людском муравейнике мелькают какие-то люди в штатском, но с особой
выправкой.
"Форда" на стоянке не было, и Александр решил не рисковать. Без труда
удалось смешаться с толпой, на ходу отклеивая второй бакенбард.
Удача улыбнулась - подвернулось свободное такси. За четвертной шофер
согласился подбросить до станции метро.
Теперь уж подземка несла Кронова в известном ему направлении. После
ряда пересадок, уже без выброшенной в кооперативном туалете бородки,
Кронов наконец оказался в дачном поселке.
Поселок был населен большей частью бывшими "слугами народа", здесь
царили спокойствие и тишина. Здешние обитатели не любили привлекать к себе
внимание, если же их имена и мелькали в прессе, то исключительно в связи
со всенародными свершениями.
Сторожей - двуногих и четвероногих - Кронов не боялся. У вечно
занятого Гудина-старшего руки не доходили до дачи. Заказанный Олей
дубликат ключей подошел безупречно.
Тем временем в городе кольцо сжималось все туже. После сумбурного
рассказа Друмеко о переполохе в "Регионе" Оля осталась в одиночестве -
отец и мать отбыли в официальную поездку.
Гости явились неожиданно. Мелодичный звонок прозвучал, как сигнал
тревоги. Проведя сутки наедине с собой, истерзанная неотвязными мыслями
девушка опрометью бросилась к дверям.
У порога стояли двое мужчин со спокойными, невыразительными, как бы
стертыми лицами. Оба среднего роста, они и одеты были соответственно: в
скромные, но солидные серо-стальные костюмы, белоснежные рубашки со
строгими узкими галстуками. Глаза смотрели благожелательно, но твердо.
- Ольга Михайловна? Позвольте войти. Мы из милиции, и я думаю, не в
ваших интересах продолжать разговор на пороге.
Предъявленное удостоверение Ольга не стала изучать. Попросту отвела
руку с красной книжечкой.
- Проходите, прошу... Сюда, в гостиную.
Младший, светловолосый, с бугрящимися под пиджаком мускулами,
отказался сесть и, встав у окна, принялся изучать пейзаж, открывающийся с
одиннадцатого этажа. Старший занял предложенное кресло, заметив:
- Хороший у вас дом. И вахтер службу несет исправно. Кому попало сюда
не проникнуть.
- Вас ведь это не касается.
- Верно, Ольга Михайловна. Еще раз представлюсь: майор уголовного
розыска Баранов.
- Вы случайно не к отцу?
- Мы в курсе, где он находится. Встречи с избирателями и тому
подобное. Строить вам ловушки и темнить не стану, вы - девушка умная. И
повторяю: прежде всего я хочу избежать огласки, поберечь Михаила
Степановича.
- Чего вы хотите? Нельзя ли поконкретнее?
- По пунктам? Пожалуйста. Нам нужен Кронов. Для него сейчас было бы
очень полезно как можно скорее отыскаться. Самому, чтобы избежать опасных
последствий. Боюсь, Ольга, вы не вполне себе представляете, в какую
историю попали. Вы позволите? - майор снял плоскую трубку, пробежал
пальцами по кнопкам. - Товарищ прокурор? Баранов говорит. Решился вопрос с
санкцией? Депутатская неприкосновенность?.. В нашем случае это не
проблема. Подобная история может разрушить любую репутацию... Понятых
подобрать не болтливых? Да кто сейчас не болтлив. Время гласности. Только
подавай скандальчик... Одну секунду. Ольга Михайловна, не хотите
переговорить с прокурором?
- Нет, благодарю. Поступайте, как знаете. Только отец здесь при чем?
В глазах майора отразилось сочувствие.
- Хорошо, я перезвоню попозже. Может и обойдемся. Да, постараюсь, -
и, уже кладя трубку, снова обратился к Оле: - Скажу честно, если бы не ваш
отец, не мое личное уважение к нему, дорого бы вам обошлись игрушки с
уголовщиной. Вы и по сей день считаете, что Кронов не мог убить жену из
ревности или иных побуждений?
- Бывшую жену. Они почти год назад развелись. И к кому конкретно он
мог ее ревновать, вы же знаете род ее занятий?
- Верно, Ольга, не в ревности дело. Кронов мог бы и рассказать вам,
если бы хотел.
- Каким же это образом?
- Послушайте, Оля, мы ведь не ведем протокола. С майором Строкачом вы
уже...
- Да, знакома. Этот человек - девушка прищелкнула пальцами,
замолчала.
- Не можете подобрать слово? Да, Строкач, хоть и выглядит поласковее,
но после общения с ним у вас сейчас заднего хода уже не было бы. На вашем
месте я бы крепко поразмыслил. От вас зависит жизнь семьи. Не сомневаюсь,
что не вы сидели за рулем машины, увозившей Кронова от больничной ограды,
но есть и такие преступления, как подстрекательство, подготовка побега.
Проституция, наконец. Ведь верно, Ольга Михайловна?
- Хватит меня обрабатывать. Все ясно. Не за этим же вы пришли? Что
вам нужно?
- То, что для вас не представляет ценности, а кроме того, может
погубить.
- Не понимаю. Собираетесь что-то искать - ищите. Только если можно,
без особого разгрома. Родители прилетают завтра, мне надо успеть убрать.
- Послезавтра, Ольга Михайловна. Успеете. Все будет аккуратно и
быстро. А еще лучше, если бы вы нам добровольно выдали оставленные
Кроновым вещи. Хотя бы один предмет, пусть самый незначительный. И хорошо
если бы эта вещь имела отношение к его бывшей жене. Ведь вы были знакомы,
не так ли?
- Виделись три-четыре раза, и то мельком. Саша ее зачем-то в ЗАГС
позвал, когда мы заявление подавали. Странная затея. Она мне не нравилась,
хотя, судя по рассказам, человеком была неплохим. Когда я увидела ее
впервые, поразилась - какая-то вся издерганная, острая. Хотя это ее не
портило: романтические круги под глазами, напряженность сжатой пружины...
Как дикая кошка перед прыжком, который кому-то будет стоить жизни.
- Сильная характеристика. Я благодарен вам, однако все равно
вынужден... Конечно, если вы настаиваете, оформим все с соблюдением
формальностей...
- Ищите, ради Бога!
Через три часа Оля Гудина стояла у дверей квартиры Друмеко,
безрезультатно раз за разом нажимая кнопку звонка. Из-за двери не
доносилось ни звука, но, зная о ее полной звуконепроницаемости, девушка
была уверена, что звонок внутри просто беснуется. Перед этим она с полчаса
набирала номер телефона Евгения Павловича, однако квартира отвечала
молчанием.
Пришлось уходить ни с чем. Домой не хотелось вовсе, комнаты,
казалось, все еще хранили чужие запахи и следы прикосновений посторонних.
Хотелось с кем-нибудь поделиться тайной. Крепкий кофе в баре напротив
дома только растормошил ее, она еще больше взвинтилась. С девочками за
стойкой, приветливыми и помнящими Олину щедрость прежних времен, болтать
не хотелось. Кто они ей?
Витрины бара выходили как раз к подъезду Друмеко. Сам дом, родной,
знакомый до мелочей, смотрел на нее отчужденно, словно не узнавая.
Сирийские, в золотых разводах шторы наглухо драпировали окна апартаментов
Евгения Павловича.
Но вот что-то дрогнуло в правом углу окна спальни - излюбленном
местообитании хозяина. Образовалась узкая щель между шторой и косяком,
мелькнула тень и сразу же отпрянула. Оля была уже на улице.
В подъезде под взглядом швейцара старалась казаться абсолютно
спокойной. Однако привратник свою зарплату получал не даром.
- Что так скоро вернулись, Ольга Михайловна? Бегом все, бегом... эх,
молодость. - Мешковатый седой отставник шутя погрозил пальцем вслед
торопливой дроби ее каблучков.
Она нажала кнопку вызова лифта, но не стала дожидаться, пока кабина
опустится, стремительно взлетела по лестнице.
Снова тишина за знакомой дверью. Выждав несколько минут (чем черт не
шутит: может, не работает звонок даже у педантичного Друмеко?), Оля
забарабанила по мягкой обивке, а когда терпение ее окончательно истощилось
даже выкрикнула что-то, давая выход ярости.
Тишина солидного подъезда лопнула. Где-то наверху громыхнула дверь -
появились любопытные, но ей уже на все было наплевать.
- Да откроешь ты или нет? Кончай в прятки играть.
- Таким, значит, образом? - голос из-за спины прозвучал негромко, но
в нем не было и следа привычной нежности. Рука крепко легла на плечо. Оля
повернулась резко, сбросив ладонь.
- Зайдем? Или не пустишь? Если там дама, так я же проститутка, всякое
видала.
- Давай проходи. Только по-быстрому - некогда. Никого там нет. Я
выглянул сдуру в окно - проверить улицу. Не знаю, как тебе, а мне выходить
не велено. - Евгений Павлович отпер дверь, буквально втолкнул Ольгу в
прихожую и тщательно запер замок на два оборота. - Ну, что смотришь? Да,
уже и шмотки собрал - пора. И зачем только я с тобой связался?
- Со мной? Могу напомнить. Даже суммы назвать.
- Не надо, спасибо. Я ничего не забыл. И какого черта все вы на меня
навалились?
Резко распахнул дверь в комнату, молча мотнул головой. Комментариев
не требовалось. Знавшая едва ли не болезненную аккуратность Друмеко, Оля
мигом все поняла, увидев страшный беспорядок, царивший в комнатах.
Постукивая пальцем по сомкнутым губам, Друмеко вновь прикрыл двери в
комнаты и как-то невразумительно заговорил:
- Оля, я, честно говоря, и заходить туда не хочу. Стыдно! Без тебя -
никакого порядка. А тут еще и погода разгулялась. Может мороженого
